16 ПРОБЛЕМ, 16 РЕШЕНИЙ.
Проблема № 1. Экономика : разруха.
Ошибка думать, будто разруха была в России только в 1917-21 гг. Так же, как «Смутное время» – якобы лишь в конце ХУ1 – начале ХУП вв. Второе «Смутное время» началось в 1991 г., если не раньше, и вряд ли окончилось совсем. Конечно, и разруха 90-х годов иная, чем 80 лет назад, но как еще назвать состояние в это время промышленности и сельского хозяйства? Впрочем, не важно, как именовать это явно проблемное состояние. Важно, как выходить из него, как решать проблему.
Решение. Говорят, экономику США в ХХ веке поднял автомобиль, потянув за собой многие другие отрасли. Точно так же можно сказать, что экономику СССР 30-х – 80-х годов буксировал танк: ВПК бесспорно был ведущим звеном. Есть основания полагать, что экономику России начала ХХ1 в. способны вытащить лишь разом десять «тягачей» (в порядке приоритетности):
1.Компьютер следующего поколения – портативный, похожий на мобильный телефон (и примерно той же стоимости), помноженный на всю мощь Интернета. Массовое распространение ожидается в ближайшие годы. На переднем крае мировой экономики и политики останутся или встанут страны, в которых основная масса населения будет компьютеризирована. Так что у России появляется уникальный шанс разом «выбиться в люди».
2.Семейный коттедж вместо избы и «хрущобы» – благоустроенный, теплый, дешевый.
3.Автомашина – дешевая, не уступающая аналогам иномарок.
4.Сеть автодорог, без которых система «автомашина – коттедж» не реализуема.
5.Продукты питания – качественные и дешевые.
6.Одежда (особенно детская, молодежная, спортивная) – качественная и дешевая.
7.Садовый и спортивный инвентарь, спрос на который у обитателей коттеджа повышенный.
8.Лекарства – качественные и дешевые, без которых человеку сегодня не выжить.
9.Зоны отдыха и луна-парки – неотъемлемые частицы комфорта бытия.
10.Клубы по интересам самого широкого диапазона – средоточие духовной жизни (см. ниже).
По всем десяти пунктам глупо полагаться только на импорт: будет подорвана экономика. Еще глупее плести свои лапти, когда мир переходит на супинаторы. Разумнее всего упор на смешанные предприятия, успешно сделанный рядом стран, оказавшихся в сходном с нами положении. Импортировать (в обмен на нефть и газ, не давая их разворовывать проходимцам) необходимо только технологии. Все остальное – рабочая сила, производственные площади, сырье, инфраструктура – должно быть отечественным.
Проблема № 2. Экономика : безработица.
Сегодня всем ясно, что безработица бывает не только при капитализме. На деле она всегда – порождение низкого уровня развития экономики. Чем выше уровень – тем больше людей, пред-почитающих получать высокое пособие по безработице, оставляя свое рабочее место выходцам из «трудоизбыточных» районов. Чем ниже уровень – тем больше действительно безработных, до каждого третьего и более включительно (в совсем катастрофических случаях – даже до двух третей и более). При этом надо учитывать частичную (неполная занятость, жизнь на случайные приработки) и скрытую безработицу, когда человек вроде бы работает, как все, но его труд не ценится обществом и государством, он фактически под видом нищенской зарплаты – ниже прожиточного минимума – получает пособие по безработице. В России сегодня, по разным подсчетам, от 1-2 до 8-10 млн. «открытых» безработных на примерно 60-65 млн. трудоспособных – смотря кого и как считать. Это не считая учащейся молодежи старше 18 лет. К ним надо добавить, как минимум, 10-15 млн. «скрытых» безработных. А в ближайшие годы компьютер погонит с их синекур миллионы служащих. Будет уже не огромная безработица, а тяжелый кризис.
Решение. Надо считаться с тем, что комплексная компьютеризация производства в ближайшие годы сократит долю занятых в сельском хозяйстве до нескольких процентов (в пределе – до 1%). В промышленности – до 10-15% (в пределе – до 5%). В сфере обслуживания, госаппарате и т.д. ожидаются аналогичные пропорции. Надо готовиться к тому, что занимать любое рабочее место даже на полдня два-три раза в неделю с двумя-тремя месячными отпусками в году (чтобы поместить на каждом рабочем месте несколько желающих) придется по конкурсу. Любое рабочее место станет одной из главных ценностей жизни. Возникает проблема, куда девать массу освободившегося времени, и особенно людей, которым не повезло с конкурсом на рабочие места.
Думается, выход в распространении на уровень крестьянина ХУШ века, рабочего Х1Х века, служащего ХХ века уже появившейся новой массовой профессии ХХ1 века: социальный работник.
В сфере народного образования – это помощник воспитателя и учителя по внеклассной работе с детьми.
В сфере здравоохранения – это Сестра и Брат Милосердия, помогающие медицинскому персоналу в уходе за больным, особенно духовно и морально.
В сфере досуга – это активисты клубов по интересам, помогающие руководству клубов сделать досуг увлекательным и культурным.
В сфере охраны природы – это Армия Спасения Природы, помогающая очищению загрязненной окружающей среды и недопущению её повторного загрязнения.
Перечень подобного рода сфер может быть продолжен и на них должна прийтись львиная доля баланса рабочего времени общества.
Проблема № 3. Финансы : неизбывный дефицит.
Единственное, что удалось в коммунистическом эксперименте – это упразднение такой мерзости, как деньги. То, что от них осталось, смахивало скорее на багажные квитанции: получить чемодан, может быть, и повезет, если не украдут, но проводить с такими бумажками какие-либо финансовые операции бессмысленно – курс произвольный, а назавтра квитанции могут напечатать в любом количестве совсем другие. Это наследие тяготеет проклятием по сей день: нет денег ни на инвестиции, ни на зарплату, ни на пособия, ни даже на поддержание элементарного баланса между спросом и предложением (яркий пример: топливо и электроэнергия). И это – при колоссальных экспортных доходах от нефти, газа и других природных богатств. При десятках миллиардов долларов, ежегодно вывозимых за рубеж на тайные счета грабителей. При таком же количестве долларов, валяющихся под матрасами и буквально прямо-таки под ногами – некому нагнуться. При сложившемся положении вещей и наметившихся тенденциях никакого просвета в этом тоннеле не видно.
Решение. Тяжкая расплата идет не только за жульнические дензнаки, которые то и дело разными способами конфисковали у населения, но и за почти вековое социальное лицемерие, наглядной моделью которого может служить система оплаты проезда в наземном городском транспорте. Хорошо известно, что традиции евразийской цивилизации исключают «оплату по совести». Тем не менее, считается, что пассажир добровольно покупает билет. На деле таким образом штрафуются совестливые (их меньшинство), а большинство было и остается «зайцами». Борьба с ними проходит в сплошных скандалах и потасовках, требует огромных средств, и все равно городской транспорт требует колоссальных дотаций. Хотя существует много опробованных способов сделать его либо тотально платным, либо формально вроде бы бесплатным (что всегда радует любого евроазиата), но фактически полностью и с лихвой оплаченным предприятиями, гражданами и гостями города не при поездке, а как бы авансом, системой специальных отчислений.
