Хочу жрать… Вот тупо и просто хочу жрать… Смешно, я нахожусь в пленниках у какого-то психа. И вместо того, чтоб бояться или считать часы до освобождения… Я хочу жрать. Курить. И трахаться.
Псих заглядывает раз в два часа, хмыкает и исчезает за дверью. Чего он хочет, сволочь?
-Жра-а-а-а-ать, - распеваю я. – За бифштекс – полжизни, за калач- свободу-у-у-у-у. А еще покурить. И шалаву погрудастее.
- Не заткнешься - заткну, - заявляет сквозь дверь. А за окном - солнышко... и решетка.
-Ну дай пожрать, будь человеком.
- Я не человек, - хмыкает, - я зеркало. И жрать у меня нечего, неееечего! Могу тебя сожрать.
-Я загнусь с голодухи, - скорбно сообщил я сам себе. - Эй, зеркало, ну хоть курево есть?
- Нет! - сообщает печально, - а научи меня курить?
-И как я тебя научу, если курева нет?
Привязал еще гад, к какому-то крюку за руки. Они у меня уже затекли, блин.
-Про секс я уже не спрашиваю.
- Секс? - снова заглядывает в комнату, с интересом смотрит
-О, ты не знаешь, что такое секс... Эх...
- А объяснишь?
-Ну, это когда двое... Или несколько, ладно, начнем все же с двоих... Так вот, когда двое сливаются воедино телесно. Тьфу, что я несу, а?
Пришел и смотрит с интересом. Как же он смог скрутить-то? Маленький, с короткими рыжими волосами - даже скорее красными, как... как... как цвет рамы? Рамы в том доме... а, черт, не помню. Тощенький, большеглазый. Дите дитем.
-Ну, секс... Это, когда...
Блин, как это объяснить? Ну не предлагать ж попробовать.
-Ну ты, зеркало, что, никогда в спальне не висело?
Зеркало, хи-хи-хи.
- Не висело.. - кивает, встряхивает волосами, - Я больше в прихожей там, в гостиной... в бальной зале...
Уууу, как все запущено.
-Ну вот мужчина и женщина... Раздеваются сперва... Догола...
- А я мужчина или женщина? - интересуется наивно. И подходит ближе, но не очень - чтоб ногой не достал.
-Ммм. Мне так не видно. Ты разденься.
И правда, по мордашке не определишь, мальчик это или девочка. Скорее мальчик, наверное - или совсем уж тощенькая-костлявенькая...
-Хотя б сверху до пояса.
Стягивает рваную маечку - и правда, груди нет. Сосков, правда, тоже - гладкая кожа. Это что за экземпляр?
-Что-то я не понимаю... Так, а теперь догола раздевайся.
- А ничего я тебе не должен, - вспыхивает и ускакивает за дверь, майку бросив.
-Я не сказал, что ты мне должен что-то. Само же хотело узнать.
Фыркает из-за двери тихо и не возвращается, только шуршит тихо.
-Ну как знаешь.
Ладно. Посплю хоть. Спать в такой вывернутой позе сложно, но возможно. А будит меня запах хорошей свежей еды-руки связаны, но рядом лежит блюдо с мясом. Какая прелесть. Зеркало сидит рядом, но довольно далеко, чтоб не достал ногой, смотрит озорно.
-И как я должен есть?
-А ты не можешь? - удивляется искренне.
-У меня руки связаны, между прочим, - красноречиво шевелю я руками над головой, пытаясь восстановить кровообращение.
-А ты меня не разобьешь?
-Бить зеркала - плохая примета.
Смеется негромко, заливисто, высоким бесполым детским смехом, и подходит ближе.
-Если я тебя развяжу, ты сбежишь...
Кладет в губы кусочек мяса тонкими пальцами.
Я ем, не возражая. Главное - еда. Кормит молча, сосредоточенно. Смотрит внимательно в глаза. Я улыбаюсь. Пусть решит, что я безопасен. Пусть. Еще и пальцы ему облизнуть, шаловливо так.
Вздыхает тихонько и ближе становится. Понравилось, видимо. Так, а еще вот так, прихватить губами указательный, посасывая легонько. Совсем забыл о дистанции, подошел близко... Или все-таки подошла? Смотрит влюбленно почти, изумленно. Ладно, я сытый и добрый, пинать не буду. Лучше уж продолжу.
-Развязать? Ты меня не обидишь?
-Развяжи. Не обижу.
