РАССКАЖИТЕ СВОИ ПЕЧАЛИ НЕБУ
Из цикла «Воздыхания неизреченные»
«Это был дождь, прошенный и моленный им...
В этом дожде старик видел как бы знамение,
что Бог его еще слушает, и он, не отходя от окна,
тут же склонился головою на руку и уснул...»
Николай Лесков, «Чающие движения воды», 1867
ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ЧАЮЩИЕ ДВИЖЕНИЯ ВОДЫ
«Так все сбирался я, старик, увидеть некое торжество; дождаться, что вечер дней моих будет яснее утра, и чаяний сих полный сидел, ряды годов, у великой купели, неустанно чающе ангела, который снизойдет возмутить воду сию… скажи мне, Господи, когда будет сие?» (Н. С. Лесков, «Чающие движения воды», 1867 г). Перечитывая русского классика, неформальный священник окунался в прошлое, о путях христианства размышлял, о судьбе церкви невидимой, ведомой одному Богу, думал он. Читал священник, а пред взором его – предстоял образ одинокого, истинно чающего изменений протоиерея Савелия; духовно расслабленная Церковь и почти умирающая Россия - открывалась внутреннему оку Савелия. Духовное состояние народа, «окамененное нечувствие слишком многих» - было бременем для него, о воскрешении Святой Руси молился он слезно... И «слезам, пролитым священником Савелием на русскую землю, русское небо ответило тихим раскатом далекого грома. С востока шла буря...» (Н. С. Лесков, «Чающие движения воды», 1867 г).
Вчитываясь в удивительно живые для его сердца строки, священник внутренне воздыхал, о славе прежнего храма тосковала душа его, хоть и невзрачным был храм тот внешне, хоть и гонимой была церковь его тогда – зато неиссякаемым источником света освещала мир, кристально светлые, неспособные на измену, верно-чистые души заполняли ее невидимые пространства. Сейчас же – на его глазах, градус нравственного состояния церкви неуклонно падал, а общество скатывалось в глубокую пропасть бездуховности. Главные христианские добродетели - отходили на задний план, житейское же благополучие и комфорт, материальные ценности, внешний успех, и... все нетрадиционно-извращенное – набирало силу. По выражению русского философа Николая Бердяева, христианство становилось «дряхлым и ветхим», а политизированная церковь переставала быть совестью общества... Нет, не роптал священник на судьбу свою и не отчаивался, трудился он неустанно, и печали свои не расточал понапрасну. Затаенную скорбь свою сердечную - рассказывал только Небу, оттуда,
Сверху – он и ответа ожидал...
Он жил не так, любил общенье, смех,
Мы отщепенца дружно осуждали.
А как он плакал, схоронясь от всех,
Об этом мы, конечно, не узнали... – Иеромонах Роман
Смутные, темные времена отступничества - в истории были всегда. Так, в период правления судей, моральный уровень народа израильского был настолько низок, что даже те, от которых ожидалось лучшее - открыто грешили, отвращая простой народ от поклонения Господу. Несвятая смесь и раздвоение царили в народе - люди поклонялись Богу, потому что боялись Его суда, и одновременно служили мамонне - богам комфорта, материальных ценностей и удовольствий. Отвратительно-предательским был в очах Господа грех Офни и Финееса, сынов священника Илии, и «Господь решил уже предать их смерти» (1Цар.2:25). И когда жена Финееса услышала о трагической смерти мужа своего (во время родов), она назвала только что родившегося сына «Ихавод, сказав: "отошла слава от Израиля" (1Цар.4:21). «Отходит слава от церкви нашей, авторитет божественный теряем мы, политически-корректно и толерантно в мире сем растворяемся, на оба колена хромаем...», - как эхо пронеслось в сознании священника, и только от одной этой фразы - его душе становилось мучительно больно. Ведь в борьбе за мнимые свободы, за демократию - христиане перешли грань дозволенного Богом, и начался процесс мутации моральных ценностей христианства, в самой его сердцевине произошло разделение, и девальвация нравственных принципов захлестнула культуру постмодернизма...
И думал думу свою печальную священник - о церкви своей несовершенной, о пошатнувшемся авторитете общества христианского тревожился, о соблазнах и отступлениях от принципов чести думал он, утешения народа своего духовно опустошенного чаял - ведь «в самую подпочву спущены мутные потоки безверия», горькие воды либерального христианства грозят размыть основание церкви его. Пристально вглядывался священник во внутреннюю жизнь Церкви, и даже церковную номенклатуру и чиновников, сражающихся за «место под солнцем» - вразумить пытался... «Есть истина извечная, простая: собрание людское без любви - не братство, не сестричество, а стая… Не всякая обитель - Божий дом, не всякий черноризец – Богоносец...» (Иеромонах Роман).
Зов совести все глуше, глуше,
Забыты напрочь Небеса.
Кто нынче борется за души -
Идет борьба за голоса...
Иудина болезнь уже не в стыд:
В любой игре - рога тельца злотого.
