Постепенно жильцы нашей квартиры стали расселяться.
Выехал и инженер с дочкой, а в их комнату переселили меня.
Весной 1947 года я подобрал выпавшего из гнезда воробышка. Он был беспомощным и широко раскрывал клюв. Мама предложила давать ему размятую вареную картошку. Я сделал ему в картонной коробке гнездышко и регулярно кормил его, добавляя в рацион мух. воробышек быстро рос и покрывался перышками. Через некоторое время он научился летать по комнате. По утрам, своим чириканьем он будил меня, прыгал по одеялу, лез ко мне в лицо и всем своим видом показывал, что пора вставать и кормить его.
Но однажды я оставил открытой форточку, и мой воробышек сначала посидел на ней, а потом весело чирикнув вылетел. Я был огорчен, но решил, что так для него будет лучше. Форточка так и оставалась открытой весь день. А вечером в комнате снова раздалось чириканье. Воробышек прилетел и уселся в свое гнездышко.
Так продолжалось почти месяц. Днем он улетал, а вечером возвращался в свое гнездышко. По утрам он так же настойчиво будил меня.
В квартире напротив жил мой одноклассник Женя Виноградов. Он жил с матерью и теткой. Похоже, что они были близняшками. Одного роста, высокие женщины всегда ходили в солдатских шинелях. Женя был пожалуй самым крупным мальчиком в нашем классе, хотя почти на год младше нас. Мы отмечали его день рождения 31 декабря (1932 года). Он был хорошим спринтером и ездил в г. Днепропетровск на соревнования школьников по легкой атлетике. Мы обменивались книгами.
Однажды он где-то достал старинное издание рассказов Шехерезады «тысяча и одна ночь». Я читал эту книгу в тайне от родителей с фонариком прячась по ночам под одеялом. И вот после такой ночи, бедный воробышек пытался разбудить меня, а я отмахнулся и продолжал спать.
Когда же я, наконец, проснулся, то обнаружил его мертвое тельце у меня под одеялом. Это была трагедия. Я отнес его в лес и там, со слезами на глазах, похоронил.
Еще в квартире напротив жила глазной врач Галембо Софья Наумовна с сыном и свекровью. Она вышивала крестом, а я помогал ей восстанавливать утраченные части затертых и перетертых картин, которые она где-то доставала.
Запомнился анекдот, который она рассказала: На призывной комиссии один из призывников симулирует, что у него плохое зрение. Подводит врача к окну и говорит: «Доктор вы видите вот тот стог сена? А я его не вижу!».
Софья Наумовна научила и меня вышивать крестом. Я вышивал крестом портреты Сталина, Горького, Гоголя. Портрет Сталина мама куда-то спрятала и я его больше не видел.
Продолжение следует:http://www.proza.ru/2011/05/31/773