Ты [не] можешь войти в космос
8. [не] в твоих руках
Тела не просто исчезают с улиц. Некоторых выжившие относят в дома, укладывают обратно в постели. Некоторых хоронят. Некоторых просто сваливают в каком-нибудь тёплом месте и отдают во власть времени. Быть может, когда-нибудь они вновь встанут и начнут шагать по планете, заботясь о немощных выживших. Остальных же забирает Гробовщик. Ходит легенда о загадочном человеке, что бродит по планете и забирает тела жертв. Прямая широкополая шляпа, плащ, и страшные слёзы. Именно такое описание – он имеет страшные слёзы. Легенды полны недосказанностей. Он же гробовщик, но отмечается, что он никого не хоронит. Он просто их забирает. На своём ли горбу, или как-нибудь ещё, но там, где эхом бегут звуки его шагов, тела исчезают…
Они [не] говорят со мной. Провожают взглядами. Словно живые статуи огромного музейного зала. Стоят, не двигаются. Но я вижу, что они меня видят.
«Никогда не найду людей» - шепчет мне со стороны сознание.
Я плыву по улице дальше.
Сворачиваю по улице и захожу в двери с пустыми рамами. Внутри скрепят осколки стекла и я надеюсь, что мне удастся не упасть. Я хочу сделать Осанну сюрприз. Подхожу к кассе и пытаюсь открыть её, но не знаю как. Жму на все кнопки. Машина выглядит просто-напросто мёртвой. На узких полках составлены блюзовые хиты 80-х. Под прилавков валялось несколько виниловых пластинок без обложек. Здесь всё было давно разворовано. Всё, что казалось полезным. Но деньги-то бесполезны, они должны были остаться. Я постучал по корпусу аппарата. Очень грубый и крепкий пластик. Сбоку на корпусе отпрыгнула в сторону небольшая крышка, и упал моток распечатанных чеков. Я поднял его и засунул в карман. Если что, то пойдёт на топливо. С кассой же я, кажется, решил, как поступить…
… Вот только аппарат сильно шумел, что крайне смущало меня. С огромным грохотом механизмов он катился по ступеньками, звенел, трещал, ломался. Мне показалось, что такой шум может и мёртвого разбудить. По крайней мере, я чувствовал, как участилось моё сердцебиение. Отломав от прилавка ребро, я вышел на улицу вслед за аппаратом, в готовности раскукошить его. Ещё я не исключал варианта подняться повыше и сбросить кассу. Дальше я бы ещё что придумал. Я стал колотить по месту, откуда должна была выдвигаться полочка с деньгами, бить торцом, но касса не поддавалась, если не считать, что всё больше разных железяк звенело внутри. После нескольких минут неблагородного занятия, мне удалось сломать замок на кассе, и на асфальт попадали зелёные купюры. Собрав все деньги, я засунул их в запасную сумку, прицеплённую к бедру.
Опять же, я не кричал, но мне было страшно. Я никогда не издавал столько шума.
- Ты что, мародёрствуешь?
Передо мной стояли два человека. Бледные лица, длинные грязные волосы, некрасиво льющиеся по голове, и распухшие от количества одежд внутри куртки. Мне кажется, что я знал их.
- Это вас Фалс предлагал в поддержку Осанну?
- Я вообще-то первый задал здесь вопрос! – они смотрели на меня так, будто бы хотели ударить. Словно я в прошлом сделал им немало пакостей.
- Осанн говорит, что мародёрством люди наживаются.
- А это разве не нажива? – мужчина указал своей битой на разбитый кассовый аппарат. Взял бы я такую же биту, то быстрее бы разделался с аппаратом.
- Деньги не имеют ценности, - говорил я словами Осанна.
Мне даже показалось, что я ощутил его руку на своём плече. Но никого больше не было рядом.
- Отговорки Дьявола! – выплюнул второй, и, не дожидаясь новой реплики, направился быстрым шагом ко мне.
Он замахнулся и тыльной стороной перчатки отвесил мне болезненную пощёчину. Словно моё лицо разрезали одним взмахом ножа – от уха до уха. Попятившись по инерции, я споткнулся о ступеньки магазина и упал на них.
- А Фалс, ведь, говорил нам! – голос того, что бы без биты дрожал, грозил в любой момент надорваться.
Только сейчас я понял, смотря на их бледные лица, что они были на грани нервного срыва. Грязные волосы не просто лились по лицу – они к нему прилипли. Синие губы. Рвущиеся наружу глаза.
