Глава 4. Сеть
Убежище. Забрасывая сеть
Когда экспедиция вернулась на Убежище, Фатима и Анна, чтобы покончить с двусмысленной ситуацией, зафиксировали брак с Хуаном. Многожёнство на Земле было запрещено уже давно, после поражения халифата в третьей мировой войне. Поскольку сам институт брака стремительно разлагался на Земле, заменяясь «свободным сожительством с безопасным сексом», а религиозные институты голоса больше не имели после спровоцированной ими истребительной войны, это превратилось в утверждение, не подлежащее обсуждению. Но и в данном случае командир спокойно пошел на нарушение старых аксиом.
Софья через неделю после возвращения экспедиции родила второго ребёнка. Это было первое дитя, рожденное в браке. Сына Софья и Андрей назвали Семёном.
В следующую экспедицию на Земельку должны были отправиться, если всё будет нормально, уже двенадцать человек: экологи, этологи, биологи, геологи и аналитик.
Колония была в азарте строительства и экспедиций. В просторных помещениях пещер астероида размещались и гидропоника, и зелёные насаждения. Солнечных батарей было уже так много, а потребности Убежища Людей ещё такие небольшие, что за энергетической подпиткой к кораблю обращались только в экстренных случаях: старта либо возвращения новой экспедиции. Более того, наконец-то колонисты научились производить с самого начала свои первые материальные изделия: солнечные батареи, хоть и намного хуже качеством тех, что получались из земных материалов. Такими батареями устилалась вся свободная поверхность астероида.
Шесть небольших экспедиций отправились с узлами на внешние планеты и большие спутники. Чтобы избежать слишком непроизводительного расходования времени, эти экспедиции частично подпитывались энергией корабля. На астероиды и малые спутники узлы забрасывали беспилотные невозвращаемые зонды, которые оставались там в качестве устройств наблюдения. Поэтому новая экспедиция на Земельку планировалась лишь после запуска сети. Происшествий, подобных инциденту с гиппопотамищем, больше не происходило. Всё шло гладко, поскольку уже проделывалось сотни раз на множестве планетных систем.
Убежище. Аналитики
Как-то раз собрался «трёхглавый дракон». Так называли компанию трёх аналитиков-координаторов: Сергей Белов, Оуян Юэсюй, Морита Дэнъитиро. По традиции среди координаторов европейцев не было, поскольку искусство логического анализа требовало постоянного перехода между формальным и неформальным и полного отказа от позитивного мышления. Поэтому здесь действовали те, кто сохранял традиции исихазма, даосизма или дзэна. Точно так же поэтому среди координаторов никогда не было главного: они должны были независимо анализировать проблему с разных сторон. Принимать решение уже не дело координаторов: они должны лишь предложить варианты. Между прочим, Дэнъитиро вдруг заметил:
— Проблема выживания маленького десанта человечества уже анализировалась с разных сторон, но почему-то системности в этом нет. Вроде бы всё разумно, а чутье подсказывает: что-то не так.
— И так ясно, что самый надёжный способ наш, — посмеялся Юэсюй. — Астероид, чтобы ничто постороннее не мешало, тёмная энергия, чтобы хватало на лёгкую жизнь, и выживай, сколько хочешь.
— А как же экология и этология? — ехидно спросил Дэнъитиро.
— Какая там экология и этология у гидропоники! Давайте уж вернёмся к нашим текущим проблемам, — прервал дискуссию на посторонние темы Юэсюй.
Сергей почему-то задумался. Он как раз имел досуг, который у аналитиков иногда выдавался, поскольку их работа была по определению авральная: есть проблема — сойди с ума, но найди нетривиальное решение. Нет проблемы — можешь пока что плевать в потолок, поскольку из этого состояния тебя легче всего вырвать на очередную проблему. И после трёх суток тяжелых дум он вдруг понял: действительно, учёт экологических и этологических аспектов кардинально меняет оценку, но влиять они начинают через 500–1000 лет после колонизации. Видимо, поэтому ими и не интересовались: так далеко «серьёзные» люди на Земле заглядывать не привыкли.
