Белорусских оппозиционеров отправили в колонии, но над отправителями занесен топор экономического краха.
Режим Александра Лукашенко в агонии. Об этом свидетельствуют приговоры, вынесенные на минувшей неделе политическим оппонентам и экономическая ситуация в Беларуси. Собственно, и прежде местная власть не отличалась гуманизмом к оппозиции и разборчивостью методов создания т.н. «белорусского экономического чуда». Но то, что происходит у наших соседей последние месяцы, независимые наблюдатели называют уже жестокостью бессмысленной. В условиях приближающегося падения «последнего социального государства».
Нет статьи «Нелюбовь к президенту»
Суды над теми, кто 19 декабря вышел в Минске на массовую акцию, протестуя против фальсификации результатов президентских выборов, длятся с марта. Но именно май стал месяцем, когда на скамье подсудимых предстали «генералы» выступлений, бывшие кандидаты на место Бацьки и члены их предвыборных штабов.
По версии самого правителя Беларуси это те, кто по указанию зарубежных спецслужб и их финансовой поддержке готовил государственный переворот. Якобы в день проведения выборов они намеревались штурмом взять правительственные здания и объявить себя новой властью. Более того, использовали для этого оружие. И хотя фантазии главы государства вроде бы предполагали возбуждение уголовного дела по статье «Измена Родине», предусматривающей в качестве наказания смертную казнь, прокуратуре было позволено ограничится другой, более мягкой статьей. Экс - кандидатам и их приближенным поменяли обвинение на «организацию и в участие в массовых беспорядках». То есть якобы вооруженные протестующие только планировали погромы с целью дестабилизации обстановки. Мол, только благодаря своевременному вмешательству правоохранительных органов их планам не суждено было сбыться.
Отметим, что именно такую трактовку произошедшего предполагали следователи еще до конца марта. (Пока все обвиняемые томились в СИЗО КГБ). Однако то, что такие обвинения «притянуты за уши» было очевидно даже поклонникам власти, случайно оказавшимся поблизости с эпицентром тех событий. Два стекла, разбитые в дверях Дома правительства на «погромы» как-то «не тянут». А поджогов, грабежей, избиения «мирных» граждан демонстрантами, не привиделось даже Александру Григорьевичу. Да и Европейский союз, возмущенный брутальным разгоном демонстрации и дальнейшим преследованием белорусской оппозиции стал говорить о серьезных экономических санкциях против РБ едва ли не как о решенном вопросе...
Словом, для некоторых фигурантов статью обвинения пришлось менять уже, на «организацию действий, приведших к массовым беспорядкам». Мол, они, возможно, этого и не хотели, но их призывы придти не несанкционированную акцию в «беспорядки» вылились. «Послаблением» к «преступникам» властью было предложено считать и тот факт, что некоторых фигурантов «Дела 19 декабря» выпустили до суда на свободу (кого под домашний арест, кого под подписку о невыезде). Однако все разговоры о том, что, предположительно, под угрозой санкций власть решила «открутить назад» закончились с началом процессов.
Как гуманитарии становились «взрывателями»
Первые же приговоры поражали отсутствием в них хоть какой-то логики. Вот Александр Отрощенков, журналист, на момент ареста всего лишь пресс-секретарь кандидата Андрея Санникова. Был на площади Независимости во время разгона манифестации. Стекол не бил, в ДП попасть не пытался. Приговор – 4 года колонии строго режима. А вот другой журналист, супруга Санникова, его доверенное лицо и спецкор российской «Новой газеты» Ирина Халип. Была на площади и даже вместе с мужем подходила к злополучным дверям с уже выбитыми стеклами. Ее приговорили к двум годам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора на два года. И это при том, что, как утверждали власть предержащие несколько месяцев подряд, именно она руководила действиями мужа!
Сам же Санников осужден на 5 лет лишения свободы с отбытием срока в колонии строгого режима. Другим экс-кандидатам Николаю Статкевичу и Дмитрию Уссу – 6 и 7 лет соответственно. И если первый хотя бы выделялся из претендентов на высшую должность радикальностью риторики, то второй косноязычен и вообще малопримечателен. Скажете, подконтрольный Лукашенко суд просто отомстил за само желание побороться с бессменным лидером за власть? Но экс-кандидат в президенты Владимир Некляев получил 2 года с отсрочкой исполнения приговора на 2 года. В свою очередь Виталию Рымашевскому и вовсе дали 2 года условно. И это при том, что, как утверждают власти, эти противники режима действовали согласованно, по заранее утвержденному плану. И, кстати, в этом плане якобы был подвоз к месту событий взрывчатых веществ. Произойти это должно было под руководством Некляева. Но известный поэт, автор многих песен легендарных «Песняров», во время этого подвоза был избит правоохранителями до бессознательного состояния. (Никто за это, разумеется, наказания не понес). Так вот он продолжает настаивать: тогда в микроавтобусе везли на митинг звукоусиливающую аппаратуру. Спрашивается: либо Владимир Прокопьевич – руководитель террористической группы, либо безобидный гуманитарий, к которому можно применить «отсрочку»? Тут уж, как говорится, что-то одно...
Кто же поджег белорусский Рейхстаг?
