Ночь музеев
Кто не гулял в Питере в Ночь музеев?
Я не гуляла. Поэтому, всю неделю изучала возможные варианты проведения нескучного времени в Городе-музее, пытаясь заранее подкопить позитива, потому что доктор Жизнь ежедневно применял ко мне лечение по методу шоковой терапии. Неприятности сыпались, как горох из рваного мешка, и прикрыть брешь было нечем.
На работе под руку попался журнал с рекламой безоперационной коррекции внешности. Почитала. Прониклась. Захотела узнать подробности. Позвонила. Записалась на бесплатную консультацию.
В клинике новейших технологий долго рассказывали об авторских методиках омоложения и благодарных клиентах. Клиентов не наблюдалось. Персонал состоял сплошь из молоденьких девочек и мальчиков. Я подумала, что это – глупейшая политика. Люди среднего возраста, пожелавшие разориться на фейс-тюнинг, должны с порога видеть зрелых мужчин и женщин с отшлифованными физиономиями.
Молоденькие оказались молоды и мозгами. Через несколько минут подсунули мне договор на комплексное обслуживание. Я спросила, что стоит будущая красота. Будущая красота стоила около 200 000 деревянных. Да, хоть зелёных! Я же не жена депутата!
Я ушла, а молодые до выхода уговаривали взять ссуду в банке, на что я объяснила, что ошиблась дверью, а не головой.
Я стала обзванивать знакомых – может, кто-то что-то присоветует? Опрос показал, что знакомые делятся на две группы. Первая группа считает, что мимические морщинки женщину не портят, главное – красота души. Вторая уверяла, что обладает уникальной наследственностью, поэтому время над ней не властно. Ладно.
Я встретилась с ещё парой-тройкой врачей-волшебников, но поняла, что ничто в мире не меняется: я имею возможность купить только козу.
Ночь музеев – с субботы на воскресенье. В пятницу я узнала, что работаю последние дни, и впереди – целое свободное лето. Новость не обрадовала. Но, и не расстроила.
После работы, на подходе к дому, телефон сердито заявил: «С точки зрения банальной эрудиции каждый индивидуум…» - это у меня сигнал вызова такой. Звонила Лайма (http://www.proza.ru/2010/10/06/579) с приказом быть у неё немедленно, потому что мы едем на Петроградку, в «Четыре икса», потому что там поёт «Серебро», а ей, Лайме, эта группа нравится.
Я сказала: «Нет». Лайма: «Да». «Нет!» - «Да!!!» - «С меня вчерашнего хватит, я спать хочу!» - «На работе выспишься!»
Вчера мы тоже гуляли. Начали у неё, продолжили в Александровском саду. Лайма захватила недопитую водку и угостила курсантов. Я пила воду и фотографировала всё подряд. Лайма провоцировала пацанов, которые сначала смеялись, а потом завелись не по-детски. Подруга вела себя вызывающе, будущие офицеры опустились до оскорблений. Только двое реагировали как ни в чём не бывало. Один успокаивал девушку, которая с тостов за Родину и защитников перешла к пикированию с молодняком. Второй читал поразительно красивые стихи. Много и хорошо. Лайму несло. Она захотела присесть на колени к какому-то пятикурснику, ей грубо ответили: «Плати пять сотен, тогда садись!» Я объявила: «Господа, да вы – проститутки!» Инцидента еле удалось избежать. Может, потому, что я пила воду и фотографировала всё подряд.
Потом Лайма констатировала: «И это – будущие офицеры!» Я пожала плечами: «Ты вела себя не слишком пристойно, а они – слишком неприлично. Помнишь «Незнакомку» Блока?
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами.
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины,
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирён и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
"In vino veritas!"* кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душа лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
Стихотворение считается не только лучшим у Блока, но и одним из совершеннейших творений русской лирики. Когда поэта спросили, кто эта незнакомка, он ответил: «Так, шлялась в Озерках какая-то проститутка». Ну, так то – поэзия, а у нас – проза жизни. И толпа нетрезвых курсантиков, в увольнении, без денег и без девушек».
Мы пошли по Невскому. Потом поймали такси. У Перинных рядов стали выходить, а на переднее сиденье плюхнулся пухленький паренёк в клетчатой рубахе. Лайма погладила его по плечу: «Молодой человек, Вы можете рекомендовать нам клуб поприличнее?» Жлоб-таксист лишился клиента. Парень провёл нас в какой-то клуб, угостил и остался с нами.
Под утро Лайма испарилась. Парень пошёл меня проводить, и по дороге рассказывал о том, что он – алкоголик, бас-гитарист, учёный, и на днях уезжает в экспедицию в Норвегию. Что все 27 лет жизни он ищет в женщинах родственную душу, но те полсотни женщин, которые у него были, на создание семьи его не вдохновили. Отпетый пьяница и роковой мужчина был похож на плюшевого медвежонка и на точно такого же идиота, каким становится мой младшенький, когда пускается в разглагольствования о трагедии непонятых гениев.
Это было даже не вчера, а ещё сегодня утром.
Поспать не удалось, и работа не предполагала спокойного сна. Я хотела домой, но внесла поправку в маршрут.
Лайма критически осмотрела меня и сказала: «Свитер ты снимешь, там жарко. Тебе нужна другая футболка!» и протянула футболку с изображением какого-то творения Дали. Я покачала головой: «Ни за что! Чем тебе не нравится моя, с Достоевским? Я люблю Достоевского, а Дали, он, конечно, тоже гений, но сегодня я – патриотка!»
Мы поехали в «ХХХ Х».
