Коллекционер
Кристине покрасили волосы. Невесомая мышиного цвета паутина теперь переливалась всеми оттенками каштанового. Волосы стали объемнее, гуще, седина исчезла совсем. На нее, похоже, можно больше не рассчитывать. Что ж, не велика потеря. Она страдает провалами в памяти и уже завтра забудет обо мне и о том, что я ей рассказал. Зато о своих волосах будет помнить до смерти. Даже когда краска слезет и волосы начнут выпадать, она все равно будет просыпаться с мыслью о своей новой прическе и водить гребешком по лысой макушке. Это смешно, если хорошенько представить ее утренние хлопоты. Впрочем, мне бесполезно стараться. На этот раз я проглотил таблетки. Обычно прятал их под язык, а потом выплевывал. У них горький вкус, но попадаются сладковатые. И когда вся эта мерзость растворяется, во рту оседает множество вкусовых оттенков. В ближайшие два часа ты занят тем, что борешься с тошнотой, а если блеванешь, Они все поймут и заставят выпить новую порцию. Вот этого уже вряд ли кто выдержит. Не знаю, как это вышло, но в этот раз я их проглотил. Я даже не задумывался, что делаю. Просто проглотил. По невнимательности. И теперь расплачиваюсь. Каким-то образом они гасят воображение, не дают думать, и ты можешь выполнять только повседневную работу: жрать, посещать туалет, лепить из пластилина, подметать дворик, раскладывать мозаику(хотя многие не осилят и этого). Так продолжается до обеда. А потом очередная порция таблеток и уколы. Таблетки само – собой отправятся в путешествие по водопроводу, а вот уколов не избежать. Поначалу я сопротивлялся, но потом перестал. Не потому что сдался. Просто взвесил последствия.
Кристина ходит довольная. Улыбается, всем подмигивает. Наматывает на палец локоны. Остальные дамы стоят у дальней стены и злобно наблюдают за ней. Как бы не случилось чего. Окруженная кавалерами Кристина только этого и ждет. И если хоть одна кинется на нее, Кристина победит.
Мужики так и вьются вокруг Кристины. Еще бы, такая прическа! И Вадик вместе с ними, кто бы мог подумать. Стульчик ей уступил, ну надо же какой джентльмен. Давай, поцелуй его в щечку, он заслужил.
Похоже, она считает себя слишком гордой и недоступной для этого. Помнит ли она мои ночные визиты? Скорее всего нет. Нужно заскочить еще как-нибудь. Если, конечно, Вадика там не будет.
А его, кстати, тоже можно вычеркнуть.
Ну вот, я остался один. Ничего, я и сам справлюсь. Я сбегу отсюда. Когда-нибудь непременно сбегу.
___
Коллекционер приходит по воскресениям. Собирает всех в просторной аудитории и спрашивает, как у нас дела. Его все любят. Все, кроме меня. Этот человек обладает удивительным талантом располагать к себе людей. И я, кажется, знаю, в чем его секрет.
Во время его посещений я всегда молчу. Улыбаюсь ему, смеюсь вместе со всеми. Только притворяясь, чувствую себя в безопасности. Ему нельзя верить, когда он меня о чем-то спрашивает, я просто улыбаюсь в ответ. Потому что, мне одному известно: нельзя вступать с ним в диалог. Он украдет все хорошее, что в тебе есть. Пусть лучше думает, что я дурак.
Коллекционер любит вызывать людей к себе и говорить с глазу на глаз. Он не задает провокационных вопросов, ничего такого, что могло бы заставить нервничать. Просто приятная беседа. А между делом он постоянно записывает что-то в своем блокноте. Каждый раз у него новый подчерк. Он может написать на доске слово изящными каллиграфическими буквами, а через секунду перенести то же слово в свой блокнот, но уже по-детски коряво и неряшливо. Часто меняет прически, костюмы. Каждый день новая манера поведения, разная мимика, жесты. Никто этого не видит, но я все подмечаю.
Не знаю, что он пишет в этом блокноте, но однажды я побывал у него в кабинете, и мне все стало ясно.
Книжные шкафы были полны биографий. История жизни всех великих людей. Политики, музыканты, философы, полководцы, герои войн. Рядом со шкафами стояли ящики с архивом личных дел всех пациентов.
Каждую свободную минуту он уделял чтению. Сидя в удобном кожаном кресле, положив ноги на стол, Коллекционер читал чужую жизнь. Помечая при этом карандашом все, что можно забрать себе. Это касалось и нас. Но, в отличие от тех, кто умер, с нами он имел возможность поговорить с глазу на глаз.
Никакой он не коллекционер. Он вор. Самый подлый из мошенников. Он воровал индивидуальность. Пока он рядом, мы стадо. Бараны без грамма осознания собственной исключительности. Мы смотрим на него и видим себя. Вот почему мы все его так горячо любим и с нетерпением ждем воскресения. В этой больнице запрещены зеркала.
