Мне казалось, что раньше я считал очередь чем-то из дьявольских приспособлений. Кабутто она придумана, чтобы нормальный человек почувствовал себя винтиком, никому не нужным, в потоке таких же винтиков, из которых выбирают бракованных. Мне представлялось, что где-то в аду немеренная толпа грешников стоит в очереди, ожидая, чтобы их поджарили, на сковородке. И точно какая-то падла хочет пролезть побыстрее. Пихается локтями, кричит, что тут стоял, что вот тот красномордый насильник ему занимал, показывает удостоверение бывшего опричника и медаль за разорение Хазарского Каганата. А сзади стоят угрюмые нытики. И нытики ноют: опять до них очередь не дойдет, щас бы их отжарили, и всё, ходи завтра свободный, а так нет, жди.
Вот где-то так я себе представлял очереди. Но оказалось – хуже. Очереди, это не прокси дьявола, и не манна небесная уж это – наверняка. Это человеческо-физическийзакон. Он есть везде. И на земле, и в аду, и в раю.
Вот сейчас я занял очередь в рай. Тока подошел. А впереди человек стопитццот, не меньше.Сразу я попытался подойти к воротам, к началу очереди, или к концу, ну туда куда все стремятся. Ваще узнать что, как. Но маленькая сухенькая бабка как-то очень строго посмотрела на меня.
– Я только спросить, – сказал я.
– Всем здесь только спросить, – ответила бабка.
– Но мне только на минутку, разве я умер, то есть, я не помню чтобы умер.
– Все здесь не помнят, – бабка двумя пальцами показала на свои глаза, а потом на мои. Хрен знает, что этот жест должен значить.
– Умер, умер, – подхватил неадекватно трясущийся бритый под Тимоти парень в безобразно сиреневом пиджаке.
– А тебя, видимо, током шибануло?
– Не, клуб, передоз, у, – парень стукнул себя кулаком по голове. – Пожадничал.
И больше никаких разговоров. Я стоял почти три (три!) часа в этой долбанной очереди. Долбанной очереди в долбанный рай. Та мне туда, вот, по правде, не очень-то и хотелось. А выбора-то нет. Назад с облака не спрыгнешь. Хотя, может это и необлако, может тут просто накурено.
Перед входом меня встретил какой-то дядька в странном прикиде и длинючей бороде, с ноутом под мышкой. Не знаю, кто это. Я был не особо верующим. Наверно совсем неверующим. А из мифических персонажей с бородой вспомнил токо Посейдона и Деда Мороза. Дядька был точно не Посейдон, у того борода была зеленая и под мышкой – тризубец.
– А тебя,уважаемый, мы в рай не впустим, – сказал вероятный Дед Мороз, и кликнул мышкой в открывшемся ноуте.
– Почему? –запротестовал я. – Того с передозом ведь впустили?
– Передоз лечится, а ты, уважаемый – мудак. А это не лечится, уважаемый.
Я проснулся. Мне невыносимо жарко и першит в горле. Взял лист бумаги, ручку. К списку дел на текущий год, состоящий из таких пунктов: Выучить английский; Выровнять нос; Кормить попугая, – дописал свежий пункт: Не быть мудаком. С чувством выполненного долга снова уснул.
Очередь, казалось, не уменьшилась.