Взвигнув, тяжелые петли повернулись и в открытую калитку вошли высокий серьезный господин лет сорока и нарядный мальчик.
- Утро доброе, ваша светлость, - проскрипел вышедший навстречу дряхлый садовник. - Что угодно нынче вашей светлости? Лилии, тюльпаны...
- Нет, - небрежный взмах трости оборвал старика. - Сегодня мне нужны только розы. И ландыши.
- Как будет угодно вашей светлости, - седая голова склонилась и садовник засеменил по дорожке.
Вынырнув, из лилового облака цветущей азалии, мальчик в припрыжку побежал за отцом.
Уже через четверть часа корзина в руках старика пестрела пунцовыми головками роз и темной листвой с гроздьями белых колокольцев. Вдруг мальчик, озиравшийся с радостным любопытством, воскликнул:
- А этот как называется?
Все трое остановились. Садовник, отставив корзину и сощурившись, нагнулся, но взлетевшая снова трость отстранила его и господин, подойдя ближе, вгляделся в цветок.
- Так что он такое? - повторил мальчик, не дождавшись ответа.
Старик крякнул, потер переносицу и смущенно отвернулся, господин же, напротив, склонился еще ниже. Зеленые глаза горели напряженным интересом.
- Кто же ты, а? - в задумчивости пробормотал он. - Не ирис, не фиалка... - рука в перчатке осторожно тронула голубовато-серебристый лепесток, лицо оказалось совсем близко. - Орхидея?... Нет, не то... Восхитительно... Он прекрасен и ни на кого не похож... - шептал человек, почти касаясь губами лепестков. - Тем лучше! - объявил он, выпрямявшись. - Режьте.
Топтавшийся рядом садовник прицелился и зазубренная сталь с хрустом перекусила стебель. Брызнувшие янтарные капли темным бисером сыпанули на светлую ткань.
- Дьявол! Вычту из жалования!
Каблук досадливо стукнул. Процессия двинулась дальше. Позади садовника шел мальчик и с возрастающим изумлением рассматривал синий венчик цветка. Внезапно глаза округлились, маленький пальчик вытянулся.
- Отец! Это бабочка!
- Разумеется. Здесь они всюду, - не поворачивая головы бросил мужчина.
- Нет! Тот цветок! Он не цветок, он... он бабочкой сделался!
Бархатная спина замерла и повернулась.
- Ну? Что тут у тебя? - господин заглянул в корзину и застыл: на кончике стебля вместо неподвижных лепестков трепетали тонкие лазурные крылья.
Широкие брови взлетели.
- Нет... так не бывает... не бывает, ведь всем известно, что бабочки превращаются из гусениц, а... не из цветов! Нет! Я не верю в это! Она не настоящая!
Садовник и мальчик смотрели теперь на отшатнувшегося господина.
- Как же, отец?! Самая она настоящая! Взгляни, как она прекрасна, еще лучше, чем когда была цветком! Давай возьмем ее и...
- Нет! - голос плетью хлестнул в густом благоухании сада. - Нет и нет! Прекрати, я не желаю слышать о ней! Бабочек из цветов не бывает! Этого просто не может быть! - он перевел дыхание. - Еще три гиацинта и мы уходим!
- Слушаюсь ваша светлость! Как прикажете, ваша светлость! - спрятав голову старик заторопился в глубь сада.
Мальчик успел вытянуть из корзины цветок и отстав, поднес к глазам дрожащие синие с серебром крылья. Перебирая тонкими лапками на стебле сидела большая бабочка.
- Почему ты не летишь? - вздохнул мальчик. - Ты больше не цветок. Ты совсем живая и у тебя есть крылья! Ты можешь летать! Лети!!
Тут он по-дирежерски встряхнул стебель и бабочка, оттолкнувшись от тягучего солнечного воздуха устремилась к светлым барашкам облаков.