Знакомая

Илья Суслов Автор
   Пару дней назад я встретил в магазине старую знакомую по Унив… Хотя нет, не так. Говоришь «старая знакомая», и в голове сразу же возникает некий образ заваленной авоськами и придавленной бытовыми проблемами женщины. Образ, не имеющий ничего общего с «приятно цепляющим взгляд» образом девушки, которую я встретил. Лучше сказать - приятельницу. Хотя нет, слишком отстраненно. Подругу. Тоже не то, произносится вроде бы нормально, но во рту остается какой-то привкус грубости. Пожалуй, вернусь к первому варианту, в его несколько усеченном виде – скажу, что встретил свою «знакомую», ведь мы действительно знакомы с ней уже больше десяти лет.

   Пять лет, проведенные вместе в университете, где мы могли пересекаться в коридорах, аудиториях, библиотеке и столовой. Еще это было время, когда мы ходили на одни и те же студенческие мероприятия и вечеринки, устраиваемые нашими общими знакомыми (не вместе, конечно, ходили, а пересекались на этих мероприятиях). Еще были последующие годы, после университета, в течение которых мы периодически пересекаемся в местах вечернего досуга, возле мест наших текущих работ, просто на улице или, как сейчас, в магазине. Правда, с годами, периодичность этих случайных встреч беспощадно приближается к нулю.

   В магазине было слишком людно и суетно для любой, хоть немного осмысленной болтовни, так что пришлось для начала разобраться с покупками. Не хотелось торопиться, перебрасываться парой дежурных фраз и возвращаться к своим делам. Я хотел спокойно и неторопливо с ней поговорить.

   С ней всегда было интересно говорить. Не только мне. Многие наши общие знакомые испытывали в отношении разговоров с ней, те же ощущения, что и я. Говоря с ней о чем-то, всегда хотелось, чтобы она поняла то, о чем ты говоришь, а не просто услышала твои слова. И она понимала. Не знаю, конечно, может это ее особый талант слушателя - умело создавать ощущение вовлеченности в обсуждаемую тему - но, скорее всего ей действительно интересно то, о чем с ней говорят. Я даже как-то стал свидетелем того, как она обсуждала ремонт машин!!! Я ни слова не понимал из того, о чем она говорила с моими друзьями, но я видел, что ей это интересно, она действительно хотела узнать, что нового об этом ей могут сообщить ее собеседники.

   Поэтому я не мог позволить себе бросить ей пару тупых вопросов, вроде того «Где она сейчас работает», «Довольна ли зарплатой» и «Не вышла ли замуж». Я хотел «танца слов». А неторопливая прогулка от магазина до дома (благо живем в одной стороне) давала простор для этого танца.

   Я с радостью отметил, что она все так же «цепляет взгляд». Правда делает это гораздо более органично, чем раньше. Чувствуется, что она, наконец, примирилась со своей внешней привлекательностью.

   У девушек внешность довольно непросто срастается с характером. Если парни воспринимают себя как цельные куски … (не знаю чего; просто куски чего-то), видя себя литым сплавом внешности и характера, то девушки, похоже, воспринимают себя закрытым цветком, в котором слой за слоем, лепесток за лепестком, сложен причудливый узор ее личности. И девушка вполне может считать, что лепесток ее внешности совершенно не подходит к лепестку ее характера. Даже сама внешность воспринимается девушкой как набор лепестков: лепесток рук, ног, живота, шеи, глаз, волос. Что-то ей нравится, что-то нет. Но лишь когда все лепестки находятся в гармонии между собой, такой цветок сводит мужчин с ума. И теперь уже эти уравновешенные, цельные куски «чего-то там», ведут себя как мартышки нашедшие последнее банановое дерево в пустыне.

   Приятно было видеть, что, обретя свой уровень гармонии, моя знакомая стала именно таким цветком.

   Прогуливаясь с покупками, мы успели поговорить буквально 10 или 12 минут, но за это время она успела вывернуть моё равновесие наизнанку (а точнее говоря, его вывернули последние несколько секунд нашего общения). Мы говорили о каких-то обычных вещах, заполняя информационные бреши, появившиеся за те несколько месяцев, что мы с ней не виделись. Я жадно впитывал всё, что она говорила. Узнал, что она получает второе образование, узнал, как она хоронила свою кошку, узнал, что она получила права и уже успела поцарапать машину, и узнал, что она вышла замуж.

