Что такое мыши?
Это отвратительные мелкие паразиты, которые воруют и портят продукты, гадят там, где жрут, грызут всё, что мешает им добраться до желанной цели, противно воняют и пугают не только девчонок и женщин, а часто и взрослых мужиков, если в тёмной комнате неожиданно зашуршат или начинают выяснять отношения на твоей подушке, а ещё хуже, неожиданно падают тебе на лицо, когда ты мирно спишь. Прямо нечистая сила в её некоторых проявлениях. Да, забыл, ещё зимой эти гады подгрызают кору на деревьях и выкапывают некоторые луковичные растения.
Это милые, нежные, ласковые питомцы, которым прощается их уродливые хвостики, то, что они воруют и портят продукты, справляют нужду там, где принимают пищу, грызут всё, что мешает им добраться до желанной цели, не очень приятно пахнут и пугают не только девчонок и женщин, а часто и взрослых мужиков, если в тёмной комнате неожиданно зашуршат или начинают выяснять отношения на твоей подушке, а ещё бывает неожиданно падают тебе на лицо, когда ты мирно спишь. Большое дело! Ничто не совершенно в этом мире! На себя посмотри! Нечего на зеркало пенять, коль рожа крива! И нечего возражать, что на мышь не похож! Вот и жалей, что не похож! Тоже мне, идеал нашёлся! Проще надо быть и … Кто сказал «и мыши к тебе потянутся»? А хотя бы и мыши, если никто другой! Прямо идеал во всех отношениях, только которого никто до сих пор не оценил.
Ну вот, вступление закончено, теперь к сути дела.
Произошло это в сентябре, а может октябре 1978 года, когда все студенты СССР ударно вкалывали на сельскохозяйственных работах. Была такая идиотская традиция в ту пору. Почему идиотская? Да потому что каждый должен заниматься своим делом. Учишься – учись. Работаешь - работай. Ну ладно бы месяц, как было запланировано, а то, из-за неожиданных морозов (-15С), начавшихся с середины сентября, мы задержались в совхозе ещё на три недели, почти до конца октября. Представляете, как пришлось перекраивать наши учебные планы? И не надо говорить, что студент учится от сессии до сессии: студенты были разными, бывают разные и будут разными. Не знаю каков точный процент лоботрясов сейчас, хотя догадываюсь, а раньше было не очень много.
Ну так вот, копали мы картошку и корнеплоды, а свободное время, которого с каждым днём становилось всё больше и больше (день становился всё короче и короче), умирали от скуки в пионерском лагере: в футбол, волейбол или баскетбол уже на стадионе не поиграешь в темноте, теннисный стол один на более, чем сто человек, из которых по крайней мере сорок считало, что умеют играть, дискотеки каждый вечер воспринимались с энтузиазмом только первые три недели, кино два раза в неделю, а фильмы старые, которые каждый уже смотрел раз по нескольку… Тоска! Конечно, любовь-морковь, но как-то мест укромных мало, да и холодно, в общем БР-Р-Р-Р!
И стали завозить своих питомцев из дому или заводить новых, приблудных кошек и собак.
Никто не помнил, кто привёз маленькую белую мышку, но оказалась она очень свободолюбивой, а дырок в межкомнатных стенах было много. Подалось домашнее животное в бега, на вольные хлеба, именно что на вольные и не именно что только на хлеба: кормили нас не так, как мы, те которые не жили в студенческих общежитиях, привыкли. И пошли к нам посылки или, когда отпускали съездить домой, мы сами навозили разной вкуснятины.
Как же мало времени надо, чтобы цивилизованный человек превратился в дикаря-троглодита! Оказалось, что цивилизованному существу, например хрупкому, капризному питомцу, превратиться в дикую, хитрую, осторожную зверюгу времени надо совсем чуть-чуть, пары дней, кажется, хватило!
