2. ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
Известная французская острота касательно того, что война — слишком серьезное дело, чтобы доверять его генералам, на самом деле является абсолютной истиной в последней инстанции. Все генералы всех стран и народов, с тех самых пор как возник белый свет и вплоть до наших дней, повсюду и везде действовали и действуют исключительно по привычке, обретенной в предыдущей войне, когда они были помоложе и посообразительнее. Так, в августе 1914 г. все генералы всех враждующих армий были убеж¬дены, что Первая мировая война явится повторением франко-прусской кампании 1870-1871 годов и закончится в несколько педель лихими кавалерийскими налетами и штыковыми атаками. Пулемет, а затем и танк внесли в эти фантазии существенные коррективы. Поэтому почти все генералы мира в августе 1939 г. были убеждены, что Вторая мировая война, если она начнется, явится простым продолжением Первой, когда в минуту опасности можно было отсидеться за пулеметом в окопе, а поднимаясь в атаку, двигаться стрелковой цепью или даже кавалерийской лавой вслед за танком, который подавит вражеский пулемет. И за не¬сколько недель дойти — теми же стрелковой цепью и кавалерий¬ской лавой — хоть до самого Берлина...
Так думали все генералы, кроме нескольких генералов гер¬манских, которые придумали совершенно иной способ ведения боя, И даже весь мир был оповещен об этом благодаря книге Г.Гудериана «Внимание, танки!» (1937). Однако это оповещение оста¬лось неуслышанным: генералы, как известно, ничего и никогда не читают, кроме собственных приказов, — да и их-то далеко не всегда!
Коротко говоря, суть военной инновации заключалась в следующем: танки впредь не пускать, как это было заведено, поодиночке перед пехотой и конницей, чтобы прокладывать тем дорогу через окопы противника, а собрав их сотнями в большие колонны, на полной скорости и при поддержке авиации направлять по доро¬гам в тыл противника, громя по пути его штабы, обозы, резервы и захватывая в «клещи» целые армии. Оставшись без управления, боеприпасов и продовольствия, противник будет деморализован и принужден к сдаче, а пытающихся сопротивляться легко добьют автоматчики на мотоциклах.
Придумано — сделано. 1 сентября 1939 г. германские танковые колонны понеслись по дорогам Польши. Навстречу им поскакали уланы с пиками наперевес, поднялась в штыко¬вую атаку пехота. Но что может сделать улан против танка, даже если его пика длиннее танковой пушки? И что может сделать штык против автомата, расстреливающего атакующих цепь за цепью? Через несколько дней польское войско пере¬стало существовать как армия, и на протяжении еще несколь¬ких недель фашисты добивали его разрозненные и деморали¬зованные части. За всем этим последовал четвертый по счету раздел Польши между Германией и Россией.
Казалось бы, этот урок должен был пойти впрок. Но про¬шло почти четыре года, на протяжении которых перед герман¬скими танками вырастали горы трупов, погибали тысячи лихих уланов, бросавшихся в атаку на своих лошадях, и отчаянных стрелков, бежавших со штыками наперевес, прежде чем такти¬ка противника была взята на вооружение и его стали бить тем же манером.
Англия и Франция тут же объявили Германии войну. Но к войне они оказались не готовы, хотя готовились целых 20 лет. За эти годы по границе Франции с Германией была сооруже¬на «линия Мажино» (названная так по имени военного министра, по предложению которого ее и строили). Она представ¬ляла собой глубоко эшелонированную систему укреплений, про¬рвать которую было практически невозможно никакими тан¬ками. За ней и думали отсидеться, пока не удастся собраться с силами. Но «линия Мажино» доходила только до границы с Бельгией. Продолжить ее до моря не решились, потому что это означало бы отгородиться от Бельгии и заранее отдать ее на произвол судьбы, то бишь Германии. А то, что германские армии, как и в 1914 г., могли двинуться на Францию через Бельгию, никого не беспокоило: если остановили их пулемет¬ным огнем из окопов в 1915 г., то остановят и в 1939-м!
Поистине нет пределов человеческой глупости!
Пока шла вялая перестрелка на «линии Мажино» (такой способ ведения боевых действий назвали «странной войной»), германцы без помех перегруппировали силы и в апреле-мае 1940 г. одним броском захватили Данию и Норвегию. Здесь танкам трудно было развернуться, но исход дела решили морс¬кие и воздушные десантники, которые сбросили в море англи¬чан и французов, пытавшихся придти на помощь норвежцам.
