Глава 13
Алан улетел, и я осталась «наедине» с Брайном. Несколько дней я жила спокойно, как будто бы в некотором затишье. Мы мирно переписывались с Брайном, а вечерами общались в ICQ. Брайн продолжал присылать мне различные ссылки с американских медицинских сайтов. Он старался помочь мне в разработке карт для оценки состояния малышей. Он искал что-нибудь похожее на страницах американского интернета. Но там тоже было мало информации. Однажды он прислал мне сайт американского доктора, который пытался лечить сколиоз у детей. И там я, наконец, увидела, как можно вести записи, регулярно оценивая состояние ребенка. Также Брайн написал подробный план для моей статьи и все время напоминал, что я должна ее написать. Почти в каждом письме Брайн писал, что очень любит меня и не может дождаться нашей встречи в феврале.
Но тут пришло письмо от Алана. Алан напомнил о своем приглашении и попросил съездить в Австралийское посольство и узнать точно, какие документы он должен прислать для моей визы. Все эти дни я думала о том, как написать Брайну о моей поездке. Конечно, я могла вообще ничего не писать. Я могла бы просто написать – Брайн, Вы знаете, как я устала. Я нуждаюсь в длительном отдыхе, и я решила уехать на месяц или более в санаторий. И все. Этого было бы достаточно для Брайна. Он бы поверил и понял. Но я ведь решила не быть предателем. Я решила быть честным человеком. А быть честным человеком – это значит быть очень тяжелым и сложным человеком. Это значит, что ты постоянно подвергаешь своих близких стрессовым ситуациям, потому что ты говоришь им только правду. Или ты просто вынуждена молчать. Но молчать здесь я не могла. Австралийская виза в паспорте – это приговор для меня и Брайна, который я должна буду как-то объяснить.
Неожиданно мне пришла в голову одна идея. Как-то мы разговаривали с Брайном о моем будущем. Брайн сказал тогда, что мечтает о том, чтобы я написала статью для зарубежного журнала, а Брайн мог бы ее перевести. Как раз в одном из последних писем он и написал для этого подробный план статьи. Также Брайн мечтал о том, чтобы я выступила на каком-нибудь международном Конгрессе с докладом о своей работе с младенцами. Вот почему он все время говорил о том, что я должна вести записи наблюдений за состоянием малышей, за их положительной или отрицательной динамикой развития вследствие определенных упражнений на наших занятиях. Вот тут-то мне и пришла в голову мысль написать о том, что я как будто бы нашла конференцию по моей теме в Австралии, а мой знакомый австралиец согласен оплатить мою дорогу. Конечно, это была плохая идея. Вообще, все складывалось не так, как я хотела бы. Но с другой стороны, для постороннего наблюдателя, я была зажравшаяся женщина, которая лежит на диване и выбирает – поехать ей в США или поехать ей в Австралию. Так сказала обо мне одна моя знакомая. – Вы, Наталия, морочите всем голову и совсем заелись! То ли ей поехать в Австралию, то ли ей поехать в США. У Вас такой выбор, которому могла бы позавидовать любая женщина! Но эта знакомая совершенно не подозревала о моих душевных муках. А я совершенно ни кому не желала бы такой ситуации!
Я вынашивала свою идею два или тря дня.
Но у меня уже не было больше времени, так как должна была ехать в посольство и собирать все документы. Мне надо было понять, что скажет Брайн. Я собралась с духом и поздно вечером написала письмо:
Дорогой Брайн! Я должна уехать на конференцию в Австралию. Вы знаете, как для меня это важно. Там будет проходить конференция по моей теме – развитие младенцев. Но самое главное, мой знакомый австралиец согласен оплатить мои расходы. Это для меня очень важно! Так как Вы прекрасно знаете, что таких денег у меня нет. Я уеду примерно на месяц, а может немного больше. Наталия.