   Мне как всегда было приятно ее слушать. Разговор протекал в привычной, размеренной манере, никаких перемен или надломленности я в ней не заметил. Всё как обычно. Но когда, уже попрощавшись, мы расходились в направлении своих домов, она вдруг окликнула меня и сказала: «Ты никогда не думал о том, как сложилась бы наша жизнь, позови ты меня замуж после универа? Я бы согласилась, и мы бы потеряли искренность наших разговоров, потому что они не были бы так разорваны во времени. А без этого, ну какая может быть искренность в словах?! Так, скорее привычка говорить. Я иногда думаю об этом. Странная мысль, правда?!».

   Она улыбнулась и ушла. Я тоже попытался улыбнуться, и пошел в сторону своего дома. Я не стал ничего говорить, потому что было понятно, что она хотела просто сказать что-то, а не обсуждать это «что-то». Но ее слова на несколько дней вычистили от любых других мыслей мою голову.

   Ее слова слишком просто раскладывались на две составляющие: слова о том, что она вышла бы за меня замуж, позови я ее, и слова о том, что наши разговоры могут потерять искренность. Понятно, что наивность одних слов, призвана скрыть серьезность других. Учитывая, насколько нелепо звучит мысль о том, что, стань она моей женой, наши разговоры утратили бы искренность, понятно, что эти слова всего лишь сбивали градус серьезности со слов о замужестве.

   Эта мысль и изводила меня.

   Мы с ней никогда не давали друг другу намеков на возможное «преображение» наших отношений из дружеских в нечто большее. Не было ни лишних слов, ни взглядов, ни прикосновений. Даже ощущения никакого не было … Хотя, после ее слов, я понял, что ощущения, как раз должны были бы возникнуть.

   Вспоминая годы нашей дружбы, я отчетливо увидел оставляемые ею знаки. Мы часто говорили о том, какой мы видим свою жизнь с мужчинами (в ее случае) и с женщинами (в моем случае). И какую бы нелепость я не называл, она говорила, что именно такими и видит свои отношения с мужчиной. Если мы были вместе на какой-нибудь вечеринке, и я шел танцевать или закрывался в комнате с какой-то девушкой, она сразу же уходила домой, хотя до этого никуда не торопилась.

   А я не замечал этих знаков, или не хотел замечать … а может, боялся замечать. Теперь это уже не важно. Когда она бросала эту свою «фразу на прощанье», я слушал не слова, а интонации. А в интонациях звучала обида. Обида за то, что я ограничивал свои слова, взгляды и прикосновения. За то, что не сказал того, что мог бы сказать. За то, что не предложил того, чего она, по-видимому, ждала от меня. За то, что она вышла замуж, и живет жизнью отличной от той, что она для себя желала и представляла.

   И вот, если бы я был:

   А) Если бы я был фотографом, я снял бы ее одну, оставив на фотографии рядом с ней пустое пространство. И тогда, глядя на фото, она сможет заполнять это место тем, кого она хочет видеть рядом с собой. Сначала она поставит на это место меня, и, попытавшись представить, сколько продержится это фото, наконец отчетливо осознает, что продержится оно довольно недолго. Ведь я не смогу дать ей то, чего она хочет от отношений с мужчиной. Я никогда никого не позову замуж, просто потому что я не понимаю странной людской тяги (граничащей с зависимостью) к этой «документально обрамленной социальной ячейке». И тогда она представит рядом с собой своего мужа, и в этот момент и ей и мне станет легче. Ей, потому что она поймет, что сумела найти того, кто воспринимает их отношения схожими с нею образами. Мне, потому что я пойму, что рядом с нею кто-то более «правильный» чем я.

   Б) Если бы я был маньяком «Пилой», я бы, наверное, пустил себе пулю в лоб при мысли, что могу причинить ей больше боли, чем уже, похоже, причинил.

   В) Если бы я был Нео, я бы перезапустил программу ее жизненного цикла с момента возникновения первой мысли о том, что я могу быть ей не просто другом, и внедрил бы в ее программу межполовых взаимоотношений, алгоритм распознавания мужских типажей. Применение этого алгоритма к любому, привлекшему ее внимание, мужчине, обнажало бы детальную разветвленную систему возможного развития их отношений, исходя из набора внешних и внутренних характеристик конкретного мужского экземпляра. И тогда она бы избежала ненужных мыслей на мой счет, а я бы избежал неуютных угрызений совести.