Тянет тонкие руки, пытаясь достать до крюка - и практически прижимается. Мальчик, хм. Определенно. Очень так определенно. Руки почти не чувствуются, и он садится их разминать рядом, близко, как будто и не бесполый странный псих, а соседский мальчишка.
Ох, а вот теперь ощущается, что они есть. Как ж больно-то. Зеркало продолжает разминать, молча и мерно, и как будто это становится вечностью. Можно тут считать вечностями время - и сейчас оно растекается, застывает вокруг, прокалываемо искрами боли.
Наконец, все в порядке. Можно его обнять. И обследовать уже на предмет пола. Удивленно смотрит - видно, забыл уже, что планировалось.
Глазищи громадные, красивые, серебристые.
-Ты - мальчик.
-Да? А почему?
Видно, раньше отличал только по длине волос... Или не отличал.
-Ну, признак пола есть.
-Какой?
Еще ближе садится и смотрит внимательно в глаза. Псих, продержавший меня больше суток на вывернутых руках. Красивый мальчишка, немного странный. Я молча провожу рукой. Глаза еще больше стали, и потянулся он ближе, выдохнув коротко. Не пробовал что ли никогда себя трогать? Не догадался?
Я, сам от себя такого не ожидая, поцеловал его. Не умеет целоваться совершенно, и задыхается, не отрываясь от губ. Он прохладный. Мне нравится. И на вкус такой странный, как будто стену целовать, и неумелый, и очень осторожно пытающийся ответить.
-Медленно и неторопливо, - шепчу я ему.
Лижет кончиком языка осторожно и улыбается. Так странно - чувствовать улыбку в поцелуе.
-Медленно и неторопливо, - повторяю я, показывая, как нужно целоваться.
Повторяет тихо, осторожно, любовно почти. Провожу ладонями по гладкой спине. С тихим стоном придвигается, прячась рядом, на груди.
-Уйдешь...
-Уйду, - соглашаюсь я.
Плачет тихо, как ребенок, всхлипывает в плечо тихонько.
-Ну чего ты?
- Уйдешь...
-Я вернусь. Хочешь?
- Ты не вспомнишь...
-Почему? Вспомню. Обязательно вспомню.
Качает головой, и в глазах сейчас его, мокрых, серебристых, как дождь, светится знание:
- Не вспомнишь, никогда, все уходят или умирают, всегда...
-Значит, я буду первым, кто вспомнит. Всегда должен быть кто-то первый.
Сворачивается у бока, как котенок. Не верит, и хочет погреться.
Обнимаю. Перебираю волосы. Всегда должен быть кто-то, кто вернется и не забудет. Почему бы и не я? Маленький он и костлявый. В голове медленно всплывает через вечности, прошедшие здесь, старый дом, и предупреждение от кого-то "Ни в коем случае не смотритесь в старое зеркало ночью, умрете!", и то самое зеркало - странно-блестящее, с рыжеватой резной рамой...
-Ты - дух зеркала, да?
- Я - зеркало, - поднимает глаза, прижимаясь
-А что это значит?
- Просто я - зеркало, - пожимает тонкими плечиками.
А то зеркало было узким и длинным, почти в человеческий рост, и изукрашено сложным орнаментом по раме - и в волосах его можно рассмотреть тени тех завитков.
-Я умру?
- Я тебя выведу, - снова прячет лицо на груди, - ты меня забудешь.
-А если не выведешь?
- Тогда умрешь... наверное...
-Я тебя не забуду. Я очень-очень постараюсь.
Вздыхает тихонько и тянется еще ближе, обнимать, гладить.
-Я тебя найду.
- Меня больше нигде нет... только там...
-Я туда приду. В этот дом. Снова. За тобой.
Вякает тихонько и устраивается на коленях. Интересно, можно его вывести из этого странного мира?
-А имя есть?
- Зеркало, - шепнул совсем тихо, - так меня зовут.
-А меня - Грей.
- Грей... - прячет глаза, - Грей...
-Да. Грей. Грей Стэлис.
Тонкие пальцы гладят по вороту. Я снова их целую. Постанывает тихонько, подставляя пальцы. Я перехожу поцелуями на его грудь. Странно, что сосков нет - но он чувствительный, и стонет тихо. Мне это нравится. Ну ладно, зеркало зеркалом, а такой отзывчивый. Как будто его никогда не трогали. Как будто он не знает прикосновений.
-Зеркало...
Поднимает глаза, непросохшие от недавних слез, тихо стонет
-Ну что ты?
- Хорошо-о...
-Это хорошо.
