Глава 24.
Прошло несколько дней. Мы побывали во многих музеях, в Национальной Галерее Австралии, в Ботаническом саду, в Новом Парламентском доме. Мне все очень нравилось. И мне все больше и больше хотелось здесь жить. Но мне было совершенно не понятно, что я должна была для этого сделать. Алан не проявлял никаких знаков любви. Хотя он все покупал мне, чтобы я не захотела, не смотря на цену. Возможно, я должна была бы как-то проявить инициативу в отношении Алана, но после неудачного Нового Года, я не знала, как?
Подходила к концу вторая неделя моего пребывания здесь. Но я не понимала ни отношения Алана ко мне, ни того, что же я должна сделать для понимания наших отношений.
Я немножко забыла про Брайна. Но после Нового года опять начала думать о нем. Как он встретил Новый год, как отпраздновал свой день рождения? Как он вообще там без меня? Мне было и жалко его, и стыдно перед ним. Особенно я переживала за то глупое письмо, которое написала ему перед отъездом в Австралию. Это было сделано под влиянием Светланиной речи. Я металась тогда и не знала, что делать. Поэтому на всякий случай и решила отказаться от своих слов любви. Но это было очень глупо, потому что на самом деле, я так не думала, я продолжала любить его. Брайн тогда написал очень грустное короткое письмо, в котором соглашался остаться друзьями до его приезда в Москву в феврале.
Алан несколько раз говорил мне, что ждет документы на дом, но их задерживали в отделе оформления. Однажды мы поехали по очень тихой и зеленой улице и Алан сказал: «Сейчас я покажу тебе мой новый дом». Он не сказал: «Наш дом», он сказал: «Мой дом».
Мы медленно ехали по этой улице и, наконец, Алан сказал: «Смотри, вот мой новый дом! Я так хочу побыстрее переехать туда!» За большими деревьями я увидела белый дом с красной черепичной крышей. Внешне он не был привлекательным. И опять меня что-то толкнуло, как тогда в Москве недалеко от австралийского посольства, какое-то пронзительное нехорошее чувство, какая-то нехорошая тревога, которую невозможно перевести на человеческий язык. Мне стало как-то не по себе, и вообще, мне стало очень грустно и тоскливо. Меня уже не радовали красивые руки Алана, и я уже ничего от него не хотела.
- Симпатичный, - вежливо сказала я. – Сегодня очень жарко, хочешь, мы сходим в бассейн? – неожиданно спросил меня Алан. – Да, очень, - я оживилась. – Мы сходим с тобой в открытый бассейн. Мы можем там полежать на траве и позагорать.
Через час мы уже были в бассейне. Территория бассейна была огромная. Здесь были три разных по размерам чаши. Первая чаша - для взрослых, вторая - для подростков и третья для совсем маленьких малышей. Люди действительно лежали на траве и загорали. Вокруг было много высоких кустов, которые давали хорошую тень, и можно было лечь в их тень и насладиться хорошей жаркой погодой. – Обычно после бассейна я иду в спортивный зал, - сказал мне Алан через некоторое время. – Хочешь, пойдем со мной? – В спортивный зал? Это очень интересно! Конечно, хочу, - искренне сказала я. Я вспомнила, что Алан каждый день оставлял меня одну на несколько часов. Я думала – для своего отдыха, а оказалось, в эти часы он ходил в тренажерный зал или занимался документами для дома. – Я хожу в тренажерный зал три раза в неделю, ты тоже можешь ходить со мной, если понравиться. Я кивнула головой. - Тренажерный зал здесь, совсем недалеко от бассейна, мы можем сразу пойти туда. Я еще раз окунулась в бассейне, и мы поехали в тренажерный зал. Буквально на противоположной стороне улицы был этот зал. – Здесь спортивная улица, - пошутил Алан. Мы зашли в помещение, в котором было очень прохладно. Все выглядело современно, я бы даже сказала - стильно. – Этот тренажерный зал принадлежит греческому клубу, членом которого я являюсь. У меня абонемент. За моими тренировками следит инструктор, он дает мне задание на месяц, а потом проверяет меня. Алан купил мне входной билет, и мы вошли в сам тренажерный зал. Зал был огромный. Каких только тренажеров здесь не было! На все группы мышц спины, ног, рук. Это меня просто потрясло! Здесь можно было просто слепить свое тело. Также здесь были гантели разного веса. Они аккуратно