Я написала эти строки и мое сердце заныло. Оно заныло в предчувствии каких-то нехороших событий. Какое-то вязкое неприятное чувство проникло в душу, и я почувствовала горький вкус на губах. Я стерла это письмо. Я не смогла его отправить. Я сидела и думала о Брайне. Мне так хотелось оказаться рядом с ним сейчас. Я сидела и думала о том, как мы будем заниматься с ним сексом. Я готова была с ним заниматься любым сексом, даже самым развратным. Иногда, после наших разговоров в Аське я так хотела его, что просыпалась ночью от ощущения, что он лежит рядом со мной и ласкает меня. Однажды я почувствовала это настолько реально, что ощутила потрясающий оргазм. Как-то в одном письме Брайн написал, что мечтает заниматься со мной оральным сексом. Это было удивительно для меня, но я абсолютно не обиделась. Я написала, что мечтаю об этом тоже. Брайн написал – это не должно быть для Вас неприятным. Только с Вашего согласия я могу это делать. Но я хочу доставить Вам наслаждение, любым способом, но и этим тоже. И я понимала его и не обижалась. Я чувствовала в Брайне очень сильного, но одновременно очень нежного и страстного мужчину. Я не смогла написать ему в эту ночь письмо. Я решила отложить эту неприятную необходимость еще на несколько дней.
Утром я поехала в Австралийское посольство. Я долго его искала, плутая по старым московским улицам. Я опаздывала к назначенному времени. Там был четкий прием по времени. Я убедилась в этом, когда уже приехала туда, опоздав на 10 минут. Меня приняли с большим трудом. И это всего лишь на всего выдать мне анкету! Но анкету мне все-таки выдали и я села ее заполнять. После того, как я показала заполненную на английском языке анкету, мне выдали список документов, которые я должна была приложить к анкете. Я поехала на работу. В метро мне удалось занять свободное место, и я стала читать выданный мне список. Список был огромный! Я должна была предоставить фото о нашей совместной с Аланом встрече в Москве. Его паспорт с российской визой, счета из его банка, справки с моей работы, справки о моей недвижимости, о моей семье, мои дипломы и т.д. Мне показалось, что это просто нереально – собрать все эти справки. Но каша уже заварилась, и ее надо было доваривать!
Вечером я написала письмо Алану и доложила всю информацию. На следующее утро я уже получила письмо от него. – Наталия! Через два дня я буду в Канберре. Я смогу прислать Вам все копии этих документов. Слава Богу! Австралии были достаточны электронные копии всех документов Алана. Они жалели и уважали своих жителей. Я же понеслась собирать все справки в подлинниках.
Через два дня я получила письмо от Алана со всеми приложенными документами. Но самое главное, Алан прислал наше совместное фото! То самое фото, которое мы сделали с ним в Царицынском музее. Фото было просто замечательное! Мы стояли, обнявшись, посреди красивого холла и выглядели очень гармонично друг с другом. Мы были даже одеты одинаково – в светло-синих джинсах и в темно-синих свитерах. Оказалось, что у нас были очень счастливые лица. Особенно у Алана! Он улыбался какой-то необыкновенно светящейся улыбкой. Он был очень счастлив! Я смотрела на это фото и вспоминала Алана. Он казался мне тогда очень сдержанным, строгим. Я не видела или просто не замечала этой счастливой улыбки. Я вспомнила о других его документах и стала рассматривать выписку из его банка. Я еще не знала тогда, что Алан – миллионер. Я просто смотрела на эту выписку и не верила своим глазам! Там стояла шестизначная цифра в разделе «ежемесячный приход», и я не могла понять – это правда или нет. Но в выписке из банка стояли его имя и фамилия, и никаких сомнений не было в том, что это выписка именно Алана. Я сидела и смотрела на эту выписку. Алан совершенно спокойно прислал мне ее. Он как бы доверил мне информацию о его финансовом состоянии. Почему? Так Алан хотел, чтобы я к нему приехала? Он был так уверен во мне и в моих чувствах к нему? Дальше я посмотрела на его паспорт. Вот тут-то я и узнала, что ему 60 лет. Я была поражена! Такой молодой, подвижный, спортивный! И уже 60 лет! Я сидела и переваривала полученную информацию. Я наконец-то окончательно поняла, кто такой Алан! Я начала комплексовать! Я начала понимать, что это подарок судьбы, который я не должна упускать! Это бывает только раз в жизни! И не у всех! А только у избранных! И я каким-то чудом попала в этот список! Я сидела и смотрела на все эти документы. Теперь мне были понятны слова Алана о том, что я не должна думать о ценах на билеты или еще о чем-нибудь. Действительно, что такое три тысячи долларов в сравнении с этой шестизначной цифрой! Я ответила Алану и поблагодарила за присланные документы. На следующий день я собрала все документы в красивую папку и повезла их в посольство. Девушка в окошке долго их рассматривала и наконец, сказала, - У вас все в порядке. Ждите нашего телефонного звонка через две недели. Мы вам сообщим о нашем решении дать вам визу.