Вякает тихонько и прижимается ближе всем своим тоненьким телом. Я продолжаю его целовать. Тихонько прижимается, не зная, что делать. А ничего не надо. Я сам. Вот так, целовать тонкое тело, трепещущее под губами. и улыбаться.
- Вывести тебя? - шепчет тихо
-Нет, пока не надо.
Мурлыкает тихонько. Какой же он. Тихий. Прохладный, чувственный. Подставляется неумело... Счастье такое. Ммм.
Тнкие пальцы скользят у ворота, не решаясь расстегнуть.
-Смелее.
Понимает правильно и стягивает рубашку. Прижимаюсь к нему. Пытается поцеловать в шею - и неожиданно с тихим урчанием принимается вылизывать ключицы. Оххх. Как же классно. Жмурится от удовольствия
-Ты такой ласковый.
- Грей, - выстанывает тихо имя
Я раздеваю его дальше. Тоненький он весь, и пупка тоже нет, зато есть странные следы по бокам, как шрамы. И нужные части тела. Это самое главное. А еще он теплый, и возбужден
Так, что у нас насчет минета.
Стонет так, что будто реальность искажается вокруг от его голоса. Мой сладкий. Не может удержаться, двигает бедрами вверх, стонет снова, выгнувшись весь, заходясь от удовольствия. Вскрикивает, выплескиваясь - а сперма у него серебряная, как ртуть. А на вкус - обычная. Я вытираю губы тыльной стороной руки. Зеркало сворачивается рядышком, смотрит влюбленно. Я ему улыбаюсь.
- А тебе... можно так?
-Можно.
Он доверчиво опускает голову, показывая тонкую шейку. Если я ее сломаю - освобожусь? Может и да. А если нет? И к тому же, бить зеркала - плохая примета. Красивый он. И осторожный - больше рассматривает, чем ласкает, изучает
-Ты красивый.
Мурлычет тихонько, приступая к ласкам. Он не знает о плохом. Он не знает о неестественном. Он просто смотрит - и учится. Объяснить бы ему. Но не хочется. Он просто осторожно ласкает неумелыми осторожными губами.
И так хорошо. Это самая изысканная ласка на моей памяти. Медленно, не рискуя взять много в свой небольшой рот - боясь причинить боль. Осторожный. Нежный. Ласковый.
- Нравится? - отрывается ненадолго, сам уже заведенный снова
-Очень.
Он поерзал, будто желая большего
-Чего ты?
-А это все, чем занимаются... вдвоем?
-Нет, зеркало.
- Покажешь?- глаза его горят любопытством, а щеки алеют от смущения. Смущаться он уже научился...
-Покажу. Иди ко мне.
- Я и так у тебя...
Я притягиваю его ближе. Он сворачивается на коленях, ерзает слегка. Я осторожно поглаживаю его по ягодицам. Мир вокруг чуть слышно звенит, шелестит тихонько, когда он стонет.
А смазки нет... Но он так стонет, ерзая снова, так ластится... Ладно, попробую, медленно и осторожно. Стонет снова. Он, наверное, не чувствует боли. Не знает, что такое боль. Улыбается. Вот так, надо ж тебя растянуть хоть немного. Такой узенький, и горячий... И улыбающийся. И возбужденный. Тонкие руки обнимают шею, и мурлычет что-то нежное. "Грей" мурлычет.
Попробовать войти. Вякает тихонько и жмурится, больно и мне - пространство будто идет дрожью от боли
-Расслабься, маленький.
И поцеловать в шею.
- Д-да, конечно... - стонет тихо
-Просто расслабься, ладно.
Медленно, но все же подчиняется.
-Вот так.
И погладить, потом прихватить губами плечо. Стонет тихо, выгибая спинку. Попробовать двинуться. Прикусывает мне шею тихонько, и стонет.
-Больно?
- Н-неееет...
Хорошо. Можно начать плавные движения. Тонкое тело бьет дрожь.
-Зеркало...
- О-оооо-ооох...
Ускорить движения. Как невозможно сладко. Стонет, заходится в руках зеркало, всхлипывает, изгибается, будто костей нет. Еще ускориться. Всхлипывает, выплеснувшись - и сжавшись внутри.
Оххх... Оргазм.
Зеркало на мне распласталось просто, мелко дрожа .Я его обнял, поглаживая слабо, такой маленький он без одежды. И…
-Ты такой уютный.
- Грей, тебе надо идти, - всхлипывает теперь натурально и горько.
-Я вернусь. Честно. Честно.
Не верит, маленький, по глазам видно - забрал бы и держал всю жизнь, но поднимается, собирает одежду трясущимися лапками.