Точно так же, раз нет возможности вновь национализировать естественные монополии и выколотить полагающиеся налоги у невесть откуда взявшихся крупных предпринимателей – значит, надо в законодательном порядке обложить расхитителей общенародного достояния такой данью, чтобы они удовольствовались нормальной прибылью, не вожделея сверхприбылей.
Раз нет доверия к туземным банкам после стольких наглых обманов клиентов – значит, надо допустить к обслуживанию этих клиентов иностранные банки. На общепринятых условиях, гарантируя им нормальную прибыль и взимая положенную мзду, а также обязуя вкладывать заранее оговоренную часть финансовых ресурсов в отечественное производство. Это сразу сделает ненужным прятать доллары за рубежом или под матрасом, да еще с большими неудобствами и убытками. Собственно, первый шаг в этом направлении уже сделан, но с такими идиотско-фискальными оговорками, которые сводят инициативу на нет.
Необходимо как можно быстрее покончить с национальным позором, когда Россия все еще входит в число стран, где не ведется достаточной борьбы с отмыванием преступных денег, т.е. где правительство подозревают в фактическом потворстве преступникам. Если к этому добавить достаточно весомые гарантии для иностранных инвестиций (не на словах – на деле) и шире применять практику не фиктивных, а действительных смешанных предприятий, то импорт капитала, по идее, должен превзойти экспорт.
Наконец, следует развивать отрасли, способные приносить миллиарды долларов ежегодно, но остающихся в эмбриональном состоянии – от трансконтинентальных путей сообщения, воздушных, водных, железнодорожных, автодорожных (транзит «Запад – Восток») и рационального использования колоссальных богатств пустеющих Сибири и Севера Европейской России до международного туризма.
Проблема № 4. Политика : угроза распада государства.
Известно, что административно-территориальная структура СССР была демагогически фиктивной. Не было в мире государства унитарнее. Но надуманная иерархия двух сортов республик и стольких же – их провинций при политическом кризисе сыграла роль мины замедленного действия. Самоубийственный для государства «парад суверенитетов» дал три реальных результата:
1. Стремление чиновников «титульной национальности» занять возможно больше прибыльных должностей, даже если эта национальность составляет считанные проценты населения.
2. Стремление верхушки таких чиновников в чисто популистских целях создать для «своего» региона привилегированные условия (особенно в отношении налогообложения) за счет других субъектов Федерации.
3. В ряде случаев на этой волне возникают открыто сепаратистские настроения, до шантажа террором включительно.
Достаточно серьезного внутри- или внешнеполитического кризиса – и любой из этих результатов может привести к распаду государства.
Решение подсказывается опытом Западной Европы. Необходимо оформить национально-государственные образования в виде экстерриториальных культурно-национальных автономий для соответствующих национальностей на всей территории Федерации (компетенция: язык, образование, культура, плюс все государственные аксессуары: герб, флаг, гимн, столица, представительства). А в социально-экономическом отношении достроить пирамиду: центр ( желательно не в Москве) – крупные экономические округа (сегодня их семь) – административные районы (минуя все промежуточные инстанции). Чтобы покончить с анахронизмом, оставшимся после развала СССР, целесообразно построить новые административные центры для Федерации, округов, районов. Это, кстати, разгрузит крайне перегруженные ныне существующие центры всех уровней.
Проблема № 5. Политика : реальное разделение властей.
Неоспорима аксиома, что только разделение власти на независимые друг от друга судебную, законодательную и исполнительную переводит государство в разряд цивилизованных и придает ему должную стабильность. Не секрет также, что у нас такое разделение во многом фиктивно. Фактически вторую тысячу лет царит личностно-авторитарный режим на всех уровнях управления (в 1917-91 гг. переросший в тоталитарный, с сильнейшими его пережитками по сей день). Результат: нестабильность, постоянная опасность скатывания в левый или правый экстремизм с новым морем крови.
Решение. Чтобы фикция превратилась в реальность, необходима партийная система, состоящая из правящей и оппозиционной (или нескольких оппозиционных) партий. Правящая, коей нет до сих пор (ВКП(б)-КПСС была не партией, а частью тоталитарной структуры), должна опираться на большинство избирателей и формировать правительство, ответственное как перед самой партией, так и перед парламентом, а также перед всем обществом. Оппозиционные партии, которых тоже нет до сих пор (ими нельзя считать квазипартии, искусственно созданные с единственной целью: побудить избирателей голосовать за авторитарный режим Ельцина как за «наименьшее зло») должны иметь реальное право выносить вотум недоверия правительству и добиваться перевыборов при любом серьезном политическом провале, побуждая тем самым правительство действовать эффективно, избегая вопиющих политических ошибок. Учитывая российскую специфику (тысяче-летняя личностная авторитарность) целесообразно установить возрастной ценз для всех высших государственных деятелей – скажем, как для генералов, 60 лет (а для партийных лидеров, как для полковников, - 45 лет) путем добровольного отказа лиц предпенсионного и тем более пенсионного возраста от руководящих постов с переводом в разряд почетных советников. Эту меру разумно подкрепить жесткой ротацией руководящих кадров – скажем, не более двух сроков по 3-5 лет каждый
Опыт благополучных государств мира показывает, что оптимальная партийная система – соперничество всего двух партий: либерал- и социал-демократической. С реальными конкурирующими политическими программами (а не вопиющей демагогией вместо них, как сейчас). Либеральный курс – минимум налогов, максимум экономического роста и получение таким образом с меньших налогов больше средств в бюджет. Курс социалистов – максимум налогов (до 98% при особо крупных доходах) и широкое развитие на этой базе социального обеспечения, пусть даже ценой некоторого замедления темпов развития экономики. На деле каждая партия предлагает определенный оптимум, и дело избирателей решить, какой предпочтительнее.
При таком раскладе искусственные квазипартийные образования, создающиеся обычно под определенного политического деятеля, рвущегося в наполеоны, отсекаются достаточно высоким избирательным цензом (10-15% голосов избирателей). Допускаются партии, пусть непарламентские, левых и правых экстремистов: их деятельность предпочтительнее легализовать, но если она начинает угрожать стабильности государства – такие партии немедленно распускаются.
Проблема № 6.Политика : судьба постсоветского пространства.
