Лекс играл во множество компьютерных игр, при этом четко разделяя мир реальный и мир на экране компьютера. Он даже удивлялся, как поклонники онлайновых ролевых игр делают выбор в пользу пространства вирутального.
Однако «Потерянный город» затягивал даже Лекса. Реалистичность происходящего была просто бесподобной. Особенно его удивил игровой момент, обнаружившийся, когда его герой упал с лодки, переправляясь через озеро. Непонятно, откуда взялась эта лодка, и стоило ли ею вообще пользоваться. Однако Лекс воспользовался, и в один прекрасный момент его герой бултыхнулся за борт при попытке встать и походить по лодке. Персонаж пошел ко дну, и, наверное, утонул бы, если бы Лекс случайно не обнаружил, что стрелки вправо и влево позволяют герою поочередно грести руками, ноги при этом сами работали в одном из трех доступных стилей плавания. Разница между стилями была в скорости уставания и собственно скорости перемещения. Последние полкилометра до берега он добирался брасом. К слову сказать, среди изначальных 10 персонажей была парочка, изначально не умевших плавать. В случае падения с лодки пришлось бы начинать игру сначала.
К слову сказать, сохраняться Лексу приходилось часто. Местами игра намертво зависала, так что приходилось перезапускать ее, и делать пометки в журнале тестирования. Попутно обнаруживались тупиковые сюжетные ветвления, возврат из которых был крайне сложным. Возможно, они были частью концепции игры, а возможно и ошибками, которые свойственны всем тестовым версиям программ.
Город, куда попал герой Лекса, был с виду самым обычным провинциальным российским городом. Те же пяти-девяти-двенадцати-шеснадцатиэтажные коробки, школы, магазины, гаражи. Только ни души вокруг. Город казался брошенным в одночасье, и местные жители даже не успели подготовиться к отъезду. В одной из квартир, куда попал герой, на кухне стоял полностью накрытый для обеда стол с остатками истлевшей трапезы. Даже труха от чайных пакетиков сохранилась в чашках. Мародеры будто сюда вообще не заглядывали.
Каждый предмет в игре можно было, в меру сил персонажа, поднять и использовать.
Когда в одной из квартир заброшенного дома герой, осторожно ступая по пыльному паркету, вошел в комнату, то Лекса поразила глубина проработки и детализации интерьера. Перед его глазами было покинутое семейное гнездышко начала нулевых: стенка от IKEA, серебристый телевизор с DVD-плеером на стеклянном журнальном столике, выцветший диван, выцветшие синтетические шторы с прогнившей тюлевой занавеской, засохшие цветы в горшках, книги на полках…
Прямо под ногами героя лежала покрытая толстым слоем пыли кукла, причем не новомодная Барби или одна из ее «сестер», а большая советская кукла-девочка. Одежда на кукле истлела, остались лишь сшитые из какой-то неубиваемой синтетики трусики. Один глаз куклы был закрыт, вместо второго зияла дырка. Лексу при виде этой куклы почему-то слало не по себе.