лежали на специальных стойках. Одна стойка с гантелями была для мужчин, другая – для женщин. Фитболы лежали вдоль стеклянной стены, которая выходила на спортивную площадку, где играли в теннис. В нескольких местах стояли фонтанчики с питьевой водой. Играла легкая тихая музыка. В воздухе был запах приятной кокосовой отдушки. Вдоль другой стены висели огромные зеркала, в которых можно было увидеть себя с любой точки зала. – Я здесь тренируюсь уже несколько лет, - сказал мне Алан, выбирая для меня тренажер для ног. – У тебя судороги в икроножных мышцах, вот этот тренажер как раз для тебя. Тренируя икроножные мышцы, ты сможешь избавить себя от болей и судорог. Многие врачи здесь, в Австралии, назначают лечение не в виде таблеток, а в виде упражнений на определенные части тела. Алан уложил меня на скамейку лицом вниз, а мои ноги вставил в тренажер. – Подними ногу, я установлю тебе нужный вес. Я с трудом согнула ногу в коленном суставе. – Нет, плохо, тебе нужен здесь минимальный вес в данный момент. А завтра, возможно, ты сможешь уже поднять больше. Алан снял лишние металлические «блины», и я легко смогла согнуть ногу. – Семь раз каждой ногой в медленном темпе, а я пока буду напротив тебя, в другом тренажере. – Вот почему Алан такой подтянутый и спортивный, - думала я, работая ногой. Алан действительно не имел даже никаких намеков на живот и на лишний вес. Здесь, в тренажерном зале, я увидела, как Алан тренирует себя. Он методично тренировал все группы мышц, постепенно наращивая вес металлических «блинов». Он поднимал гантели и делал с ними непростые упражнения. Вот почему его руки выглядели такими мужественными и сильными. – Ты сможешь избавиться от лишнего жира здесь, но не от веса. Похудеть - это не значит скинуть вес. Это значит трансформировать жир в мышечную массу, - говорил мне Алан, поднимая тяжелые гантели. - Ты будешь иметь тот же вес, но фигура у тебя будет гораздо стройнее и более подтянутой. Видишь, я полностью избавился от лишнего жира, но вес мой так и остался достаточно большим. Я посмотрела на ноги Алана. Его мышцы бедер и икроножные мышцы были очень рельефные и внушительных размеров. Действительно, по нему можно было изучать анатомию. Алан переходил от тренажера к тренажеру, а заодно и меня сажал или клал то в один тренажер, то в другой. На всю тренировку у нас ушло всего около часа. Но после нее я почувствовала значительную, но приятную мышечную усталость. – Алан, можно я буду ездить с тобой на тренировки, - спросила я у Алана, когда мы сели в машину. – Конечно! Ты будешь тренировать свои ноги, а также попробуешь укрепить мышцы живота. Я очень стеснялась своего большого живота, и иногда шутя, говорила об этом Алану. Но Алан отнесся к этому очень серьезно и даже показал несколько упражнений для мышц живота. В машине Алан показал мне свой тренировочный лист. В нем он методично отмечал каждый день тренировок: на каком тренажере он занимался, сколько раз сделал упражнение и какой взял вес. Я с восхищением смотрела на Алана. Я даже немножко простила ему Новый год! Он мне опять очень нравился! – Врач сказал, что проживу без болезней до 80 лет, если буду поддерживать такой ритм тренировок, - шутливо сказал Алан.
- Я хочу показать тебе один очень красивый парк, - сказал мне Алан, когда мы перекусили в одном кафе. – Этот парк обычно используют для свадеб. – Для свадеб? – переспросила я. – Да. В этом парке заключаются браки. В Австралии вообще очень просто заключить брак. Вот только развестись здесь очень сложно. Мы подъехали к озеру. Вдоль озера были проложены очень чистые красивые дорожки. Мы вошли в небольшую рощу из красивых деревьев. Они чем-то напоминали наши ивы. Ветви нежно спускались к озеру и развевались на легком ветру. – Видишь вон ту башню? Это Национальный карильон (National Carillon). Карильон – потому что в башне находится интересный и далеко не всем известный музыкальный инструмент, который состоит из множества разных колоколов. Их размеры – от многотонных до несколько граммов. Когда заключается брак, эти колокола играют дивную музыку. Мы дошли до этой башни. - Вот здесь и заключаются браки, - повторил Алан и показал на башню.