Пресловутую шестую часть земной суши, ограниченную с севера и востока Ледовитым и Тихим океанами, а с запада и юга – черт знает чем, но уже веками устоявшемся и определенным, можно называть как угодно: Российской империей, Советским Союзом, хоть горшком, но все равно это – сформировавшееся за последние три столетия единое социально-культурно-экономическое пространство, именуемое все чаще Евразийской цивилизацией. В понимании, что оно намного сильнее отличается от смежных цивилизаций (западной, исламской, китайской, индийской и др.), чем между отдельными своими регионами, хотя различие тоже значительное.
Главное, что всем регионам этой цивилизации гораздо выгоднее быть вместе, чем врозь. Вместе они представляют собой силу, равнопорядковую с прочими мировыми цивилизациями. Врозь – жалкие окраины смежных цивилизаций, обреченные на прозябание в ряду самых приниженных стран мира, поскольку мировому рынку все это пространство нужно только как сырьевой придаток и мусорная свалка.
Интеграции мешают два фактора:
Во-первых, далеко не всем нравится гегемония русского языка и культуры, но это легко поправимо развитием культурной автономии каждой евразийской субцивилизации.
Во-вторых, совершенно неприемлема для многих (в том числе для многих русских) изначально прокламируемая, как нечто само собой разумеющееся, гегемония любой политической группировки, пришедшей к власти в Москве. Это поправить труднее, но не выходит за пределы возможного.
Решение. В отличие от собственно России, где проблема целостности и стабильности решается сочетанием культурной автономии с эффективными крупными экономическими округами, в масштабах всего постсоветского пространства этого недостаточно. Необходимы, по меньшей мере, два, так сказать, контр-фактора, перевешивающие названные выше.
Во-первых, единство должно быть взаимовыгодным для всех составляющих его частей.
Во-вторых, единство должно исключать гегемонию какой бы то ни было его части за счет других.
Моделью оптимального решения задачи такого класса, учитывая специфику Евразии, может служить не федерация типа Бразилии, Мексики, США, а скорее современная Западная Европа. Все суверенные государства со всеми своими аксессуарами, до монархов включительно, остаются на своих местах при полнейшей культурной автономии. Только становятся прозрачными границы, вводится единая валюта, неизбежно начинается интеграция экономики, а в перспективе – и вооруженных сил, что дает возможность выступать на мировой арене, как великая держава, равно-порядковая с любым, сколь угодно сильным партнером.
В данном случае камнем преткновения является Москва – таким же, каким явились бы в Западной Европе Лондон, Париж, Берлин, даже Рим или Мадрид. Но ведь нашли же нейтральный Брюссель! Нам не надо ничего искать – рациональнее построить собственную Канберру-Вашингтон-Бразилиа в статусе федерального (конфедерального) округа. Все остальные проблемы сводятся к формированию двухпалатного парламента и высших судебных органов, а также правительства. Во всех случаях изначально исключается гегемония и какой-то одной страны, и любой политической группировки в любой из стран.
Если политика правительства, ответственного перед парламентом и действующего строго в рамках законов, за соблюдением которых следят достаточно авторитетные судебные инстанции, будет целиком подчинена выполнению программы, выгодной всем участникам новообразованного единства, то оно может охватить не только собственно постсоветское пространство, но и некоторые сопредельные страны, которые сочтут это выгодным для себя тоже. В перспективе возможна частичная или даже полная интеграция с Западной Европой, равнопорядковая по мощи с США или Китаем ХХ1 века.
Проблема № 7. Демография : развал семьи и вымирание населения.
Открытие последних лет: оказывается, при переходе от сельского к городскому образу жизни растущее большинство людей теряет потребность в семье и детях. В деревне без семьи – значит, прислуга в чужой семье. Ребенок – помощник, подросток – «заместитель», молодожен – «союзник» родителей, их единственная «живая пенсия» на старости лет. В городе без семьи проще и легче, ребенок – обуза, ломающая карьеру матери и осложняющая жизнь отцу, подросток - одни расходы и огорчения, а затем – полный разрыв поколений. Люди реагируют на такое противоестественное положение соответственно: подавляющее большинство не только в 18-20, но и в 23-25 лет еще или уже вне брака, довольствуются конкубинатом (беспорядочным половым сожительством). Правда, к 35 годам большинство как бы по инерции все же оказывается в браке. Но растет процент бездетных семей (сегодня – каждая пятая-шестая). Подавляющее большинство остальных – однодетные. Два ребенка, а тем более три-четыре и больше – все более редкая экзотика. Результат: каждые два родителя в среднем дают жизнь только одному будущему родителю, и начинается вымирание населения (сегодня в России со скоростью до 1 млн. чел. в год). Кроме того, раньше в многодетных семьях выживали преимущественно лучшие носители генофонда, сегодня – кто придется. Добавьте сюда никотин, алкоголь, более сильные наркотики, огромную преждевременную смертность в быту, на производстве, на транспорте, нездоровый образ жизни и чудовищную загруженность школьников. Результат: нарастающее ухудшение здоровья подрастающего поколения. Это означает, что в дальнейшем вымирание может пойти обвально. По сути, в России уже начинает складываться новый этнос с растущим удельным весом выходцев из регионов, где развал семьи и сокращение рождаемости только начинаются. При сохранении существующего положения вещей это грозит серьезными внутриполитическими осложнениями и фактической потерей большей части территории страны, начиная с Сибири.
Решение. Необходимо создать самый настоящий Культ Семьи с несколькими детьми. Полугодовой предродовой и трехлетний послеродовой отпуск со средней по стране зарплатой или хотя бы с прожиточным минимумом. Затем 10-летняя половинная рабочая неделя матери - с полной оплатой, плюс весомым пособием на ребенка (чтобы мать могла проводить вторую половину недели с детьми в качестве помощницы воспитателя детсада и учителя школы). Почетная повышенная пенсия с 35 лет матери 3-6 детей. Льготные кредиты семье с детьми на жилье и обстановку с частичным или даже полным автоматическим погашением при рождении второго-третьего ребенка. Детское питание, одежда, игрушки, книжки – по символическим ценам. Сеть высокопрестижных Домов Культуры и Домов Быта только для глав семейств. Высокий статус Отца и Матери Семейства, как главный критерий при занятии ответственных должностей.
Особое внимание следует обратить на молодежь, которая, по данным медосмотров, полностью здорова и способна давать здоровое потомство. Таких остались считанные проценты, и им следует создавать еще более льготные условия при обзаведении детьми. Возможно, начиная с привилегированных училищ (отдельно для юношей и девушек), куда, как сегодня в военные училища принимаются по состоянию здоровья. И кончая государственным поощрением некурящих, непьющих, систематически занимающихся спортом, вообще проявляющих систематическую заботу о своем здоровье.
Проблема № 8. Анахронизм существующей школы.
