Обнаружены ростки расизма. Накопившееся раздражение вылилось в агрессию, но без демонстрации своих истинных возможностей.
По тесту Мо - Уна коэффициент корреляции для каждой пары не превысил 0,4 по шкале Пайпиуса, что с некоторой долей вероятности позволяет удерживаться группе в рамках допустимой субшкалы агрессии, ограниченной запугиванием и подавлением без нанесения физических или моральных травм. Тест Лошара-Безье по взаимодействию цветовых агонистических кривых поведения выявил две очевидных мотивации: био – инстинктивная - накапливаемая, и фрустрационная, как следствие расхождения уровней запросов и реализации.
Комментарии:
Какие могут быть конфликты с закомплексованной девочкой? Неблагодарная дрянь, сколько для неё сделала. Но я выше этого. А что у этой…лохушки на уме? Откуда мне знать.
Старая корова, мымра полоротая, полухвея поганая… Я-то хорошая, у меня ни одной плохой оценки, я три раза получала дипломы за лучший реферат, два раза меня выдвигали на титул первой красавицы, я вицемисс класса, мой заговор на охлаждение воды до сих пор считается образцовым … а она – стерва, запудрила мозги парню. Пусть бы с ней мара косматая заиграла, кикиморы дрыгвучие защекотали и коловертыши запутали….Конфликт? Какой конфликт? Нету у меня с ней ничего общего. Ендаря ей в женихи, а не конфликт. Обойдется – перетопчется.
Зануда.
Свои выводы о прочтении и обработке отчетов по предыдущим практикам Домир решился озвучил не в тот момент. Это, как если бы он предложил душеспасительную беседу о терпимости к иноверцам и раболепию перед Бессменной Девяткой бригаде атеистов-экстремистов, в момент, когда они, позвякивая боевыми цепями, собраются громить очередной церковный ларек. Или, к примеру, проводил на пожаре рекламную акцию «Зажги и стань заметней» с раздачей бесплатных фликеров из магазина «Гори всегда» и флаеров магазина фейерверков «Огонь в тебе». Или предложил голодающему годовую подписку на ежемесячную брошюру «Воздержание - ступень к совершенствованию»… Одним словом, время для публичного заявления было неудачным.
Погода неожиданно испортилась. Холодный ветер задул солнце и нагнал серых туч, из которых уныло моросил дождик. Поэтому все расположились в столовой, где Харон, в качестве десерта, угощал компанию очередной боевой историей:
-…В поле мы вышли боевым каре. Пять расчетов по двадцать четыре пегаса в каждом. Все как один в боевом плюмаже под цвет герцогского штандарта. На правом фланге – желтые, по центру – фиолет, и слева - снова желтые...
-Ну, не идиоты – ли? – довольно резко прервал воспоминания Шайт, - Вместо того, что бы рассредоточится в рядок и ползти за кустиками, маршируют, как на параде. Один файербол – и половина расчета долой. О чем ваши командиры думали?
-О красоте, - возмутился Харон, - А те, которые красиво воевать не умеют, могут молчать в тряпочку. Ты, боец, даже пороха не нюхал, а лезешь со своими антистратегичекими советами.
-Это наверно, очень красиво, плю…плю-ю…как там штука ваша называлась?- поддержала пегаса Валора, не столько представляя себе экипировку, сколько желая досадить Шайту.
-На фига мне ваш порох нюхать. Это ж не…
Но никто так и не узнали, что желал нюхать огр, потому что именно в эту минуту Домир, который отчаянно боялся и поэтому за течением беседы не следил, а считал мысленно до десяти, произнес про себя «десять» и поднялся:
-Вы должны завтра немедленно идти искать площадку…
Все замолчали.
-Оба-на, - подал голос Харон.
И тут прорвало вопросами неожиданно разными.
-Кто это «вы»? (Валора).
-Почему завтра? (Контрос)
-Так прямо и немедленно? (Бабиша)
-Что за приказ - «иди - ищи»? (Шайт)
-На кой хрен оно мне надо? (Дрон)
-Отчего ж никто не спросит, что за площадка? – разобиделся Горыч.
