Духовная поэзия М.В.Ломоносова –
путь познания Бога, мира и души
( в помощь учителю-словеснику).
Устами движет Бог; я с ним начну вещать.
Я тайности свои и небеса отверзу,
Сведения ума священного открою.
Я дело стану петь, несведомое прежним!
Ходить превыше звезд влечет меня охота,
И облаком нестись, презрев земную низкость.
М.В.Ломоносов.
1. Вместо предисловия
«Историк, ритор, механик, химик, минералог, художник и стихотворец, он всё испытал и всё проник», – эта фраза А.С.Пушкина о Ломоносове известна каждому человеку, который хотя бы немного знаком с жизнью и деятельностью великого учёного. Универсализм русского учёного делает его вклад в развитие русской науки для нас особенно значимым и привлекательным. Современная культура придаёт всё более важное значение целостному подходу к осмыслению мира, к духовным процессам современности. Картина мира складывается не из дробления человеческого знания на сотни далёких друг от друга наук, а из синтеза этих наук, из разностороннего освещения явлений действительности, то есть всё очевиднее становится, по словам С.И.Вавилова, «неразрывная связь всех видов человеческой деятельности и культуры»[1]
Нуждается в рассмотрении с этой точки зрения и поэзия Ломоносова, в частности его духовные стихи. Вопрос становится особенно актуальным в преддверии трёхсотлетнего юбилея Ломоносова.
Предшествующие эпохи концентрировали своё внимание на какой-либо одной стороне деятельности учёного ( литератора или естествоиспытателя). С.И.Вавилов писал: «Обе крайности, несомненно, ошибочны. Великий русский энциклопедист был в действительности очень цельной и монолитной натурой. Не следует забывать, что поэзия Ломоносова пронизана естественнонаучными мотивами, мыслями и догадками… Поэтому часто встречающееся сопоставление Ломоносова с Леонардо да Винчи и Гёте правильно и оправдывается не механическим многообразием видов культурной работы Ломоносова, а глубоким слиянием в одной личности художественно-исторических и научных интересов и задатков». [2]
Духовная поэзия, на мой взгляд, и является тем универсальным средством, которое не только раскрывает мировоззрение автора, но и даёт целостную картину окружающего мира, ведёт к познанию Бога, мира и человека.
Е.Н.Лебедев с сожалением констатирует в книге «Ломоносов», что нынешнему поколению великий деятель науки и культуры почти неизвестен и даже не прочитан как следует. Однако есть необходимость разобраться в духовном наследии гения. «Ломоносов – из тех гениев, что появляются в истории народов не то чтобы раз в столетие или раз в тысячелетие, а вообще - один только раз. Появляются, чтобы сказать соотечественникам, что кроется в каждом из них, но и подавляется, чуть ли не каждым из них. Судьба Ломоносова вместила в себя семь веков, которые были до него, и почти три века, которые были после. Читать Ломоносова и писать о Ломоносове надо, в сущности, с одной целью – чтобы разобраться в самих себе». [ 3]
2.1. «Врата учёности» М.В.Ломоносова.
Особая значимость видится в том, что в школьной практике мы неоднократно обращаемся к личности и деятельности великого учёного и поэта М.В.Ломоносова. «Зрелище жизни великого человека есть всегда прекрасное зрелище: оно возвышает душу, мирит с жизнию, возбуждает деятельность!..» – так писал В.Г.Белинский, отзываясь о книге Ксенофонта Полевого, в которой впервые дана была биография Ломоносова, исполненная в художественном стиле.[ 4] Таков и должен быть педагогический подход к рассмотрению с учащимися эпизодов биографии Ломоносова: извлечь «уроки жизни» из жизни и деятельности великого учёного и поэта.
Несомненно, что многие ученики, берущие в руки свои школьные учебники, непременно зададут себе такие вопросы: «От первых книг, освоенных человеком, не зависит ли его дальнейшая судьба? От знаний, которые открываются в первых учебниках, не содержится ли ядро и стержень личности человека?» А если познакомить учащихся с первыми учебниками отрока Михайла Ломоносова, то сам собой возникнет и вопрос: « Не Промысл ли Божий был в том, что «вратами учёности», по собственному выражению М.В.Ломоносова, стали для него именно эти три книги, давшие основополагающие начальные знания и заложившие основы его взгляда на мир?»
Среди первых учебников Ломоносова была и книга, в коей дана была отроку Божественная мудрость …
В.Г.Белинский, анализируя первые шаги новой русской культуры, давшей бурный рост в восемнадцатом веке, писал так: «Первые попытки были слишком слабы и неудачны. Но вдруг… на берегах Ледовитого моря, подобно северному сиянию, блеснул Ломоносов. Ослепительно и прекрасно было это явление. Оно доказало собой, что человек есть человек во всяком состоянии и во всяком климате, что гений умеет торжествовать над всеми препятствиями, какие ни противопоставит ему враждебная судьба, что, наконец, русский способен ко всему великому и прекрасному… С Ломоносова начинается наша литература; он был её отцом и пестуном; он был её Петром Великим». [5]
Русский народ в ответ на преобразования Петра выдвинул из своей среды человека, который совершил величайший переворот в русской науке и культуре, соединил научные познания с апологетикой божественного происхождения мира.
Истоки развития личности любого учёного имеют немаловажное значение, тем более учёного-философа такого масштаба, как Ломоносов. Родина Ломоносова – Беломорье, там формировался он как человек, как личность, как будущий учёный. Среда благоприятствовала Ломоносову, потому что среди крестьян-поморов книги были в немалом количестве распространены, в некоторых семьях даже накапливались целые небольшие библиотеки. Исследователь жизни и творчества Ломоносова Г.А.Гуковский отмечал: « Ломоносов вовсе не вырастал в диком захолустье. Наоборот, его окружала в его детские годы достаточно высокая культура, и притом культура народная. Из родных Холмогор он вынес и дух свободных разысканий, смелость, предприимчивость мысли и действия, и любовь к искусству, и навыки здорового вкуса, и умение взяться за работу художника, и, наконец, глубокое знание и понимание родного языка, воспринятого и в богатейших созданиях словесного фольклора, и в сложных взаимоотношениях его со старославянской традицией в церковной письменности» [6]
В родной деревне Михайла Ломоносов получил первые уроки грамоты. Первыми его учителями были сосед Иван Шубной ( отец будущего скульптора Федота Ивановича Шубина) и дьячок приходской церкви С.Н.Сабельников. Долго из уст в уста передавалось потом на Курострове предание о том, как дьячок, обучавший Ломоносова грамоте, вскоре упал перед отроком на колени, смиренно признавшись, что более ничему научить его не может. Имея от роду двенадцать лет, Ломоносов, по свидетельству его односельчан, «охоч был читать в церкви псалмы и каноны и жития святых» [7]. Тогда же, помимо церковнославянского текста псалмов, Ломоносов познакомился с их поэтическим переложением на русский язык по книге Симеона Полоцкого «Псалтырь рифмотворная», во вступлении к которой автор писал:
Не слушай буйных и ненаказанных,
В тьме невежества злобою связанных,
Но буди правый писаний читатель,
Не слов ловитель, но ума искатель. [8]
В доме другого соседа, Христофора Павловича Дудина ( чей отец собрал у себя небольшую библиотеку), Ломоносов увидел первые мирские книги. Это были учебники: «Грамматика» Мелентия Смотрицкого и «Арифметика» Леонтия Магницкого.
«Грамматика словенская» учила не только «благо глаголати и писати», но и «метром или мерою количества стихи слагати», то есть сразу давала основы грамоты, красноречия и стихосложения. Мелентий Смотрицкий (1577-1633) в своей книге предпринял попытку систематизировать грамматику книжного славянского языка, который со времён Кирилла и Мефодия не мог не измениться. Вышедшая впервые в Литве в 1619 году и перепечатанная затем в Москве (1648), «Грамматика» была, в сущности, единственным исследованием в этом роде. Основательное изучение её, как отмечает Е.Н.Лебедев, отзовётся потом в ломоносовском «Письме о правилах российского стихотворства» (1739), «Российской грамматике» ( 1755), «Предисловии о пользе книг церковных в российском языке» (1758). [9]
Конечно, не каждый, постигавший основы словесной науки по книге Мелентия Смотрицкого, стал потом учёным-лингвистом и создателем знаменитых стихотворных строк, но думается, что влияние первой грамматики на становление ломоносовской учёности отрицать нельзя. Когда после долгих уговоров сыновей Дудиных отдать ему учебные книги, Ломоносов наконец получил в собственность желанные сокровища, он «уже не выпускал их из рук, повсюду носил с собой и, читая их постоянно, выучил наизусть» [10]
Второй учебной книгой была «Арифметика» Леонтия Магницкого. Книга Л.Магницкого ( изданная в Москве в 1703 году повелением Петра «ради обучения мудролюбивых российских отроков и всякого чина и возраста людей») была популярным учебным пособием не только по арифметике, но и по геометрии, географии, астрономии и прочим естественным наукам. Леонтий Филиппович Магницкий (1669-1739), преподаватель московской Навигацкой школы, был ещё жив, когда Ломоносов учил арифметику по его книге. Магницкого ценил Пётр I. Люди, знавшие преподавателя, отмечали в нём, наряду с математическими и педагогическими способностями, прямодушие и честность. Только человек, который «всегда имеет тщание не токмо к единому ученикам в науке радению, но и к иным к добру поведению», мог дать следующее высоконравоучительное определение своей науке: «Арифметика, или числительница, есть художество честное, независтное и всем есть удобопонятное, многополезнейшее, от древнейших же и новейших, в разные времена являвшихся изряднейших арифметиков изобретенное и изложенное». [11]
Не удивительно, что все вышеназванные книги Ломоносов вспоминал потом с благодарностью и называл «вратами своей учёности». И несомненно, что само определение «врата» появилось потому, что с детства была знакома Ломоносову библейская мудрость о «тесных вратах».