- Говорил... Апокалипсис... Вестники... Слово Дьявола... Грешники уснут вечным сном… - он нарезал круги рядом со мной, словно пытался успокоиться.
Я попытался встать, но тот, что был с битой, вдавил ботинок в мой живот. Ступеньки впивались в поясницу, спину.
Тени. Отовсюду начали стекаться тени. Собирались вокруг этих людей - одни с негодованием, другие с интересом - разглядывали их. Раньше такого не случалось, а сейчас мне показалось, что я был не один. Видимо, эти души тоже обрели вес.
- Смотри-ка, - удивился мужчина, вдавливающий ботинок в мой живот. – Ни единого звука не издаёт. Словно вообще не больно ему.
- Говорю же, Дьявол!
Первый вновь показался из-за плеча. Он подошёл и сорвал с меня маску.
- Ну и каково тебе… как всем! – кулак его чётко попал в мой нос, и по инерции я ударился головой о ступени.
Когда мне вновь удалось открыть глаза, ботинок уже не давил мой живот. Эти двое стояли в шаге от меня, а на лицах их читался страх.
- Тебе что, совсем не больно?
Кажется, за шиворот мне стала стекать кровь.
Фалс говорил, что теперь по улицам идти не страшно. Что грешники все уже давно спят вечным сном.
Мне действительно казалось, что я не был один.
Не в силах больше сдерживаться, я вдохнул. Потоки яда вновь устремились в мою душу, и я стал ещё на один глоток мертвей.
- Мы можем всё исправить! – зашептал тот, что был с битой, другому.
- Или спасти всех!
Я нашёл свою маску и, как смог, надел её, а потом мою руку придавили ботинком.
- Фалс защищал тебя, словно ангела. А ты всего лишь демон…
Бита издаёт очень интересный звук при ударе.
- …несущий слово…
В комнате было пусто.
Вновь познав, что такое компания, Ниалу было вдвойне тяжелей от одиночества. Ни Миру, ни Осанна. Тяжко, но ему казалось, что даже Миру был ближе ему, чем все жители убежища вместе взятые. И он не понимал, почему. Может, действительно всё дело в масках? В них было как-то спокойней. И не в выдуманном вирусе дело. Просто теперь он чувствовал себя обычным парализованным мальчиком. А в противогазе он казался себе чем-то… неосязаемым. Чем-то навроде самой атмосферы или воздуха. Он и сам не мог точно объяснить. После первых же мыслей о том, чтобы снять противогаз, Осанн ушёл. Может, нужно снова его одеть и тогда Осанн вернётся?
Это даже очень просто. Противогаз всё ещё лежал на коленях Ниала. Но как на это посмотрит Фалс? Да ему и самому будет стыдно за такое своё непостоянство. Неуверенность. А, ведь, ему говорили раньше, что он вырастет морально гораздо быстрее, чем полноценные дети.
И всё же он может обосновать свой выбор. Ведь, с помощью маски он защищается не от вируса вовсе. Противогаз уже висел в его руках.
- Это не вернёт тебе твоих друзей.
На пороге стоял всё тот же Фалс, с отцовским тоном в голосе. С слегка неприятной, странной внешностью, взглядом, усами. Он подошёл к Ниалу, присел на корточки и вгляделся в его янтарные глаза.
- Я, кажется, понимаю, почему вы носите маски. Потому, что вы - команда, да?
Ниал ничего на это не ответил, а просто потупил взгляд в противогаз.
- Вы легко бы могли друг друга найти именно по этим противогазам. И, по воле случая, судьбы, если кто-нибудь другой будет носить противогаз, то он скорей всего будет близок вам по духу, так? Вы ищете таких же необычных личностей, чтобы не быть одинокими. Но это – дурной тон, мальчик. Люди без масок тоже заслуживают право дружить с вами. Они ни чем не провинились…
- И вовсе не поэтому.
- А если не поэтому, - Фалс будто бы ждал именно такого ответа. – То стоит дать шанс твоим друзьям вернуться и увидеть твоё прекрасное лицо. В той, прошлой, жизни мы даже спали в масках. Не в таких выделяющихся, конечно, как эти противогазы, но тоже очень плотных и толстых. Знаешь, что такое эта твоя маска? Это такая мини-стена. И эта маленькая стена ограждает тебя от большего количества вещей, чем, даже, великая китайская стена. И это вовсе не хорошо.
