Траги–комический сюжет
Часть I
Размышления с самим собой
Глава IV
Совесть.
Живём мы во времечко странное, по крайней мере – ежели легко и мягко выразиться. Злятся отчего-то люди на всех, на себя тоже. Не очень уж и довольны многие тем, что нынче-то, у нас везде творится. Ну а иные напротив, ещё больше в ярости прямо-таки, на то, что раньше было. Да, надо б голову крепенько мне почесать, а совести-то местечко имеется нынче.
А раскрою-ка я лучше форточку в башке-то своей, да и повыпускаю преразумнейший пар из головёнки, с мыслишками о совести людской. А то, как же, у любого безумца пар этот светленьким должен быть, на то и безумцы мы, что зазря и без корысти всякой расточаем его.
Только вот если о предметике таком рассуждать, так и задуматься наперво не мешало б, а едина ли она у всех, совесть-та эта. Мож, по разному понимают всё, те – кто гречку в каратах меряет, да кто бриллианты горохом считает, что и просто запах его, словно от гороха истинного, при нужде крепкой, так легко повыпускать могут.
Ну, а каковы мысли тех – кто гречку за гречку так и принимает, а камешки драгоценные, камешками и остаются у них в соображении. Хотя таких, отчего-то всё меньше становится, может их стоило б и в книжёнку красную поместить, да вниманием особым обделить, дабы размножаться начали. Это выход совсем не дурён конечно, только хапуго-насыщенные, не дадут в ход идейки такой распространиться, на то ведь и хапуго-цапастые они.
– Что это ты, в крутую заумность такую полез, – тут из под-тишка, внутренняя разумность пробуждаться начала, – Совсем из ума выжить надумал. Пар, видете-ли, разума выпустить задумал! Какой это ещё разум у тебя обнаружился? Совестливым уж очень стать захотел! Так и балагурь по совести!
Дал я разумности этой, щелбан крепенький. Нечего, дескать, вмешиваться, когда я разгон только набирать настроился.
– Только вот, права в чём-то, та разумность дурацкая, – моя голова безумца, вроде поддакивать ей стала. – О совести ведь, мыслишки вырываться на свет божий стремились. А ты чушь какую-то, развеиваешь.
«Да правы, они по счёту большому», – подумал я сам, – «За тему одну взявшись, о чём-то другом и непонятном рассуждаю».
Но, трудненько отчего-то сосредоточиться на совести одной, когда раньше только в густом кустарнике одно-деньго-наживо-озабоченности и подлизо-тёпленько-себязаботливости продирался, а нынче такой лес дремучий разросся, что и не видать из него ничего, кроме этих древов могучих.
Хотя нет и худа без добра. Вот, запросто можно экономику из кризиса вывести, дерева эти на дровишьки попродавать, навар ого-го какой бы вышел. А вдруг нужны они кому-либо, кто мечтает так просто и ни за что, превратить себя с домочадцами всеми, во всемогущих повелителей, беспредельщиков, и отказа ни в чём не знающего. Вообще-то не получится такое, свои не отдадут, того – что греет их, уж любезно больно.
– Опять лезешь, куда не звал тебя никто, – внутренняя разумность, лезла опять наружу без спроса на позволение. – Ты о бытухе лучше простой задумайся, а то стратегом каким-то ещё возомнил себя! Чушь несёшь, что и печёнка начала помышлять о протесте к этой белиберде твоей.
«Чтоб её неладная!», – подумал я о разумности скрытой. – Хотя дело она толкует... О жизни простецкой подумаем лучше, тогда и совесть, конечно, удастся припомнить.
Только в этот момент, что-то телек громогласно провозгласил. Посмотрел я на него, только решил, что от теле-компьютерной правды, вряд-ли я о совести что-нибудь подчерпну.
Вводит меня в изумление, когда людишки наслаждаются от бессовестно-гадко-противных и себявосхощённо-идиотских выходок выставленных наигранных «звёзд», отцов народа, от жиру бесящихся «преразбогатеньких – от люда оторвавших», да и просто нахалов и дурней обычных.
Но может, смотрят все на это и радуются, хотя бы так, что-то на жизнь похожее надеясь увидеть. Дано ведь всем нынче, только молится себе тихонько, что б хорошим и благочестивым быть. А люди всё-таки люди, им и жизни людской надобно. Грешно думать даже, что Господь роботов и кукол сотворил, а не Людей, со всей их жизнью в треволнениях и радостях.
Ну, и трудненько будет конечно понятьишка людишек связать, столкнуться ежели всегданадо-магазинно-нарядное и наплевать-грязно-вонючее, подавай-получивши-разбазаривши и старающе-копивши-накопивши-многообесцененного, нахлебно-баракудистое и преданно-одругомстрадающее, наркомано-пропащее и оченьчересчур-здоровьеберегущее, кочевное-лучшеищущее и дому-накрепкопривязанное, либви-пылающее и бездушно-расчётливое, хатаскраю-всторонке-лишьсебе и всеневсёравно-героически-себенезаботливое, незаслуженно-обиженное и незаслуженно-превознасимое.
Э, да что это я надумал о совести-то размышлять, сам без греха будто. Верю, и буду верить, что жива она и всегда жить будет, несмотря на козни всякие. А ежели уж о совести думать начать, то обязательно надобно на себя наперво посмотреть, других же, просто понять постараться.
Брошу-ка, я занятие это. Выйду на уличку лучше и улыбнусь лицу самому хмурому. Ну, а мыслишки же свои, правильней будет, если в другую колейку направлю.