На рассвете 10 мая 1940 г. германские танковые колонны ринулись через Нидерланды и Бельгию на Париж. 14 мая капитулировали Нидерланды, 28 мая — Бельгия, а 22 июня — Фран¬ция. Увы, «линия Мажино» не помогла. Она осталась далеко в тылу у германских танков, наголову разгромивших французскую армию и сбросивших в море пришедшие к ней на помощь англий¬ские войска.
С августа 1940 г. сотни германских бомбардировщиков стали ежедневно обрушивать свой смертельный груз на города Вели¬кобритании. Началось сосредоточение германских войск на побе¬режье Ламанша для вторжения в Англию. Цель была ясна: принудить к капитуляции последнего из противников и продиктовать условия передела мира. Но тут коса нашла на камень. В Англии появился (точнее, давно был) человек, наладивший оборону стра¬ны — Черчилль. В самый критический момент войны он возгла¬вил правительство. В воздух поднялись сотни английских истре¬бителей. Германская авиация стала нести тяжелые потери. Бом¬бардировки продолжались до мая 1941 г., но не дали результата. В мае Гитлер направил к Черчиллю своего специального пред¬ставителя, чтобы заключить мир, а затем вместе обрушиться на СССР. Но эта миссия потерпела провал.
Во Франции (точнее, за ее пределами) тоже появился лидер, поднявший французские войска в Африке и других частях света на войну против Германии и ее союзников, — генерал де Голль.
Германии в это время пришлось броситься на помощь Италии, которая терпела поражение за поражением. Сначала она вторглась из Албании в Грецию, но была разбита греческой армией. 2 марта 1941 г. германские войска заняли Болгарию, присоединившуюся к Италии и Германии, чтобы вернуть себе территории, отобранные у нее после Балканских войн 1912-1913 годов и Пер¬вой мировой войны, а 6 апреля из Болгарии они вошли в Югосла¬вию и Грецию. 18 апреля ими была оккупирована Югославия, 29 апреля — материковая часть Греции, а к началу июня — Крит и ряд других островов Эгейского моря.
Тем временем британские войска изгнали итальянцев из Сомали, Кении, Судана, Эфиопии, Эритреи и начали теснить их в Ливии. На помощь итальянцам пришел германский танко¬вый корпус, отбросивший англичан и развернувший с трудом остановленное последними наступление на Каир.
К этому времени, не дожидаясь капитуляции Англии, Гит¬лер окончательно решил уготовить СССР судьбу Польши и Франции. Определяющую роль в принятии этого решения сыграли расценивавшиеся как стопроцентно достоверные (что, отметим, забегая вперед, полностью подтвердилось впоследствии) донесения хорошо организованной германской разведки о том, что Красная Армия, несмотря на ее колоссальные масштабы, еще менее боеспособна, нежели польская или французская, и что она может быть полностью и без особых усилий разгромле¬на за две-три недели.
Что же делала «первая в мире страна социализма», пока ее новый партнер — фашистская Германия — подминал под себя Западную Европу и Балканы?
Увы, она вела себя в точности так же, как Италия: торопи¬лась наловить для себя побольше рыбы в замутившейся воде, однако делала это далеко не всегда удачно. Напомним, что по тайному соглашению с Гитлером Сталину не возбранялось ок¬купировать восточную половину Польши (исключая, правда, центральную часть этой страны), Прибалтику, Финляндию и Бессарабию, чуть ли не в полном объеме восстанавливая тем самым границы Российской империи 1914 г. Действуя разум¬но, Сталин не стал оккупировать собственно польские земли, а предпочел ограничиться теми, которые назывались Западной Украиной и Белоруссией (поскольку большинство сельского населения там составляли именно украинцы и белорусы). Та¬ким образом, фактическая оккупация была осуществлена под благовидным предлогом воссоединения Украины и Белорус¬сии и прошла почти без единого выстрела. Выстрелы же про¬звучали во время массовых убийств местной интеллигенции (каковую не без основания подозревали в национализме) и пленных польских офицеров, в которых еще со времен граж¬данской войны видели злейших врагов Красной Армии.