Фалс протянул руку Ниалу.
- Отдашь мне маску?
Ниал боялся. В его голове, наверное, кипела битва добра со злом, и не понятно было до конца, что где и кем являлось…
Могу ли я что-нибудь вспомнить? Имею ли я на это право? И захочу ли я помнить то, что может мне открыться? Узнать это. Ведь, я – всего лишь демон, и чувствую глубокую симпатию к людям. К Осанну. К Ниалу. Даже, если бы я мог, я бы не уничтожил планету. Ни одним словом. Ни тысячью.
Поэтому можете спокойно меня убить. Я не буду сопротивляться. Даже не открою глаза. Всё равно я чувствую этот затхлый неприятный воздух. Я вдыхаю яд и скоро умру. С каждым вдохом всё мертвее и мертвее.
Тихо. Было тихо и мне показалось, что я уже провалился в вечное забвение. Остальные чувства вернулись позже. Я висел в очень неудобной позе. Привязанный к чему-то большому, я расправил руки, словно собирался взмахнуть ими и улететь. Тонкая верёвка вгрызалась в запястья. С ног сняты ботинки. Ступни прижаты друг к другу и тоже привязаны острой верёвкой к чему-то. С правой руки к подмышке текла тёплая влага.
Это были финальные штрихи. Ещё пара мгновений, или секунд, или минут, и я больше ничего, абсолютно ничего, не буду чувствовать. Вернусь к тому, с чего я начал. Я даже захотел снова заснуть, чтобы не застать эту расправу надо мной в сознании. Но ничего не получалось. Было слишком тихо. А потом заскрипели крошки песка. И снова стало тихо.
Снова скрип. И снова тишина.
Небольшая струйка ветра защекотала мои ноги, и я открыл глаза. Какое-то существо… нет, это был человек. Грязные тёмные вьющиеся волосы. С моего ракурса было видно лишь волосы. Я пошевелил ногами, которые поглотили всё внимание человека, и он отстранился. Не отпрыгнул, или отпрянул, как от чего-то страшного. А просто отошёл, словно почуял неприятный запах.
Это была девушка. Скорей всего девушка. По крайней мере, она была красива, как девушка… как мне казалось. Она отошла на несколько шагов и стала разглядывать меня, словно … картину, наверное. Всё, что ещё я мог рассмотреть, это было огромное серое одеяло, в которое она укуталась и напоминала, скорей всего, сосиску в тесте.
- Привет, - только и смог я сказать.
Она мне ничего не ответила.
Я осмотрел себя и увидел на правой руке кровь. Неприятное чувство. В моё запястье был вбит огромный кол… или просто какая-то железяка.
Следующее, что я увидел, это был другой человек, сидящий под моими ногами, обняв столб, к которому я был подвешен. Кажется, это был один из тех, кто на меня напал. Где-то должен быть второй.
Теперь я заметил гораздо больше. То место, где я находился, было совершенно не похожим на спокойный запустевший город. Дорога изошлась глубокими трещинами, а у основания моего столба, так и вовсе была содрана, словно чешуя с обрабатывающейся рыбы. Потолок… точно, ещё над нами был потолок. Ровный узкий белый потолок с двумя … турбинами. Кажется, это были действительно турбины. Я был распят под крылом самолёта.
Тело второго выглядывало из-за кучки срезанного асфальта, совсем близко. Он лежал лицом вниз, а рядом валялась его бита.
Я вновь вернулся к незнакомке.
- Ты их убила?
Она ничего не ответила. Просто смотрела этим… странным взглядом. Я не мог его понять. Он был каким-то … надменным и, в то же время, испуганным… любопытным и безразличным. Возможно ли такое? Волосы её буквально липли большими кляксами к одеялу.
- Ты и меня убьёшь?
Я не кричал, но эта тишина меня пугала. К тому же я начал чувствовать, как немела рука, пронзённая колом.
- Может, ты хочешь освободить меня?
А она просто сверлила меня этим непонятным взглядом.
- Прошу…
…Когда я вновь открыл глаза, она уже поднималась по столбу. Одеяло она повесила на того, что сидел под моими ногами. Под одеялом у неё не было ничего. Да, это определённо была девушка… Как же она ещё не замёрзла? Худая настолько, что рёбра выделялись из-под кожи.
