Не моя то вина, опоила ... из ладошек, дикарка весна.
Говорила: вода ... говорила, но была, хохоча, не честна.
Я надпил ... и целуя ладоши, всё пьянел, и пьянел, и пьянел,
И смеялся от счастья, и плакал, вместе с нею, по небу летел.
Как ласкала ... ласкал её кудри, позабыв от любви обо всём,
И о горе, что всё веселится, и о счастье тревожном моём...
Я, проснулся ... измятый и грешный, надомною орешник скрипел,
И по небу, в рассыпанных звёздах, пробирался молодчик несмел.
И, с похмелья, тревожно и томно, и спросонок ни как не пойму,
Сон ли был, или явью то было, я ль взаправду ль влюбился в весну?
Ни кого, ни следа, ни намёка, сена клок, словно брошенный плед.
На руке ... чуть немного затёкшей, от серёжки берёзовой, след.