-И что за площадка?(Луш)
На счет непосредственно площадки Горыч был не в курсе, зато имел небезосновательные подозрения, что главной в предстоящем объявлении будет его работа, через которую он познал занудную упертость Домира.
Случилось это за несколько дней до выше описываемых событий. К этому судьбоносному моменту Горыч окреп достаточно, что бы память услужливо ему подсунула теплые воспоминания о былых веселых днях, когда он мог с поволокой взглянуть на женщину, и томно произнеся: «Что за глаза! Как чудно хороши. Печалитесь, принцесса? Рад помочь! («Зачарованный рыцарь» часть 1-ая, акт – 3-ий действие 1-ое). Поверьте художнику, за ваш портрет будут драться все галереи Заоблачной». И тут же волочь её куда угодно, хоть на край света, хоть в кровать. Помниться, в те времена он искренне считал, глядя на селадонов его нынешнего возраста, что всякий уважающий себя мужчина в некий момент жизни обязан купить пистолет и застрелиться. Но теперь, с высоты прожитых лет, он взглянул на проблему с другой стороны, и жизненное кредо несколько изменилось. Ведь в целом он остался прежним. Обаятельный и интересный мужчина,но уже с налетом загадочности от навалившихся невзгод и богатым жизненным опытом. И его художественная натура была с данными выводами согласна. То, что даже шум от шаркающей походки не заглушал скрипа суставов и хруста хрящей, не смущало не в малейшей степени. Горыч, не имея желания и возможности посмотреть в глаза реальности, так как изничтожил зеркало в комнате в первое же утро, когда в него посмотрелся, отчего-то представил себя молодым и полным сил, хотя тело не набрало сколько-нибудь заметно подкожного жира, да и кожа на свежем воздухе не посвежела, а заветрилась. Таким образом, кроме самого Горыча, никто в нем никаких радикальных перемен не замечал, но застоявшаяся за годы вынужденного застоя натура верила в воображаемый образ, однако требовала его доработки. Перво-наперво отказаться от подпорок. Харон, Домир, стул с высокой спинкой или стена не прибавляют мужественности. Приобретение трости должно было стать большим шагом в прошлое, когда он был молод, удачлив, богат и хорош собой. И это должна была быть не просто палка, а изысканная вещица, которая сама по себе прибавит шарма его образу, сделав его солидней и загадочней.
Сначала он сообщил по секрету об этом желании карге – мадам Пай. Вернулся в комнату, где узрел ортопедический кошмар. Скрипнул зубами и решил сделать трость сам, вырезав из подходящей палки.
Не успел поделиться идеей с Домиром, как увидел искомое.
Откуда она приплыла – загадка, но прибилась к деревьям-мосткам и притаилась за корнями. Только цепкий взгляд художника смог вычленить дополнительную деталь пейзажа, которой там до этого дня не плавало.
-Вон, что мне надо, – ткнул он под корни деревьев-мостков, - Достань!
Крылатый подумал ровно полсекунды и отказался, аргументируя, что вода мокрая и, наверняка, холодная, и вообще, он на сегодня заплывы не планировал. Объяснил, что если эта штука кому-то нужна, то пусть он сам за ней и лезет:
-Я даже помогу тебе спуститься.
Горыч, считавший до этого момента, что крылатые – народ безотказный, несказанно удивился. Собрался было прикрикнуть на строптивца, но зеленый внутри тормознул, резонно напомнив, что надо быть осторожней, ведь ещё недавно он был всего лишь инвалидом в стуле на колесиках, а с крылатыми-то всегда можно договориться.
Горыч, стараясь визуально одряхлеть больше натурального, скрипуче кротко напомнил, что он не слишком молод и грех глумится над стариком.
-А над кем можно? – наивно спросил Домир.
Художник понял, что его затягивают в неконструктивный диспут и с тоской посмотрел на воду. Такая подходящая палка опасно покачивалась на ряби, непонятно откуда взявшейся, и готова была вот-вот поднырнуть под мостки. Он вспомнил, что малыш вчера полдня ныл и чего от него требовал.
-Чего ты хотел? Напомни, - сдался Горыч от безысходности.
-Мне нужен дворец. Картинка. Один дворец с четырех сторон.
Горыч нетерпеливо пообещал тотчас взяться за работу, если Домир поспешит. