Точно не знаю, но так мне рассказывали, по окончании Олимпийских игр в Москве Оргкомитет Олимпиады решил отметить работавших на Играх журналистов. А представлены там были все мировые телеграфные агентства, масса газет, теле -и радиокомпаний. В паре с Псковским корреспондентом я трудился по освещению соревнований борцов и велосипедистов. Именно трудился, потому что конкуренция среди бригад журналистов была высочайшая, и задача перед нами стояла такая – опережать всех, кроме, разумеется, прямых телерепортажей. А это значило, что в течение пятнадцати секунд после финиша мы обязаны были сообщить имя, страну и результат победителя, затем тройку призеров, потом шестерку и в течение получаса передать репортаж о ходе борьбы, интервью с победителем и еще какие-то интересные наблюдения. Кроме того, меня понуждали выполнять заказы отдельных газет. Скажем, устроил Оргкомитет поездку для иностранных журналистов в совхоз «Ленинские Горки». Газета «Сельская жизнь» просит Главную редакцию союзной информации написать ей репортаж о поездке. Владимир Янченков, работавший в то время уже главным редактором ГРСИ, поднимает Ионова: «отправляйся в совхоз». То, что я занят работой на редакцию спортивной информации, его не волнует. Главные редакции ТАСС вообще мало контактируют друг с дружкой, словно это разные миры. Кое-как выкрутился на обоих фронтах. Работа на Олимпиаде вообще запомнилась, как сплошная круговерть событий и время тотального недосыпа, потому что все было ново и везде надо было успеть, со многими и многим познакомиться.
Но вот она кончилась, и Оргкомитет просит пятерку мировых телеграфных агентств назвать по три лучших корреспондента. От ТАСС в тройку попадаем мы с напарником из Пскова. И выходит, что мы с Николаем Миловым входим в число пятнадцати лучших журналистов мировых телеграфных агентств! Жаль, что вручили нам эти позолоченные пятиугольники «Почетных знаков» не в торжественной обстановке и попросили «не раздражать других ребят». Но, так или иначе, знак этот лежит у меня в шкатулке вместе с медалями «За трудовую доблесть» и «За трудовое отличие», которых я удостоился за работу в Агентстве. Вот их вручали в Георгиевском зале Кремля при стечении сотен людей. А в ТАСС доброжелатель шепнул в коридоре: «Не упрямился бы с переездом в Москву, был бы и тебе орден, как Рябову». Толковому корреспонденту ТАСС по Тюменской области Павлу Рябову в канун перевода на работу в столицу действительно вручили орден « Трудового Красного Знамени», «чтобы полегче было со столичной пропиской».
Между тем, пришел 1985 год, год начала Перестройки и Нового мышления. Пока я работал на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве, в недрах ЦК КПСС зрело постановление «О работе с кадрами в ТАСС». Насколько мне известно, речь там шла и о том, что на работу в качестве зарубежных корреспондентов отправляются молодые люди с известными отчествами, то есть московские сынки, а следует посылать лучших внутрисоюзных корреспондентов, хорошо знающих жизнь советских людей. И «контора» моментально отреагировала: решила послать своего лучшего корреспондента в самую что ни на есть заграницу – в Монгольскую Народную Республику.
Звонок из Управления кадрами:
- Быстро подбирай себе замену, тебя переводят в Главную редакцию иностранной информации.
Что значит «быстро подбирай себе замену»? Я только что «прокололся» с таким подбором: рекомендовал взять корреспондентом ТАСС по Красноярскому краю ответственного секретаря «Горьковской правды» Эвальда Кессарийского. Он был у меня нештатником. Писал не очень хорошо, приходилось все переделывать, но парень покладистый, безотказный и с какой-то очень доверительной ноткой в голосе. Меня он звал «учителем», клялся, что не подведет. И подвел. Съездил в Москву, получил удостоверение собкора по краю, командировочные деньги и билет до Красноярска, а в поезд не сел, вернулся в Горький. Оказался абсолютно не самостоятельным мужиком: жена не захотела переезжать в Сибирь, и Эвальд пошел у нее на поводу, хотя знал, что через два-три года может перевестись в центр России – это было в практике ТАСС. Из-за отказа Кессарийского Степан Герман, начальник Управления кадрами назвал меня «болваном» и сказал, чтобы отказник больше не мечтал о работе в ТАСС. На том и порешили. И вдруг: «быстро подбирай себе замену». Где ее возьмешь, если «контора» сама никого не присылает из дальних областей. Иду в обком к секретарю по идеологии Инне Борисовой. Та, поохав по поводу моего отъезда, называет в качестве преемника имя того же Эвальда:
- Вы же уже брали его в ТАСС, человек вполне готов, недавно закончил двухгодичную Академию Общественных наук.