«Уроки жизни», полученные учащимися из обращения к этому эпизоду биографии М.В.Ломоносова, не могут пройти бесследно. От книг, которые открывают человеку мир, от его первых учебников, от первого простейшего букваря первоклассника до
сложнейших учебников выпускных классов зависит мировоззрение человека. Это должны понимать взрослые, которые составляют учебники, поэтому, если авторы учебников желают вырастить поколение не только знающих, но и добрых и отзывчивых людей, они должны наполнить свои учебники не только научным, но и духовно-нравственным содержанием. Те времена, когда наука и церковь были во враждебных отношениях, прошли, и не следует замалчивать тот факт, обращаясь к биографии учёного Ломоносова, что он никогда не был атеистом, что постигал основы нравственности по церковным книгам, что в центре Вселенной видел её Зиждителя, Бога.
Творцу, Создателю, Всевышнему Ломоносов посвятил немало торжественных и величественных стихотворных строк.
М.М.Дунаев в книге «Православие и русская литература» пишет, что при знакомстве с важнейшими поэтическими созданиями Ломоносова «сразу становится отчётливо ясна нелепость того противопоставления научного познания и духовных исканий ( «науки и религии»), какие навязываются атеистическим мировоззрением, столь распространяемым в эпоху Просвещения. Ломоносов сделал научное познание формою религиозного опыта» [12] Далее М.М.Дунаев цитирует строки Ломоносова, которые так ясно выражают смысл научного мировоззрения учёного: «Правда и вера суть две сестры родные, дщери одного Всевышнего Родителя, никогда между собою в распрю придти не могут, разве кто из некоторого тщеславия и показания своего мудрствования на них вражду всклеплет». [13]
Постигая законы и гармонию мироздания, Ломоносов делал единственно верный и разумный естественнонаучный вывод, который облёк в поэтическую форму: «Скажите ж, коль велик Творец?» И само название оды, из которой взяты эти слова, говорит о том, что «врата учёности» вывели Ломоносова к вдохновенному соединению своих научных познаний с религиозным благоговением перед величием Зиждителя и с молитвенной хвалой Божьего Промысла.
Ломоносов ясно представлял себе и то, что без Божьего Промысла не открылись бы перед ним «врата учёности», не смог бы простой крестьянский юноша стать великим учёным, которому суждено было «умы уловлять», быть «помощником царям».:
Невод рыбак расстилал по брегу студёного моря;
Мальчик отцу помогал. Отрок, оставь рыбака!
Мрежи иные тебя ожидают, иные заботы:
Будешь умы уловлять, будешь помощник царям! (А.С.Пушкин, «Отрок»).
2.2. Духовные оды Ломоносова – ключ к познанию Бога, мира и человека.
«Ломоносов-поэт отдал дань тому стилю, который был господствующим в европейских литературах его времени, классицизму», – утверждает Г.А. Гуковский. Но он же и делает оговорку, что поэзии Ломоносова «остался чужд рационалистический взгляд на действительность, на искусство, на слово, логический характер суховатой классической семантики, боязнь фантазии, схематизация отвлечённой мысли» [14]
Не вдаваясь в глубокий анализ традиций классицизма в духовной поэзии Ломоносова, заметим, что стиль од Ломоносова, величественно-торжественный, приподнятый, пышный, соответствовал не столько духу классицизма, сколько «тому чувству национального подъёма, гордости, тому ощущению величия и победы русской государственности, которые явились законным результатом петровского времени в сознании лучших людей в середине ХVIII столетия». [ 15]
Успехи России и возникшая на основе именно этих успехов вера в будущее русского народа определяют общий характер громозвучного стиля Ломоносова. О возвышенных идеалах нельзя было говорить так, как о простых, обыденных вещах. Поэтому Ломоносов для высокой темы ищет в слове «важность», «великолепие», «возвышение», «стремление», «силу», «изобилие» и т. д. [16]
Г.А.Гуковский отмечает: «Ломоносов строит целые колоссальные словесные здания, напоминающие собой огромные дворцы Растрелли; его периоды самым объёмом своим, самым ритмом производят впечатление гигантского подъёма мысли и пафоса». [17] Кажется, что в таких периодах Ломоносов хочет единым взором охватить всё разнообразие государственного механизма, Вселенной, мироздания. Аналогичным образом строится предложение и в стихах, в одах Ломоносова.
Духовная поэзия Ломоносова тоже тяготеет к этому возвышенному поэтическому стилю эпохи классицизма, но вместе с тем в переложениях псалмов ощущается и тяга к простоте языка. Условно духовную поэзию Ломоносова и можно рассмотреть в двух разделах: оды-размышления о Божием величестве и стихотворные переложения псалмов.
В 1751 году было издано «Собрание разных сочинений в стихах и в прозе Михайла Ломоносова. Книга первая». Ломоносов не только собрал лучшие на ту пору свои сочинения, но и тщательно продумал композицию книги. По тому факту, что в первом, ключевом разделе были помещены «оды духовные», мы можем судить, какое большое значение придавал этому жанру Ломоносов. «Надо думать, – указывает Е.Н.Лебедев, - не случайно именно о стихотворениях, вошедших в этот раздел, А.С.Пушкин ( в целом строго, порою беспощадно, оценивавший ломоносовскую поэзию) писал: «Слог его ровный, цветущий и живописный, заемлет главное достоинство от глубокого знания книжного славянского языка и от счастливого слияния оного с языком простонародным. Вот почему приложения псалмов и другие сильные и близкие подражания высокой поэзии священных книг суть его лучшие произведения. Они останутся вечными памятниками русской словесности; по ним долго ещё должны мы будем изучаться стихотворному языку нашему…» [18]
Учитывая, что в трёх духовных одах содержится обобщённая учёным-поэтом картина мира, мы рассмотрим эти оды-размышления первыми, несмотря на то, что первой в сборнике 1751 года шла псаломская часть.
Ломоносов славит Бога, размышляя над величием и разнообразием Божьих творений. Звёзды на небе, ветры и облака, дождь и снег, горы и долы, пещеры и горные ключи, травы и злаки – всё это дары природы, Творцом которых является Бог. Величие природы Ломоносов видит с двух позиций: как философ-богослов и как учёный-естествоиспытатель. Под таким углом зрения написаны его «Утреннее размышление о Божием величестве»(1751) и «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния»( 1743).
Когда бы смертным толь высоко
Возможно было возлететь,
Чтоб к солнцу бренно наше око
Могло, приближившись, воззреть,
Тогда б со всех открылся стран
Горящий вечно Океан.
Там огненны валы стремятся
И не находят берегов;
Там вихри пламенны крутятся.
Борющись множество веков;
Там камни, как вода, кипят,
Горящи там дожди шумят.
Сия ужасная громада
Как искра пред тобой одна.
О коль пресветлая лампада
Тобою, Боже, возжжена
Для наших повседневных дел.
Что Ты творить нам повелел! [19]
Солнечный свет Ломоносовым воспринимается как символ просветления всего мироздания лучами Божественной премудрости. Высшая цель человеческого бытия так ясно рисуется в этих строках:
Творец! Покрытому мне тьмою
Простри премудрости лучи
И что угодно пред Тобою
Всегда творити научи,
И на Твою взирая тварь,
Хвалить Тебя, бессмертный Царь. [20]
Европейское Просвещение видело необходимость в насыщении и просвещении разума человека земной премудростью, знаниями, добытыми самим человеком, его усилиями. Научное знание виделось большинству просветителей самодостаточной силой, которая делает человека великим и всемогущим, не нуждающимся в защите Творца. Ломоносов противостал в своей оде этой концепции европейских просветителей – он говорит о смирении перед великой силой Творца и Его мудрыми замыслами.