До 60-х – 70-х годов ХХ в., когда произошел массовый переход населения России от господствовавшего до тех пор сельского образа жизни к городскому, основным социальным институтом обучения и воспитания подрастающего поколения являлась «домашняя школа». В её рамках, как по наследству, детям передавались профессия, мировоззрение, стереотипы сознания и поведения (составляющие суть воспитания) родителей. К 15 годам молодой человек обретал полную социальную зрелость и был готов в любой момент стать матерью или, соответственно, отцом семьи. Если этого было недостаточно, то несколько месяцев ученичества на рабочем месте делали человека начинающим профессионалом почти любого профиля, кроме дипломированных специалистов. Заметим, что таких кандидатов в профессионалы и самих недипломированных профессионалов было в избытке, так что особой проблемы с профессиональной подготовкой не наблюдалось.
Напротив, дефицит дипломированных специалистов был настолько острым, что инженеров, например, приходилось выписывать из-за рубежа на золото. Поэтому советская школа с 20-х годов (и по сей день) ориентирована целиком на подготовку в вуз – все остальное решалось как бы автоматически. Но вот в 70-х годах положение кардинально изменилось. «Домашняя школа», вместе с многодетной семьей, стала исчезать на глазах. Недипломированные специалисты стали массами уходить на пенсию, и все более острый дефицит стал ощущаться именно здесь. А в вузах началось «перепроизводство» посредственных и даже просто плохих дипломированных специалистов. Реакция экономики последовала незамедлительно: раньше дипломированные получали почти вдвое больше, теперь стали получать вдвое-втрое меньше. Началось массовое бегство дипломированных на рабочие места недипломированных, и система народного образования зашла в тупик.
Однако возникшая инерция оказалась настолько сильной, что сохраняется до сих пор. Известно, что в вузы попадает не более 20% школьников. Из них треть отсеивается на первом курсе, а по специальности идет работать быстро сокращающееся меньшинство выпускников. Тем не менее, содержание образования в школе по-прежнему ориентировано на вуз. В результате наблюдается массовая фрустрация учащихся (школа стала вторым после неблагополучной семьи социальным источником преступности) и их массовый уход из школы – счет пошел на миллионы. При всем том инерция и родительские амбиции таковы, что никто не решается на изменение сложившегося положения.
Решение. Учитывая полный развал родительской семьи, предлагается всеобщее бесплатное образование подрастающего поколения с 3 лет до 21 года. Разумеется, первые три-четыре года не за партами, а в игровом режиме детсада. – но бесплатно и для всех. Затем следуют четыре года щадящего режима начальной школы для детей и столько же – средней школы для подростков. В 14 лет молодой человек сегодня получает паспорт и становится гражданином РФ, что вопиюще без аттестата зрелости. Всеобщее образование завершается семилетним профессиональным колледжем, первые три года которого проходят на студенческой скамье (с производственной практикой), а последние четыре – стажером по месту возможной будущей работы. Стажером потому, что не должен быть конкурентом штатному работнику при существующем уровне безработицы, и потому, что не должен быть выброшен из школы на произвол судьбы.
После этого основная масса учащихся вливается в производство на вакантные места (срок стажерства может быть продлен до открытия вакансии) и проходит регулярную переподготовку, плюс получает общее высшее образование в вечерних университетах, с соответствующими дипломами. А все желающие, как во всех цивилизованных странах, идут безо всякого конкурса и безо всяких вступительных экзаменов в вуз (разумеется, сознавая сложность последующего трудоустройства). Но две трети из них, как во все тех же цивилизованных странах, ограничиваются двухлетним бакалавриатом с последующей производственной практикой. Опыт показывает, что этого достаточно для занятия почти любой ответственной должности – от директора фирмы до президента страны. Около четверти (будущие «теоретики» – научные работники и преподаватели вузов) остаются еще на два года в магистрантуре. И считанные проценты - будущие врачи и ведущие ученые – еще на два года в докторантуре.
Понятно, для такого радикального решения необходима прямо-таки великопетровская политическая воля.
Проблема № 9. Агония науки.
В царской России число ученых не превышало нескольких тысяч. Из них, за вычетом просто преподавателей вузов, систематически научными исследованиями занималось всего несколько сот. Гражданская война и эмиграция лишили страну значительной части из них. Чтобы восстановить науку и поднять её на мировой уровень (без чего немыслима была подготовка ко Второй мировой войне) правительство в 30-х годах создало беспрецедентную в мире систему льгот и привилегий для научных работников. Это обусловило после войны массовый приток людей в науку. К 60-м годам в советской науке было занято 1,5 млн. научных работников (четверть всех ученых мира) и 3,5 млн. чел. вспомогательного персонала. Это было сопоставимо с вооруженными силами страны и с самыми значительными отраслями промышленности. Существовали лишь два ограничительных момента этого комплекса, равнопорядкового аналогам США или Западной Европы в целом:
1. Почти 80% ученых прямо или косвенно работали на нужды военно-промышленного комплекса, а почти все остальные – на подкрепление господствующей идеологии. Лишь очень немногие занимались «чистой наукой», не связанной с «оборонкой» или пропагандой. Ясно, что такая разновидность государственной службы должна была иметь свои пределы.
2. Огромные преимущества работы «в науке» привлекли сюда массу людей, не обладавших никакими научными талантами. Их называли «балластом» или «околонаучной публикой». Постепенно они составили растущие десятки процентов «ученых», а по некоторым данным – вообще большинство. Разумеется, это тормозило развитие науки, поскольку, как известно, любая бездарь, особенно начальственная, очень агрессивна, и просто, чтобы усидеть в своем кресле, свирепо подавляет любую новую мысль – суть науки. Кроме того, такие люди отчаянно сопротивлялись всякой ротации, и начал быстро сказываться «эффект старения» кадров. Это как если бы в армии взводами и ротами командовали пенсионеры, а полками и дивизиями – вообще немощные старцы. Понятно, такая армия обречена.
Капитуляция СССР в Третьей мировой войне («холодной») и развал государства сделали ненужной работу разом и на «оборонку» в прежних масштабах, и на пропаганду обанкротившейся идеологии. Сохранять прежние дорогостоящие льготы для такой массы людей, да еще с учетом их «старения» и вообще «балласта», было признано нецелесообразным. Армия ученых фактически почти полностью (кроме горстки «научного генералитета») перешла на жалкое пособие по безработице: все зарплаты ученым, даже профессорам-докторам, стали ниже прожиточного минимума. В результате почти все более или менее творческое («цвет науки») сбежали либо за рубеж, либо в «коммерческие» структуры, где зарплата на порядок выше. Остались «генералы», горстка энтузиастов и тот «балласт», которому просто некуда деваться и который просто таким способом как бы удваивает свою нищенскую пенсию. Достаточно сказать, что из-за недостатка притока молодых кадров (ныне мало кто соблазняется научной карьерой) во многих научных учреждениях процент работников предпенсионного и пенсионного возраста зашкалил за 90%. Еще 5-10 лет – и от прежней науки останутся одни руины, тем более, что ассигнований на собственно исследования еще меньше, чем на зарплату ученым.