- А вы после Академии отправляли его в Арзамас-16 заведовать телестудией. И что?
- У него так сложились семейные обстоятельства, что он не смог.
- И в Красноярский край корреспондентом ТАСС он не поехал «по семейным обстоятельствам». Хватит с него предложений. Тем более, что у меня условие: после зарубежной командировки я хотел бы вернуться в Горький, значит, сменщик должен будет куда-то перебраться в другой город, а с Эвальдом это вряд ли получится по тем же «обстоятельствам».
- Ну, тогда ищите замену сами, - сняла с себя заботу Борисова.
Нашел. Юрий Немцов. Молодой, легкий на подъем журналист со светлой головой. И как только я раньше его не заметил? Отправляю в ТАСС его анкету. Через пару дней звонит Герман:
- Ты читал, что мне прислал?
- Разумеется. А что там смущает?
- Национальность отца.
- У них национальность считается по матери.
- А у нас по матери посылают. Ищи другого! - сердится Герман.- И давай приезжай на стажировку. В Монголии весной съезд партии, ты должен быть полностью готов к серьезной работе. Так что не тяни.
Время близится к Новому году. Где буду его встречать – в Москве или дома? Опять звонит Герман:
- Горьковский обком рекомендует нам Кессарийского. Ты как?
- Да это вы как? Он же в Красноярск не поехал. А потом я хотел бы после командировки вернуться в Горький. С Кессарийским трудно будет договориться освободить город.
- Решим. Передавай дела и технику и дуй сюда на стажировку. Даю тебе три дня.
Ох уж мне эта «контора»! Вечно все у нее бегом. А что делать с квартирой? Сын с семьей после института случит в авиации Северного флота. Жену и тещу я хочу взять с собой. Квартира в «дворянском гнезде», как зовут наши дома, должна быть кому-то передана? Спрашиваю облвоенкома Павлова, как поступают в таких случаях. Полковник дает мне справку для горжилуправления, что жилплощадь резервируется за отбывшим в командировку… военнослужащим.
Все! Перевожу телетайп и прочую передающую аппаратуру Кессарийскому, объясняю, как с ней работать. Вижу, что для него это темный лес. И тут он не мужик! Да и хрен с ним! Некогда больше возиться. Представляю его Борисовой в качестве нового корреспондента ТАСС по области, предупреждаю, коли они его рекомендовали, то пусть решают, куда его девать, когда я вернусь.
- Конечно, конечно решим, не волнуйтесь, Владимир Борисович!- уверяет Инна Захаровна.
- Эвальд, я уезжаю только на три года.
- Я все понял, учитель.
Точно такой же разговор через пару дней происходит и в кабинете Степана Германа в Москве. Правда, выпроводив Кессарийского, Герман говорит мне:
- Вряд ли ты вернешься в Горький. Во-первых, неизвестно, сколько пробудешь в Монголии, во-вторых, уж теперь-то не отвертишься от Москвы. Так что нехай он там працует.
- Я только на три года и с возвратом только в Горький!- стою на своем.
- Хорошо, хорошо!- соглашается начальник Управления кадрами ТАСС.- Но учти, что уезжать ты будешь с должности главного выпускающего Главного Секретариата ТАСС.
Две недели ровно к девяти часам утра прихожу в огромную комнату редакции соцстран, вызываю на монитор компьютера все, что приходит из Монголии от агентства Монцамэ и работающего в Улан-Баторе корреспондента ТАСС. Моя задача привести эти материалы в удобочитаемый и осмысленный текст и перегнать на монитор заведующего редакцией. Дивлюсь, с какой чушью приходится работать.
- Привыкай!- смеется Сашка Денисович, мой куратор в редакции.- Поглядим, что погонишь ты. - Денисович потомственный монголовед. Его отец работал там много лет, сам Сашка, будучи совсем еще молодым журналистом, уже несколько лет заведовал отделением ТАСС в МНР и теперь пережидал окончания командировки Кима Болдохонова, чтобы снова вернуться в Улан-Батор.
И вот я получаю красную кожаную книжицу удостоверения корреспондента ТАСС в Монгольской народной республике. Все в ней напечатано латиницей, как и положено для документа журналиста-международника. (Продолжение следует).