Чтобы сметь, надо уметь.
Умение даётся нелегко,
Но лишь оно заносит высоко.
Так говорят врата ВолТеха.
Хотя сверху палило полуденное солнце, жара до этих высот не доставала. Наоборот доставала прохлада. Вершинный ветер резвился, как хотел, выкручивая из волос на их головах дикие причёски. Они шли вниз, еле переставляя ноги. Во-первых, устали, во вторых на обломках скал идти опасно, а в последующих соображениях куда спешить? В этом выдуманном мире время не имело никакого значения. Может быть, только свободная (пока) мысль имеет значение. Остановившись на том, что думать он может свободно, Йос стал обдумывать подробности побега. Дойдя до мысли о опасностях скрытых в людях и нелюдях городка, Йос поделился этой мыслью с братом :
– Знаешь, Дуд, про крючья и верёвки пока не говорим. Просто, знакомимся с народом. Кто что делать умеет? Где, какие вещи можно найти? И вообще, куда девают поломанные калитки. Они же из металла. Из этих прутьев, если подумать, наверняка и крючья можно сделать. А уж верёвки много из чего можно сделать. Нитки же тут есть рваные вещи зашивать.
Дуда эти подробности не вдохновили. Он своё нетерпеливое начало высказал так:
– Йос, а пока мы будем со всем этим возиться, кончится время наших фантомов.
Йос рассердился.
– Ага, давай теперь не будем делать ничего и сядем плакать. Надо действовать, а там уж как получится.
– Я просто о том, что действовать надо быстро. Бежим вниз.
Йос охотно откликнулся на этот призыв. Только они не побежали. Местность не позволяла. Они прыгали по скалам и валунам с ловкостью вряд ли знакомой жителям того ленивого мирка. Азарт прыжков заставил забыть обо всём. Оба раскраснелись и даже улыбки пробегали время от времени по их лицам. Но прыжки быстро кончились, склон стал пологим, мягким. На эту высоту не спускался холод, потому смело забегали изысканные деревья и залетали изнеженные птички нарочно красивые как для выставки чудесных явлений Природы. Ниже первых деревьев появились тропинки, и они быстро вошли в свой городок. День как раз пересекал свою середину, может поэтому, на улицах не было пусто. Народ куда-то шёл. Они остановили парня с нескучным лицом и здоровенными ручищами.
– Здравствуйте, уважаемый. У вас такие руки, что сразу видно вы мастер железных дел.
Уважаемому понравилось уважение, но то, что он сказал, братьям совсем не понравилось
– Я Макс Мастер, но я уже не помню чего. Я забыл, а моё имя помнит.
Лицо его, твёрдо вырезанное и украшенное мощными бровями и весёлыми веснушками вовсе не показывало огорчения. Может он так шутит?
– Кто же, если не вы, чинит вон те машины, которые ковыряются в земле, выращивая ваш завтрак и обед? – попытался подъехать к нему Йос.
Силач развёл руками.
– Да не знаю я этого.
– Но знать же лучше, чем не знать, – заявил Дуд
– Знайте, если вам так хочется, а я пошёл в гости.
Когда он скрылся за поворотом, Йос сказал:
– Ну, ничего. Если найдём пруты, уговорим его их согнуть. Давай поищем свалку. Обойдём вокруг городка и найдём. Спрашивать никого не будем, мне кажется мы и так вызовем подозрение.
– Но не побьют же нас за наш вызов. Тут по-моему, чем страньше себя ведёшь, тем ты интереснее всем, – ответил на это Дуд.– Мне кажется, они нарочно так выпендриваются как этот Макс мастер.
Йос махнул на эти слова рукой, и они пошли вокруг городка. В лугах трещали кузнечики, пчёлы летали с цветка на цветок, Украшали собой пейзаж очень красивые бабочки, а свалкой не пахло. Именно так. Пахло мёдом и земляникой. Через три часа такой приятной прогулки Йос сказал:
– Дураки мы с тобой, брат. Не может здесь быть ни какой свалки.
– Почему, – спросил Дуд, разглядывая уж очень красивую бабочку.