Решение. Видимо, для начала нужно покончить с искусственным разделением единой по своей сути науки на академическую (несколько процентов особо привилегированных), вузовскую (якобы «второго сорта») и ведомственную (вообще «третьесортную» – даже по зарплате). Равно как и с «гигантизмом» – созданием тысячных монстров, уступающих по продуктивности зарубежным аналогам с двумя-тремя десятками исследователей. Надлежит гуманно отправить на заслуженную, может быть, даже повышенную пенсию ветеранов науки и по возможности сократить процент остающегося в ней «балласта». Вся научная работа должна быть сосредоточена на кафедрах автономных (от госчиновников) учебно-научно-производственных университетских комплексов. Там, в тесном единстве с обучением студентов, должны проводиться фундаментальные (по грантам) и прикладные (по заказам) исследования, а также заказные опытные разработки. Для прикладных исследований при кафедрах должна развертываться сеть лабораторий и их комплексов (НИИ). Для разработок – специальные хозрасчетные предприятия. При этом должен быть взят курс на решительное «омоложение» науки. Вести исследования, писать монографии и статьи (если есть спрос), читать лекции и проводить семинары (если наберется аудитория) можно в любом возрасте. Но административные обязанности – не для пенсионного и даже не для предпенсионного, а просто для пожилого возраста (30-45 лет). И заработок ученого – обязательно выше среднего по стране – должен обусловливаться не столько степенью-званием, сколько реальным вкладом в науку.
Проблема № 10. Кризис культуры.
В 70-х годах, в связи с переходом от сельского к городскому образу жизни, начался предыдущий переход в новое качество всех двенадцати типов учреждений культуры: книжного, журнального, газетного дела, радио и ТВ, кинематографа и театра, клуба, музея, общественной библиотеки, парка культуры, спортивных учреждений. Началась эра гегемонии ТВ, пусть даже примитивного и скучного на первых порах. Опустели клубы и кинотеатры, которые пришлось подпитывать иностранными боевиками. Опустели сотни театров – за исключением двух-трех десятков модных в наиболее крупных городах. Опустели музеи (за тем же исключением, плюс расположенных на водных и других туристских трассах), парки культуры и стадионы. Потеряли прежнюю популярность радиостанции и общественные библиотеки. Зато начался газетно-журнальный и особенно книжный бум: десятки миллионов семей обустраивали интерьеры своих отдельных квартир и даже сельских изб.
Однако в условиях реализованной утопии казарменного социализма кризис проходил в скрытых формах. Никого, кроме читателей, слушателей, зрителей, не заботило, пользуется ли спросом та или иная продукция учреждений культуры. Деятели культуры исправно получали гонорары и зарплату даже при пустых залах и стотысячных тиражах, идущих в макулатуру из-за отсутствия спроса, чтобы тут же вновь возродиться таким же «пустым» тиражом. Власти заботила только экспансия зарубежного радио (от которой оборонялись «глушилками»), грядущая экспансия зарубежного ТВ (от которой намеревались обороняться иностранными боевиками), а также экспансия иностранной литературы и особенно публицистики, подкрепляемая отечественным «сам-издатом», от которой оборонялись свирепой цензурой и жестоким преследованием «диссидентов».
В годы горбачевской «перестройки» (2-я половина 80-х) произошло нечто вроде начала перелома. Газетно-журнально-книжный бум достиг своего пика (миллионные тиражи!), цензура стала давать сбои, в литературу, на экран и на сцену стала проникать все более «крамольная» продукция, придавшая книжному делу, театру и кинематографу как бы «второе дыхание» популярности.
Крах тоталитаризма и наступившее новое «Смутное Время» вызвали самое настоящее потрясение во всех учреждениях культуры. В одночасье почти исчезла литература – её заменило развлекательное чтиво по штампам западной масс-культуры. Тиражи почти всех журналов и газет рухнули с миллионов или хотя бы десятков-сотен тысяч до нескольких тысяч или даже сотен. Почти исчез отечественный кинематограф, раздавленный телесериалами и боевиками Голливуда. Многие общественные библиотеки были раскрадены и прекратили свое существование в прежнем виде, даже центральные лишились множества поступлений, особенно зарубежных. В здания многих учреждений культуры вторглись так называемые «коммерческие структуры», доход от которых стал единственным средством выживания. Как ни странно, оживился театр. К двум-трем десяткам модных трупп прибавились сотни новых – преимущественно малых в крупных городах: тяга к «живому искусству», да еще без цензуры, оказалась неистребимой даже в новых условиях.
И вот теперь, в начале ХХ1 века, все без исключения учреждения культуры ожидает еще один переход в новое качество, на сей раз связанный с массовым распространением в ближайшие годы компьютера нового поколения (портативный, типа мобильного телефона, помноженный на всю информационную мощь Интернета), в связке с электронным ТВ-комбайном: «эффект присутствия» на любом зрелище, включая туризм, при наличии стереоскопического или возможно даже голографического телеэкрана; возможность чтения на телеэкране любого текста – от последних новостей до раритета из любой библиотеки мира; возможность «телеобщения» и даже «телеконференций» в виртуальном пространстве, неотличимом от реального.
Есть основания полагать, что компьютер нового поколения значительно облегчит ремесленную составляющую любого художественного творчества: быстро подберет рифму или новую мелодию, поможет быстро скомпоновать роман или пьесу из готовых фрагментов (сюжет, диалоги, описания). Это же относится к возможностям изобразительного и архитектурного искусства на основе компьютерной графики. Легкость ремесла и доступность продукции резко поднимут планку выдающегося художественного произведения. Надо будет поразить воображение аудитории не только новым прочтением классики (при сохранении классических произведений и их канонов), но и чем-то, еще невиданным и неслыханным в искусстве – желательно, не дальнейшей вульгаризацией или примитивизацией.
Кроме того, назрела проблема контрнаступления на торжествующую ныне контркультуру (антикультуру). Широко пропагандируемый средствами массовой информации культ Насилия, Похоти, Наркокайфа (включая никотин и алкоголь) – гибельный для человечества путь. Ему надо противопоставить спасительный путь культа Милосердия, Любви, Разума, Семьи – но, разумеется, не в резонерской форме. Таким образом, культура, словно меч, становится орудием либо убийства, либо спасения человечества.
