Ирина открыла глаза и зажмурилась. От яркого света на глазах выступили алмазные слезинки. Слышались переливы маленьких колокольчиков, пение ручьев, грустные нотки скрипки. Пахло свежескошенной травой и озоном. Ко всему прочему девушка ощущала нежное прикосновение ласковых капелек воды.
Возможно, это и есть та самая идея ведьмы по спасению Анастасии, но что ей делать здесь одной? Да и где – «здесь»?
Глаза привыкали очень долго, но, как выяснялось, рассматривать особо нечего. Белое помещение казалось безмерным, хоть и ограничивалось стенами и полом, ходить по которым в равной степени легко – притяжение менялось от мысленного указания Ирины. Она могла легко ходить кругами по комнате и разглядывать висящие в воздухе осколки алого камня различных форм и размеров. Сперва, изучая, как белая темница без окон и дверей реагирует на её мысленные приказы, Ирина решила, что это просто обычные камни. Но присмотревшись, заметила в них картинки. Свои воспоминания, но абсолютно лишённые смысла и в большинстве давно забытые.
Заметив одно из воспоминаний, Ирина только сейчас поняла, какую роль оно сыграло в её жизни:
«Маленькая девочка жмётся к бабушке и жутко боится. По автомобилю разносится запах свежей крови: на заднем сидении стонет женщина. Их друзья, что ехали впереди, попали в аварию. И семья Ирины целых сорок пять минут отвозит раненную женщину до города».
Это было лет четырнадцать назад, но девушка хорошо помнила, как бабушка прижимала к себе и как пахло выпечкой. Взрослые кричали, Ирина отчётливо вспомнила, как они решали, что делать. Как они остановились у ДПС при въезде в город, как равнодушный милиционер разглядывал раненную женщину. А этот запах…
До сих пор Ирина впадала в истерику, когда видела чужую кровь. Свою кровь она воспринимала нормально, но вот чужая... Девушка была ошарашена: она и не думала, что из-за этого случая так боится красной жидкости. Похожий случай произошёл немного позже, когда ей было двенадцать. И когда она увидела, точнее, учуяла запах в коридоре… Ирина думала, что именно после этого случая её так воротит, но, оказалось, страх берёт своё начало куда раньше.
Ирина всегда находилась под властью многих страхов, и каждый из них запечатлён на отдельном осколке, всматриваясь в которые, девушка переживала забытые события заново. По сути ничего действительно страшного: ни войны, ни голода, ни лишений, ни смертей. Пока отец не начал пить, она считала, что живёт в счастливой сказке, где всё есть. Жизнь не относилась к ней жестоко. Но каждое воспоминание оставило печать на психике: она тяжело переживала из-за любой мелочи, при повышении голоса собеседника - сразу слезы, всхлипы…
«В волосах одиннадцатилетней Ирины запутался целый рой пчёл, они безжалостно жалили и угрожающе жужжали. Девочка кричала и боялась притронуться к волосам».
После этого случая Ирина стала избегать поездок к бабушке и дедушке, где располагалась пасека. Дедушка тогда полностью уверил, что пчёлы сейчас спокойные и уже можно идти гулять на солнышко. Стоило ей переступить за порог, как налетели эти маленькие жужжащие существа. Боль и страх, мозг будто взрывался от этого жужжания, хотелось вырвать волосы вместе со всеми насекомыми. Но прикоснуться страшно. На помощь поспешила бабушка. В тот вечер из головы Ирины вынули чуть больше двадцати жал и даже несколько ничуть не пострадавших пчёл. Несколько недель принятия таблеток от аллергии и полного затворничества в четырёх стенах помогло выздороветь физически. Но морально… После этого случая, заслышав жужжание любого насекомого, девочка сразу бежала в дом. Пчёлы продолжали нападать на неё в течение нескольких лет. Даже когда она копала картошку с сеткой на лице, какая-нибудь пчела умудрялась ужалить прямо в руку. Или попадала в волосы через маленькое отверстие в кепке.
Даже дедушкины речи о том, как это полезно для здоровья, не убеждали Ирину приезжать к ним летом добровольно. Особенно после того, как она узнала, что их родственник умер от укусов шершней, и те обитали неподалёку. Пчёлы проявляли какой-то нездоровый интерес к девушке, а если и шершни захотят попробовать? А ведь они не умирают сразу, как пчелы. Эти насекомые могут жалить вновь и вновь.
Или был у неё страх остаться одной в этой жизни: без друзей, любимого. Ирина боялась этого с самого раннего возраста, когда девочки из садика решили с ней не играть.
На осколках можно было заметить и приятные воспоминания, правда, их по какой-то причине было гораздо меньше. К хорошему привыкаешь быстро, а забываешь и того быстрее. Плохие же и жуткие случаи, напротив, заседают в голове намного дольше.
Можно легко вспомнить, как звали «злую и строгую» воспитательницу, которая заставляла ложиться в сончас. А вот «добрую и хорошую» - её имя стиралось из памяти. Почему не наоборот? Ведь жилось бы куда лучше, если вспоминать лишь хорошее.
Один осколок светился ярче других. Он полыхал алым цветом, будто кто-то его специально нагревал и отказывался потушить. И этим кем-то была Ирина. Если все другие со временем были забыты и забиты в дальние уголки памяти, то этот продолжал мучать сердце и душу. Воспоминание о разрыве с Александром. Всё произошло так быстро, так странно.
Ирина прикоснулась к алому камню. На кончиках пальцев девушка почувствовала безразличие и холод. Что принесли два года встреч, как они вообще познакомились? Это случилось так давно, что девушка и позабыла. Как полюбила и заботилась, как целыми днями тонула в его тёмных глазах. Первый поцелуй, самый первый, такой медовый и опьяняющий. Есть только он и навсегда… Но вечность не оказалось такой долгой, как рассказывал Александр. Предательство. И ни единой попытки всё вернуть. Полное безразличие, будто его совершенно не волновало: есть Ирина или её нет. Девушке захотелось ударить по осколку и разбить его на миллиард песчинок. Она хотела избавиться от этой привязанности, из-за которой сердце становилось холодным и неспособным никого полюбить.
Из ниоткуда появилась стрела, Ирина лишь успела заметить сине-красное пятно. Яркий осколок разбился, превратился в пыль, как она того и хотела. Звёздной пудрой, миллионом розовых снежинок закружилась она по всей комнате. Ирине даже не пришло в голову их ловить, да и прикасаться. Она закрыла глаза и ощутила покой и умиротворение. Её главного мучителя больше нет. Ни в душе, ни на сердце…
Глава 9. E tutto?
http://www.proza.ru/2011/06/04/377