– А подумай. Если на картинке нарисован забор весь такой целый и красивый. Он может вдруг потерять пару досочек, или свалится.
– Ну, если поцарапать картину…, – начал тянуть Дуд.
– Будет поцарапанная картина, а сгнивший забор на ней не появиться.
– Ты хочешь сказать, что мы живём сейчас в красивой картине и ничего здесь меняться не может. Но мы же появились здесь. Значит, уже что-то изменилось, – возразил Дуд.
Йос не стал ничего говорить, просто направился внутрь городка. Дуд пошёл за ним, тоже надеясь кого-нибудь встретить, поумней Макса Мастера.
Где-то в голове сверкнуло "Старый Боб", кажется Дан о нём говорил. Он понимает, что-то особенное совсем непонятное другим.
– Да, Йос, Старый Боб понимает, что все мы здесь подопытные. Не знаю, что это значит, надо понимать, не настоящие. Пошли его искать.
Йос только головой кивнул.
Навстречу по улице шли, весело болтая трое сухощавых пожилых мужчин. Один из них размахнул рукой, очерчивая округу, и сказал:
– Да, мы под гипнозом красоты, но скажи, почему это пЛоохо?
Второй не жестикулируя, буркнул:
– Про красоту хорошо, про гипноз пЛоохо.
Дуд стал на дороге троицы и спросил:
– Не знает ли кто из вас, где живёт Старый Боб?
Один из троих, ничем не выделяющийся, разве что одетый как боец на тренировке у Пузи Жирроффа сказал с интересом:
– Я перед вами, молодые люди. Неужели вас таких юных заинтересовала старческая мудрость?
– Мы всякую мудрость любим, – сказал Йос.
– Да и очень, – быстро добавил Дуд.
– Тогда я вас приглашаю к себе. Вечер уже зацепился за край нашей котловины и то есть пора поесть. Поздно есть вредно.
– Спасибо, – сказали братья и пошли вместе со всей компанией в дом Старого Боба. Длинные тени деревьев уже почти не оставляли светлых пятен на плитах узорчато выложенных идущим под ноги. Вечерний ветер слегка ерошил листву деревьев и ронял лепестки роз наклонившихся через ограды домов на пути.
Двор его дома с улицы тоже закрывали пышные громады высоких кустов роз. Они возвышались над оградой выше роста любого из жителей городка. Когда братья прошли по аллейке этих роз в глубь двора, то с радостью увидели под изысканным навесом столы и инструменты мастерской.
– Ой, – вскрикнул Дуд. – это же мастерская, а Макс мастер сказал, что никто ничего здесь не мастерит.
На это Старый Боб ответил весело:
– А я и не мастерю, я развлекаюсь. Тут ведь как, кто рыбу ловит, кто в шахматы играет, или на трубе, а я играю на других инструментах.
– А можно и нам здесь развлекаться? А то ведь у нас ничего для развлечения нет, – с понятным умыслом сказали братья.
– Только после ужина. Договорились, Молодые Люди?
Все остановились и переглянулись.
– Ну вот, и имя вам нашлось, будете у нас Молодые Люди, – сказал, обрадовавшись, усатый мужчина в светлом наряде с пуговицами из хрусталя.
– Это так нас вместе вы будете звать. А как каждого по отдельности? – спросил Дуд.
– А зачем вам отделятся друг от друга? По-моему вы неделимы, – заметил другой мужчина в изумрудном костюме с переливами.
Братья не стали больше трогать этот смешной вопрос. Им не терпелось потрогать инструменты.
После ужина гости разошлись спать, а братья, наконец, вошли в мастерскую. Старый Боб пошёл провожать гостей.
Когда он вошёл ним, они уже смастерили первый крюк и не успели его спрятать, увлеклись, да и работа шумная. Крюк гнули молотком вокруг болванки
– Вам нужны крючья и верёвки, – сказал Боб, войдя к ним. Братья переглянулись. Потом Йос сообразил, что обманывать тут не получится, получится поссориться. А ссорится с самым умным человеком в этом тесном мире уж явная глупость
– Да, мы привыкли у себя дома залезать на высокие башни. А здесь нет башен, зато горы будь здоров, – сказал Дуд.