Я была очень напряжена. Вся эта процедура общения с девушкой в окошке была для меня большим стрессом. Я вышла из посольства и пошла в кафе, выпить чашку кофе и хотя бы немного расслабиться. Я сидела за столиком и наблюдала за посетителями. Кафе было рядом с посольством. И сюда заходили, похоже, все люди, которые проходили ту же самую процедуру, что и я. Многие говорили по мобильным телефонам на английском языке, и я на минуту представила, что я уже в Австралии. Какая-то совершенно другая жизнь промелькнула передо мной, какое-то дуновение совсем другого ветра я почувствовала на своем лице. Я даже ощутила запах моря. Волна новой жизни прошла передо мной и скрылась за открывшейся дверью кафе. Мне принесли горячий кофе. Я с жадностью выпила эту чашку и заказала еще. Мне не хотелось уходить из кафе. Я сидела и ловила новые ощущения, новые впечатления, я ощущала какую-то совершенно другую, незнакомую для меня жизнь.
Я вышла из кафе и медленно шла к метро. Я думала об Алане. Я пыталась представить, какой у него дом или квартира, какая машина. Как вообще живет он в своей Канберре. И какой это город – Канберра, большой или маленький, красивый или не очень. Я забыла про Брайна. Я уже целый день или два не думала о нем. Сейчас он мне казался очень далеким и нереальным. Мне так не хотелось писать ему! Мне хотелось забыть о нем навсегда! Исчезнуть для него и больше никогда не появляться! Ведь могла же я исчезнуть – умереть или заболеть, или еще что-нибудь! Умереть! Я вдруг вспомнила о своей точке смерти! Я вспомнила слова астролога: «Вы должны уехать до марта месяца из Москвы. Вы должны подумать о себе, а не о Брайне, если Вы хотите жить и быть здоровой». Я знала и понимала, что астролог прав! Я знала, что вообще с астрологией шутки плохи. Это очень точная наука, и астрономия – это дочь астрологии, а не наоборот. Я шла и представляла о том, как я исчезла для Брайна. Брайн пишет мне каждый день, а я все не отвечаю и не отвечаю. Наконец Егор пишет мне письмо в Канберру – я там уже живу несколько месяцев с Аланом – что мне каждый день пишет Брайн. Я пишу Брайну письмо и говорю ему о том, что я вышла замуж и живу в Австралии, и прошу его меня больше не беспокоить. Брайн не выдерживает этой информации, заболевает и умирает. Я так ясно представила эту ситуацию, что у меня выступили слезы на глазах, и перехватило дыхание.
Я представила, как Брайн мучительно переживает мое предательство, как он начинает болеть, затем хочет умереть, но никак не может. Однажды совершенно измученный, он встает и решает покончить жизнь самоубийством. Он поднимается на самую высокую башню Лансинга и прыгает с нее. Я представила этот кошмар и вздрогнула. Я даже не поняла, где я сейчас нахожусь. Я стояла на московской улице перед метро, а в мыслях была на улице Лансинга и смотрела на труп Брайна. Это было ужасно!
Я подошла к киоску, купила мороженое, и начала судорожно его есть. Затем купила бутылку с водой и залпом ее выпила. Только после этого я смогла спуститься в метро и двинуться дальше по своим делам.