Решение. Чтобы открыть дорогу подлинной культуре в её противоборстве с «теневой культурой» (от порнографии до пошлости), необходимо преодолеть кастовость в социальной организации учреждений культуры, создать «режим наибольшего благоприятствования» всему конструктивно-новаторскому, доброму, интересному, вызывающему «эффект катарсиса» (очищения, возвышения духа), а не антикатарсиса (загрязнения духа обращением к низменным инстинктам человека). В искусстве, как и в жизни, предосудительна геронтократия, когда, как говорится, мертвый хватает живого, когда явная бездарь или даже уже сказавший свое признанный мастер не дает пробиться следующему поколению даже в подмастерья. Предосудительно и злоупотребление служебным положением, когда, чтобы пробиться к читателю, зрителю, слушателю, не обойтись без взятки деньгами или натурой. Предосудительна цеховая замкнутость, когда члены какой-то искусственно созданной организации («творческого союза») пользуются незаслуженными привилегиями, затрудняя доступ к аудитории любым «аутсайдерам». Наконец, предосудительно чинопоклонство, когда имя деятеля культуры подменяется званием, ставящим носителя как бы вне конкуренции с соперниками, на чем веками держалось подлинное искусство.
Учитывая российскую специфику подмены человеческого достоинства чином-званием, можно предложить замену неизвестно кем и за что даваемых званий государственными премиями и наградами (орденами), упоминания о которых допустимы лишь на юбилеях и похоронах.
Кроме того, существует самая настоящая панацея для всех двенадцати типов учреждений культуры – универсальное средство подъема их на качественно более высокий уровень деятельности. Это – клубы по интересам, объединяющие на равных соответствующих деятелей культуры, с одной стороны, и их аудиторию – читателей, зрителей, слушателей, вообще любителей, с другой. Если не допускать превращения их в новую разновидность замкнуто-кастовых «творческих союзов», а, напротив, сделать демократически-открытыми дискуссионными клубами – они могут явиться рассадником новых талантов, как бы автоматически сразу же обретающих благожелательную аудиторию.
Большего настоящему художнику вообще ничего не надо.
Проблема № 11. Деградация здоровья новых поколений.
В многодетных семьях недавнего прошлого, в большинстве своем лишенных медицинской помощи, выживали преимущественно наиболее здоровые, которые передавали свою генетику следующим поколениям. И хотя смертность была высока, а средняя продолжительность жизни – наоборот, низка, этот «естественный отбор» давал десятки процентов полностью или хотя бы, как говорится, практически здоровых людей, которые составляли основу более чем тысячелетней продолжительности жизни народов России.
На протяжении последней четверти ХХ века, в связи с массовым переходом к городскому образу жизни, ситуация радикально изменилась. Господствующей стала однодетная, в среднем, семья, где ребенок выживает не по «естественному отбору», а лишь благодаря медицине. И если он в чем-то генетически ущербен – это передается потомству по нарастающей. К этому надо добавить никотин, алкоголь и более сильные наркотики у родителей, которые негативно сказываются на потомстве. Да и само потомство самоубийственно подрывает свое здоровье всеми мыслимыми способами. Наконец, современная школа ставит ребенка и подростка в такое противоестественное положение (часами и днями – в закрытом помещении, скрючившись над зубрежкой, под вечным страхом репрессий, плюс постоянный стресс на уроках и переменах), что из нее выходят растущие десятки процентов невротиков и аллергиков, подавляющее большинство – с хроническими проблемами уха-горла-носа, зрения, позвоночника, гинекологии или, соответственно, урологии. И это не считая гибельных последствий от загрязнения окружающей среды, от массового потребления никотина, алкоголя, более сильных наркотиков, а также от беспорядочной половой жизни подростков и молодежи.
Этим напастям какое-то время противостояла наша казарменная, как и все государство, медицина, недостаточно, но хоть как-то боровшаяся с заболеваниями. При всех минусах нашего здравоохранения (врачей вдвое больше на тысячу населения, чем на Западе, но медикаменты убогие, а зарплата нищенская, поэтому треть более чем миллионного медицинского корпуса не могла пройти элементарной аттестации и еще треть в смысле квалификации оставляла желать лучшего, не говоря уже о часовых очередях к врачу и больничной безотрадности) – все же были и медосмотры, и даже частичная диспансеризация некоторых категорий населения, и какие-то элементы санитарии-гигиены, и пр.
С 1992 г. все это стало разваливаться на глазах и существует преимущественно по инерции, продолжительность которой не беспредельна. Медицина стала фактически, а в растущей своей части и формально платной. Унижению неимущих слоев населения – прежде всего, пенсионерам и учащейся молодежи – трудно позавидовать. Началось ускорение процесса физического вырождения народа – год за годом нарастающее ухудшение состояния здоровья населения почти по всем основным параметрам. Многие эксперты считают, что при сложившемся положении вещей и при намечающихся тенденциях у народов России очень мало шансов пережить ХХ1 век, если не будет найдено оптимальное решение проблемы.
Решение. Исходить надо из того, что врач, вообще медицинский работник, как и во всем цивилизованном мире, должен принадлежать к наиболее высокооплачиваемым профессионалам – выше чиновника! (в идеале хорошо бы поменять их местами у окошечка кассы с зарплатой). В этом случае право выбора врача больным при условиях нормального рынка медицинских услуг позволит обойтись вдвое меньшим числом лучших врачей (разумеется, при соответствующих медикаментах). Сделать это для 80% населения страны можно только путем страховой медицины (лишь 20% могут позволить себе частного врача). Но поскольку подавляющему большинству населения отчислять на страховку нечего и не из чего – необходима кредитная система, позволяющая медперсоналу улучшать свое материальное положение, если не деньгами, то хотя бы "натурой" (жилье, машина, обстановка и пр.) При этом, учитывая, что по официальной статистике треть населения страны – нищие, часть медицинских учреждений должна оставаться благотворительно-бесплатной под эгидой церкви и на средства спонсоров. Кроме того, упор должен быть сделан на санитарию и гигиену, вообще на профилактику заболеваний, особенно среди молодежи. Этим вопросам в школе должно быть уделено не меньше внимания, чем сегодня – математике. Все это целесообразно свести в долгосрочную программу стабилизации состояния здоровья населения.
Проблема № 12. Гиперурбанизация с деградацией сельской среды.
К началу ХХ1 века в России завершается типичный для всех отсталых стран мира (правда, наша страна до 1992 г. была односторонне отсталой – кроме «оборонки» и культуры) процесс противоестественного скучивания гигантских масс людей в крупных и сверхкрупных городах. Опыт показывает, что это влечет за собой не только значительное ухудшение физического, психического и морального здоровья населения, а также деградацию сельской местности, но еще и слишком дорого обходится обществу: дорвавшись до города, типичная семья – в России десятки миллионов семей! – правдами и неправдами обзаводится вторым домом на лоне природы, так что городская квартира и дача (садовый домик) несколько месяцев в году поочередно пустуют. Этот процесс явно изжил себя, особенно в условиях начинающейся компьютеризации производства, но может чисто инерционно продолжаться еще ряд лет, со всеми перечисленными негативными последствиями.
