Петр Февроньевич Евлалиев был православным писателем. Писал он много и разнообразно, преимущественно публицистику на православно-патриотические темы. На хлеб себе он зарабатывал должностью старосты церкви святых Мавродия и Мавродии.
Разобравшись с делами, Петр Февроньевчи садился за свой битый во всех смыслах ноутбук, и искал вдохновения. Для в вдохновения он в своей городской квартире оборудовал специальное писательское место, - маленькую комнату обитую изнутри горбылями с щелями законопаченными паклей, и тесовым столом. Рабочий кабинет символизировал убожество мирское и духовное богатство, потому икона в кабинете была дорогой, антикварной, с антикварной же серебряной лампадой.
Долгими зимними вечерами Петр Февроньевич, непременно прочтя кафизму из Псалтыри, писал православную публицистику, ну и беллетристикой тоже не брезговал.
Правда публицистику печатала только православная газета «Новобыдлянская благоелейница», новый редактор которой протоиерей Владимир Кучабабок, -заведующий отделом образования епархии и бывший чемпион Новобыдлянска по патриотическому бодибилдингу, охотно печатал статьи Петра Февроньевича, о кознях мирового жидо- масонства против святой Руси.
Однажды поздним вечером Петр Февроньевич сидел и маялся от творческого кризиса. Мысль упорно не шла, на заданную тему. Он уже посмотрел клипы на песни православной певицы Жюльены Бечевкиной, и прочитал пару акафистов, но состояние экзистенциальной опустошенности его не покидало.
В такие минуты он застывал за столом и рассматривал свою антикварную икону с горящей перед ней антикварной лампадой.
Как каждый писатель Петр Февроньевич баловался поиском этимологий слов через их звучание. Потому разглядывая мерцающий огонек лампады перед иконой, он вдруг вспомнил, что по гречески лампада – «кандило», то есть светильник, а само слово «лампада», происходит от французского «лямпе», да и вошло в русский язык в царствование Петра I, то есть в период самых вредоносных, по мнению Евлалиева реформ.
Но по французски и по немецки «лампе», что же тогда значит окончание в слове «лампада»? тут Петра Февроньевича осенило, - «лампада» это же «лампа Ада», адский светильник однако!!!
Вытеснили западники реформаторы из великого и могучего русского языка великое слово «кандило», заменили священный светильник адской лампой. Все церкви и соборы украшены не благообразными кандилами, а масонскими лампами ада.
Евлалиев вскочил от первозбуждения и ощутил дрожь в теле, словно выпил сразу пять банок энерготоников, которыми иногда баловался. Руки сами легли на клавиатуру, и дробный стук возвестил вселенной о сгинувшей в никуда экзистенциальной опустошенности, уступившей место великому творческому прорыву.
К утру статья «Масонский лингвистический заговор против России и православия», была готова.