Оккупация Западной Украины и Белоруссии советскими войсками произошла в сентябре-октябре 1939 г. — в первые же месяцы Второй мировой войны. А уже 30 ноября несколь¬ко советских армий вторглись в Финляндию. Однако здесь «сработала» «линия Маннергейма» — финский аналог «ли¬нии Мажино». На подступах к ней, к северу от Ленинграда, «настойчивые» советские генералы два с лишним месяца под¬ряд гнали на убой сотни тысяч русских солдат. А еще севернее советские войска тонули в глубоких снегах, теряя дивизию за дивизией под огнем финских лыжников-автоматчиков и снай¬перов. Только к концу февраля 1940 г. ценой колоссальных потерь, совершенно обескровивших Красную Армию, «линия Маннергейма» была наконец преодолена. Но в такой ситуа¬ции дальнейшее наступление представлялось рискованным, и в марте был заключен мир. Сталин вынужден был удовольствоваться присоединением к СССР Карельского перешейка (вместе с «линией Маннергейма»). Финляндия не допустила советс¬кой оккупации.
Зато Сталин полностью отыгрался на других отданных ему Гитлером землях. В июне того же года он ультимативно по¬требовал от Румынии уступить Бессарабию и Северную Буко¬вину, а в августе Молдавия, Литва, Латвия и Эстония «хором», с трогательным единодушием, «обратились с просьбой» при¬нять их в состав СССР. Естественно, что сразу же на всех оккупированных территориях начались массовые репрессии. Таким образом, уже в августе 1940 г. СССР обрел границы, в которых просуществовал более полувека, до августа 1991 г. (если не считать Тувы, в которой, как и в Монголии, советские войска были еще со времен гражданской войны, но в 1944 г., «под шумок» войны мировой, было сочтено более целесообразным формально включить ее в состав России).К лету 1941 г. на новой западной границе СССР была сосредоточена огром¬ная ударная группировка (почти три миллиона бойцов из четы¬рехмиллионной советской армии). Она не уступала потенци¬альному противнику — до тех пор, пока тот не начал тайную подготовку к нападению, — ни в живой силе, ни в технике. Правда, большинство танков и самолетов, в отличие от герман¬ских, были устаревших образцов. Но этому никто не придавал значения; точнее, военные надеялись заменить их вскоре на более совершенные: работа в этом направлении шла полным ходом. Словом, все — от Сталина до любого мальчишки, вклю¬чая автора сих строк, — разделяли уверенность в том, что если враг нападет, то он будет опрокинут мощным контрнаступле¬нием и советские войска на его плечах уже через несколько недель войдут в Берлин. Была даже издана специальная книга о том, как это произойдет. Называлась она «Первый удар» и прекрасно контрастировала с уже упоминавшейся книгой «Вни¬мание, танки!» — как противопоставление ума и глупости. Сталин не собирался первым нападать на Гитлера. Он выиг¬рывал время, форсируя производство новых вооружений и вы¬жидая, пока Германия не подрастратит свои силы в затянув¬шейся войне с Англией. Но Гитлер, по тем же самым сообра¬жениям, поторопился напасть на Сталина. Ему донесли, что три миллиона советских солдат беспечно расположились на самой границе, как бы подставляя себя под убийственный удар. Что тысячи танков и самолетов открыто стоят на полевых танко¬дромах и аэродромах и их нетрудно будет вывести из строя в первый же день войны. Что сталинский террор выкосил 40000 советских офицеров и генералов — почти всех, сколько-нибудь способных самостоятельно мыслить, так что во главе не только рот и батальонов, полков и дивизий, но и целых корпусов и армий остались в лучшем случае, если судить по уровню их кругозора, унтер-офицеры. И действительность полностью под¬твердила эти донесения.
На рассвете 22 июня 1941 г. германская авиация внезап¬ным налетом вывела из строя значительную часть советских самолетов и танков прямо на аэродромах и танкодромах, обес¬печив Германии превосходство в воздухе и на земле. Герман¬ские танковые колонны устремились в глубь Белоруссии и Украины, захватывая в «клещи» и принуждая к сдаче одну советскую армию за другой. Советское правительство моби¬лизовало на защиту страны еще 5 млн. человек, но это были в большинстве своем плохо вооруженные, необученные новобранцы, и они сотнями тысяч гибли под огнем автоматов, под ударами с воздуха, под гусеницами танков. К декабрю 1941 г. из пяти¬миллионной Красной Армии, попавшей под удар противника (еще три миллиона солдат срочно обучались и подтягивались ближе к фронту), свыше миллиона бойцов было убито или ранено, миллионы оказались в плену. Германцы захватили всю Украину, Белоруссию, Литву, Латвию, Эстонию, осадили вместе с финнами Ленинград, после чего там погибли от голода сотни тысяч мирных жителей. Немцы уже вели наступательные бои в пригородах Москвы.
