Кутии в Северной Евразии. Итоги экспансии.
Появление отрядов кутиев в северных предгорьях Алтая относится к концу XVIII — возможно началу XVII вв. до н.э. Их приход совпал со сломом прежней местной этнокультурной общности. Что и обусловило быстрый синтез новой культуры составленной на обломках старой аборигенной (предпрототунгуской) и частью, причём значительно уступающей аборигенам, распавшейся прототохарской общности. Очевидно, что в сложении культуры сейминско-турбинского типа, принимали участие, кроме глазковцев и кутиев, представители ряда других местных культур — кротовской и окуневской (чьё участие — проблематично). На заключительном этапе существования этого образования участвовали праякуты, растворившие в своей среде остатки исходной культуры.
Основной и главной заслугой образованной общности является распространение на огромной территории кардинально новых технологий в металлургии и металлообработке. Всё последующее развитие металлургии в Северной Евразии бронзового века и раннего железа несёт на себе печать открытий сделанных мастерами этого народа. Появление технологии тонкостенного литья явилось гениальной догадкой металлургов этого образования. В конечном счете, оружие, полученное с помощью новых технологий, и обусловило успешное продвижение их носителей по Западной Сибири и Восточной Европе.
Боевые отряды новой общности были немногочисленны, их основу составляли, вероятно, кутии. Завоевав огромную территорию, этот вновь образованный народ вскоре исчез с исторической арены. Частью, погибнув в битвах, и частью растворившись в среде местных племён. История им отвела не многим более двух столетий. Но за столь короткий срок они сумели завоевать не просто огромные пространства, а что немаловажно, поддерживать там своё политическое господство. Было ли это государственное образование? Возможно, если сделать поправку на временные различия понимания этого термина. В древности под государственным образованием (страной, землёй) понимали сильные племенные образования, имевшие определённую структуру власти и подчинения. Если исходить из этой точки зрения, то вновь образованная общность сумела, на завоеванных землях сохранить своё политическое господство и считало новые земли собственной территорией. Власть удавалось удерживать, очевидно, с помощью передоверия управления завоёванными землями аборигенной знати, с определённой обязанностью выплачивать дань завоевателям. Такая форма управления завоёванными территориями применялась кутиями в период их господства в Месопотамии. И что интересно, результат их политики оказался полностью идентичен: и в Месопотамии и Северной Евразии их господство заканчивалось, как только аборигенной знати удавалось окрепнуть и сплотить разрозненные племенные образования собственного народа. Эта форма управления явно указывает на не развитость политических институтов власти как у кутиев, так и новой общности в которой они доминировали. Политика кутиев яркий пример политического варварства даже для того периода. Кастово-клановая система их общества с огромным сосредоточением власти в руках военной знати свидетельствует: военную демократию, как форму политической организации, они уже переросли. В период своего пребывания на Иранском нагорье, кутии уже имели собственное государственное образование. Страна «Кутиум» шумерских источников, называвших вождей кутиев царями. Впрочем, древние шумеры называли царями любого вождя значительного племенного образования. В период власти кутиев в Месопотамии, шумерские источники называют их не иначе как «варвары», подразумевая под этим словом неразвитость их политической организации и стремление навязать свои архаичные формы управления шумерам.
Примерно на протяжении столетия вождям народа-воина удавалось поддерживать видимое единство своих территориальных приобретений, а именно Северные предгорья Алтая, лесостепные и лесные районы Западной Сибири, и левобережные лесные районы Волги.
В конце XVI в. до н.э., возможно в начале XV в. до н.э., на территории Западной Сибири в Верхнеобье происходит консолидация протокетского населения. Население данного этноса начинается освоение и производство бронзовых изделий сейминско-турбинских типов, расширяется ареал распространения протокетов, усиливается их влияние на другие культуры Западной Сибири. У предков кетов появляются относительно крупные, укреплённые поселения. Наиболее крупным поселением являлся посёлок бронзолитейщиков Самусь IV. Четкая планировка посёлка, не менее четырёх параллельно идущих рядов, даёт основание предполагать: что это был не только центр бронзолитейного дела, но и их племенной центр. В XV в. до н.э. протокеты достигли своей наивысшей точки общественного развития в тот период, им удалось выйти из-под власти вождей народа-воина. И на этом видимая целостность территории народа-воина серьёзно нарушилась. Оставшиеся в предгорьях Алтая сородичи, ещё продолжали поддерживать связь с ушедшими группами и снабжать их оружием алтайского происхождения. Удивительная вещь, оружие алтайского происхождения встречается в восточно-европейских находках вплоть до самого исчезновения этого народа. Население исходной территории также постоянно подпитывало отряды человеческим ресурсом, но к XV в. до н.э. этот ресурс иссяк. Чем вероятно и объясняется быстрый подъём протокетской культуры.