Решение. В развитых странах мира урбанизация давно завершилась и сменилась дезурбанизацией: каждая сколько-нибудь состоятельная семья (до 80% семей в наиболее развитых странах) покидает центр крупного города и переселяется в благоустроенный коттедж возможно дальше от города, что разом делает ненужным два жилья вместо одного и позволяет реконструировать сельскую среду на новой основе. В наших условиях вопрос стоит об оптимизации этого объективно неизбежного процесса. Видимо, требуется возврат к долгосрочным комплексным архитектурно-градостроительным генеральным планам по меньшей мере на первую половину ХХ1 века.
Проблема № 13. Тенденция превращения страны в сплошную «зону экологического бедствия».
Горький исторический опыт показывает, что способность природы самовосстанавливаться после нанесенного ей ущерба не безгранична. Процесс «покорения природы» в Х1Х-ХХ вв. и особенно во второй половине истекшего столетия привел к таким масштабам и темпам воздушного, водного, почвенного, радиационного, теплового, шумового, мусорного (твердые отходы) и химикатного (нитраты и другие вредные вещества в продуктах питания) загрязнения окружающей среды, что катастрофа в перспективе ближайших десятилетий представляется реальной. Развитые страны мира пытаются противодействовать этим катастрофическим тенденциям. Отсталые страны (в том числе Россия) бездумно бросают свои отношения с природой на произвол судьбы. В итоге экологический фактор становится одним из главных в ухудшении здоровья населения и ускорении его вымирания.
Решение. Общая панацея в сфере экологии известна: приоритет экологического критерия в любом проявлении жизнедеятельности людей над всеми остальными (экономическим, политическим социальным и пр.), решительный курс на безотходное производство и потребление. Увы, это немыслимо без самого настоящего Культа Природы с многомиллионной Армией Спасения Природы, с целью сделать практически невозможным любое сколько-нибудь серьезное загрязнение окружающей среды. Возможно, потребуется нечто вроде «экологического террора» с жесточайшими санкциями за малейшее посягательство на Природу.
Проблема № 14. Половодье преступности.
«Искоренение преступности» – утопия или демагогия, так как преступность есть социальная болезнь, имеющая, как и всякая болезнь, свои корни. Таких «социальных корней» – десятка два, если не больше, и пока они существуют – преступность никуда не денется. Перечислим в порядке значимости:
1. Неблагополучная семья (дети и подростки со «сдвинутой» психикой).
2. Анахроничная школа (ожесточающая массу подростков).
3. «Теневая экономика» (у нас едва ли не сравнявшаяся по удельному весу с «нетеневой»).
4 и 5. Повальное пьянство и надвигающаяся лавина сильных наркотиков.
6. Безработица.
7. «Приезжая» рабочая сила (нередко внутренне ожесточенные люди).
8. Анахроничная тюрьма, ставшая как бы «уголовным университетом», порождающая рецидивизм.
9. Коррупция государственного аппарата.
10. Слабый контроль над социально опасными психопатами в быту.
11. Анахроничная армия, порождающая «дедовщину».
12. Безнаказанная преступность, в общественном мнении преступностью не считающаяся (казно-крадство, хищение общенародного достояния и пр.).
13. Триумф антикультуры, с её ведущим Культом Насилия.
14. Организованная преступность (мафия, в том числе зарубежная).
15. Особо – множество отечественных преступных группировок.
16. Особо – северокавказские преступные группировки (чеченские и др.).
17. Особо – закавказские преступные группировки (азербайджанские, грузинские, армянские)
18. Особо – среднеазиатские преступные группировки (пока, главным образом, наркотики).
19. Особо – дальневосточные преступные группировки (китайские, вьетнамские, корейские).
20. Особо – преступные группировки из других стран мира, использующие Россию как базу, перевалочный пункт и возможность «отмывания денег».
Этот перечень может быть продолжен.
Кроме того, в России вот уже более полутораста лет наблюдается рост темпов и масштабов преступности пропорционально урбанизации населения и «всплески» такого роста в годины бедствий (Первая мировая и Гражданская война, «Коллективизация сельского хозяйства», Вторая мировая война, развал государства и новое «Смутное время» 90-х годов). В настоящее время можно говорить о самом настоящем половодье преступности. Такое впечатление, будто страна оккупирована шайками туземных и иноземных бандитов, поделивших её на «сферы грабежа». При этом все менее ясно, где кончается чиновник и начинается уголовник. При существующем положении вещей криминальное будущее России беспросветно. Можно ожидать только ухудшения.
Решение. Из сказанного следует, что «искоренять» преступность невозможно, но вот ввести её половодье в более или менее цивилизованные берега (хотя бы как в США – одной из худших цивилизованных стран мира в данном отношении) – вполне реальная задача. Она распадается на две части:
Общий социальный фон (семья, школа, «теневая экономика», безработица и пр. – см. выше).
Специальные меры, позволяющие надеяться на уменьшение преступности. В их числе:
А\ Ужесточение уголовного кодекса, исключающее возвращение социально опасного преступника в общество иначе, как на поруки, с гарантией против рецидивов (альтернатива – ссылка после тюрьмы
Б\ Размещение заключенных в тюрьмах не по «статьям» преступления, а по социальному типу преступника («случайные», «начинающие», «закоренелые», «воры в законе», лидеры преступных групп, особо опасные, осужденные на пожизненное заключение и т.д.).
В\ Замена института участковых уполномоченных комиссарами микрорайона или поселка, села с более высоким статусом и более широкими правами, с техническим вооружением (транспорт, связь, оружие), превосходящим таковое у эвентуальных преступников. Его должны подстраховывать «группы быстрого реагирования», способные быстро подавить любое вооруженное сопротивление преступников. В этом плане профессия милиционера любого ранга должна быть намного престижнее и более высоко оплачиваемой, чем любой другой чиновник такого же ранга.
Г\ Милиция должна опираться на национальную (гражданскую) гвардию, в обязанности которой, помимо военной подготовки и переподготовки населения, должно входить создание атмосферы непримиримости к любому нарушению общественного порядка.
Д\ Направление главного удара – физическая ликвидация организованной преступности (мафии) при малейшей активизации её деятельности, особенно при сопротивлении стражам общественного порядка.
Проблема № 15. Алкоголизация и наркотизация общества.