– Скалолазы, значит. Лучше скажите честно – удрать из этого фальшивого рая хотите.
– Хотим, – сказал Йос. – Так ведь и вы, Уважаемый, хотите.
– Мы сейчас не будем обсуждать, что я хочу, а крюки и верёвки я вам дам. Забирайте и идите спать. Но условие. Всё что вам удастся увидеть, когда залезете на вершину, вы мне подробно расскажите. Договорились?
Братья секунду похлопали глазами с длинными ресницами, а потом вдвоём, даже не переглядываясь, сказали:
– Договорились.
Нагруженные снаряжением они пошли через спящий городок наполненные ожиданием необыкновенных приключений.
– Дуд, – прошептал Йос.– Ты свои восторги сохрани до утра. Не надо будить Страхи этого города.
Дуд только головой кивнул. Можно подумать он не знает, что такое тайна.
– Давай отнесём наше снаряжение вверх и там спрячем, – сказал он Йосу.
– Ты быстро умнешь, брат.
Дальше они шли в молчании. Половинка луны освещала дорогу через каменный мост, мимо рощи притаившихся в ночи деревьев, через поле спелой пшеницы, потом вверх по склону до края кустов. Там они оставили снаряжение и пошли домой, миновав по дороге полночь.
Дома их встретили хозяйки одетые как на бал. Братья посмотрели друг на друга странно и молчаливо. Усталый Дуд вяло удивился. И кто же это тут устраивает ночные балы для автоматических хозяек? Но ни он, ни Йос ни слова не сказали. Бухнулись в постели и уснули.
Утром нетерпение разбудило их раньше солнца.
Дуд рвался немедленно идти и вспрыгнул из-за стола, выпив только стакан сока. Йос его остановил:
– Дуд, ешь всерьёз и не дёргайся. Неизвестно, когда удастся ещё поесть всерьёз.
– Мы приготовим вам корзину с провизией для пикника – тут же отозвалась на этот разговор одна из хозяек.
– Ага, здорово, для пикника. Ты слышишь Йос.
– Дуд, пока готовят нам корзину, ты вполне успеешь съесть тыквенную кашу и пару хлебцев с вареньем.
– Йос, ты же знаешь, что аппетит у меня просыпается на час позже меня самого. Я тут соображу что-то вроде заплечного мешка. Не корзину же в самом деле тащить.
Йос, чьё нетерпение останавливало лишь звание старшего брата, кивнул и, запихнув в рок кусок пирога с вишнями, взялся кроить и шить из подручных материалов мешки. На это пошли пару крепких рубашек и хорошие кожаные ремни из многочисленных штанов в гардеробе.
– Слушай, что я подумал, Йос. Кто это заранее знал наши с тобой размеры?
– Чудак ты, Дуд. Нам тела по размеру сочинили, а уж рубашки и штаны много проще.
Дуд не стал больше ничего говорить, потому что один Страх до него всё же добрался. Простая мысль открыла дверцу Страху. Разве могут двое обыкновенных мальчишек обмануть неизвестное количество Великих Умников, которые всё это придумали?
– Могут, не могут, а пытаться должны, – закончил он свои размышления вслух. На эту речь Йос не задал ему ни одного вопроса. . Наверно Йос думал о том же.
Солнце поднялось над горами на два своих полных роста, когда они, наконец. вышли из дома.
На улице уже началась обычная жизнь. Двое взрослых болтунов размахивая руками обсуждали кого-то третьего, или четвёртого. Они заметили нагруженных братьев.
– Смотри, Пит Питон, Молодые Люди куда-то далеко пошли, – сказал один из них круглолицый и светлобородый.
– Мы далеко пошли, а вы с нами не хотите?
– Нет, Молодые Люди, мы уже ходили далеко. Только никуда не ушли, – сказал тот, кого непонятно за что обозвали питоном. Оба рассмеялись и пошли дальше по своим делам, а точнее сказать по своему безделью. Ну какие дела могут быть в этом сладком раю?