Вот и начались у нас покражи из тумбочек и с тумбочек, из рюкзаков, из сумок. Если печенье или сушки-баранки были в пакете, пакет оказывался с неаккуратной дыркой, как раз, чтобы эта белая бестия могла не только пролезть, но и вытащить свою добычу. Никогда не ела на месте преступления! До чего же была осторожна! Зайдёшь, бывало первым в комнату, а она как комета из подвешенного на стенку рюкзака вылетает, налегке чтобы побыстрее, с планами вернуться, когда будет спокойнее и уж тогда взять, что ей по её мнению причитается.
Ругались все дружно, даже те, которые вначале, пока не оказывались в роли жертвы, посмеивались и язвили по поводу того, что бог знает, кого наказать.
Но никто и не подумал достать и поставить мышеловку: какое никакое, а разнообразие в скучной жизни. Единственное, что делали, так просто пытались совершенствовать оборону: начали продукты складывать в банки, поначалу срабатывало, но эта паршивка совершенствовалась тоже и начала прогрызать полиэтиленовые крышки, так что держали оборону только банки с металлическими закручивающимися крышками, которые были не у всех, а книжки, даже тяжелые, которыми часто банки прикрывались, она ловко сбрасывала.
Итак, поле битвы я описал довольно подробно. Ясно, что мы терпели поражение почти на всех фронтах, и стали мы постепенно свыкаться с этой мыслью и незлобиво подсмеиваться над собой, но один случай запомнился, наверное, всем, особенно мне и моему соседу, как самым пострадавшим.
23:00. Отбой. Гасим свет. Ложимся. Всегдашний трёп перед сном. Сначала сдаётся и выбывает один. Затем второй. Вот и я уже начинаю заговариваться. Накатило блаженство: ещё не заснул, но уже и не бодрствую… И вдруг – ГРОХОТ! О чудные моменты отхода ко сну! Их как ветром сдуло! Как-то глупо звучит. УЛЕТУЧИЛОСЬ БЛАЖЕНСТВО! Слышу своё рычание: «И какая скотина это сделала?» В ответ от моего собеседника (того, с кем мы болтали дольше всего, т.к. первые двое отрубились уже окончательно): «Это такая мелкая скотинка, которая беленькая, сбросила с моей тумбочки миску с сушками на пол». Дальше следуют дежурные «гадина», «паскуда», «зараза» и много чего намного крепче (догадывайтесь сами). Проклятия сходят на нет, опять накатывает блаженство, из которого меня прямо вырывают, а может пинком вышибают, слова: «Костя! Костя! Я заснуть не смогу!» Я опять рычу в ответ: «Мне что, колыбельную тебе спеть, Серёга!» И в ответ: «Ты не слышишь?» Та-а-ак! Вернулась грабительница! С возмущённым писком она гремит сушкой под кроватью Сергея. Понятно, сушка не лезет в дырку, а мышь в запале, утащить её скорее, не подумала сушку разгрызть, а продолжает ею греметь и греметь. Нет! Ну это уже край! Беру свой огромный туристический ботинок и со словами: «Щас я её!» – бросаю этот тяжёлый снаряд под кровать Сергея. Какой-то непонятный звук, и ботинок гремит о пол совсем рядом. Кажется, зацепился за что-то и не долетел. Второй ботинок по звуку летит куда надо. Ну наконец-то тишина. Ну наконец-то несколько сладчайших моментов перехода от бодрствования ко сну никто и ничто не прерывает.
На следующее утро просыпаюсь от громкого смеха наших слабаков, которые заснули первыми. Сергей мрачный, на лбу здоровенная шишка. Ясно почему первый ботинок не долетел – сработал снотворным стало быть. Достаю второй ботинок, который лежит чётко в углу под кроватью Сергея, там где дырка в стене, за ним нет сушки. Значит, всё-таки вернулась, разгрызла сушку и утащила куски.
Единственное, и, пожалуй, самое главное, мышь к нам ночью больше не лазила. Нет, возможно, она у нас бывала проездом, пролётом, пробегом… Как вам больше нравится, но грабежом у нас в комнате по ночам она больше не занималась.
Октябрь 2010.