Из всей туристической группы выбрали меня. Не спрашивайте почему. Не знаю.
Долго держали в клетке из лозы, будто я – птица, опаивая меня какими – то травяными настоями.
В одну из ночей, когда совершенно сбился со счета, сколько пребываю в плену у них, меня освободили. Ободранного, жалкого, связанного, но еще стремящегося освободиться привели к большому, жаркому костру. Поленья ярко горели, чуть не доставая пламенем купола звездного неба. Полуголые люди скакали возле него, рассказывая танцем о прошлом, о будущем. Давно начавшееся действо. Пот стекал с полуобнаженных тел. Сюрреалистические картины, вызванные больным подсознанием.
Шаман влил горячего питья мне в рот. Обжегшись, я закашлялся. Удивленно понял, что кровь заструилась по венам быстрее, но вот во рту все онемело. Я не мог ни сказать, не крикнуть. Ворочая челюстью, как какой – то гигантский муравей жвалами, пробовал мычать, умоляя об освобождении.
Вряд ли кто обращал на меня внимания, кроме шамана. Татуированное, морщинистое лицо. Добрые, понимающие глаза, но на дне их таилось нечто большее, чем сочувствие или жажда мести глупым туристам, забредшим на их заповедную территорию. Он выполнял свой долг, свою работу, клятву, которую дал когда – то предками и предкам предков своих. Нельзя было умолить о пощаде, шаман входил в транс, и вряд ли теперь можно было надеяться на благоприятный исход.
Напевая, шаман указал на вершину горы. Звуки ритуального барабана увеличили темп. Люди подхватили, подпрыгивая вверх, будто хотели улететь, завывая монотонную песню, больше похожую на погребальную. По крайней мере, мне так показалось.
Двое раскрашенных глиной с фосфором легко подхватили меня, будто я был пушинкой. Болтая ногами над землей, понял, что мой час пробил и начал молиться.
Через час мы были на вершине. Дорога была не из приятных. Часть пути мне все же пришлось идти самому, наступая в темноте на острые камни. Моим ведущим, казалось, все было не почем.
Меня привели к вершине. Странно, я не видел, чтобы шаман шел с нами, но, тем не менее, он был с нами. Огромная яма. Наверно жерло потухшего вулкана. Мы стояли у края этой черной бездны. Я умоляюще посмотрел на аборигенов, желая, чтобы они пусть не увидели, то хотя бы почувствовали мое раскаяние, мой безмолвный обет – никогда не приезжать в долину Священного Камня, вообще забыть, что такое туризм. Лишь бы оказаться дома, на любимом диванчике, с пивом в руке и телевизором, показывающим финал хоккея. Пусть даже наша команда проигрывает, а пиво выдохлось и теплое, жена - вечная пилила…
Они смотрели на звездное небо, которое приблизилось к нам, с немым удивлением, разглядывая копошащихся на планете полуразумных людишек. Я тоже взглянул, и в этот момент меня скинули вниз. Молча пролетел и упал во что – то мягкое, противное. Запах тлена ударил в нос, и меня затошнило. Если бы я мог, то кричал бы от ужаса. А пока молча барахтался среди полуистлевших тел.
Справившись с первой волной страха, я уселся и прекратил движения. Пока глаза привыкали к темноте, призадумался о травмах. Ничего. Тьфу, тьфу, даже ног не сломал, не потянул связки. Целехонек. Царапины, руки связаны, но это пустяки. Главное выжил, а значит с рассветом, будет возможность убраться отсюда.
« Я смогу выбраться. Я смогу», - внутри меня слова звучали как присяга самому себе.
Я снова захотел жить!
Огляделся. Жерло было огромным. Насколько разглядел, кто – то украсил это место светящимися черепами. Они скалились. Но были странно повернуты кверху, будто уставились пустыми глазницами в небеса.
Небеса. Звезды и сюда заглядывали. Даже больше, чем, если бы находился у края бездны. Светящиеся пятна, складывающиеся в привычный орнамент созвездий. Медведица, пояс Ориона, Млечный Путь…я всматривался в небеса, потому что иначе взор неминуемо касался черепов и рядом лежащих мертвецов. Может, и ветер милостиво спускался и приносил запах свежести, унося с собой запах смерти.
Звезды. Они жили своей отстраненной жизнью, вспыхивая и умирая. Им было все равно, что я тут погибаю и помощи ждать не откуда. Чем больше всматривался, тем больше понимал, что я был бы не прочь отправиться туда, в просторы вселенной, оставляя за спиной несчитанные мили парсеков.
Я потянулся, подпрыгнул. Совсем как те аборигены у костра. Невероятно! Звезды услышали меня, исполнили мое желание. Нехотя, будто совсем не желая, душа устремилась вверх. На миг оглянулась на бездыханное тело, эту изношенную одежду временного пребывания. Больше о теле не вспоминала, радостно покидая пределы земли.
Звездное небо поглотило душу, как случалось и прежде. Она стала вечной странницей, не желающей найти пристанища, углубляясь дальше в далекий космос. Не ведая преград, условностей, памяти.
Что прельщало ее? Сам полет или свет давно погибших звезд? Кто знает, кто разумеет эти суетные души…
19. 05. 11