Сам Ломоносов свои научные представления и выводы поверял трудами святых отцов. М.М.Дунаев, цитирует выписку Ломоносова, обратившегося к трудам Василия Великого: « Василий Великий, о возможности многих миров рассуждая, пишет: « Якоже бо скудельник от того художества тминные создав сосуды, ниже художество, ниже силу изнутри: тако и всего сего Содетель не единому миру соумеренную имея творительную силу, но на бесконечногубое превосходящую, мгновением хотения единем во еже бытии приведе величества видимых». [21]
Конечно же, на рассуждения святителя опирался Ломоносов, создавая строфы «Вечернего размышления»:
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
…………………………………..
Уста премудрых нам гласят:
Там разных множество светов;
Несчетны солнца там горят.
Народы там и круг веков:
Для общей славы Божества
Там равна сила естества. [22]
При чтении од-размышлений Ломоносова один вывод только и может быть сделан: в науке Ломоносов видел помощницу и союзницу богословия в познании премудрости и могущества Божия. [23]
Очень важным для понимания мировоззрения Ломоносова и картины мира, созданной им в его духовной поэзии, является его переложение отдельных мест из Книги Иова ( 1743). Как указывает М.М.Дунаев, «сам выбор тех или иных мест для такого переложения всегда характеризует манеру мышления и даже мировоззрения поэта». Знаменитая «Ода, выбранная из Иова» рисует спор, в который Бог вступает, чтобы доказать ропщущему человеку своё могущество именно картинами величественного творения. Пафос этого произведения – гимн Творцу, мудрой силе созидания. В строчках оды открывается путь к познанию Бога через Его творения.
Ломоносовское переложение становится своего рода ответом великого учёного на неосмысленное превознесение достижений человеческого разума, ничтожного перед творческой силой Создателя Вселенной и её законов.
Сбери свои все силы ныне,
Мужайся, стой и дай ответ.
Где был ты, как Я в стройном чине
Прекрасный сей устроил свет;
Когда Я твердь земли поставил
И сонм небесных сил прославил
Величество и власть Мою?
Яви премудрость ты свою!
Где был ты, как передо Мною
Бесчисленны тьмы новых звезд,
Моей возжженных вдруг рукою
В обширности безмерных мест,
Мое величество вещали;
Когда от солнца воссияли
Повсюду новые лучи.
Когда взошла луна в ночи?
………………………………
Стесняя вихрем облак мрачный,
Ты солнце можешь ли закрыть,
И воздух огустить прозрачный,
И молнию в дожде родить,
И вдруг быстротекущим блеском
И гор сердца трясущим треском
Концы вселенной колебать
И смертным гнев свой возвещать?[24]
М.М.Дунаев, проникая в самую суть замысла Ломоносова, делает выводы к оде:
« Поэт как естественную добродетель человека утверждает его смирение перед властью и волею Зиждителя, усматривая в этом истинную земную премудрость». [ 25]
Сие, о смертный, рассуждая,
Представь Зиждителеву власть.
Святую волю почитая,
Имей свою в терпенье часть.
Он все на пользу нашу строит,
Казнит кого или покоит.
В надежде тяготу сноси
И без роптания проси. [26]
Просветляющее действие слов Ломоносова о смирении испытывает на себе каждый, кто со вниманием прочитает духовные стихи поэта. И хотя В.Г.Белинский в статье о книге К.Полевого о Ломоносове и вспоминает слова Бюффона о том, что гений не есть терпение в высочайшей степени, потому что терпение, дескать, есть добродетель посредственности и бездарности, а гений есть сильная воля, которая всё побеждает и всё преодолевает, сам критик- революционер не смог бы возразить, что для смирения и терпения как раз и нужна огромнейшая сила воли. Что невозможно человеку, то достигается с Божьей помощью, а мы во всей жизни Ломоносова этот Божий Промысел, несомненно, усматриваем.