Я сижу в инвалидной коляске на крыльце своего рязанского деревенского дома и вспоминаю тот день. Только спустя два года после моей поездки в Австралию и общения с Аланом, я начала понимать: где, что и как я должна была сказать или сделать. Думая каждый день о своей неудавшейся судьбе, я начала понимать и отношение Алана ко мне, и что я должна была тогда сделать. Однажды, когда уже ничего нельзя было изменить, я прочитала в Интернете статью - «Мужчина-Телец, кто он?». И почему эта статья не попалась мне перед поездкой в Австралию? Я бы носила ее на груди и перечитывала бы каждый день как молитву, - с отчаянием подумала я тогда. Я – астролог, и не знала таких элементарных вещей о мужчине-Тельце! В этой статье, казалось, списали образ с Алана. А также намекали на то, как можно соблазнить Тельца. Массаж! Оказывается, Тельцы очень любят массаж! Массаж головы и воротниковой зоны! Это их очень расслабляет и возбуждает. Все очень просто! Надо было просто подойти к Алану и скромно предложить ему массаж воротниковой зоны! Тем более он очень много сидел за рулем, ежедневно разъезжая со мной по окрестностям Канберры. Я уверенна, Алан не отказался бы, как от танца! И это я – массажист высшей категории, даже и не догадалась хотя бы один раз предложить Алану массаж! – Вот здесь и заключаются браки, - сказал тогда Алан и посмотрел на меня. Возможно, он ждал от меня хоть какой-нибудь ответной реакции. А я стояла, смотрела на башню и ждала от Алана предложения руки и сердца. «В любви Телец - наиболее чувственный знак Зодиака, - читала я статью в Интернете, - переживает чувства остро, но скрытен и первым никогда не сделает шаг навстречу; Телец бывает пассивен, ожидая активности от женщины. Почувствовав его интерес, следует всегда помочь ему установить контакт, показав свою взаимность». Я стояла и ждала от Алана хоть каких-то еще слов, а он стоял и смотрел на меня. Теперь я уверена, он стоял и ждал, когда я скажу: «Алан, я предлагаю тебе мою руку и сердце!» Но тогда мне даже и в голову не могло прийти такое!! Ведь Алан не пригласил меня даже на танец, а где уж тут говорить о руке и сердце!
Вот здесь и заключаются браки, - сказал мне Алан и показал на башню. Я посмотрела на верхушку башни. Она великолепно выглядела на фоне вечернего, необыкновенной красоты, синего неба. – Очень красиво, - сказала я после некоторого молчания. Я не знала, что еще я должна сказать. Мы медленно обходили башню. Сзади башни стояли скамейки и столы, прочно врытые в землю. Около них стояло какое-то устройство. – Это электрическое барбекю, - сказал Алан. За небольшую плату можно использовать барбекю целый день, отмечая свадьбу или юбилей. В парке не было никого. Только мы с Аланом. Здесь было тихо и спокойно. Мы медленно шли по дорожке. Алан молчал, молчала и я. Время от времени я делала фото башни, озера, деревьев. Мне хотелось все запечатлеть на память. – Ты слишком много делаешь фото, - с улыбкой сказал Алан. – Да, мне здесь все очень нравится, - сказала я.
Я лежала на кровати в своих апартаментах и думала об Алане. Что Алан думает обо мне и какие у него планы на наши дальнейшие взаимоотношения? Он не пригласил меня на танец, не предложил руку и сердце, он был эгоистом, по словам Мэри, и его жена часто плакала из-за него. С другой стороны Алан все делал для меня, ни в чем не отказывал. Он мыл посуду, с удовольствием покупал продукты, а потом с таким же удовольствием готовил ужин. – Все будет хорошо, все будет хорошо, вот увидишь, - кто-то сидел внутри меня и успокаивал. Но я не могла быть спокойна. Я не понимала своих дальнейших действий. Я ждала активности от Алана, а он никак не проявлял себя. К тому же, когда мы сидели где-нибудь в кафе, он вел какие-то странные разговоры о политике или об аборигенах, и не говорил никаких важных для меня слов. Возможно, я была бы более активна, если бы за моей спиной не было бы Брайна. Я надеялась, нет, я была уверена, что Брайн все еще ждет меня, любит меня и по-прежнему собирается ко мне в феврале. И, конечно же, по своему эмоциональному состоянию, по своей открытости, по своему умению выражать свои чувства Брайн выигрывал и мог дать сто очков Алану. – Ну что ж, - думала я, - если я не нравлюсь Алану, то уж Брайну я нравлюсь точно, тем более Брайн вполне определенно сделал мне предложение. Но что делать с моей точкой смерти? Что делать с моим возвращением? И если я все-таки решусь здесь остаться и бросить Брайна, то, как сказать Алану, что я хочу здесь еще остаться на некоторое время, например, еще хотя бы на месяц? И если он будет согласен, то я должна буду просить у него денег для моей семьи - я им оставила денег только на один месяц. Как они проживут без меня, без денег, второй месяц или даже третий? И как мне сказать об этом Алану, человеку, который не сделал мне еще никакого предложения. Также мы должны поменять билет, а это опять будет стоить для Алана денег. Согласиться он на такие расходы? У меня были только одни вопросы, и не было никаких ответов. Я лежала и размышляла обо всем этом. Вдруг я вспомнила, что Алан говорил мне, что скоро ему должны делать операцию на глаза. Это должно было быть где-то 30 января, как раз сразу после моего отъезда. – Как он будет один, после операции? Ему нельзя будет садиться за руль в течение месяца, кто будет ему готовить еду, привозить продукты? Я бы очень хотела за ним ухаживать. Может быть, предложить ему свою помощь? А вдруг мое предложение вызовет только смех у него? Может быть, к нему будет ходить какая-нибудь высокопрофессиональная медсестра, и я не смогу ее заменить? Может быть, он не дождется сейчас, когда я уеду? Поэтому и не ведет никаких разговоров о любви и браке?