Коварство психотропных веществ, воздействующих на психологию и физиологию человека, заключается в том, что их воздействие неоднозначно и неодинаково по своей силе. Чтобы не говорить о лекарствах, заметим, что даже кофе и чай обладают способностью такого воздействия, которое может стать губительным при неумеренных дозах. Вред никотина не подлежит сомнению, но он не особенно катастрофичен: от сигареты «всего лишь» умирают сами курящие – задолго до положенного им судьбою изначального срока. Ну, и в какой-то мере отравляют дымом некурящих. Самая настоящая катастрофа начинается с алкоголя. Пьяница – это всегда по меньшей мере периодическая неработоспособность, бедствие для окружающих и ущербное потомство. А алкоголик – это тяжело больной, практически пожизненно неработоспособный, разновидность умалишенного, заразнее сифилитика (в смысле вовлечения в пьянство окружающих), социально опасен – ради стакана спиртного, как и всякий наркоман ради своей «дозы», пойдет на любое преступление. И с ужасающим потомством. В этом смысле хуже него только наркоман, сам себя приговаривающий к мучительной смерти где-то в диапазоне между 16-18 и 30-35 годами. С еще более тяжкими бедствиями для окружающих и с еще более ужасающим потомством (к счастью, большинство наркоманов гибнет бездетными).
До недавних времен распространению слабых, средних и сильных наркотиков (никотин, алкоголь и собственно наркотики) препятствовала семья. С её развалом на первый план вышла компания – детская, подростковая, молодежная, взрослая. В компании социальные механизмы принципиально иные, нежели в семье: если лидер и его приближенные в чем-то «задают тон», остальные должны подражать из страха попасть в разряд презираемых и гонимых. Поэтому наркотики в этой среде распространяются, как пожар на сухостое..
В настоящее время в России курит почти три четверти мужчин и более трети женщин. Алкоголиков, вместе с пьяницами, не менее 20%. Наркоманов – 3%. Во всех трех случаях тенденция – к росту, а наркоманов – даже лавинообразно. Катастрофические последствия повального пьянства и надвигающейся массовой наркомании хорошо известны и не позволяют надеяться на выживание населения долее одного-двух, максимум, трех-четырех поколений только по одной этой причине.
Решение во всех трех разновидностях наркотика распадается на три звена:
Просвещение (особенно молодежи) не в резонерском, а в технологическом плане: доходчивая информация о том, кому выгоден сбыт наркотика, как он подчиняет себе волю человека и какие конкретно губительные последствия неизбежны.
Ограничение потребления никотина и алкоголя ( помещения «для курящих» с запретом курения за их пределами под страхом разорительных штрафов, пропаганда западной «культуры пития» с её минидозами крепких спиртных напитков, разорительный штраф за появление в общественных местах в нетрезвом виде, конфискация автомашины и пожизненное лишение водительских прав для пьяных за рулем, ссылка алкоголиков на принудительное лечение при самообеспечении собственным трудом и т.д.).
Развитие «индустрии моды» на здоровый образ жизни, как в США, при которой потребление никотина и алкоголя бьет по престижу и по карьере.
Война не на жизнь, а на смерть с наркомафией, поскольку сильные наркотики в условиях России – в отличие от стран Запада и Востока – неминуемая гибель народа в перспективе ближайших десятилетий. Наркоманы, не поддающиеся лечению, должны быть изолированы от общества как социально опасные преступники.
Проблема № 16. Рекрутчина в ХХ1 веке самоубийственна для любой армии.
Когда развязывали Первую мировую войну, думали, что будет повторение наполеоновских войн: две-три недели штыковых и конных сражений. Однако пулемет загнал солдат в окопы и началась невиданная прежде позиционная война на целых четыре года.
Когда развязывали Вторую мировую войну, жертвы агрессора думали, что произойдет повторение Первой, с её концовкой из-за относительной слабости потенциала Германии. Однако танковые колонны и борьба за господство в воздухе сделали войну качественно иной.
Третью мировую войну 1946-89 гг. («холодную») вообще предпочитали называть «гонкой вооружений» – настолько это было непохоже на Первую и Вторую. Хотя жертв в «малых войнах» по ходу «холодной» было не меньше, чем в Первой. А результат(капитуляция и развал одной из сторон) – неотличим от Первой и Второй, только с иными побежденными.
Задолго до окончания Третьей в Ливане началась незамеченная миром Четвертая: между нищим, безработным (каждый третий, а то и два из трех!), но бурно размножающимся «Югом» – и богатым, но, можно сказать, разлагающимся заживо и явно вырождающимся «Севером». Эта война еще более непохожа на Третью, нежели та - на Вторую. Первые сражения новой мировой войны развернулись на Балканах, Ближнем и Среднем Востоке, а также в России (Чечня). С атакой террористов на США в сентябре 2001 г. война переходит в следующую стадию, а если будет применено оружие массового поражения (ядерное, химическое, бактериологическое или компьютерное - дезорганизующее финансы, экономику, транспорт противника) – перейдет в третью стадию, возможно, роковую для всего человечества.
О том, как могут развиваться события на второй стадии, не говоря уже о третьей, можно судить по «Буре в пустыне», Чечне, «точечным бомбардировкам» в Югославии, еврейско-арабскому противостоянию в Израиле, антиталибской кампании в Афганистане и т.д. Опыт показывает, что армиям образца Второй и даже Третьей мировой войны здесь делать нечего, поскольку «фронтов» в их прежнем понимании больше не существует. Побеждают только профессионалы высокого класса, вооруженные по последнему слову техники и опирающиеся на силы из хорошо подготовленных резервистов, как в США и Израиле.
Решение составляется из трех звеньев:
1. Основательная военно-спортивная подготовка молодежи 15-20 лет обоего пола одновременно и в рамках профессиональных колледжей (см. проблему № 8 – школа) – один день в неделю, один летний месяц в году - и в рамках национальной (гражданской) гвардии, помощницы милиции, с весомыми социальными льготами в качестве стимула.
2. Развитие в системе профессиональных колледжей подсистемы военных колледжей, после которых не обязательно идти в армию, зато сопряженных с такими преимуществами в дальнейшей карьере, чтобы поддерживался достаточно высокий конкурс желающих.
3. Минимум «сил быстрого реагирования», сведенных в 10-15 полномасштабных ударных дивизий и способных каждая пресечь любую локальную агрессию, а совместно – отразить любую региональную или даже глобальную. С силами поддержки ударных групп вооруженные силы могут быть сокращены до полумиллиона человек или около того, зато каждый будет превосходить по боеспособности десяток нынешних насильно забритых подростков.
Разумеется, это должна быть армия из 20-30-летних профессионалов высокого класса с 30-40-летним генералитетом (ветеранам должны быть гарантированы престижные тыловые должности до полной потери трудоспособности и выхода на пенсию). Служба по контракту должна быть привлекательной и конкурсной. Помимо чисто престижных стимулов, первый контрактный срок (5-7 лет) должен давать, как минимум, квартиру и машину. Второй – благоустроенный коттедж с участком и новую машину, классом выше. Третий – настолько солидный счет в банке, что дальнейшая служба может идти только «на интерес» (как у западных спортсменов). Кроме того, должна быть продумана система таких моральных стимулов, чтобы военная профессия, как у мальчишек 30-х годов, была престижнее научной или художественной.