Очень часто приводят цитату из письма Ломоносова Шувалову, в котором разгневанный поэт покровительствующему ему вельможе пишет: «Не токмо у стола знатных господ или у каких земных владетелей дураком быть не хочу, но ниже у самого Господа Бога, которой мне дал смысл, пока разве отнимет». Смысл этой цитаты можно трактовать как гордыню и непокорность Ломоносова. Но не нам судить великого учёного, доведённого до такого гнева выходками его недоброжелателей, в том числе постоянно соперничавшего с ним Сумарокова. «Не судите, да не судимы будете». Нельзя забывать, что в том же письме строчками выше Ломоносов пишет: «Я полагаюсь на помощь Всевышнего, Которой мне был в жизнь защитником и никогда не оставил, когда я пролил пред Ним слезы в моей справедливости». [ 27]Упование на Божью помощь, а не на помощь «сильных мира сего» – это ли не признак правильного отношения к своим бедам и несчастьям?
Если рассматривать другие оды Ломоносова, прославляющие Россию, науки, искусства, просвещение, государственную власть, то и там мы находим везде строчки, посвящённые Творцу. Именно Божественное происхождение государственной власти диктует человеку необходимость покоряться этой власти и установленным ею законам. Ломоносов пишет в знаменитой оде о Елизавете: «Когда на трон она вступила, / Как Вышний подал ей венец…»[28] В той же оде говорит о происхождении власти Петра Великого – преобразователя России:
Ужасный чудными делами
Зиждитель мира искони
Своими положил судьбами
Себя прославить в наши дни;
Послал в Россию Человека,
Каков неслыхан был от века.
Сквозь все препятства он вознес
Главу. Победами венчанну.
Россию. Грубостью попранну.
С собой возвысил до небес.[29]
Власть от Бога, Бог - Творец мира, истории, Защитник и Спаситель человеческой души – вот что явствует из духовных стихов Ломоносова.
М.М.Дунаев пишет о том, что Ломоносов не избежал некоторых предрассудков своего времени, внёс свою лепту в дело прославления Петра как идеального монарха, отдал дань «антиклерикальной теме», написав сатиру «Гимн бороде», вызвавшую гнев церкви и императрицы. Из песни слова не выкинешь, никто не может избежать ошибок. Однако ныне кто цитирует «Гимн бороде»? А слова о Божием величестве «открылась бездна, звезд полна; звездам числа нет, бездне дна» знает каждый.
2.3. Стихотворные переложения псалмов Ломоносова как отражение души поэта.
Псалтырь, книга библейских псалмов, в течение многих веков была не только книгой богослужебных текстов, но и одной из любимых читателями очень широкого круга книг. Это сборник лирики превосходной поэзии, рисующей тоску человека высокого духа, окружённого дурными людьми, негодующего на неправду, торжествующую в мире, но стремящегося к Богу, к высотам небесным. Как все люди, обучавшиеся по Псалтыри грамоте, Ломоносов досконально знал псалмы. «Псалтырь рифмотворная» Симеона Полоцкого дала толчок Ломоносову к овладению основами стихосложения, показала ему возможность проникнуть в душу псаломских текстов с помощью стихосложения.
Победный гимн мужеству добродетельных людей, гневная отповедь порочным – вот строки псалмов, которые перелагает в стихи поэт. Ломоносов, конечно, далеко не точно передаёт священный текст, добавляя свои мотивы, отходя иногда от
канонического содержания. В данном жанре поэт опирается, по мнению Г.А.Гуковского, [30] на довольно крепкую традицию как в русской, так и в западной поэзии. Первые стихотворения, прочитанные Ломоносовым ещё в родной Денисовке, – это были силлабические переложения псалмов Симеона Полоцкого. Кроме того, Ломоносов, долгое время учась в Германии, должен был хорошо знать и псалмы немецких поэтов, например Опица или Гюнтера, так же как псалмы французов – таких, как Малерб, Расин, а в особенности Жан-Батист Руссо. Возможно, именно влиянием Руссо объясняется большая простота, лёгкость, ясность языка духовных од Ломоносова по сравнению с его торжественными одами. Тематика «человеческой души», её состояния нуждалась в более простом слоге, чем тематика «государственная». Духовная лирика Ломоносова не перегружена пафосом и высокопарностью, поэтому она и оказала огромное влияние на русскую поэзию, стала подлинно популярной.
В «Оды духовные», первую часть сборника 1751 года, вошли следующие «приложения» псалмов: 1, 14, 26, 34, 70, 143, 145. Если учесть, что Ломоносов отбирал псалмы для перевода, и обратить внимание на характер ломоносовских отступлений от оригинала, то станет очевидной тщательная продуманность отбора и расположения материала. Иными словами, как указывает Е.Н.Лебедев, «это нечто вроде «пролога на небесах» к земной миссии поэта, просветительской и гражданской». «В известном смысле «Оды духовные» - это пушкинский «Пророк», развёрнутый на пространстве в более чем в 700 строк». [ 31]
Отбор псалмов представляет собой сюжетную линию, которая определяется развитием, точнее, совершенствованием представлений лирического героя Ломоносова о мире и истине, наполняющей смыслом и этот мир, и жизнь самого героя.
Мир, в котором живёт лирический герой, есть мир высокой нравственности и духовности:
Блажен, кто к злым в совет не ходит,
Не хочет грешным в след ступать
И с тем, кто в пагубу приводит,
В согласных мыслях заседать.,
Но волю токмо подвергает
Закону Божию во всем
И сердцем оный наблюдает
Во всем течении своем.
( Псалом 1).
Участники грядущей драмы, по словам Е.Н.Лебедева, в этой интерпретации Ломоносова: Бог-Творец, лирический герой, грешники и праведники. Присутствующее в мире зло ещё не стало фактом биографии героя, поэтому он относительно спокоен.
Псалом 14 продолжает развивать программу духовно-нравственной жизни. Заповеди добродетели, которые завещаны человеку Творцом, раскрываются в новых строчках.
В обитель Бога будет потом взят тот, кто живёт по законам праведности:
Тот, кто ходит непорочно,
Правду завсегда хранит
И нелестным сердцем точно.
Как языком говорит.
Кто устами льстить не знает,
Ближним не наносит бед,
Хитрых сетей не сплетает.
Чтобы в них увяз сосед.
Переложение 26-го псалма открывает новую ступень в развитии лирического героя. «Если до сих пор стихия зла сохраняла лишь силу отрицательного примера, то теперь она активизировалась : лирический герой выдерживает первую схватку с врагами и побеждает их благодаря заступничеству Бога».[ 32] Между Богом и лирическим героем устанавливается духовная связь, лирический герой получает знаки своего избранничества:
Хоть полк против меня восстань:
Но я не ужасаюсь.
Пускай враги воздвигнут брань,
На Бога полагаюсь.
……………………
Услыши, Господи, мой глас,
Когда к Тебе взываю,
И сохрани на всякий час:
К Тебе я прибегаю.
Ко свету Твоего лица
Вперяю взор душевный
И от всещедрого Творца
Приемлю луч вседневный.
………………………..
Меня оставил мой отец
И мать ещё в младенстве;
Но восприял меня Творец
И дал жить в благоденстве.
………………………………
Я чаю видеть на земли
Всевышнего щедроты
И не лишиться николи
Владычния доброты.
Дальше события стремительно разворачиваются в 34-м псалме. Нравственная вселенная оказывается приведённой на грань катастрофы, вероломная стихия зла заполняет всё пространство. Лирический герой оказывается один, но в нём совершается душевный переворот: он наконец возжаждал не награды от Бога, а «святой правды», «святой истины», которая уже сама по себе и есть награда.
Язык мой правде поучится
И истине святой Твоей.
Тобой мой дух возвеселится
Чрез всё число мне данных дней.
Все последующие стихотворения показывают, как сначала исподволь, а потом всё более последовательно в ломоносовский цикл проникает естественнонаучная тематика. В переложении 70-го псалма – налицо попытка осмыслить Бога по-новому, восславить Его не за Его щедроты и доброты, а за Его правоту:
Надежду крепку несомненно
В Тебе едином положу
И, прославляя беспременно,
В псалмах и песнях возглашу.
От уст моих распространится
О истине Твоей хвала,
Благодеяний слух промчится
Тобой мне бывших без числа.
Твою я крепость, Вседержитель,
Повсюду стану прославлять;
И что Ты мой был Покровитель,
Вовеки буду поминать.
Тобою, Боже, я наставлен
Хвалить Тебя от юных лет,
И ныне буди препрославлен
Чрез весь Тобой созданный свет.
Лирическому герою открывается новый мир, теперь нет сомнений, что, несмотря на продолжающийся натиск врагов и существование зла, он под защитой Творца, и мир зла не воспринимается как катастрофа.