Также я лежала и прислушивалась к своему телу. Мне не давали покоя мышечные подергивания по всему телу. Я боялась, что эти подергивания перейдут на лицо. Я заметила, что мне стало как-то непривычно тяжело выходить из машины. Мне надо было помогать себе руками, опираясь на сидение. Вообщим, в голове были только грустные мысли, и я все ворочалась и ворочалась. И ни как не могла уснуть.
Утром приехал Алан и сказал, что ему надо поехать в отдел оформления документов на дом. Сегодня готовы все документы и осталось несколько формальностей, после которых он доплатит оставшуюся сумму и наконец-то получит ключи. Я подумала, что, может быть, после въезда в свой дом Алан меня поцелует? Алан спросил, не хочу ли я с ним съездить в этот офис? – Конечно, - ответила я. – Это очень интересно. Мы позавтракали и поехали за документами. Действительно, мне было интересно стать участницей всего этого процесса. Мы ходили от окошка к окошку, и Алан что-то подписывал, перечитывал, уточнял детали. Наконец, Алану выдали все документы, и мы пошли к машине. – Сейчас мы поедем за ключом в другой офис и сможем войти в дом, - сказал Алан. – Потом я доплачу оставшуюся сумму, и мы сможем окончательно туда переехать. Это будет примерно дней через пять. Мы сели в машину. И вдруг весь пакет документов Алан торжественно передал мне в руки. Я бережно взяла документы и замерла. Я сидела и не шевелилась. Я не знала как себя вести. Я держала документы и думала, наверное, Алан не хочет их просто класть на заднее сиденье. Через некоторое время мы подъехали к невзрачному зданию. – Подожди здесь, - сказал Алан. – Я только возьму ключ. Я сидела в машине и держала в руках все документы на дом. Я боялась на них посмотреть. Я не знала как себя вести. Через некоторое время пришел Алан. – Вот ключ, - сказал Алан и также передал мне ключ. – Сейчас мы заедем за Мэри и покажем ей дом. Так я и сидела всю дорогу с ключом и документами в руках.
Мы заехали за Мэри и поехали к новому дому Алана. Я очень волновалась. Мэри увидела меня со всем этим имуществом. Кажется, она завидовала мне. Мы подъехали к новому дому. Алан взял у меня только ключ. Он не спеша открыл дверь этим ключом и первой пропустил меня в дом. Мне показалось, он хотел внести меня на руках – так торжественно это выглядело. Затем вошла Мэри, а потом он. – Ну вот, - сказал Алан. – Это мой новый дом, сейчас мы его осмотрим, а потом опять вернем ключ. Алан был очень довольный. Кажется, он был очень счастлив. Мэри ходила по дому и критично все осматривала. Я стояла в холле и не знала, что делать. К груди я прижимала все документы. – Вот, это мой дом, Наталия, - весело сказал Алан. – Положи сюда документы и посмотри его. Я положила документы на кухонный стол и прошлась по дому. Я продолжала волноваться. И как-то невнимательно все рассматривала. Я очень стеснялась. – Да, хороший, - наконец сказала я. Мэри важно ходила по дому и что-то говорила Алану. – Ну, все, здесь все в порядке. Я должен вернуть сейчас ключ. Мы еще сюда вернемся. Алан взял документы и опять передал их мне. Мы сели в машину. Сначала мы отвезли Мэри, а потом ключ. Алан не спеша вел машину и о чем-то думал. Размышляла и я. Алан все отдал мне в руки. Что это значит? Простая формальность или в этом заключался какой-то глубокий смысл? Как торжественно он открыл передо мною дверь! Почему? Неужели я все-таки нравлюсь ему? Тогда почему он ничего не говорит об этом? Наверное, я все-таки немного туповата, - думала я о себе, – я не могу понять каких-то элементарных вещей. И еще – я ощущала себя на американских горках. События, а за ними и мои эмоции, скакали здесь то вверх, то вниз.