О таком писать обычно странно и болезненно. Грудная клетка сжимается, словно кто-то зажал её между двух металлических пластин, словно кто-то пытается смять все твои внутренности. Сжать твою душу до размера кулака, положить её в карман и носить с собой.
О таком писать, возможно, стоило бы запретить, потому что кощунственно трогать память тех, кто умер, для того, чтобы мы все тут жили.
Она стояла на огромном поле, зеленый цвет, перемешиваясь с желтым, резал глаза, но плакала она не от этого. Итак, она стояла и подрагивала, словно лист поздней осенью, едва ли не последний на дереве. Весь её внутренний мир, вы можете себе представить, маленький мирок девочки-подростка сузился дальше некуда. Она не могла вместить в себя столько горя. Вы знаете, она стояла на этом поле и не могла понять только одного. Как. Как здесь на этом поле, под вечным, голубым небом люди могли убивать людей? Кто вообще дал право человеку убить другого человека? Она стояла и недоумевала. Никак не могла поверить, что чуть меньше двухсот лет назад именно здесь, а не где-то еще были бойни. Люди вонзали друг в друга штыки, словно это не люди вовсе, а мясо. Хладнокровно, безразлично. Сколько историй было у этих простых людей? Сколько мудрости? Сколько не пережило эту битву, вы подумайте, восемьдесят тысяч человек! Сейчас, это население среднего города, а тогда. Тогда людей на планете было гораздо меньше. Восемьдесят тысяч. Сколькие из них могли создать семьи? Принести благо человечеству? Открыть что-то абсолютно новое и неведомое, доказать то, что до сих пор не могут доказать некоторые ученые современности? Сколькие из них потеряли все – семью, дом, друзей, родных и близких? Человек расстраивается даже тогда, когда умирает щенок, или собака. А тут – восемьдесят тысяч людей. Они, безусловно, понимали на что идут, понимали, что может не вернутся больше никогда, больше никогда не увидят рассвет. Сколькие из них встречали рассвет на море? Сколькие держали за руку любимого человека?
Её маленькая, стриженая голова не могла вместить в себя все эти вопросы, а они все появлялись и появлялись. Для чего нужна была эта война? Чтобы захватить мир? Но какой же мир без людей? Зачем человеку опустошенные земли? Для чего нужно драться? Чтобы не проиграть, или чтобы победить? Разница между двумя понятиями существенна. Она не может наперед сказать, что было бы, победи Франция в этой войне. Её, быть может, даже и не было бы.
Нам столько рассказывают о войне. Великая Отечественная, Мировая, Холодная. Сколько их было? Сколькие погибали, не достигнув своей мечты? Были ли они счастливы умереть за свою родину? Скольким в голову прокралась во время боя мысль: «Зачем я это делаю? Для чего?»
Она не могла представить, что значит война. Она разбиралась в оружии, в тактике и стратегии, она видела многие фильмы о войнах и войны же часто проходили в школе на уроках истории. Но она не могла представить себе войну. Ей часто снился сон, что снова начинается война с фашистами, и она лезет по какому-то туннелю, чтобы спасти свою мать. Тогда у нее еще не было братика, теперь все изменилось.
Все кардинально изменилось. Когда рядом такая маленькая и хрупкая жизнь, ценить её начинаешь гораздо сильнее. Когда видишь вокруг столько бед и столько несчастий, начинаешь задумываться: «Господи, к чему ты нас подводишь?» И не находишь ответов на самые что ни на есть фундаментальные вопросы, как то: «В чем смысл? Зачем мы здесь? Для чего я живу?» Все проблемы общество создает само себе, как подросток, которому нужны задачи, чтобы их решать, потому что если не будет задач, то он придумает себе её сам. А у придуманной задачи не всегда легкий ответ, он вообще не всегда есть.