Уверенность в том, что с Советским Союзом покончено и что после зимы 1941-1942 годов останется лишь добить раз¬розненные отряды русских, была столь велика, что Япония ре¬шилась на роковой шаг: вместо того чтобы обрушиться на СССР с тыла и окончательно доконать его, она решила подождать, пока Сибирь естественным образом очистится от советских войск и можно будет без единого выстрела пройти от Тихого океана до Урала. Пока же, по ее мнению, следовало воспользо¬ваться случаем, чтобы окончательно захватить Китай и ото¬брать у Англии, Франции, Нидерландов все их колонии в Юго-Восточной Азии, от Индии до Индокитая и от Индонезии до Филиппин.
Но, понятно, этого ни за что не допустили бы США. Поэтому японцы и решили прежде всего «обезвредить» именно их. Способ они изобрели самый простой: 7 декабря 1941 г. японская эскадра скрытно подошла к Гавайским островам, и самолеты, базировав¬шиеся на ее кораблях, внезапно напали на стоянку американского Тихоокеанского флота в Пирл-Харборе, потопив или серьезно повредив часть стоявших там кораблей. После чего японские вой¬ска оккупировали Гонконг, Таиланд, Бирму, Малайю и Сингапур, Филиппины, важнейшие острова Индонезии и другие территории (Индокитай был оккупирован вскоре после разгрома Франции), а японский флот лишил американцев и англичан всех их военно-морских баз на Тихом океане. Словом, победа была полная. Прав¬да, японцы застряли в таиландских джунглях на подступах к Индии. Но оккупация Индии казалась только вопросом времени.
И вдруг колесо фортуны, до тех пор явно расположенной к Германии и Японии, стремительно стало раскручиваться в об¬ратную сторону. И началось это, по иронии судьбы, все с того же декабря 41-го...
Советское командование, получив важные разведыватель¬ные данные от своего агента в Токио Рихарда Зорге о том, что Япония собирается воевать не с СССР, а с США, подтянуло к Москве отборные сибирские дивизии, традиционно славивши¬еся высокой боеспособностью, и остановило германцев на под¬ступах к столице, а затем, когда глубокий снег и сильные моро¬зы загнали тех в окопы и землянки, предприняло контрнаступление, отогнав противника от Москвы на сотни километров. Перезимовав, весной 1942 г. Красная Армия попыталась даже продолжить свое контрнаступление, но неудачно.
Летнюю кампанию 1942 г. германское командование начало мощным броском с Украины к Волге и на Кавказ. Оно решило не тратить больше сил на Ленинград и Москву, а отрезать русские войска, находившиеся на севере, от южных хлебных районов и бакинской нефти, т.е. оставить советские танки и самолеты без горючего, а солдат — без продовольствия. В этом случае капиту¬ляция противника представлялась неизбежной.
Германцы действительно дошли до Кавказского хребта и до Волги, но застряли здесь, ведя позиционные бои на Кавказе и на улицах разрушенного Сталинграда. И снова наступила лютая российская зима, загнавшая их в окопы и землянки. Им бы не ввязываться в уличные бои, а посильнее укрепить фланги, чтобы перезимовать под Сталинградом, как в крепости, но они не обратили должного внимания на то, что русские сосредото¬чивают крупные силы к северу и югу от Сталинграда, и ограни¬чились созданием ненадежного, как оказалось, заслона от них из союзных румынских и итальянских дивизии.
И поплатились за это.
19 ноября 1942 г. обе только что упомянутые советские груп¬пировки перешли в наступление, обратили в бегство итальянцев и румын, к 23 ноября окружили под Сталинградом крупную герман¬скую группировку, отбили все попытки прийти ей на помощь с запада, а к февралю 1943 г. полностью ликвидировали ее. После этого советские войска продвинулись далеко на запад и вышли на линию Харьков-Курск.
Это был самый настоящий перелом в ходе всей Второй мировой войны.
В июле-августе 1943 г. германцы дали русским генераль¬ное сражение под Курском, которое призвано было решить судьбу войны. Несколько дней шли ожесточенные встречные танко¬вые бои. В них с обеих сторон участвовало свыше полутора тысяч танков, потери которых исчислялись сотнями. Германс¬кие танковые армии были разбиты, и началось общее отступле¬ние германских войск. Сопровождаемое упорными боями, оно продолжалось еще почти два года, вплоть до самого окончания военных действий.
