На дворе гуляет метель, засыпая дороги, забиваясь прохожим под шапки и воротники шуб… А в рюмочной тепло. Курится голубой дымок, звенят стаканы, пахнет килькой и квашеной капустой… вперемешку с рабочим потом, перегаром и мужицкими носками. В рюмочной говорят на языке водки, глядят водочными остановившимися глазами, и хорошо понимают друг друга. Здесь все братья, и разговоры у всех одни и те же, сокровенные, за жизнь эту опостылевшую, за баб, за любовь...
Курится голубой дымок. Некуда торопиться. Здесь душу русскую, обнаженную, не понятую, до предела измученную можно открыть без страха быть опозоренным. Вот уже и невзрачная жизнь обретает четкие грани и былой утерянный смысл. И мутные глаза мужиков загораются больным светом радости и надежды: «Так мы ж еще ничего, мы еще о-го-го!.. И умирать еще, поди, не сегодня...»
И потянутся бедовые головы кривыми дорогами по разным домам да пристанищам. Иных еще ждут, и сегодня и завтра будут ждать - усталыми, пьяными, разбитыми, убитыми. Любыми. А других и вовсе хоть земля не носи. Кому-то скалкой по морде как следует съездят, а кто и сам кого поколотит-поколошматит… И надежда эта рюмочная, и радость куда подеваются?
Все прах. Все прахом станет!
«Чтоб ты сдох скорей, алкоголик проклятый! Сколько ты будешь пить мою...» - выхватит ненароком ледяная вьюга обрывок чужой горестной жизни, и унесет в черное морозное небо, затянутое тягучей снежной печалью. И эту печаль не одолеть, ни пробить. Она бесконечна, как небо, она выше неба!
О, душа, душа! Кто разглядит тебя в этой непроглядной, неблагодарной тьме? Кликнешь ли - кто отзовется в ответ?..
х х х
Снег... Может быть, это последнее, что видел ты сегодня, выйдя из рюмочной.
Снег... И далекая Луна свысока стылым оком равнодушно следила за тобой. И небо простирало к тебе жалобно белые руки, обнимало тебя и колыхало, как добрая фея в колыбели снежной…
А ты полз на коленях – белый горький мертвец в белом безмолвии.
И падал белым лицом в белый вечный снег…
------------------------------
Фото взято из интернета.
Спасибо автору!