Получалось, что тогда начинают действовать два фактора. Во-первых, исходная примитивность искусственного биоценоза начинает приводить к его вырождению. Во-вторых, предельная урбанизированность человеческого общества колонии приводит к духовному и этологическому кризису. И получается, что шансов развиться в цивилизацию у такой колонии вообще вроде бы нет…
— Софья, послушай, что у меня получается. Моделирование жизни изолированной мини-колонии никогда не проводилось более чем на триста лет вперед. Считалось, что за это время она заведомо выходит на стабильный режим и дальше уже развивается по обычным законам прогресса. А вот посмотри, что будет, если добавить сюда экологические факторы относительно искусственного биоценоза и этологию людей.
— Вот это да! Этологический эффект перенаселения уже где-то на трех тысячах человек в колонии! Действительно, сразу же как будто в мегаполисе и сбежать некуда. Но всё равно как-то не то получается. Давай-ка я перепроверю.
Убежище. Биологи, экологи, этологи
Несколько раз перепроверив модели Сергея, жена рассказала их биологическому сообществу. Сообщество восприняло выводы, тем более что это придавало ценность их работе: попыткам примирить биосферу Земельки с человеком. Получается, что они работают на будущее, а будущее нужно готовить сегодня, в частности, минимальными генетическими модификациями человека и интродукциями генетически изменённых земных и местных видов. Когда проблема вырождения встанет перед колонией, решать её будет уже поздно и некому. А вот переселение ещё можно будет осуществить.
Сергей рассказал о своих моделях двум другим аналитикам, и они тоже после перекрёстной проверки пришли к выводу об удовлетворительной обоснованности получающихся явлений. В итоге координаторы, Софья и главный этолог Янь Шуйшуй рассказали выводы командиру и тот узаконил проведение исследований по колонизации Земельки как задачу, которые биологи выполняют в фоновом режиме. А главной задачей биологов и этологов, которые все были женщинами, на данный момент был уход за детьми, вышедшими из младенческого возраста. Почти все женщины на корабле не имели никаких навыков обращения с детьми, поскольку воспитывались не в семье, а в детских учреждениях. Врачи оказались худшими няньками, поскольку всё время сбивались на отрицательные цели типа предотвращения болезней и травм, совершенно забывая о психологии и развитии. А самыми ужасными воспитателями детей оказались психологи.
Первые результаты проверки совместимости были совершенно не вдохновляющими: ни один из привезённых видов живых существ не оказался даже условно съедобен для человека. Правда, удалось разработать программу генетической модификации нескольких видов растений и животных, которая должна была превратить их в нечто приемлемое для питания людей. Заодно начались опыты по генетической модификации земных растений и животных с тем, чтобы они смогли жить в биосфере Земельки. Их результаты собирались применить и к человеческим детям. Словом, биологическое сообщество полностью сошло с рельс земных законов и ограничений и занялось недозволенными экспериментами. Оно с нетерпением ожидало второй экспедиции.
Но было и кое-что положительное. Несовместимость оказалась взаимной. Никаких возможных паразитов человека зафиксировано не было. Но эпифиты могли оказаться не менее жестокими врагами. Поэтому заодно начали разрабатываться защитные средства от эпифитов. Вот здесь полнота биологического информатория корабля оказалась кстати. К моменту ожидаемого запуска сети достаточно надёжные защитные средства уже были разработаны. Первоначально для предотвращения вторжения эпифитов требовалось носить лоскуты из воздухопроницаемой ткани, пропитанные обезвреживающими химикатами. Но скоро удалось разработать относительно безвредный препарат, защищавший весь организм на длительный срок. Правда, ввести его требовалось за двое земных суток до контакта с биосферой Земельки. Ещё был предложен ингалятор аналогичного действия, но с немедленным началом. Без экспериментальной проверки, конечно же, гарантий было невозможно дать. Поэтому биологи запланировали сначала выпустить несколько иммунизированных домашних животных, а затем поставить опыт на себе и даже бросили жребий, кто снимет скафандр.
Устройства мониторинга сообщили о начавшейся грандиозной эпизоотии на Земельке. Биологи понимали, что это результат интродукции земной биоты, однако в истории эволюции великие вымирания всегда происходили, и это всё-таки получше, чем полный экоцид. Моделирование хода эпидемии показало, что биоценозы Земельки устоят, а шанс получить чуть более совместимую с человеком жизнь имеется.
