Вернувшись домой с работы, я окончательно поняла, что погрязла в лицемерии. Все мои проблемы, трудности в личной жизни, в карьере, постоянные атаки каждый день тех, кого принято считать врагами и конкурентами – заставляли меня идти ко дну. Я устала, устала бояться, и поэтому мое существование превратилось в постоянное сопротивление. Ибо оно скрывало мои страхи. Появилась вечная фальшивая улыбка на лице, голос стал слаще, но нервознее. И вообще из уст полилось то, что ранее даже и не приходило в голову. Но, как бы то ни было, это все было не то. Это была не я. И сегодня вечером, спустя несколько лет лицемерия, я наконец-то осознала, что больше так не могу и с этим надо что-то делать.
Чтобы расслабиться и наконец все обдумать, я сделала себе горячую ванну с густой пеной, и полностью в нее погрузилась. Тут мой взгляд упал на сигареты и зажигалку моего недавно покинувшего меня мужа. Я все никак не решалась их выкинуть – для меня это была память о нем. Он любил покурить в ванне, а я была не против, хоть и сама активно боролась с этой вредной привычкой.
Я решила, что хочу закурить. Прямо здесь и прямо сейчас. Я вытерла руки о полотенце, висевшее рядом, достала из пачки сигарету и зажгла ее. Пепельницей мне послужит мыльница, решила я.
И вот я задумалась о том, что же со мной произошло. Я в ужасе понимала, что моя душа на самом деле просто переполнена страхами. Причем абсолютно разнообразными, и, порою, даже нелепыми. Я глубоко затянулась.
Для начала, я подумала о том, как же мне бороться с этими страхами. Перебороть их раз и навсегда. И было необходимо что-то, что лично для меня будет являться знаком того, что я с ними борюсь. Исключительно для самой себя. И я придумала.
Каждый страх, который я решусь побороть – это один «стрях» моей сигареты. Казалось бы, как похожи эти слова – «стрях» и страх…
И я начала обдумывать.
Для начала я вспомнила мужа. Роби был идеальным мужчиной, причем во всем – в быту, в постели, в карьере… На нашей свадьбе он нес меня на руках, шепча мне на ухо, что будет дарить мне счастье всю жизнь, до самого конца… Разве кто-то из нас мог предполагать, что конец настанет так скоро, спустя 4 месяца совместной жизни, когда на его пути появится человек, который уведет его от меня.
- Нет, Роби, прошу тебя! Давай поговорим! – рыдала я, сидя на кровати, рядом с которой он собирал в большущий чемодан свои вещи.
- Шейла, здесь нечего обсуждать… - сухо отмахнулся Роби, аккуратно складывая свои рубашки. – я не люблю тебя. Нам лучше развестись.
- Но Роби, ты же мне обещал дарить всю жизнь счастье, неужели ты отказываешься от своих слов. – уже в панике начала нести я, стараясь ухватиться за всё возможное, чтобы попытаться его удержать….
СТОП. Паника. Старалась ухватиться. За всё возможное. Попыталась. Черт подери, откуда взялась эта неуверенность тогда? Неудивительно, что я его не смогла удержать, потому что я не была в себе уверена и несла полную охинею. Но я пыталась…. Да, я именно только пыталась в тот вечер его удержать. Но не удержала.
Я не устроила ему скандал, не накричала на него, что он сволочь и поступает со мной очень жестоко. Я просто в слезах и душевных муках, позволила ему собрать этот чертов чемодан и уйти к этой шлюхе. И знаете, что мне помешало его в тот вечер остановить? Точно. Моя неуверенность. В самой себе, не в нём. Из-за этого страха, каждый раз, когда люди мне устраивают разнос, я проигрываю, потому что не могу им достойно ответить, именно так, как мне велит мой разум и сердце, а не то, что выползает из моего рта. И это, пожалуй первое, что я в себе искореняю, прямо сейчас. И я стряхиваю пепел. Минус один страх – «Неуверенность».
