Зашумели, заволновались гости. И было с чего!!! Крестьянские девы, в отличие от благородных, просто так в обморок не падают, даже от волнения свадебного.
Первым поспешил ко мне достопочтенный Етимий, как и всякий странствующий жрец, он был весьма и весьма сведущ в лекарском деле. Прочие же столпились кругом бестолково, женщины запричитали, мужчины хмурились.
Осторожно похлопал жрец по щекам мою бедную возлюбленную. Взял её ручку, дабы проверить пульс у моей невестушки, и… и, вздрогнул, как от удара, нагнулся рассмотреть кольцо. А, как выпрямился вновь, лицо его было бледным, глаза сощурились недобро.
– Мой бедный друг. – Обратился он ко мне. – Где взял ты это кольцо?
Врать святому человеку было не только грешно, я бы сказал – бессмысленно. И потому оставалось мне лишь сознаться.
– Купил с рук у одной… одной женщины. – Я сглотнул нервно. – А, что с кольцом не так, проклято оно или украдено у кого то и знаком вам хозяин его?
- Уж лучше бы ты купил краденую вещь. – Етимий печально покачал головой. – Не то, чтобы предмет сей был проклят, даже наоборот, я бы сказал, очень многие весьма могущественные и опасные создания желали бы обрести его. И я подозреваю, что знаю, кто продал тебе это колечко.
– Это была канари. – Поспешно пояснил я. – Я не посмел отказать проклятой убийце. А, как же Иша, что будет с ней?
- Не посмел отказать? – Рыкнул папаша Хавай. – И ты, проклятый негодяй, притащил в мой дом предмет, купленный у канари, да ещё, после этого, имел наглость с самым честным видом свататься к моей дочери?!!! Да я тебя…
Присутствующие зашумели недобро, мужчины сжали кулаки, братья моей любимой и друзья мои (теперь уж бывшие) приготовились опробовать на моей спине крепость своих палок.
- Остановитесь, достойные люди. – Вступился за меня жрец. – Если я прав, и канари, что всучила сей сомнительный дар Карду, эта та, о ком я думаю, то кольцо всё равно оказалось бы на пальце твоей дочери, уважаемый Хавай, так или иначе. Кроме того, этот недобрый артефакт, пока не причинил бедной девочке вреда.
Авторитет достопочтимого Етимия был столь велик, что люди, кои только что собирались разделаться со мной, остановились растерянно, не зная, что предпринять.
Впрочем, даже угроза жестокой расправы волновала меня сейчас весьма мало.
– Но, что будет с Ишей? – Вновь спросил я у жреца.
– Что будет? – Етимий тяжело опёрся о посох. – Ничего хорошего. Кольцо это прозывается Пладой. Создано оно было изначально для благого дела – предполагалось, что, его обладательница должна будет превратиться в Барзель, великую героиню, стальную деву, благородную защитницу нашего мира. Бессмертное, практически неуязвимое существо, обладающее рядом особых возможностей…
- И я не понял, что тогда плохого в обладании этим кольцом? – Прервал жреца папаша Хавай. – Дочка моя тепереча будет людей защищать от нечисти всякой и колдунов злых. Прославит она имя своего рода и, богатства раздобудет немалые, дабы близкие и родственники её не голодали, да не бедствовали. Женишок ей правда такой уже не надобен, будет, небось, принцы да короли за ней толпой ходить будут, умоляя отдать им, своё сердце и руку …
- Не спеши с выводами, честный Хавай. - Жрец вздохнул. – Не всё так просто. Каждый раз, когда твоя Иша будет пользоваться силой кольца, для защиты себя от ворога жестокого или спасать, кого возьмётся, её тело всё больше будет превращаться в живую сталь. От того её собственная сила и могущество возрастать будут, но… но, когда обратится она целиком в стальную деву, кольцо сотрёт её собственную личность и создаст вместо неё новую – совершенную деву Барзель.
– Что-то я ничего не понял. – Папаша почесал затылок. – Вы бы, святой человек, ещё разок объяснили, только простыми словами, что ли. Мы люди не учёные, умных то слов и не знаем.