Поскольку в экспедициях по установке новых узлов Сети биологи не участвовали, да и потому, что они были наиболее приближены к реальному миру из всего экипажа, постепенно получилось так, что основная часть хлопот, связанных с детьми, легла на плечи этой группы. Остальные женщины милостиво разрешали им заниматься со своими детьми, изредка навещая детишек и при этом, как правило, незаслуженно ругая биологов за упущения. На предложения же воспитывать ребенка самим они обычно тушевались, а наиболее наглые из них (феминистки) начинали вопить и оскорблять.
Убежище. Пуск
Читатель может спросить, почему мы пропускаем почти 500 дней, заполненных трудами, конфликтами, рождением детей, экспедициями по всей планетной системе. Очень просто. Коллектив был настолько спаян единой целью, что всё, происшедшее за эти полтора года, практически не оказало влияние на будущее. Основной выбор был уже сделан. Но очевидно, что сразу после того, как обстановка разрядится, моментально переменятся и психологический климат, и отношения. Так что, читатель, можете воспользоваться следующей аналогией. Вы, наверно, многое слышали о французской революции с террором и о Наполеоне. А вот времена Термидорианского конвента и Директории мало кто помнит, хотя они как раз были между этими двумя эпохами. Максимум, что знает обычный человек, что в это время Наполеон женился на Жозефине, любовнице какой-то важной шишки. Ну так вот, за эти пятьсот дней Мухаммед Луханга, первый помощник капитана, женился на Саре Левит, а главный врач Жан Бриссо — на генетике Эльзе Шнитке. У Бриссо и Эльзы даже уже успел родиться сын Жак.
Впоследствии пара лет от высадки на астероид до развертывания сети вспоминались основателями как счастливейшие из всех, что были после коварного нападения. Психология людей понемногу менялась, они привыкли жить в условиях непотребительского общества (хотя до этого жизнь на корабле была организована так, чтобы члены экипажа испытывали как можно меньше потребительских неудобств). Появилось десять семей, причём в одном случае у мужа-геолога Хуана Альвейды оказались две жены: биолог и эколог. Родилось уже больше пятидесяти детей. Пока что ни один из детей не умер и лишь две беременности закончились неудачно. Словом, обстановка внушала умеренный оптимизм, а психология переводила его в неумеренный.
И вот наступил торжественный день глобального пуска сети. Сеть за восемь с половиной часов стабилизировалась. Началось запланированное торжество, люди поздравляли друг друга, а на главном экране корабля (где все, кроме находившихся в экспедициях и дежурного по колонии) собрались, на экранах была видна картина из двадцати четырёх звёзд: большой голубой центральный узел и маленькие зеленые обычные). Поток энергии внушал оптимизм. Всё шло лучше, чем рассчитано. Только намеревались сесть за праздничные столы, как погас один из узлов. Вслед за ним стали гаснуть один за другим все зеленые точки, и через пятнадцать минут осталась одна голубая, которую срочно отключили, поскольку теперь она работала на отдачу энергии. Началась паника. Вместо праздника получился день траура. Командир произнёс по общей связи:
— Сохраняйте спокойствие! Неполадки бывают примерно в одном случае из ста, это уже известно. Мы всё продиагностируем и, я уверен, исправим ситуацию!
Прежде всего энергетики стали проверять главный узел. Он работал безупречно. Другие узлы были удалёнными, и мониторить их надо было при помощи внешних датчиков. Сигнал шёл в обычной энергии, и ближайший узел был примерно в двадцати минутах времени отклика. С него и начали бешено ругавшиеся энергетики. Прежде всего выяснилось, что все устройства мониторинга и часть датчиков узла работают, но сам узел не откликается ни на какие команды. На этот случай имелась стандартная система тестов, и через час энергетики убедились, что дело в программном обеспечении. С остальными узлами ситуация была точно та же.
Это было очень неприятно, но казалось ещё не смертельным. Всем было известно, что на корабле есть высококвалифицированный программист, имевший 1000 баллов из 1000 по тестированию на знание программного обеспечения. А командир знал, что на корабль в качестве замены наказания был послан ещё и первоклассный хакер. Имя этого хакера он никому пока что не открывал, тем более, что в ходе подготовки он настолько хорошо овладел второй профессией, что её можно было легендировать как основную. Так и было сделано в своё время. Теперь командир вызвал Мыколу к себе и велел ему помочь Мдлаке найти ошибки. Мыкола получил ключ от админской и направился туда.