Кто ныне честь, достоинство хранит?
Какая честь, коль ничего святого! – Иеромонах Роман
Он сравнивал современное, приземленно-мелочное, расслабленно-трусливое христианство - с облаком свидетелей Христовых, «которых весь мир не был достоин» (Евр. 11:38), но кто скитался по пустыням и горам, кто прошел сквозь горнило испытаний и не отрекся от веры своей, «иные же замучены были»... Он вспоминал о Ричарде Вурмбранде – мученике за веру Христову, испытавшем невыносимые пытки и побои в тюремных подвалах Румынии. “Я нередко бывала на выступлениях Вурмбранда, - писала Вера Кушнир, - Его не нужно было переводить. Он говорил на восьми языках. Я видела, как он снимал обувь и стоял в носках во время своей проповеди, а иногда и просто сидел на стуле – сказывались последствия пыток...». И думал священник о людях веры такой могучей, и ему становилось стыдно за себя и христианство его – такое хилое и духовно убогое в большинстве своем, не всегда способное противостоять искушениям и соблазнам времени...
«Христос спускается с нами в тюремный ад» - назвал свою автобиографическую книгу Ричард Вурмбранд. В 1945 году коммунисты захватили Румынию и... сразу же начали использовать церковь для своих политических целей. В здании румынского парламента был созван так называемый “религиозный конгресс”. Четыре тысячи религиозных деятелей - епископы, священники, пасторы, раввины и муфтии позорно аплодировали новому режиму. Священники приходов поднимались на трибуну один за другим, дабы выразить поддержку коммунизму... Ричард Вурмранд вспоминал: «Моя жена, сидевшая рядом со мной, не могла дальше этого выдержать. Она сказала: "Иди, и смой позор с лица Христа". "Если я это сделаю, ты потеряешь своего мужа", - возразил я...». Он это сделал, ибо душа Его боялась только одного – даже молчаливого отречения от Господа своего страшилась она. Он попросил слова и... спустился в «тюремный ад»... Через некоторое время, за свидетельство Христово, в тьрьме оказалась и его жена, Сабина. Вместе со Христом -спустились они в тюремный ад, вместе с Ним – и прошли его...
«Что же происходит с нашим поколением? Почему мы так легко продаемся, изменяя вере нашей священной? Долго ли нам хромать на оба колена? Помилуй нас, Господи, спаси и помилуй народ наш... Умножь, Господи, число воинов Твоих духовных, способных вести духовную брань против страстей мира сего порочного, против «духов злобы» сражаться во всеоружии Твоем и во имя Твое, Господи, пойти и «смыть позор с лица Христа», возможно ценой своего комфорта и благополучия, пусть даже ценой самой жизни своей, Господи...» - сердце священника ожидало «движения воды».
Мы были там. Его распяли,
А мы стояли в стороне
И осторожно все молчали,
Свои великие печали
Храня в душе своей — на дне.
Его враги у нас спросили:
«И в вас, должно быть, тот же дух?!
Ведь вы его друзьями были!»
Мы отреклись... Нас отпустили...
А вдалеке пропел петух... - А. Л. Боровиковский, 1877
Не отрекался священник от веры своей драгоценной, а дорогую благодать Христову - хранил в сердце своем... Понимал священник, что Божья слава и спасение приходят лишь тогда, когда покаяние и сокрушенность ставят народ на колени пред ОДНИМ Господом, такие колени не хромают духовно, такой «смиренный и простой» народ (Соф. 3,12) – неистребим! Нам нужно перестать тратить силы и деньги на то, чтобы привлечь людей в церковь! Нам нужно вкладывать силы и деньги в то, что привлечет Бога в церковь. Либеральная империя Рима не смогла устоять против консервативно-бескомпромисного христианства... Рим пал, а христианство устояло!
Смиренно жил и трудился священник, молился и верил, что обязательно наступит время, когда не только он, но и все братья его скорбящие увидят «движение воды», и возмутит Ангел Господень застойный покой окружающей теплохладности русского народа. И потечет из под порога храма церкви его родимой исцеляющий поток, «и куда войдёт этот поток, всё будет живо там» (Иезек. 47,9), и даже «молчаливо» отрекшиеся от живой веры братья и сестры его – возвратяться к Господу своему. И тогда люди, в массе своей пассивно и по инерции следующие за течением жизни, потянутся к Истине и обратятся к Свету, и узрит всякое око спасение вечное. И сделает Господь братьев и сестер его во Христе «именитыми и почетными между всеми народами земли» (Соф. 3,20). И тогда воспрянет всякое сердце, опаленное скорбью, и вторя исповеданию праведного Симеона воспоет Господу триумфальный гимн: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыка, по слову Твоему, с миром; Ибо видели очи мои спасение Твое...» (Луки 2, 29). Так думал священник, таким ожиданием и надеждой жил он, и только Небо по-настоящему внимало его чистым грезам...
Иван Лещук, livan@usa.com