Гулко ударил монастырский колокол. Светало, и повсюду лежала роса. Было холодно как всегда в горах утром.
Послушник Ли У уходил тропою вниз, камешки шуршали из под сандалий, послушник прыгал с камня на камень, бритый затылок излучал уверенность и свет дао…. Птицы смотрели вслед.
Монастырь танцующей черепахи – самый тайный из всех тайных монастырей, и не думайте что я, недостойный раскрываю вам тайну. Нет, моя история уведет вас только дальше от понимания истины, да.
Монастырь оседлал непримечательную вершину в тени Эвереста, община небольшая, воду собирают с небес, едят что Будда пошлет. В общине много говорят загадками и танцуют . Очень много танцуют. Круче всех, конечно, настоятель общины, 110 летний, пресветлый и славный своим Танцем на стене с Тремя Шагами по Потолку.
Устроено все в общине сообразно, и порядок блюдется без малого тысячу лет. Лучше бы вам самим увидеть, что видно из окон келий обращенных на запад и из окон обращенных на восток. Приезжайте и смотрите как в дождь капли падают с загнутых крыш и цокают по мощеному дворику. Исполнитесь благоговения и воскурите благовония в маленьком храме и Будда, быть может, улыбнется вам. Приезжайте и вдохните полной грудью. Вы не захотите вернуться назад, в мир.
Птицы смотрели вслед. Послушник Ли У легко бежал вниз по тропе, Далеко внизу раздавалось звяканье металла, чуть слышно, но пронзительно ясно, густые голоса яков.
Послушник Ли У должен был сегодня принять посвящение, стать истинным танцующим.
Само собой его ждали испыиания…
Из кустов вдруг выскочил демон Дэй, в обличье разбойника… Дэй никогда не любил танцев, так как был хром на все ноги с самого детства.
Ли у остановился. Это была священная земля, если вы не знаете, то тут даже разбойник не нападет на вас, не сказав пару слов о сущности божественного, или по крайней мере, не вопросив о собаке и о природе Будды…
Стой, юноша! – воскликнул разбойник устрашающе шевеля бровями и ненужно взмахивая здоровенной дубиной.
Ли У молчал.
- Откажись от своего намерения, монах, – наращивая пафос и гнусаво взвыл демон – иди назад в тихую келью, и останешься жив!
- И все? – вежливо спросил Ли У.
- и деньги, эта, отдай… - демон засмущался и понял что спалился. Настоящий разбойник заговорил бы конечно сначала о нестяжательстве и потом плавно перевел бы на деньги…эх…
Взревев демон принял истинный облик, трехметровый, с аурою ужаса и страшным красным взглядом. И немедленно посмотрел этим самым взглядом. На крестьян действовало всегда очень сильно.
В ответ Ли У подпрыгнул, легко оттолкнулся от скалы и принялся демона бить. Демон конечно отмахивался дубиной, но все было тщетно.
Ах! – сказал демон получивши пяткою в большое грязное ухо.
Ох! – сказал демон получивши опять.
Арргх!! - -продолжил демон неувернувшись от подножки и рухнувши в пыль.
Ли У от избытка лихости тут же станцевал, коротко, в строгой манере с пролетавшей мимо бабочкой, а затем сел подле рухнувшего в пыль.
- Теперь поговорим, демон.
Демону было ужасно стыдно. Он осознал что напрасно не упражнялся последнюю сотню лет, что реакция уже не та, и что отросло между прочим, брюхо.
Демон сел напротив и пошевелил носом и ушами. Все было не так плохо. Добрый, однако, монах попался. Демон проникся.
- давай, монах. Чего ты хочешь? Одно желание, законно, твое.
Ли У улыбнулся загадочно и сказал два неслышимых слова в ухо демона.
-Нет! – взревел демон.
-Да.
-Нет, о преисподняя!!
-Да… - голос монаха становился тише и медовей. Некуда было деваться демону.
-Смилуйся, нет…Только не это!
-Да, демон. И никак иначе…
Демон Дэй никогда не умел танцевать. Но ему пришлось… И будем справедливы, он старался. Неосторожный, Дэй смахнул случайное дерево, поломал скалу. По щекам текли злые слезы, тряслось брюхо и земля вздрагивала в такт шагам сына бездны. Где-то далеко сходили лавины...
Демон остался рыдать от непонятных чувств посреди тропы, а Ли У продолжил путь, легко, все так же чуть касаясь земли, танцуя...