Убежище. Админская сага
Мдлака сидел, уставившись в экран стационарного монитора корабельного сервера безумными глазами. Рядом с ним лежал листок бумаги.
— Ты что делаешь?
— Это вирус! Я отметил несовпадение контрольных сумм файлов. Лазили тут в сеть кто попало! Антивирус его не ловит, я послал запрос на обновление.
— На что?!!!
— Изыди, чайник!
— Куда ты направил запрос?
— Естественно, по быстрой связи в главный офис фирмы Ни Хуа. Ведь у нас стоит их антивирус.
— Немедленно выключи быструю связь! Зачем расходуешь энергию!
— Как ты вообще попал в админскую! Убирайся!
Мдлака кинулся на Мыколу, но Мыкола быстро скрутил хилого, хоть и рослого, Мдлаку. Он попытался отключить быструю связь, но доступ ему был заблокирован, хотя он воспользовался паролем, данным ему как тайному запасному админу.
— Кто включил быструю связь? — раздался голос капитана.
— Капитан, Мдлака сошел с ума! Немедленно отключите её вручную!
Индикатор быстрой связи погас. А Мыкола развязал Мдлаку и велел ему войти в систему. Мдлака спокойно сел за пульт и начал чего-то делать, лихорадочно жуя. Шокированный всем происшедшим Мыкола в первый момент не заметил, что листок бумаги исчез. Тут раздался вызов от Андрея.
— Мдлака, я не могу войти в компьютер!
— Хахаха! Вы тут все в сеть лазили и вирус занесли. Я всем вам пароли поставил, теперь биоидентификация не работает. Без меня вы теперь никуда не войдете!
— А где пароли? — заорал Мыкола, увидев опасность паралича всей информационной службы корабля и колонии.
Не дожидаясь ответа, Мыкола включил общую связь и передал:
— Внимание! Очень важно! Не отключайте свои компьютеры и не выходите из сеанса! Очень важно! Не отключайте и не выходите!
Он увидел, что Мдлака пытается перезагрузить сервер, но успел предотвратить варварский акт менее варварским: врезал ему по морде и разбил нос, после чего вытряхнул из кресла схватившегося за лицо Мдлаку.
— Ты что делаешь? Ты расист! Я чёрный, так тебе можно меня бить?
— Идиот, не лезь никуда, а то вообще убью!
Мдлака вначале не понял намёка, но когда он попытался подняться и получил ногой под дых, начал осознавать.
— Ты куда пароли дел?
— Видел, что ты их украсть хочешь, ламер, и сожрал!
Только тут Мыкола понял, что произошло. И только сейчас появился капитан с пьяным врачом и с психологом. Врач и психолог вначале напустились на Мыколу, а Мдлака, почувствовав поддержку, заорал вновь про расиста и фашиста, про то, что Мыкола его оклеветал и хотел взломать систему, но капитан велел всем замолчать и под продолжающиеся вопли Мдлаки, которого остановить можно было лишь силой либо снотворным, услышал ужасную историю.
— Немедленно скажи новый пароль админа! — заорал капитан в ухо Мдлаке. — Иначе убью гада!
И капитан провёл на Мдлаке болевой прием ушу. Мдлака только сейчас полностью понял, что с ним цацкаться не будут, и промямлил пароль. Пароль не подошёл. Капитан провел ещё один прием. Мдлака сказал другой пароль, он тоже не подошёл. И тут Мдлака завыл:
— Не бейте меня! Я пароль забыл!
— А где он записан?
— Я съел бумажку с паролями, когда этот чайник сюда ворвался.
— Мыкола, теперь ты администратор системы. Попытайся подобрать пароль. А бывшему программисту Мдлаке Убунту я приказываю сделать глубокое ментоскопирование.
— Но ведь это неизлечимый идиотизм!
— Я и сейчас вижу неизлечимого и опасного идиота! — отрезал капитан. — Выполняйте приказание. Спасти его может лишь то, что он вспомнит пароль. Разрешаю начать с гипноза, но помните: вся жизнедеятельность корабля и базы под угрозой, не говоря уже о восстановлении системной сети. Так что не теряйте времени зря. Пожалеем одного — погибнем все!