В Восточной Европе отряды народа-воина закрепились в левобережье Волги, по течению рек Кама и Чусовая. В междуречье Камы и Белой. Они, также как и в Западной Сибири, избегали столкновений с ираноязычными народами. Более того, перевалив Уральский хребет, воины абашевцев и срубников всё чаще участвовали в походах сейминско-турбинских отрядов. Они составляли примерно пятую часть численности всего состава народа-воина. Выйдя к берегам Волги, пришельцы столкнулись с фатьяновско-балановским населением. Возможно, что между ними были и военные столкновения. Об этом свидетельствует некрополь в Сейме на Оке. Но в дальнейшем отношения между этими народами находились в стадии мирного сосуществования, хотя и вряд ли союзническими.
До сих пор не найдено ни одного поселения относящегося к сейминско-турбинским группам. Впрочем, этот факт, может быть, подтверждает лишний раз высокую подвижность этих групп, долго не находившихся на одном месте. Возможно, что завоевав левобережье Волги, народ-воин разделился на несколько групп, проводивших завоевательные походы в разных направлениях. Таких групп было как минимум три с центрами в Турбино на Каме, в Соколовском близ слияния Волги с Камой в Восточной Европе, а также в Западной Сибири близ г. Омска с центром связанным с могильниками Ростовка и Сопка 2. В месте сложения этих групп отмечен Елунинский могильник и погребения в Клепиково, оба расположены в бассейне Верхней Оби лесостепного района Алтая. Все выше названные центры на протяжении всего существования этого народа поддерживали между собой связь, что подтверждает предположение о едином политическом пространстве на завоёванной территории. И, возможно, они воспринимали эту территорию как единое политическое образование.
Небольшой, но яркий отрезок времени, отведённый историей, был прерван. В Западной Сибири быстро консолидировались протокетские группы, с юго-запада началась экспансия андроновских племён. В Восточной Европе поредевшие ряды, потеряв подпитку человеческим ресурсом с исходной территории, к концу XV в. до н.э. растворились в местной финноязычной и самодийской среде. Косвенно они приняли участие в формировании новой общности представленной Чирковской культурой в археологии. Основными компонентами, которой выступили местные поздневолосовские, балановские и пришлые кротовские племена. Вряд ли эту культуру можно считать наследницей народа-воина, несмотря на многие схожие черты культур: захоронения возле устья крупных рек, близкие по форме металлические изделия и украшения. Основным аргументом против преемственности Сейминско-турбинской и Чирковской культур выступают их синхронность на заключительном этапе существования сейминско-турбинских групп. Участие кротовцев, как одного из компонентов народа-воина, выступает как способ сохранения этнического генофонда самих кротовцев. Причём уход кротовцев из Западной Сибири также являлся попыткой сохранения собственного этнического единства. Возможно кротовцы в среде сейминско-турбинских групп, являясь одним из компонентов, сохраняли свою обособленность в системе кастово-кланового общества — на правах отдельной касты или клана.
Часть отрядов народа-воина пыталась вернуться на исходную территорию, но там встретили отпор со стороны протокетов; о чём свидетельствует Ростовкинский могильник, самый поздний из известных некрополей сейминско-турбинского типа. Часть отрядов, возможно, ушла в северно-западном направлении, пополнив ряды своих сородичей в Восточной Прибалтике и Южной Финляндии (данное предположение гипотетично, но возможно).
В заключение отметим, что на протяжении своего существования племена народа-воина включали в свою структуру часть представителей покорённых аборигенных культур. Однако кастово-клановая система сохранялась всегда в неизменном виде. Что в конечном итоге и предрешило их исчезновение. Необратимые потери в боевых схватках выбили основную и лучшую часть главенствующей касты, состоявшей из кутиев. Но изначальная немногочисленность и дефицит женского компонента собственного этнического происхождения, табу на включение в высшие касты-кланы представителей других каст-кланов, предопределили их скоротечное существование.
Февраль — декабрь 2010 г.
http://www.proza.ru/2011/05/23/1478
фото - Анны Поляковой - Beautiful_Flowers_5 (19)
http://foto.mail.ru/mail/alechika/400/548.html