Солнце скрылось, позади был долгий день. Ли у подкрепил тело сушеными ягодами и пресной лепешкой. Сел медитировать под деревом. Темнело, близилось время нового испытания…
Вскрикивали, неожиданного горные совы, небо было темное и бархатное, вызвездило. Ветер налетал порывами и утихал. Прилетал одинокий ночной мотылек, танцевать, кружился и, разочарованный улетал…
Раздался звук хлопка одной ладонью.
Потом звук раздался ближе.
Потом были чуть слышные шаги, тихий смех и прикосновение. Чувствовалось, разливался свет.
Монах открыл глаза.
Прекрасная, тонкая, с совами на плечах, благоуханная, чарующая, волосы которой – сама ночь, далекая, близкая… Владычица ночь.
Ум монах был немедленно смущен, лепестки лотоса из медитации вдруг облетели, лотос превратился в ромашку.
Спасибо, - Ночь ловко выхватила ромашку и воткнула в волосы, расправила одежды и села подле монаха.
Ли У с тоской чувствовал что хана. Молчал, хоть и знал что это не спасет.
Ночь улыбалась, и невероятными своими глазами смотрела в лицо монаху.
- Зачем ты явилась, Владычица?
- Я хочу смутить твой ум.
- Ты это уже сделала, Владычица.
- Приятно слышать – прожурчала ночь
-Владычице приятно! –ухнула сова с левого плеча.
-владычица! – ухнула сова с правого. Ночь тряхнула плечами и сову улетели в темноту.
-Это твои братья, монах… - глаза ночи налились темнотой, близко она склонилась к монаху, пытливо вгляделась…
- Страшно ли тебе, монах?
Да – хотел сказать Ли У. Но кто-то внутри улыбнулся и сказал –
- Нет, владычица, Как можно бояться подобной красоты?
Ночь легко коснулась губами уха Ли У.
- Спасибо смертный. Но ты ведь понимаешь что лесть тебе не поможет?
Неужели? – подумал Ли У.
- Как ты скажешь, госпожа.
-Да, именно так, как я скажу.
И вот под деревом, под луной, где-то далеко в горах благословенных, Владычица ночь и монах сидят и пьют чай из тонких чашек. Они говорят о путях постижения истины, о природе сущего, и о ночи, очень много о ночи. Глаза все ближе, глаза меняют цвет, и бедное сердце смертного конечно не сможет устоять долго. Ах, Ли У, на что ты надеешься, околдованный ночью…
-Теперь ты должен мне танец, монах. Ты будешь танцевать с Ночью?
Монах слабо улыбается.
- Это погубит меня и я обращусь в одну из твоих сов, так, владычица?
-Смолкает музыка, скрывается вдруг луна, все серебро пропадает. Только тьма кругом, тьма.
- Так, все так, хитроумный монах.
- Ты прекрасна владычица.
Тихие шаги вокруг, во тьме, благоухание, легкий ветерок…
- Это не ответ, монах.
- У меня нет другого, Ночь.
- - Ты прогневишь меня.
- Только по недомыслию, Ночь, только по недомыслию и присущему мне невежеству.
- Это так, монах. И вот тебе проклятие ночи – никогда не забыть тебе того что было и от чего ты отказался по своей глупости и никогда не быть тебе тем что раньше!
Многословна – подумал кто-то внутри Ли У.
Наваждение рассеялось, луна осветила дерево, жесткую траву, камни, посеребрила вершины гор. У ног лежала ромашка. Где-то жалобно вскрикивали горные совы, таяло благоухание…
Ли У вплел ромашку в косу и лег спать. До рассвета оставалось не так далеко…
С рассветом пришел холод. Падал снег, повсюду сверкали маленькие и большие радуги.
За деревом некто играл на свирели нежно и пронзительно.
Ли у так никогда и не узнал кто это был. Начался жесткий дзен.
Радуга упала на ближнюю скалу, раскрасила ее в небывалые цвета, скала шевельнулась, выпростала из-под панциря руки и ноги и голову. Сделала шаг, другой… Вокруг разливался свет. Вещи стремительно теряли имена, осталась танцующая черепаха и голос свирели. Ли У легко поднялся и благоговейно коснулся пальцами жесткого теплого панциря. Блеснул хитрый дзенский глаз.
Ли У танцевал с черепахой весь остаток дня. Никто не может видеть момента жесткого дзена, но в окрестностях случилось множество мелких чудес и добрых предзнаменований.
Кто-то начал видеть и слышать, кто-то утешился, кто-то ожил вдруг посреди похорон…
Открылось несколько новых родников с целебной водой, и даже, говорят, кто-то видел улыбку божества в небесах. Но это скорей всего враки, ибо зачем божеству класть в небеса улыбку?