Собственно, к этому времени судьба войны была бесповоротно решена, и окончательная капитуляция Германии являлась лишь вопросом времени. В обычных условиях дело быстро дошло бы до мирных переговоров об условиях капитуляции. Но любой тоталитаризм обречен сражаться до конца, потому что капитуляция означает суд и тюрьму, а возможно, и казнь представителей верхушки тоталитарного режима. Обладая абсолютной властью, они обрекают своих подчиненных на смерть вместе с собой.
Уже с конца 1941 г. начались переговоры между Великоб¬ританией и СССР (к ним впоследствии подключились и США) о союзе и координации действий, предпринимаемых против общего врага. На протяжении 1942 г. союзнические отноше¬ния сделались реальностью. На север СССР, в Мурманск и Архангельск, потянулись караваны судов с вооружением, авто¬машинами, боеприпасами, продовольствием, медикаментами, то¬варами широкого потребления. Союзники обещали открыть против Германии «второй фронт» высадкой своих войск во Франции, но обещанного пришлось ждать до лета 1944 г. Зато они развернули наступление на итало-германские войска в Северной Африке, постепенно теснили их и наконец вынуди¬ли эвакуироваться в Италию. 10 июля 1943 г., почти одновременно с Курской битвой, англо-американские войска высади¬лись в Италии и стали с боями продвигаться на север (чем и занимались до самого конца войны).
На Тихом океане американцы и англичане восстановили свои вооруженные силы и уже со второй половины 1942 г. заставили японцев перейти к обороне. С тех пор союзники методически выбивали последних с одной позиции за другой. Это тоже была агония — на сей раз Японии, — продолжавша¬яся еще почти три года, хотя исход борьбы был предопределен соотношением сил уже к концу 1942 г.
На совещании министров иностранных дел США, Вели¬кобритании и СССР в 1943 г. был в принципе решен вопрос о создании, вместо обанкротившейся Лиги Наций, Организа¬ции Объединенных Наций, призванной упрочить мир на Зем¬ле после окончания войны.
В конце ноября — начале декабря 1943 г. лидеры трех союзных держав собрались «на нейтральной территории» — в Тегеране и договорились об открытии к маю 1944 г. «второго фронта» во Франции, о вступлении СССР в войну против Япо¬нии сразу после его победа! над Германией и об основных деталях плана передела Европы и мира после завершения военных дей¬ствий.
К концу 1943 г. советская армия, продолжая наступление, форсировала Днепр и вышла на рубеж Ленинград-Новгород-Витебск-Могилев-Киев-Запорожье-Херсон. Еще в январе 1943 г. была прорвана блокада Ленинграда. В ноябре взят Киев. В отличие от германцев, русские не собирались ожидать лета для новой наступательной кампании. Спешно перегруппировывая в начале зимы 1943 г. свои силы, они собирались предпринять новое наступление уже в январе 1944 г.
Начинать генеральное наступление по всему фронту от Ба¬ренцева до Черного моря собиралась в конце 1943 г. армия, значительно отличавшаяся после победы под Сталинградом от своей предшественницы, разгромленной летом 41-го, не только формой одежды и знаками различия. Она обрела огромный опыт боевых действий, полностью сменила стратегию, оператив¬ное искусство и тактику, приспособившись к новым условиям ведения войны. Наконец, почти полностью сменила генерали¬тет, выдвинув по-настоящему талантливых полководцев и ко¬мандиров всех рангов (в том числе и из репрессированных ранее Сталиным), среди которых выделялся своим полковод¬ческим талантом маршал Г.К.Жуков.
Единственное, пожалуй, что роднило старую и новую Красную Армию, так это безоглядность в принесении в жертву человеческих жизней ради того, чтобы добиться победы — «любой ценой». Как и в финской кампании, подступы к каждой вражеской пози¬ции буквально устилали трупы — обычно советские войска теря¬ли десяток своих бойцов на каждого уничтоженного вражеского солдата, — но атаки не прекращались до тех пор, пока противник не обращался в бегство или пока нападавшие не теряли своего командира, который должен был бы ответить головой за неуспех проведенного штурма. Киев взяли без соответствующей подготов¬ки 6 ноября 1943 г., чтобы сделать Сталину «подарок» к годов¬щине Октябрьской революции и дать ему возможность упомянуть о Киеве в своем праздничном докладе. Это обошлось в лишнюю сотню тысяч жертв, но кто их тогда считал, когда счет убитым и раненым шел на миллионы? Впрочем, так и только так поступали и поступают все без исключения тоталитарные режимы.
