Город N примечателен гордым званием Города-Героя. Герой он не только за былые заслуги (вполне, действительно, впечатляющие), но и за сегодняшнее бытование аборигенов, ибо первое, что приходит на ум после пары бесед - изумленное: "Как они вообще тут живут? Я б не смогла..."
Живут, однако, и даже, смею предполагать, неплохо живут, ибо цены как у нас, климат мягче (ну это мне так показалось), народ не торопится. Кроме того, в городе N протекает река. И набережная этой реки мне вполне по сердцу пришлась: тихие скверики вдоль, скульптуры эпохи пятидесятых, цековские елочки, кокетливо припорошенные пушистым снегом и украшенные гроздьями светлых, нежных на ощупь шишечек. Кроме того, дивные сосенки
(или кедры?)с длиннющими голубоватыми иголками и узорчато чешуйчатым медовым стволом. Обычные сосны - медного оттенка, как на далекой родине, а не золотистые, как у нас на Урале. Впрочем, и золотистые там тоже имеются, только реже встречаются. Наверное, это все-таки разные виды, что еще раз подтверждает - в ботанике я профан. Хотя и любила ее нежнее какой-нибудь там неорганической химии.
А еще - акации, с мелкими стручками (цветут, кажется, ярко-желтым) и с длинными саблями (вроде бы, белые). На родине тоже такие росли. Внизу, вдоль реки - трасса, растаявшая, видно, от теплой погоды.
Иду по набережной с ощущением совершенной свободы. Впрочем, любое совершенство - иллюзия, а особенно - свобода. Папы с детьми на санках, характерный говорок вокруг, экскурсовод в местном музее ("Все оставаемся на месте!"). Безэмоциональное повествование о мальчиках-ровесниках моего оболтуса (ну, может, чуть постарше), таранивших врага горящими танками и самолетами. Обращение Сталина к народу. Третьего июля, между прочим. Господи, а до? А текст! Это же... нет, я понимаю, что Достоевский был бы тут неуместен, но... Настолько близко к народной речи, что поневоле задумываешься... Комсомольский листок с приписочкой "За срыв виновные будут жестоко караться" - как-то так, коряво и страшно...
Письмо о васильке, посланном отцом с поля боя маленькой дочке. Письмо с БАМа на бересте. Вот, пожалуй и все.
И ни слова о том, ради кого меня туда понесло.
Зачем он мне приснился, город N?