Рыдающего Мдлаку унесли. Иногда по защищенной связи врачи передавали новый пароль, который тот говорил, но он опять не подходил. Перебор комбинаций, близких к названным Мдлакой, тоже ничего не давал. Полная перезагрузка сети в такой ситуации была опаснейшей операцией, неизвестно ещё, какие новые защиты поставил сумасшедший Мдлака. И вдруг полилась целая последовательность пользователей и паролей. Капитан и Мыкола поняли, что разум Мдлаки теперь мёртв, но колония спасена.
Впоследствии, глядя на уборщика-полуидиота Мдлаку, главный психолог Лайма Йолупукки рассказала, что удалось понять причину временного сумасшествия Мдлаки. В полёте он занимался лишь решением рутинных задач администрирования, наставления на ум ламеров и чайников и в крайнем случае написанием простейших скриптов. Да и уровень его творческого потенциала оказался крайне низок, при прекрасной памяти и отличных навыках работы со стандартным программным обеспечением. Вот его и выбила из колеи ситуация, когда пришлось быстро принимать нестандартные решения.
Убежище. Вторая попытка пуска
Мыколе пришлось вспомнить все свои хакерские навыки вначале, чтобы по неточным результатам ментоскопирования как можно быстрее восстановить пароли, а затем, чтобы найти и обезвредить вирус. Зараза оказалась примитивным по структуре, даже с почти постоянной сигнатурой, но коварнейшей. Она активизировалась в программном обеспечении узлов в момент, когда достигалось энергетическое равновесие и после этого производила обратное заражение всего, до чего могла дотянуться, своей спящей бациллой (которая заражала все процессоры независимо от их операционной системы; это была единственная модифицируемость вируса) и разрушала драйверы узла. Бацилла не несла в себе никакой вредоносности, пока программу, заражённую ею, не копировали на узел. После этого всё должно было повториться вновь.
В сигнатуре вируса обнаружилась подпись, и Мыкола увидел, что земные разборки догнали их и здесь. Группировка Новых Зелёных, объявленная террористической и экстремистской, выступала против использования Тёмной Энергии, ссылаясь на какие-то туманные аргументы насчёт нарушенной гармонии Вселенной и ярости высших существ. Член этой группировки сумел пробраться на предприятие, производящее программное обеспечение для узлов, и вставил свой вирус в совершенно официальную версию программного обеспечения. Поскольку вредоносная программа просыпалась лишь при активизации новой системной сети, никакие тесты его не выявили…
Решив эту задачу и почистив все компьютеры и хранилища базы и корабля, а также челноков экспедиций, Мыкола понял, что теперь встала вторая задача: как восстановить программы узлов? Можно было прилетать к каждому узлу с программатором, но сколько энергии либо времени понадобилось бы на это?
И Мыкола нашел чисто хакерский выход. Через один из датчиков, который имел обратную связь с памятью узла (это он понял, ещё экспериментируя на Земельке; в документации, конечно же, такое оговорено не было), он установил один из драйверов приема данных. С его помощью он закачал первый вариант системы, включил программное обеспечение узла и далее быстро восстановил его. Проделав эту операцию с ближайшим узлом, он затем вынужден был повторить всё то же и с остальными узлами (первый этап операции — использование датчика в качестве устройства ввода — автоматизации поддавался плохо, надо было всё время следить за потерями данных и вылавливать их скорее по интуиции, поскольку обратная связь практически отсутствовала). Три недели ушло на всё это, и к моменту второго пуска Мыкола ушел спать.
Долго поспать ему не пришлось. В комнату ворвался главный энергетик Эрнан и закричал:
— Дрыхнешь, скотина? Сдох главный узел! В его управляющей плате оказался брак! Сеть опять проработала чуть больше часа!
— Настоящее китайское качество, — произнес Мыкола сквозь сон.
— Свинья! Это на львовском заводе делалось! Вставай, будем ставить запасную плату.
Обе резервных платы оказались с тем же браком, и на следующий день стало ясно, что системной сети нет и не будет. Будущее стало совсем мрачным.