На протяжении 1944 г. советские войска с ожесточенны¬ми боями продвинулись от Ленинграда до Клайпеды, очистив от германцев Эстонию, почти всю Латвию и Литву, от Витебска и Могилева — до Варшавы, от Киева и Запорожья — до Будапешта, Братиславы и Белграда, где соединились с народ¬но-освободительной армией Югославии. Албания и Греция были освобождены от оккупантов. Румыния и Болгария по¬вернули оружие против Германии. В боевых порядках совет¬ских войск появились польские и чехословацкие дивизии, кото¬рые вступили на родную землю как освободители.
Стало очевидно, что тянуть далее с открытием «второго фронта» нет смысла, хотя в интересах Великобритании и США было как можно больше истощить СССР в войне с Германи¬ей. Советские войска грозили продвинуться слишком далеко в Западную Европу. Поэтому в июне 1944 г. англо-франко-американские войска высадились наконец в Нормандии и ста¬ли наступать на Париж. Эти события, безусловно, сократили агонию Германии и ускорили ее гибель.
То, что полный разгром Германии — вопрос лишь не¬скольких месяцев, понимали все сведущие люди, находившиеся по обе стороны фронта. Часть германского генералитета в июле 1944 г. попыталась избавиться от Гитлера, чтобы облегчить начало мирных переговоров. Однако покушение на него не удалось, и ответный массовый террор, напротив, только продлил агонию режима. Уверенность в победе антигитлеровской коа¬лиции была настолько сильной, что в феврале 1945 г. Сталин, Рузвельт и Черчилль на конференции в Ялте (Крым) сгово¬рились об условиях капитуляции Германии и Японии и о пос¬левоенном переделе мира.
И тем не менее непрерывные бои на протяжении первых четырех месяцев 1945 г. по степени своего ожесточения вряд ли уступали предшествующим, а нередко даже превосходили их. На востоке германцы стояли насмерть, их приходилось выбивать с огромными потерями едва ли не из каждого дома. На западе они даже перешли в контрнаступление и союзники вынуждены были просить Сталина усилить наступательные операции, чтобы избе¬жать тяжелого поражения. Но вот в январе 1945 г. советские войска форсировали Вислу, затем, с ходу, — Одер, осадили круп¬ную германскую группировку в Кенигсберге (Восточная Прус¬сия) и в апреле начали штурм Берлина. К этому времени англо-американские войска, почти не встречая сопротивления (по понят¬ным причинам основная масса германцев предпочитала сдаваться именно им), заняли большую часть Германии и вышли на Эльбу, где и произошла их встреча с советскими войсками. Берлин был взят. Гитлер и некоторые из его приближенных покончили жизнь самоубийством.
8 мая 1945 г. представители германского командования подписали безоговорочную капитуляцию. 9 мая советские войска добили под Прагой последние части, отказавшиеся капитулиро¬вать. Война в Европе была окончена.
На протяжении мая-июля 1945 г. значительные силы со¬ветской армии были переброшены из Европы на Восток, и в августе, за какие-нибудь полторы недели, они разгромили япон¬скую армию в Маньчжурии. Собственно, это означало окон¬чание войны и в Азии. Но США и Великобритания не могли допустить, чтобы Япония капитулировала не перед ними, а пе¬ред СССР. Кроме того, им важно было продемонстрировать последнему свою военную мощь. Для этого, как увидим ниже, у них были достаточные основания. Вот почему буквально нака¬нуне советского вторжения в Маньчжурию американцы взор¬вали над японскими городами Хиросима и Нагасаки только что созданные в США атомные бомбы. С военной точки зрения, это был полностью бессмысленный акт, с точки зрения гуманизма, — акт бесчеловечный, ибо было убито или изувече¬но свыше четверти миллиона мирных жителей. Но у политики (и у политиков), как известно, своя логика.
2 сентября 1945 г. представители японского правительства тоже подписали безоговорочную капитуляцию. Вторая миро¬вая война закончилась.
Начиналась — не могла не начаться — Третья.