И вот она поравнялась со мной лицом. У неё было какое-то маленькое лицо. Как у Ниала. Но мальчику-то было не так уж и много лет, а эта девушка выглядела более взрослой. Впалые щёки. Маленький нос. И те самые странные глаза. Понятно было, почему у неё такой странный взгляд.
Она потянулась к левой руке и дёрнула за вёрёвку.
- Постой!
И она остановилась. Стало быть, она меня точно слышит.
- Лучше будет сначала вынуть кол.
Она посмотрела на мою правую руку и решительно кивнула. Ухватилась за кусок металла, выпирающий из плоти и вновь взглянула на меня. Наверное, хотела убедиться, что я готов. Но не успел я даже кивнуть, как она одним резким движением выдернула кол из руки.
Будто бы кровь только этого и ждала, и как только ей освободили проход, хлынула целым ручьём по безвольно повисшей руке. И появилось это чувство, словно мою кисть начали сжимать в холодных тисках. И это неприятное ощущение слабости.
Мне удалось перестать думать о руке. Девушка всё ещё находилась в непосредственной близости и смотрела на меня каким-то требовательным взглядом. Не найдя ничего лучше, я сказал:
- Спасибо.
Она будто бы только этого и ждала. И отвязала вторую руку. Оставались лишь ступни и грудь.
У неё на удивление было много сил. Выдернула кол она, почти не напрягаясь.
Чтобы не упасть мешком вниз, я обхватил доску, к которой был прибит, руками, благо повреждённая кисть меня уже слушалась. Когда последняя верёвка слетела с тела, а девушка быстро сползал по столбу вниз, я почувствовал свободу. Вот только спуститься нормально всё равно не смог. Несколько нелепых движений и я уже лежал лицом в взрытой земле, чувствуя, как с каждым вдохом становлюсь всё более мёртвым. Странно, я рассуждаю о смерти, словно уже знаю, что это такое.
Тепло коснулось моих щёк. Я поднял лицо и увидёл её разноцветные глаза. Один - красный, другой - зелёный. Они были такими чёткими, яркими. Брови – словно две начерченные карандашом толстые линии. Прямые и даже немного грубые. Бледные губы. Я не видел их ни разу, но мне кажется, что так смотрят королевы на своих подданных.
- Как тебя зовут?
Она молчала.
Даже не рассматривала меня. Её глаза просто вперились в мои и не шевелились. Словно устанавливалось соединение.
- Откуда ты?
Она подняла указательный палец вверх. Я взглянул в пелену тумана и снова вернулся к ней на землю.
- Ты из космоса?
Она ничего не ответила.
Сквозь туман я вёл девушку по неизвестным улицам. Я надел на неё свой запасной противогаз. Держал её, укутавшуюся в одеяло, за руку. Она послушно плыла за мной. Искал нужное место. Ни единого знакомого слова. Ни единой подсказки.
Она вдруг остановилась, отпустив мою руку, и молча подплыла к ближайшей витрине, за которой теряло блеск пышное платье. Снизу его общипали крысы, сверху запачкалось пылью. Но всё равно выглядело красиво и необычно.
- В нём будет очень неудобно, - сказал я, но она даже не отреагировала на мои слова. Просто смотрела.
С таким взглядом она разглядывала и меня, висящего на столбе. А через несколько минут освободила. Поэтому я преподнёс ей это платье. Я думал, что внутри магазина может оказаться в коробке какое-нибудь подобное, только целое, но то, что было на витрине, являлось единственным.
- Такое платье предназначено для особого случая, мне кажется.
Она спрятала платье под своё одеяло, отказавшись от моего предложения собрать его и сложить в пакет или коробку. Ну, как отказалась… просто ничего мне не сказала.
Попутно разбив битой кассу, я собрал ещё небольшую пачку зелёных денег и сунул в сумку. Неприятно заныла перевязанная кисть правой руки. Позабочусь о ней после.
Место, которое я искал было дальше. На той же улице, через несколько магазинов. В то место уже заходили люди – дверь была просто с корнем вырвана и валялась у входа. Через витрину темнел кромешный бардак. Но никого, кроме нас, в округе не было. Внутри были вещи – ничего живого и дышащего. Расчистив примерочную и путь к ней от валяющегося мусора, я завёл девушку внутрь магазина. Словно послушную куклу.
- Вот, - я указал на ширму. – Я её задёрну и буду сверху подавать тебе одежду. Понятно?