-Вернусь, вот увидишь.
- Пошли, Грей...
-Идем.
Я оделся.
Зеркало взял меня за руку, повел бережно по старому дому - и новая вечность, вечность каменных стен и переходов, тепла ладони, мягких влюбленных взглядов... Пока перед нами не встала дверь.
- За ней выход, Грей. Я тебя никогда не забуду, - и плачет тихонько зеркало.
-Я тебя тоже.
Обнимает, маленький, уткнувшись щекой в плечо, ревет.
-Я еще приду, честно.
- Я буду ждать, - всхлипывает и отпускает, отходит. - Сам открой дверь, я не могу.
Я открываю дверь. И делаю шаг. Реальность бьет по глазам, захлестывая, стирая из памяти серебристое безвременье вечностей. Но я успеваю удержать в памяти крохотную искорку-поцелуй. Оборачиваюсь.
Зеркало и правда выглядит старинным - и в уголках его потеки стекла. Как слезы.
-Я вернусь, - шепчу я, прислоняясь к нему лбом.
И целую холодное стекло.
-Видишь, я помню.
Оно как будто звенит тихо, и на секунду я как будто вижу плачущего за ним мальчика.
-Не плачь, маленький. Я тебя не забыл, а ты боялся. И я вернусь.
Хотя вернуться в зеркало? Казалось бредом. Оно холодное. У него нет тонких пальчиков и мягкой неумелой улыбки. Оно мертвое. Мертвое. Так кричали все инстинкты.
-А я все равно вернусь. Ты мне веришь?
Плачет зеркало. Не верит. Ждет. Я его снова поцеловал. И ушел... Мне нужно было уйти тогда. Зеркало впало в новую вечность - ожидания. Ждать того, что не будет... он плакал иногда только. Плакать он умел.
А я искал путь.
Я его купил, это зеркало, наплевав на каркание о проклятии. Поставил его дома. Войти не удавалось, хоть я перерыл бездну литературы, эзотерики...
-Как? Как ты меня туда затащил? - спрашивал я, сидя у зеркала и обнимая его.
Мальчик в нем иногда мелькал смутно, но не забирал обратно.
Я так и уснул однажды на полу. Во сне... во сне зеркала не было, а была дверь. Я ее толкнул. Мальчишка спал у двери, свернувшись калачиком.
-Здравствуй, - тихонько шепнул я, обнимая его.
- Вернулся? - глаза полны непролитых еще слез, - Вернууулся,...
-Я же обещал, маленький.
Он свернулся на руках.
- Вынеси меня...
-Но ты умрешь там.
- Вынеси... - плачет снова, боится.
-Я с тобой. Обними меня, не плачь.
Лапки такие холодные, когда обнимает. Я целую его. Молчит, дрожит только. В глазах - два моих отражения, как в озерах.
-Поцелуешь?
- Да, Грей, - касается губ неумело.
-Ну вот так. Вот так.
Целуется самозабвенно, забывая обо всем - чтобы поверить, поверить наконец - вернулся. И не замечает порога, переступает его, счастливый, зацелованный, влюбленный. И я не вижу. Я просто целую его.
Мир странно зазвенел, схлопываясь вокруг, а мальчишка все не отрывался от губ, будто стараясь доцеловать, доласкать хоть на секунду дольше.
-Мой.
Ответа я не услышал - проснулся от порезов. Зеркало разбилось.
-Зеркало.
Я пытался собрать его, склеить.
- Грей? - мяукнуло из угла.
Маленький... он еще младше.
-Ты здесь.
И наплевать на кровь от порезов. Он здесь.
Зеркало, дух зеркала, кажется немного нематериальным - так странно его тут видеть... рыжий, и щеки розовеют постепенно.
-Привет.
- Привет, - протягивает ладошку, таким смешным подсмотренным жестом.
Я беру ее. И расцеловываю. Сворачивается на руках. Надо будет объяснить, откуда у меня в доме взялся ребенок. И научить его не целоваться на людях. И вообще... он тут. Он рядом. Он со мной. А все остальное - неважно. Совсем неважно.
-Как ты меня назовешь? - шепчет в губы.
-Мир.
- Почему?
-Просто. Придумалось так.
Он улыбается, светло и влюбленно, будто наполняясь именем, оживляясь им. Совсем настоящий - и мой.
-И ты теперь со мной будешь?
- Наверное... я никогда не выходил из зеркала... из себя... ой...
-Не бойся.
- С тобой я не боюсь.