В переложении 143 псалма лирический герой уже с полным сознанием дистанции, отделяющих его от остальных людей, обречённых жить в круге тщетных помыслов, призывает грозу, требует «второго пришествия». Он окончательно уверовал в святую истинность своего дела, знает о помощи Божьей, поэтому интонация стихотворения спокойная:
Счастлива жизнь моих врагов!
Но те светлее веселятся,
Ни бурь, ни громов не боятся,
Которым Вышний Сам Покров.
В переложении 145 псалма сведена воедино вся нравственная проблематика цикла:
Хвалу Всевышнему Владыке
Потщися, дух мой, воссылать;
Я буду петь в гремящем лике
О Нём, пока могу дыхать.
Никто не уповай во веки
На тщетну власть князей земных:
Их те ж родили человеки,
И нет спасения от них.
Когда с душою разлучатся
И тленна плоть их в прах падёт,
Высоки мысли разрушатся
И гордость их и власть минёт.
Блажен тот, кто себя вручает
Всевышнему во всех делах
И токмо в помощь призывает
Живущего на небесах.
В стихотворных переложениях псалмов открывается Ломоносову, на мой взгляд, и возможность глубже проникнуть в сущность молитвы. В зрелые годы Ломоносов, открыто вступающий в борьбу с врагами науки и просвещения, черпает в псалмах мотивы борьбы и радости победы.
Благословен Господь мой Бог,
Мою десницу укрепивый,
И персты в брани научивый
Сотреть врагов взнесенный рог.
( Переложение псалма 143).
Итак, псалмопевческий цикл Ломоносова можно считать самой яркой частью его поэзии: и наиболее доступной нынешним школьникам по простоте слога, и наиболее необходимой с точки зрения духовно-нравственного воспитания, ибо современные школьники, несмотря на их кажущуюся самоуверенность, имеют очень хрупкую душевную организацию и нуждаются в духовно-нравственной опоре – в защите Божьей.
3. Вместо заключения.
Борьба добра и зла, праведников и грешников, света и тьмы, знания и незнания представлена в духовной поэзии М.В.Ломоносова настолько ярко и талантливо, что нельзя оставлять на уроках словесности без внимания эту часть его поэтического наследия. По мнению автора данной работы, следует включать изучение духовной поэзии М.В.Ломоносова в материал уроков по творчеству поэта.
Примечания
1. Лебедев Е.Н. Ломоносов. – М., 2008, с.13
2. Там же, с. 13.
3. Там же, с. 14.
4. О творчестве Ломоносова:Критика и исследования/ Сост. Т.П.Аранзон. – М., 2008, с.76.
5. Там же, с. 117.
6. Там же, с. 119.
7. Лебедев Е.Н., Указ. соч., с. 28.
8. Там же, с.28.
9. Там же, с. 29.
10. Там же, с. 29.
11. Там же, с. 29.
12. Дунаев М.М., Православие и русская литература, . В 6-ти частях. Ч. 1-2, М., Христианская литература, 2001, с. 77.
13, Там же, с. 78.
14. О творчестве Ломоносова, с. 152.
15. Там же, с. 154.
16. Там же, с. 154.
17. Там же, с. 155.
18. Лебедев Е.Н., с. 318.
19. Ломоносов М. Избранные сочинения/ Михайло Ломоносов; Сост. Т.П.Аранзон. – М., 2008, с. 171.
20. Там же, с. 172.
21. Дунаев М.М., Указ. соч., с.79.
22. Ломоносов М., Указ. соч., с. 172-173.
23. Дунаев М.М., Указ. соч., с. 79.
24. Ломоносов М., Указ. соч., с. 168-169.
25. Дунаев М.М., Указ. соч., с. 80.
26. Ломоносов М., Указ. соч., с. 171.
27. О творчестве Ломоносова, с. 71.
28. Ломоносов М., с. 85.
29. Там же, с. 87.
30. О творчестве Ломоносова, с. 162.
31. Лебедев Е.Н., с. 319.
32. Там же, с. 321.
Список литературы:
1. Дунаев М.М., Православие и русская литература, . В 6-ти частях. Ч. 1-2, М., Христианская литература, 2001.
2. Лебедев Е.Н. Ломоносов. – М., 2008.
3. Ломоносов М. Избранные сочинения/ Михайло Ломоносов; Сост. Т.П.Аранзон. – М., 2008.
4. О творчестве Ломоносова: Критика и исследования/ Сост. Т.П.Аранзон. – М., 2008.
5. Стихотворные переложения псалмов. http://psaltir.livejournal.com/7253.html