КОСТЯ КАЗАНЦЕВ.
Я обещал Нинке, что вернусь через несколько дней, а торчал во Пскове уже вторую неделю. Чувствовал себя ужасно виноватым! Прикидывал, что если бы Нинка так поступила – мне бы точно не понравилось!
Но я, как первоклашка, повёлся на «слабо» - ребята стали подначивать меня, припомнили старую дружбу, и я согласился остаться. Да и матери требовалась поддержка: бабушку только похоронили, ещё не помянули в девятидневный срок, а родня уже завела разговор о наследстве. Тетя Тамара вела себя просто неприлично – поднимала эту тему и рассуждала о «долях» всякую минуту, призывая в свидетели своих мнимых прав, знакомых и родственников! Она извела мать! Я не мог её бросить и уехать, как обещал. А тут ещё Витька и Саню забирали в армию, они старше меня на полтора года, но всё детство мы тусили вместе. И я остался на «отвальную».
Я скучал по ней, звонил и писал smsки, но всей правды не говорил, опасаясь её реакции – она в последнее время стала жутко ревнивой и подозрительной!
Честно сказать, мне это очень нравилось! Было так здорово ловить её, выворачивающуюся из моих объятий и почти насильно целовать в надутые, от придуманной обиды, губы! Через полсекунды Нинкино окаменевшее тельце становилось мягким и приникало ко мне, а губы податливо раскрывались навстречу – инцидент был забыт!
В этот раз, я позволил себе немного лишнего, только немного!
Самогон дяди Толика вырубил мой мозг, но я оставался на ногах. Смутно помню, что приехали две девочки из клуба и исполняли приватные танцы для наших солдатиков, а потом, почему-то, и для меня?
Вроде, кроме танцев и обжиманий ничего не было, но я проснулся полуодетым на диване с тремя девицами и Витьком. В одной из голых красоток я с содроганием узнал Риту! Вообще, она затусила с Витьком, но прижималась, отчего-то ко мне!
Я, как подстреленный, вылетел из кровати и в тот же день укатил в Питер!
Прямо с поезда, только закинув вещи, я помчался к школе. Нинка выпорхнула на крыльцо, увидела меня и прыгнула как обезьянка, в мои раскрытые руки! Я утащил её подальше от заинтересованных зрителей, и мы поздоровались по-настоящему!
Дома я быстренько решил сбегать в ванную, чтобы смыть дорожную грязь и унылый запах вагонного белья. Нина уселась за компьютер.
Я только вошёл в комнату, как сразу, по её окаменевшей спине, догадался, что моя тайна Полишинеля раскрыта!
На моей стене в «Контакте» псковские друзья вывесили фотографии, сделанные два дня назад! Я вообще не помнил, кто и когда нас фотографировал.
На многочисленных картинках я счастливо улыбался, пьяно глядя в объектив, и лапая, поочерёдно, всех девчонок. Фото брали нас по пояс, иногда – чуть ниже. Нигде на фотографиях не было видно даже краешка одежды!
Нина, молча переводила курсор с одной фотографии на другую, и щёлкала мышью, делая изображение крупным. В тишине комнаты каждый щелчок бухал, как залп.
Я чувствовал, что горячая краска заливает моё лицо и шею. Фотографии были … непристойными. Я не верил, что мог так куражиться перед объективом. И совсем ничего не помнил. Разве так бывает?
- О, так тебя действительно задержала мама, прости. Я, дурочка, напридумывала себе разных пустяков, переживала, что ты там меня забыл. Но теперь вижу, как важно тебе было остаться и помочь матери в это трудное, для неё, время! – Нина спокойно и убедительно произносит эту речь и встаёт из-за стола.
Я стою, потупив голову, как шкодливый пацан, и капли воды с моих волос капают на горящую грудь и плечи, оставляя знобкие дорожки. Что мне сказать? Какие слова заставят Нинку не верить своим глазам?!
Нина легко проскальзывает мимо меня и хочет выйти в коридор. Я хватаю её за предплечье раньше, чем осознаю своё движение! Не могу я ничего говорить, а только понимаю, что отпустить её никак невозможно! Невозможно! И я рывком прижимаю Нинку к себе!