Пойдем дальше. Роби ушел от меня, как потом выяснилось к моей бывшей лучшей подруге Лизе. Первый страх замкнул меня, породив второй – я больше не верю в дружбу. Я попросту боюсь еще раз кому-то довериться, на кого-то надеяться, и уже не ожидаю больше ни от кого поддержки.
Я боюсь дружить с кем-то. Поэтому из моего окружения остались только мои сослуживцы на работе. И вечером, вернувшись домой, мне больше некому позвонить и пожаловаться на налоговую службу, которая постоянно нас терроризирует каждый месяц. Некому рассказать о своих переживаниях по поводу мужа, по поводу своего одиночества и вообще по поводу своей нелегкой жизни, которая мне досталась. Маму тревожить не хотелось. И я стала чахнуть в самой себе. И мне было страшно к кому-то снова привязаться, кому-то снова помогать, просто, по-дружески. Ощущать чью-то поддержку. Потому что я боялась главного – еще раз оступиться, еще раз упасть. Еще раз ощутить это страшное и горькое чувство – разочарование.
И этот страх буквально убивал меня, заставлял чаще сидеть дома, никуда не ходить и ни с кем не поддерживать близкие отношения.
Лиза была моей самой лучшей подругой долгое время, но я и не догадывалась, что она уже очень давно положила глаз на Роби. Когда я их познакомила, в тот вечер, она буквально не сводила с него взгляда, но я почему-то тогда не придала этому какое – либо значение. Затем Роби стал чаще пропадать на работе, отнекиваясь, мол, в офисе постоянный аврал и кроме него никто не может с этим справиться. Я приняла это, хотя меня слегка беспокоили его поздние возвращения. Секса у нас последние недели было все меньше. Он говорил, что устал и, я молча обижалась и ничего ему не говорила. И вот настал тот вечер, я стояла у плиты и делала его любимое жаркое, и он вошел в кухню и заявил мне:
- Шейла, я больше не могу тебя обманывать.
На тот момент я подумала, лучше бы он вообще мне ничего не говорил и не объяснял, лучше бы он просто ушел. Но он решил мне сообщить причину ухода, даже поведал К КОМУ он уходит.
- Мы с Лизой уже месяц как встречаемся. Я не мог тебе сказать это сразу… Я боялся сделать тебе больно…
Больно! Черт подери, уж лучше бы он действительно так молча ушел, лучше бы я жила в неведении и не знала, что у меня там за спиной происходило. Он рассказал в тот вечер мне всё, до мельчайших подробностей: и как они, типа «случайно», встретились в супермаркете, когда он выбирал средство для мытья посуды, и как они потом сходили в наш любимый с ним, а теперь еще и с ней, ресторан, и как они в тот же вечер поехали к ней домой и занялись…
Нет… СТОП. Как?? Как я могла это все стоять и спокойно слушать, изредка вдыхая собственную слабость, которая висела в воздухе вокруг меня.
Он собрал вещи и ушел. Я встала с кровати, на которой я сидела и, рыдая, умоляла его остаться, обессиленная, вытерла слезы и пошла на кухню.
Жаркое было готово, но я так его и не попробовала ни кусочка. Как только духовка подала сигнал, что блюдо можно вынимать, я слегка улыбнулась, абсолютно спокойно вытащила его, положила в пакет и бросила в контейнер около дома.
На следующий день мне позвонила Лиза и сказала, что очень сожалеет. Я как можно ласковее ответила, что она свои сожаления может засунуть себе в задницу. И только после того, как повесила трубку, я упала на диван и горько разрыдалась.
Потеряв мужа и лучшую подругу, я закрылась. Надолго и, как мне казалось, очень накрепко, чтобы никто не смог еще раз потревожить мой мир. Боязнь новых разочарований и ощущения боли от них вынудили меня закрыть на несколько замков от окружающих людей свое сердце и свои мысли. Страх оступиться снова. Номер 2, один из самых сильных страхов, на мой взгляд. Сигарета прилично стлела за то время моих раздумий по поводу всего этого и я очень-очень аккуратно затянулась и стряхнула эту 1/3 сигареты – мой второй страх – боязнь еще раз разочароваться.
И наконец третий страх, который не давал мне жить был отнюдь не так прост в своем понимании. Он не имел названия, на мой взгляд, его можно было только понять. Мой мир зачах за то время, пока я закупорилась. Я никуда не ездила, почти не читала, не смотрела фильмы, не кушала что-то изысканное, не занималась сексом, не смотрела на людей и абсолютно не интересовалась их жизнями. Этот страх жил внутри меня долгое время и по сути он являлся главным предводителем всем моих остальных страхов. Я влачила существование все это время, именно существование. Но не жила. Я не могла все это, сейчас лежа в ванне и куря эту сигарету, назвать жизнью. Это было просто херня, а не жизнь. И этот страх не позволял мне жить, не позволял, буквальным образом, пробиться в этот мир и ощутить его в полном объеме. Поэтому я дала ему такое название – скорлупа. Именно из-за этой скорлупы, в которую я себя заключила, я не видела смысл жить дальше и частенько призадумывалась о смерти. Смерть тогда казалась мне вершиной блаженства, и я просила Бога, чтобы он скорее забрал меня к себе, после всех тех мучений, которые я вынесла на земле. Мне было страшно жить, и я не понимала, почему. Почему я не могу глубоко вдохнуть и пойти дальше, именно пойти, а не поползти, как я делала все это время. Отчаяние с примесью страха одолевали меня. И я облачилась в эту скорлупу, чтобы меня попросту никто не потревожил. Я ждала, в глубине души, что появится кто-нибудь, кто захочет – от всего сердца, не из спортивного интереса, а искренне, из чистых побуждений – проломить эту скорлупу и узнать, что же под ней скрывается. Шли годы, но никто не пытался это сделать. Как будто бы весь мир смирился с моим положением и оставил меня в покое. Мною никто не интересовался. У меня не было больше близких друзей, а коллегам по работе я не раскрывала истинную себя.
Потерять себя в самом себе – пожалуй одна из самых страшных вещей, которая может с нами произойти. Я могла умереть, а могла попросту сойти с ума от этого безумного одиночества, в которое я сама же и окунулась. И сегодня я решила, что пора вскрыть этот кокон самоистязания и одиночества.
Я глубоко затянулась – осталось последняя треть сигареты, большая часть которой была уже пеплом. Пора с этим заканчивать. Пора стряхнуть все старое и зажечь что-то новое. И я стряхнула, стряхнула этот последний, самый тяжелый, и, мешающий мне жить, страх.
В голове мелькнула мысль, что жизнь – это сигарета, при рождении твоем которую кто-то поджигает, но очень-очень слабо, так, что хочется взять зажигалку и поджечь еще раз, уже нормально. Но этого сделать, увы, уже нельзя – подожгли так, как подожгли, и наша задача – набрать побольше воздуха, терпения и раскурить эту сигарету. Многие из нас не силах этого сделать и они сдаются, не пытаясь раскурить ее. Они не понимают, что это только кажется, что сигарета не тянется – у них нет терпения, они отказываются искать в себе силы. В конечном итоге сигарета действительно гаснет, сама по себе. И ничего. Ничего не происходит. Все застывает. Жизнью называется лишь то, что несет в себе какое-то пламя, какое-то действие, какую-то мысль. Не подожженная сигарета – это мое существование.
Сегодня я готова раскурить эту жизнь.
На данный момент я раскурила все свои страхи. И теперь готова их выдохнуть.
Моей сигареты осталось на одну затяжку. Я глубоко затянулась и решила для себя, что с этой самой секунды я не начинаю новую жизнь – Новую жизнь многие люди начинают каждый понедельник и, в итоге, к воскресению осознают, что ничего нового для этой жизни они не сделали.
Я подумала, что наше сознание – это как радиоприемник – на какую волну себя настроишь, на такой и останешься, пока себя не перестроишь. Или кто-то тебя не перестроит.
С этой мыслью я потянулась к мыльнице, выдохнула и затушила сигарету.
Страхов нет.
А что касается Роби… то сигареты его – полное дерьмо))