– Хорошо, объясню специально для вас, мой бедный Хавай, ещё разок. – Етимий пожевал губами неодобрительно. – Тело вашей девочки будет жить вечно, но, разум её умрёт. Не станет никакой Иши из рода Хавай, останется только Барзель. Не дарует она вам, благородный отец никаких богатств, ибо и вы и все остальные, кто присутствует здесь, станете для неё людьми посторонними. И принцы с королями ей будут без надобности, как, впрочем, и ты, мой бедный Кард.
– И что, нет никакой возможности избавить Ишу от кольца? – Я упал на колени пред жрецом. – Молю, скажите, что это не так!
- Просто так кольца не снять, это я знаю точно. – Етимий вздохнул. – Впрочем, есть кое-кто, кто наверняка знает о кольце больше моего. Это великая пророчица и поэтесса, Анеле Шель Кесеф. И найти вы её сможете в монастыре Терино Продо, что располагается в дне пути от вашей деревни. Уверен я, что она будет ждать вас и с превеликим нетерпением.
– Та самая Анеле Шель Кесеф? – Голос мой сразу охрип.
– Та самая. – Кивнул жрец. – Та самая, чьи песни знают и любят во всех землях и царствах нашего мира, та самая, кою называют великой благодетельницей, ибо именно леди Анеле смогла собрать отряд из великих героев, кои и сразили ужасного адского демона Хашмада, желавшего уничтожить наше Земное царство. Та самая, кою зовут безумной злодейкой, ибо именно из-за неё погиб один из величайших героев нашего мира, гоблин Орк. Та самая, нимфа, что помогает всякому просящему, да только цена за эту помощь, бывает порою так высока, что и…
- Ну, в общем, поняли мы всё. – Папаша Хавай хлопнул кулаком по ладони левой руки. – С этой нимфой лучше не связываться, ничего путного из этого не выйдет. А, дочка… я так понял, если не будет она пользоваться кольцом, то и всё с ней будет в порядке. Ты же, непутёвый… шёл бы ты, куда подальше с глаз моих, уж больно у меня руки чешутся, сломать тебе шейку.
Что мне оставалось несчастному? Поднялся я и медленно побрёл прочь.
***
К счастью, в доме моём нашлась длинная, довольно крепкая верёвка.
Завязал я петельку, выбрал ту, из балок, что поддерживали крышу, коя показалась надёжней остальных, перекинул конец верёвки с петлёй, другой закрепил. Надел петельку на шею и…
- Ты чего это удумал то, безумный? – Достопочтенный Етимий, быстро вошёл в избу. (Дверь, я, конечно же, запереть забыл!)
- А, что мне ещё остаётся? – Я скрипнул зубами. Злые слёзы брызнули из глаз. – Своими руками уничтожил я счастье своё. Загубил любимую. Если бы мог я вернуться в тот проклятый день, швырнул бы я кольцо то в лицо канари и принял смерть, как мужчина, а, так… прав папаша Хавай, непутёвый я, да неразумный!
– Ох, юноша. – Жрец присел на лавку у двери. – Видать, и в правду ты неразумен. Я уже поминал раз, не через тебя, так иным каким путём, канари заставила бы бедную Ишу надеть кольцо. Не рыдать тебе следует сейчас, не корить себя, и уж точно не в петлю лезть. Долг твой спасти любимую. А, значит, нужно вам как можно быстрее добраться до леди Анеле. Там и узнаете свой приговор.
– Правы вы, о достопочтеннейший, во всём правы. Негоже мне просто сводить счёты с жизнью. За грех свой великий, за то, что предал любимую, должен я жизнь свою положить на алтарь служения моей Иши, сгинуть, но, исправить содеянное. – Я отбросил верёвку, готовый голыми руками перевернуть весь мир, но спасти любимую ... да только, только одна мысль яркой вспышкой полыхнула вдруг в моей голове, испепелив всю мою решимость. И произнёс я несмело. – Поведайте мне, о святой человек, как же мне невесту мою из, отчего дома забрать. Отец да братья стерегут её, не подпустят меня и на расстояние полёта стрелы. Да и сама любимая моя, вряд ли захочет видеть меня, после того, что натворил я.