Братья встряхнули заплечные мешки и быстро пересекли парк, миновали неторопливую речку по изумительно красиво сложенному мосту и пошли в гору. Ночной путь днём показался им очень коротким. Дойдя до места, где спрятано их снаряжении, они оглянулись. Видны ли они со своим снаряжением людям города? А потом Дуд сказал:
– А ну его, Йос, если и видны так и что? Тут, по-моему, всем на всё наплевать.
– Ты прав, за нами, скорее всего, следит сама машина в которой мы живём и давай об этом больше не думать. Страшнее того, что есть, ничего уже нам не будет.
С этими мыслями они двинулись в гору. Несмотря на всю воображаемость мира, в котором они находились, идти стало тяжело. Груз он и здесь груз.
На самой вершине, где шёл каменный гребень свободный от травы и деревьев они присели, чтобы отдохнуть и поесть. Завтрак торопливый видно быстро забылся в их желудках
Далеко внизу в чаше гор лежал их городок. Здесь, несмотря на полдень, дул холодный ветер. А там было тепло даже ранним утром, когда от речки ещё не весь туман уполз. Но даже здесь чувствовалась рука талантливого художника. Скалы над их головами вылеплены суровыми, величественными узорами и стоят на изумрудном подножье. И даже они братья сидят тут как маленькие жемчужины на огромной короне.
Лезть на скалы со снаряжением оказалось не сложнее, чем на башни города, где они родились.
– Да, Дуд, ты знатный верхолаз, я всегда это признавал, хоть я и старше.
Они уже стояли на вершине, где висел туман, заграждая их путь через гребень. Связавшись верёвками, они пошли в туман. Дуд шёл впереди. Если он сорвется, то Йос его удержит. Йос шёл, стараясь ступать точно туда же, где только что ступил Дуд. Но в какой-то момент туман стал таким густым, что только верёвка показывала куда идти.
Нога осторожно пробовала прочность каменой ложбинки. Дышать становилось всё тяжелее. Но потом туман стал редеть и, наконец, они миновали гребень. Открылся вид на точно такую же чашу с точно таким же городком.
– Ладно, посмотрим городок поближе. Может он не совсем такой же?– сказал Дуд
– Наверно мы жили в мужском городке, а это похожий, но женский, – предположил Йос. – Сделаем так, вниз первым пойду я. Ты, закрепившись, легче меня удержишь висящего внизу, чем, если бы я падал мимо тебя.
– Как хочешь Йос, но будь осторожен. Спускаться всегда страшней, чем подниматься.
– А давай закрепим верёвку насовсем и по ней быстро спустимся. Мы же не в городе. Это там ты прятал концы в воду, то есть скрывал свои пути, а здесь, наоборот. Пусть висит верёвка, обратно по ней же и полезем.
– Умно, – буркнул Дуд. Ему не очень понравилось, что и в этом деле, он только казался себе умнее брата.
Так они быстро спустились к изумрудному подножью скал и съели остаток еды. Солнце тем временем ушло далеко за полдень. Йос вдруг подумал о своих телесностях.
– Они нас считают предателями, или разгильдяями, – сказал он вдруг брату.
– Наверно, – грустно сказал Дуд, почему-то думавший о том же. Ведь полезли в гору, надеясь наткнуться на выход. А это совсем не выход. А время идёт ведь не только здесь оно и там идёт.
– Правда неизвестно с какой скоростью, – сказал Йос, а Дуд услышав про скорость утекания времени, сразу понял, о чём это брат говорит. С этим чувством приближающейся смерти они поднялись и без отдыха пошли по каменистому склону между покрытых мхами камней. Вскоре увидели, как из-под камней выбегали ручейки, сливаясь в заметные ручьи, где даже рыбки весело суетились, бегая по своим рыбьим делам. Пытаясь увидеть, что их ожидает, они внимательно оглядывали лежащую перед ними котловину. Там вдали виднелось и озеро, куда все ручьи наверно и сбегаются на общий сход. Озеро тоже наверно придумал художник, живописно расположив на нём островки, покрытые изумрудной зеленью и деревьями, широко раскинувшими ветви. Отсюда всё это казалось игрушечной конструкцией на чьём-то столе.