Вообще анализировать ход судов, а они одновременно шли в нескольких судах Минска, - нет смысла, поскольку никаких доказательств вины подсудимых во время этих заседаний никто и не искал. Как, разумеется, и тех, кто в действительности разбил те стекла, «прогремевшие» в Беларуси аналогично поджогу Рейхстага в Германии 30-х. Почти никто, кто запечатлен операторами за этим «милым» занятием в зале суда не замечен. Исключение – Владимир Хомиченко, известный в заинтересованной среде как «агент наушник». Напомним, телекамеры зафиксировали как этот человек разбивает двери ДП, а потом активно переговаривается со своим «рукавом», предположительно давая сигнал спецназу начинать разгон. Как выяснилось позже, человек он явно не вполне вменяемый, детдомовец, и, по словам его воспитательницы, чрезвычайно легко поддающийся внушению. Кто конкретно внушил аполитичному маргиналу, увлекающемуся алкоголем, идти на акцию оппозиции и делать то, что делал, еще предстоит выяснить. Но очевидное нежелание властей искать остальных погромщиков само по себе показательно. Для подавления мирной акции протеста в тот раз нужен был хоть какой-то повод, и несколько неизвестных этот повод создали.
Вот и приходилось подсудимым и их адвокатам раз за разом требовать доказательств того, что кто-то из протестовавших был вооружен, избивал милиционеров из спецподразделений. Но каких бы то ни было документальных свидетельств этого в деле нет. Если не считать, конечно, таковыми слова правоохранителей. Между тем якобы избитые демонстрантами сотрудники МВД, как оказалось в суде, побоев не снимали и за медпомощью не обращались. Кого же тогда показывали на больничных койках в фильмах и сюжетах «на злобу дня» белорусского государственного телевидения?!
Как бы там ни было, но о насилии над личностью как раз со стороны тех, кто призван обеспечивать соблюдение законности, рассказали едва ли все осужденные. Описание пыток, происходящих в СИЗО КГБ заняло бы ни одну страницу текста. Остановимся лишь на одном фрагменте из выступления того же Санникова: «31 декабря, накануне Нового года, поздно вечером, у меня состоялась принудительная беседа с председателем КГБ Зайцевым, который угрожал жизни и здоровью моей жены и ребенка. Когда я отказывался подтверждать ложь, которая мне предлагалась, когда я отказывался писать какие-либо прошения, Зайцев мне заявил буквально следующее: тогда к вашей жене и ребенку будут применены более жесткие меры». Так и выбивались в некоторых случаях «признательные» показания…
Словом, если и есть какой-то смысл в действиях подконтрольных Лукашенко прокуроров и судов, то заключается он, безусловно, не в строгом следовании законности. В том, чтобы подсадить на крючок дальнейших преследований менее сильных оппонентов, а уже признанных лидеров оппозиции надолго изолировать от общества.
Тем более, что поводов для недовольства у последнего с каждым днем все больше.
Конец подкрался ожидаемо
Три месяца население РБ лихорадочно ищет возможности избавиться от национальных рублей, поменяв их на валюту. Люди сутками вынуждены выстаивать в очередях перед обменными пунктами в ожидании того, кто решится ее продать. Иных поступлений в обменники просто нет. Как рассказал Алесь Михалевич, еще один экс-кандидат в президенты в РБ, скрывающийся от Фемиды за рубедом, одной из основных причин нынешних проблем стала тотальная зависимость его страны от внешних кредитов и популистская политика президента, который перед очередными выборами решил «купить» голоса избирателей.
«Повышение зарплаты в прошлом, „выборном“ году до 500 долл. было экономически не обосновано. Реальные доходы населения возросли в среднем на треть, что уже тогда могло привести к девальвации, — говорит Михалевич. — И это при продолжительном отрицательном росте торгового сальдо. Естественно, с нового года начался ажиотажный спрос населения на валюту. А возможности правительства закрыть дефицит внешними заимствованиями сократились. Отчасти из-за сложившейся после президентских выборов политической ситуации»
Так или иначе, но работа зависимых от импорта предприятий приостановлена. Без работы, по данным Белстата, уже оказались 600 тысяч человек, что для десятимиллионного государства очень ощутимо. А на днях Нацбанк Беларуси фактически объявил о девальвации своей валюты, отпустив рубль в свободное плавание. Дефицит можно было бы погасить за счет инвестиций и внешних заимствований. Но у Лукашенко (а именно он решает в РБ едва ли не все) практически не осталось друзей и доверяющих ему партнеров. Политические и экономические санкции против РБ уже ввели США. А, как заверил глава МИД Чехии Карл Шварценберг, аналогичные действия последуют в ближайшее время и со стороны ЕС. Международные финансовые институты Бацьку не жалуют. Недавно отказал в кредите МВФ. У белорусского правительства осталась одна надежда - на кредит от России и ЕврАзЭса в размере $3 млрд., но министр финансов РФ Алексей Кудрин сообщил, что условием их предоставления сроком на три года станет утверждение трехлетней программы приватизации. Кому продавать понятно. Между тем, отношения между лидерами РФ и Бацькой уже давно и основательно подорваны. Он не может не понимать, что пустить на свою территорию крупный российский бизнес означает согласится на риск чрезвычайного роста их влияния на внутреннюю политику, что является несомненной угрозой лично его, Лукашенко, власти. Но не пустить – в условиях серьезного обнищания населения, дефицита и роста безработицы – находится в постоянном ожидании массовых выступлений уже не политической оппозиции, а широких народных слоев. И будут ли в следующий раз ему так послушны правоохранительные органы? А то, что получение кредита от РФ и ЕврАзЭс спасет ситуацию лишь ненадолго, уверен в частности известный белорусский экономист Сергей Чалый: “ Эти деньги просто бросят в топку, и они сгорят моментально. Миллиард за месяц полтора. А дальше-то что? Я боюсь, что у нас надежды на не катастрофический сценарий не осталось”.
Между тем именно ситуация в экономике дает нынче основание противникам Александра Лукашенко питать надежду на скорый его крах. Или, как сказал Андрей Санников вскоре после оглашения приговора, «я уверен, что мы победим и очень скоро».
Остается надеяться, что произойдет это бескровно, вопреки обещанию Бацьки «в случае чего» прибегнуть к помощи вооруженных сил.