___
После уколов организм работает в замедленном режиме и двадцать метров до сортира кажутся дорогой длинною в вечность. Поэтому, если начинает поджимать, лучше не мешкать и тронуться в путь. Всем тут нравится это состояние. Мне тоже, если честно. Довольно необычно, когда на тебя садится муха, ты минут двадцать соображаешь, что с ней делать и в конце – концов забываешь про нее вовсе. А если черт тебя дернет поковырять в носу или почесать ладонью горячие глаза, то будь уверен, это часа на два, не меньше.
Под уколами мозги высыхают.
Многие из этих людей окончили высшие образовательные учреждения. Даже школьный учитель есть. И теперь они не могут вспомнить даже таблицу умножения на «2». Или, к примеру, определить время по механическим часам. Первые полгода я искал способ бороться с действием этих препаратов. И понял, что это невозможно. Но в тот день, когда из кармана санитара выпал заветный листок, я решил пойти другим путем. Тут важно не давать голове расслабляться. Это не так сложно, как кажется. Просто ходи себе по залу и мысленно повторяй все, чему учился в детстве. Стишки, загадки, формулы, вычисления. Мозг должен работать.
По ночам я читаю. «Инженерная графика и методы построения геометрических конструкций» В.А. Ковалев. Думаю, не стоит объяснять, какими стараниями мне удалось раздобыть эту книгу. Зачем я ее читаю? Скажу лишь, что это связанно с тем листом, который потерял санитар.
Раз в год проходит турнир по шахматам. Я обожаю эту игру. Когда дочке исполнилось десять, я подарил ей миниатюрную шахматную доску, и мы играли до поздней ночи. Она так устала, что проспала весь завтрашний день. Вечером я аккуратно, чтобы не разбудить, поднял ее на руки и усадил за стол. Все ждал, что она проснется и мы сразу же начнем играть. Шахматы– величайшая игра. Но эти идиоты ни черта в ней не смыслят! Мозги у них настолько загажены, что не замечают даже самых элементарных ходов. Какие же идиоты! На каждой игре неизменно присутствует Коллекционер. Поэтому я не участвую. Никогда. Мне нельзя выделяться. Нельзя проявлять индивидуальность. Но меня трясет каждый раз, когда я вижу, как играют эти кретины.
___
Я знал, что это произойдет. Рано или поздно должно было. Вздохнул, опустился в мягкое кожаное кресло, сжал подлокотники.
Коллекционер внимательно посмотрел на мои руки, поднял глаза, улыбнулся:
- Как твои дела?
Я промолчал.
- Не бойся. Все в порядке.
- Я тебя не боюсь.
- Ясно.
- Это хорошо или плохо?
- Все относительно.
- Для тебя.
- Для меня? Для меня хорошо. А для тебя?
Я осмотрел кабинет. У окна стояло зеркало. Большое, с человеческий рост. Ковер под ним был весь стерт.
Коллекционер не дождался ответа. Спросил:
- Ты, наверное, обо всем догадался?
- Кто?
- Вадик.
Я сильнее сжал подлокотники.
- Сам виноват. Зачем он тебе понадобился?
В третий раз я не ответил. Коллекционер засмеялся. Чувствует свое превосходство, смотрит как на ребенка.
- Лист с чертежами больницы мне придется изъять.
- Я его наизусть помню.
- Не сомневаюсь.
Минуту мы молчали. Я слышал стук своего сердца. Он смотрел мне в глаза.
- Я ведь все равно сбегу, - на глаза навернулись слезы.
- Я не собираюсь тебе мешать.
- А что ты можешь?! Волосы мне покрасишь?!
Я смотрел на пестрый ковер, раскачивая руками колени.
- У тебя отличные волосы, - сделал паузу. – Любишь шахматы? Я знаю, что любишь. И дочка твоя любила.
Я заплакал.
- У меня подарок для тебя, - достал из ящика стола шахматную доску. Открыл. Доска была доверху набита красивыми резными фигурками. Пухлый, вставший на дыбы слон в защитном облачении; король, восседающий на массивном троне; много маленьких солдат с алебардами…
- Среди своих коллег ты едва ли найдешь достойного соперника. Можешь приходить ко мне. Но не чаще, чем раз в месяц. А в следующем году будет турнир по шахматам среди всех лечебных заведений области. Если ты согласишься, я поставлю тебя на место капитана команды.
Среди фигурок внутри шахматной доски лежало кое-что еще. Ампула с препаратом.
- А за этим ты можешь приходить в любе время.
___
Когда я сбегу отсюда, я схожу на могилу к дочке. Расставлю шахматы и буду ждать ее хода. Вечером напьюсь. Уеду туда, где нет людей. Где всегда осень и падают листья.
Когда я сбегу отсюда, я перестану бояться. Выпью чашку крепкого кофе. Съем чего-нибудь вкусненького.
Когда я сбегу отсюда, я буду принимать пищу, ложится спать и ходить на прогулку когда захочу. В жизни не выпью больше ни одной таблетки. И не надену пижаму.
Когда я сбегу отсюда, не нужно будет больше притворяться. С первого же дня я начну жить.
Когда я сбегу отсюда, я стану свободным.