В третьем часу я попросила пощады. Мы вышли на улицу. Троицкий мост был разведён. Я звала Лайму в Петропавловку, или к Ши-цзу, к Авроре, но подруга не желала посещать исторические места вдоль и поперёк родного города. И тут я увидела стоянку строительной техники.
Ночь. Пустые проспекты. И – напротив Невы – скопление экскаваторов, катков, кранов, будьдозеров… Я пошла к ним. Лайма не спорила. Она знает, что если я включаю Быка, дело - загон.
Мы по очереди (дурной пример заразителен) лазали на и под машины. При макияже и невыветрившемся клубном настроении.
Прибежал охранник. Коренной петербуржец из Дагестана, мечтающий о детях, но не позволяющий жене рожать, потому что жить негде.
Мы сунули ему в руки фотоаппарат, показали, на какие кнопки нажимать и, на всякий случай, пригрозили «Только попробуй смыться с фотиком!» Это было смешно. На своих шпильках мы не смогли бы догнать даже пьяного ёжика. Охранник не обиделся. Всё, развлечение.
Левый берег манил близким домом, но плыть Лайма отказалась. Тормознули частника.
Симпатичный парень, Александр, оказался скульптором, выпускником Академии художеств. Лайма, обучающаяся там же, но на искусствоведа, загрузила скульптора вопросами о Фальконе и Клодте, выражая надежду, что настоящий художник дожен быть категорически против московско-церетелевского Петра в Питере.
Александр сказал, что повезёт нас через вантовый мост. Я попросилась выйти. Я плохо переношу автотранспорт, меня укачивает и тошнит (http://www.proza.ru/2011/03/09/1591) даже на велосипеде! Александр возразил: «Ерунда! Я не могу вас бросить среди ночи. Станет плохо, предупредите. Я остановлю». Останавливался два раза. Я мыла руки, полоскала рот швепсом и извинялась: «Александр, не виноватая я!»
Короткая ночь закончилась. Мосты свели. Мы катались по городу второй час, меняя берега и районы. Александр играл в «Такси», приз за правильные ответы – бесплатная доставка пассажирок до дома.
В пять утра мы любовались на Пять углов с моего балкона. От чая с печеньем гости отказались. Лайма скрылась в комнате. Мы вошли следом и обнаружили, что подруга, не раздеваясь, угнездилась в моей постели, и видит уже десятый сон.
От денег Александр отказался, сказал: «Было весело!»
Я убрала туфли спящей красавицы, поставила перед кроватью новые тапки и разобрала кресло.
Завтракали на балконе. Лайма завернулась в белую шерстяную шаль (когда-то у меня был заскок, я вязала крючком, потом надоело) и, обнимая большого лохматого тигра, улыбалась солнышку, нацепив на нос мои оранжевые стоматологические очки.
В десять разбежались. Лайма ушла с тигром. Я отмахнулась от предательской жалости. Для стороннего взгляда Лайма – гламурная красотка. А она тянет двоих детей и, овдовев внезапно и слишком рано, иногда (молодая же совсем!) хочет погулять. Жалеть Лайму – предать Лайму. А я друзей не предаю.
Лайма поехала на работу, я – стричься. Мастер усадил меня в кресло: «Что хотим?» - «Верите, только спать…» Я смачно зевнула, с растяжкой и подвыванием, сползла до подлокотников: «Коротко хочу, но не хочу!» Виталий взмахнул руками: «Такая длина – и коротко?! Вы сколько волосы отращивали?» Я посмотрела на зеркало: «Тогда мне всё равно». Мастер посмотрел на меня: «Чай? Кофе? Понял. Идите Вы на фиг, Виталий!» Мы засмеялись. Он мыл мои волосы и ворковал, усыпляя окончательно: «Нравятся мне такие кленты! Никакой лишней болтовни!»
Через час он разбудил меня и, внимательно осмотрев плоды своего творчества, резюмировал: «А, короткая стрижка тоже была бы хороша! В следующий раз так и сделаем!» Я выловила из вазы конфетку «Кислинка», сморщилась и попыталась проснуться. Зазвонил телефон. Лайма.
«Ты уже подстриглась? Давай, ко мне в салон! Из отпуска вышла наша лучшая косметолог, она тебя проконсультирует!» - «Нет! Сейчас я поеду домой и умру часа на четыре, а потом – к вам».
Косметолог сказала, что меня спасёт только скальпель. Все хвалёные новейшие методы годятся для 30-летних.
Я была в восторге! Татьяна выглядела как звезда с обложки модного журнала. Она не стала мне ничего впаривать, прочла лекцию о действии уколов, нитей и прочих премудростях. Сказала, что всё это действует, но кратковременно. Вот, если надо помолодеть быстро, но ненадолго, на пару месяцев, тогда дело только в деньгах. Причём, любое вмешательство требует реабилитационного периода. Две-три недели женщины ходят в синяках и испытывают ограничения в еде и образе жизни.
Я поблагодарила и спросила, может ли она рекомендовать хорошего хирурга. Нет. Ну, да. Ей-то зачем? Будем искать. Поехала домой.
В 10 вечера позвонила Лайма: «Ночь музеев! Куда идём?» Я сказала: «Лично я иду мыть полы. В коммунальщине как раз моя очередь уборки. А полы во всей квартире моют по субботам, поздно вечером, когда дети укладываются. И, завтра мне на работу. У тебя впереди три выходных, у меня – шесть рабочих. По свободному времени мы совпадаем с вечера пятницы. Но, я еду к финикам. Виза готова, надо открыть шенген». Лайма ответила: «Вау! Мне тоже надо в Финляндию! До пятницы!»
Я с сомнением покосилась на трубку. Я уже ездила с Лаймой к нашим северным соседям…