– О-ох. – Етимий покачал головой. – Ну, что за молодёжь пошла, что это за речи? - «как же мне невесту мою из, отчего дома забрать…» Как забрать, как забрать, Мне б твои годы, вышиб я бы дверь в избу плечом богатырским, расшвырял всех охранителей, закинул деву на плечо и поминай, как звали. А, коли, силы нет, так язык на что, ты менестрель или кто? Должно певцу язык иметь быстрый, да ум хитрый, а, иначе пропадёшь ни за что. Ну, да ладно, что с тобой поделаешь? Сиди здесь, да, собирай вещи в дорогу. Сам я приведу сюда твою красавицу.
***
Собирался то я недолго, много ли имущества у бедняка? Кошель с парой монет, нож, арфа, да штаны запасные, ну, еды чуток в дорогу.
А, время, как и всегда, когда ждёшь, тянулось, медленно и тоскливо, подобно мухе, увязшей в патоке. Каждая минута казалась мне часом. Ох, и пожалел я теперь, что не отправился похищать любимую вместе со жрецом, пусть опасно, зато при деле, а так… сиди тут, штаны просиживай.
Не зная, чем ещё занять себя, взял я арфу в руки, тронул струны и запел:
У паренька пятнадцать за плечами,
а за окошком - яркая весна
и неспокойно темными ночами -
зеленые глаза лишают сна,
той девочки, что дергал он за косы,
у дома громким хохотом встречал,
милее всех стал носик тот курносый
и личика пленительный овал.
Так хочется дотронуться рукою,
ладошку тонкую с застывшим сердцем сжать,
чтоб повести в прогулку под Луною
и принцем сказочным, хотя б на вечер стать.
От грез весенних сладостно - воздушно,
в груди как - будто соловей поет...
Но почему девчонка не послушна
и на свиданье к парню не идет?
Отбросив косы русые на плечи,
шагает мимо, даже не взглянув…
Опять в бессонный, юношеский вечер
гулять под звездами придется одному...
– Всё поёшь? – Етимий распахнул дверь вошёл, а, следом… следом, скользнула Она!!!
- Иша! – Я вскочил, отбросив инструмент, и кинулся к любимой.
Мы обнялись, прижалась властительница моей души ко мне.
– О, милая моя. – Я чуть отстранился, чтобы ещё раз полюбоваться милым личиком, заглянуть в лучистые глаза. – Я так виноват, я, мне нет прощения, но, я не знал, не мог предположить. Я бы не предал тебя, ты самое дорогое, что есть у меня в этой жизни, ты моё сокровище.
– Я верю. – Иша попыталась улыбнуться, хотя улыбка вышла довольно жалкой. – Я верю, ты не мог сделать этого нарочно. Ведь не мог?
- Не мог. – Я покачал головой. – Не мог, но, сделал. Но, мы отправимся к леди Анеле, мы будем молить о помощи и возможно…
- Я прошу у вас прощения, что прерываю ваш разговор. – Жрец кашлянул, - но, времени не так много. Уважаемый Хавай в любой момент может обнаружить исчезновение любимой доченьки и снарядить погоню следом за вами.
– Не обнаружит, он слишком занят общением с той, кою любит больше жизни – бутылочкой вина. Со свадьбы нашей несостоявшейся тех бутылок много осталось, не выбрасывать же. И братья, мои стараются не отстать от батюшки. Но, всё же, достопочтенный Етимий прав. – Возлюбленная моя тихо вздохнула. – Нам надо спешить.
Всё имущество Иши, что прихватила она с собой, уместилось в маленький узелок.
Выломал я из изгороди палку длинную, увязал на неё оба узелка, свой и любимой, закинул на плечо. Под мышку сунул арфу.
Королева моего сердца взяла меня под руку несмело, и последовали мы за странствующим жрецом в путь неведомый, опасный.