Её глаза сияли странным безжизненным светом даже сквозь стёкла противогаза. Она не издавала ни единого звука. Словно я её выдумал, и рядом со мной на самом деле никого не было. Я задёрнул ширму, оставив её наедине с пустой рамой для зеркала в узком пространстве.
Я подумал, что это как-то некрасиво самим выбирать ей одежду, ведь в той же ситуации Осанн дал мне полную свободу. Но она не произнесла ни слова, поэтому вряд ли в этом случае сделает исключение.
В магазине не было какой-то отдельной комнаты под коробки с одеждой. Небольшая узкая кладовка, да несколько вещей под прилавком. На разбитой витрине было пусто. Внутри магазина на стеллаже красовался лишь походный мусор. Поэтому я вошёл в узкую кладовки и стал разгребать гору плотно закрытых коробок. Нет, это не подходит… это тоже… хотя, я даже не знаю, что могло бы подходить. Интересно, какие вещи нравятся девушкам? Ведь, не только пышные платья, наверное.
И вот, когда я сдался, и отправился обратно к примерочной, чтобы привести девушку, то обнаружил её на пороге кладовки. Тот же самый взгляд теперь показался мне холодным, нечеловеческим. На ней не было противогаза.
- Зачем ты его сняла? – слегка растерялся я и пошёл в примерочную, чтобы поднять его.
Поднял и задумался опять, а зачем его надо одевать?
Она стояла вновь прямо за моей спиной. Бесшумная, босоногая – она отказалась от сапог, что я снял с ног одного из напавших на меня. Ну, как отказалась… просто стояла и ничего не делала. Раз уж платье сразу забрала, то ей действительно не понравились те сапоги.
- Воздух … может быть опасным… не снимай его больше…
С этими длинными волосами очень сложно надевать противогаз… особенно на чужую голову. Но она не сопротивлялась.
- Пойдём. Там есть одежда.
Вновь вернувшись в кладовку, я стал показывать ей одежду, которую уже достал. Ещё одна проблема – как понять, что её устраивает? Надевать на неё всё по очереди и ждать, пока она всё будет снимать?
- Ну скажи хоть слово, - попросил я её. Ведь, она же уже общалась со мной – тот жест вверх. Значит, осознаёт, что сейчас происходит. – Я же хочу помочь тебе.
Противогаз снова валялся на полу. Она будто бы играла так со мной. Давала надеть маску, чтобы потом сбросить. Позлить ли меня, или чтобы я снова предпринял попытку обезопасить её? Но она смотрела тем холодным взглядом. Она была на полголовы ниже меня. Но с такой высоты она казалась только опасней.
- Это, - я указал на противогаз. – Защищает. Я же тоже такой ношу. И вовсе не просто так. Ну?
Слегка растерявшись, я продемонстрировал вновь ей этот противогаз, убедился, что она не испытывает к нему видимого отвращения (она на него даже внимания не обращала), снова бережно натянул на её голову. Надеюсь, за волосы не сильно больно тянет эта маска.
Я не знал, что здесь относится к мужской одежде, а что – к женской. Надеялся набрести на какой-нибудь универсальный вариант. Ведь, такие вещи тоже делали? И подумал, что Осанну со мной повезло. Хотя возможно, это просто я такой никудышный помощник. Всё-таки, я знаю лишь несколько дней своей жизни.
- Это?
Реакция нулевая.
Я бросил брюки себе под ноги – здесь будет куча отвергнутых вещей.
- А это?
В принципе, подумал я, походная одежда может и не устраивать во внешнем плане своего хозяина, ведь я не чувствовал себя каким-то особенным в том, что я носил. Просто главное – чтобы ткани были крепкими и тёплыми.
- Давай, одень вот это и это…
Джинсы, рубашка, ботинки. Потом и куртку ей найду.
Она стояла и не двигалась.
Я попытался, как можно нагляднее, показать, что джинсы одеваются на ноги, рубашка натягивается через голову, и тому подобные вещи. Возможно, она смотрела на меня, как маленький ребёнок, впервые попавший в цирк, на клоуна.
- Одень, а я пока что найду коробочку для твоего платья…
Я протянул ей одежды, и она машинально ухватила их рукой, удерживая второй одеяло на себе. Из-под одеяла вместе с рукой показалось платье, которое я мягко вытащил из её пальцев.
- Вот, - я отвёл её обратно к примерочной и задёрнул ширму.
