( миниатюра из серии «Дедушка и внучки»)
- А хотите я вам стихотворение прочитаю? – хитро прищурившись спросил дедушка за завтраком, наблюдая как Катя и Маша брезгливо ковыряются ложками в своих тарелках с гречневой кашей. Поняв, что ответа он не дождётся, дедушка молодцевато подбоченился и торжественно продекламировал:
- Каша – очень вкусная еда!
Кушать её буду я всегда!
- Молодец, - с кислой физиономией похвалила его Катя. –Прямо Пушкин А Сэ.
- Лучше Федотов Вэ Пэ, - не согласился дедушка.
- Мы такого не проходили, - сказала Катя. – Это кто?
- Это я, - скромно признался дедушка. – Собственной персоной.
- Сам сочинил? – уважительно подняла брови Маша.
- Да, сам.
- Ты умный, - согласилась Маша. – Газеты читаешь. А я думала – поэт какой. Может, даже толстый Лев.
- И с этим не спорю, хотя Толстой, насколько я знаю, стихов не писал, - согласился дедушка (он вообще был человеком покладистым). После чего критически сощурил свои беспощадные глазки и кивнул на тарелки с кашей. – Впрочем, хватит лирики Долго я буду наблюдать это безобразие?
- Какое? – невинно поинтересовалась Катя, но на эту наивную уловку дедушка, конечно же, не купился. К своей покладистости он был ещё очень опытным и дальновидным человеком.
- Значит так, - сказал решительно и поднялся из-за стола, чтобы этим подъёмом произвести дополнительное устрашающее впечатление. – Бабушка! Убирай со стола эту замечательную кашу, а коробку с любименьким зефирчиком, которую я сегодня специально покупал в магазине для кой-кого, на кого не хочу показывать пальцем, давай мне. Я сейчас отнесу её на кое-чью любименькую помоньку.
Катя в ответ тут же обидчиво поджала губы. Маша в ответ иронично хмыкнула. Этот «хмык» должен был означать: подумаешь, какие демонстративные жесты! И вообще, лично я могу эту кашу очень даже спокойно скушать. Если вы так уж хочите.
- Итак? – очень многозначительно продолжил дедушка и строго посмотрел поверх своих старческих очков на притихших внучек.
Катя горестно вздохнула и занесла ложку над тарелкой. Маша опять хмыкнула (это у неё очень здоровски получалось) и зацепила ложкой большую порцию.
Через полминуты тарелки были пусты.
- Вот какие молодцы! – похвалил дедушка, в котором сразу пропала его недавняя грозность. – Приятно посмотреть на такой хороший аппетит!
- Очень пожалуйста! – притворно-равнодушно пожала плечами Катя. – Я, между прочим, могу этой каши прямо пять тарелков скушать, - и, подумав, добавила. – И даже без хлеба.
- Конечно! – не удержалась от критики Маша, этот ехидный до невозможности юный человек. – И прямо рукой! Без всяких ложков!
Катя в ответ возмущенно открыла рот, чтобы дать сестре достойный ответ, но в это время бабушка (о, это тонкий детский психолог!) достала с полки большую коробку с зефирчиком, и этим своим очень своевременным жестом погасила начинавшийся конфликт в самом, как говорил дедушка, каком-то непонятном зародыше. Бабушка знает, чего делает! За это её все чрезмерно ценят и уважают, а дедушка даже побаивается, когда накануне, после получения пенсии, чересчур увлечётся каким-нибудь своим любимым алкогольным напитком.