В грудь мне упираются острые локотки. С неожиданной для меня силой Нина отбрасывает от себя мои руки и отступает назад.
- Костя, вот только не надо «я был пьян и ничего не помню»! Ты был там, где хотел и делал то, что хотел! И это правильно! Я тоже считаю, что наши отношения зашли в тупик и нам нужны новые впечатления.
- Мне не нужны новые впечатления, меня и старые устраивают! Мне нужна ты! – я ору, вместо того, чтобы оправдываться! Нападение – лучший способ защиты?
- Да, возможно, но только до той поры, пока не попадётся что-то поинтереснее! – Нина кивает на монитор.
Я опять, машинально, тянусь обнять её, мне так этого хочется! Но Нина, ловко, как танцовщица, отступает назад, и я не успеваю ухватить её! Да что такое!
- Слушай, не раздувай из мухи целую историю! Эти девки просто стриптизёрки, они раздеваются за деньги! Ничего не было! – я охвачен нешуточным бешенством – может оттого, что чувствую себя виноватым?
- Ах, так вот как? А ты тоже раздеваешься за деньги? Может мне тебе приплачивать, чтобы ты раздевался не для всех, а приватненько – лишь для меня? – ядовитый и холодный Нинкин голос пугает меня и злит!
- Ты нарочно цепляешься к словам, чтобы поссориться? Ты этого очень хочешь, да? – я вновь делаю шаг к ней и вновь не успеваю схватить! Что я такой неуклюжий сегодня?
- Нет, я больше вообще не желаю с тобой ссориться. Ссорятся с кем-то близким, причём тут ты! – когда она успела дойти до двери, я не понимаю?
- Ага, ну ясно, выслушать меня ты не желаешь! Всё как всегда – увидела какую-то ерунду, досочинила остальное – и готово! Я – хуже всех!!! – я знаю за собой «косяк» и от этого раздражаюсь всё больше!
- Костя, не будем орать, успокойся. Мы не рабы друг дружки, каждый имеет право делать, что пожелает! – рассудительным и скучным голоском говорит Нина.
Так ей вообще все равно?
- О, ну так давай считать, что на этом отношениям конец! Как там говорят в таких случаях – останемся друзьями? – у меня даже язык заплетается, когда я говорю эти ужасные слова! Я ни за что не хочу расстаться с нею! Пусть, ну, пусть она скажет «нет» и я обниму её, и тогда …
- Отлично! Я просто не решалась сказать этого сама! Думала, что ты рухнешь на колени и будешь в ногах валяться, умоляя меня остаться! Ха! Наивная глупая шиншилла! - Нинка мило улыбается мне.
- Так я, по-твоему, грязная тряпка, о которую ты ноги вытираешь? Вот чего стоит в твоих глазах моя любовь? Иди отсюда, видеть тебя не хочу! – я весь трясусь от обиды и гнева.
Стою в комнате, вцепившись в спинку стула, чтобы отдышаться и немного успокоиться и слышу как тихонько хлопает входная дверь. Нина ушла.
О, Господи, что я наделал!
Сдёрнув с вешалки в коридоре куртку и бросив дверь нараспашку, я несусь за Нинкой по улице, ломая комнатными тапками первый тонкий ледок на лужах.
Хватаю её со спины в охапку и вдыхаю нежный клубничный аромат волос. Мгновение мы стоим так.
Змеиным движением Нина изворачивается у меня в руках и говорит спокойным голосом, глядя мне прямо в глаза:
- Ты передумал? Вначале «пошла вон, дорогая», теперь «постой, дай обниму напоследок»? Что за игры, Костя?
У моей плаксы-ваксы в глазах ни слезинки! Лицо такое невозмутимое, будто наша ссора для неё ничего не значит. Совсем ничего?
- Прости, - шепчу я, вглядываясь в её бесстрастное лицо.
- Ну, я, пожалуй, могу тебя простить. Встань прямо сейчас на колени, чтобы я уже точно убедилась, что ты моя половая тряпка, тогда, может, прощу тебя? Давай, вот сюда, прямо в лужу, а? – наглым голосом говорит Нина и улыбается мне в лицо.
Эта улыбка ещё долго будет стоять у меня перед глазами.