Коробок было полно. Очень просто найти подходящую, и сложить туда её платье. Может, можно найти здесь где пакет, чтобы нести его в одной руке? Ладно, об этом подумаю потом, когда отыщу всё остальное. Под обломками стеллажей я достал целый рюкзак. Не особенно ёмкий, но для начала сгодится. Касса… моё внимание вновь захватила касса. Мне казалось, это перерастало в манию. Я мог бы собрать ещё больше денег, чтобы Осанн выглядел счастливым.
Разбивая их, я что-то чувствовал. Не знаю, что, но мне это не нравилось. Я мог бы вскрыть этот автомат прямо сейчас. На глазах у той девушки. Как бы она на это отреагировала? Последние люди, кто это видел, собирались распять меня. Что-то ещё. Под автоматом что-то шевелилось. Медленно открыв дверцу, я увидел человеческие ноги. Там, внутри, спал, скрючившись до невозможности, какой-то человек. Я ткнул его пальцем в бедро – действительно спал, тёплый. Я попытался его растрясти, но он не реагировал. Я отчётливо слышал, как он сопит забитым носом.
- Проснись! – шептал я ему, чтобы не сильно потрясти его, если он проснётся.
Как? Как Осанну удавалось отличать тех, кто просто спит от тех, кто никогда не проснётся?
Неожиданно мужчина вздрогнул и слега заворочался. Его лицо было скрыто тонким белым респиратором-марлей. Мутные глаза сонно разлиплись и уставились с тоской в низкий потолок… нет, они смотрели куда-то сквозь него. В сами небеса. А потом медленно перебрались на меня. И сменили тоску на ужас. На ужас, силу которого я не мог определить. Неужели я настолько страшен? Мутные, словно поражённые чем-то, серые зрачки силились расшириться в резких агонизирующих движениях. Белки затягивались паутиной красных капилляров. Он задрожал. Он словно грозился лопнуть в своём немом страхе. Может, он смотрел сквозь меня?
Я оглянулся. Передо мной стояла она, обёрнутая в своё серое одеяло. Противогаз удержался на лице. Я вернулся к пробудившемуся… а не было никакого пробудившегося. Пустое место под кассой, в котором валялась пара пустых пластиковых бутылок, да несколько обёрток от шоколадок. Я судорожно выдохнул и поднялся. Казалось, эта душа тумана поселилась во мне… точнее, я её поглотил.
- Всё же ты не поняла, что я имел в виду? – совсем без разочарования спросил я и бросил взгляд за её спину, на примерочную.
Нет, там было пусто.
- Нет? – я попытался изобразить удивление, но наверняка мой унылый тон скорей напоминал депрессию, которую пытались приподнять с помощью башенного крана. – Всё сейчас на тебе? Тогда зачем продолжать носить одеяло? Ты правда всё одела? Покажи…
Она продолжала бомбить меня своей нечеловечностью. Я вытянул кулаки вперёд и развёл их в стороны, в надежде, что она поймёт этот жест. И случилось нечто невиданное доселе – медленно, словно из последних сил желая не выполнять ни единой моей просьбы более, она вытянула свои руки вперёд и медленно развела края одеяла в стороны. Одежда висела на ней, словно плотная плёнка водорослей, но ничего более подходящего для её тела я не нашёл в этом магазине. Джинсы почти соскользнули с бёдер.
- Нужен ремень, - сказал я, и до последнего не верил в то, что нашёл его очень быстро в кучке одежды в кладовке. – Его через эти штуки надо продеть…
Простенький серый кусок толстой ткани я показал ей, всё ещё стоявшей с распахнутым одеялом, словно птицей, собирающейся взлететь, и с полминуты думал, как лучше объяснить ей, что с этой штукой делать. Ничего более-менее внятного не придумав, я понадеялся на то, что она позволит мне сделать это самому.
- Давай я сам его на тебя надену?
Вполне ожидаемо она молчала. Ну, она же разрешила мне надеть на неё противогаз…
Я встал на колени и поравнялся головой с её животом. Поднял глаза – она будто бы пристально следила за каждым моим действием. Приблизил руки к её талии и замер. Кто знает – а вдруг, как только я прикоснусь к ней, она свернёт мне шею одним простым движением? Это не было необходимость – затягивать ремень, но всё равно мне почему-то сильно не хотелось, чтобы джинсы так некрасиво висели на её теле. И я просунул ремень через первый щлевок.
Тишина. Джинсы уже нагрелись на её теле.
Я продел ремень через второй шлевок…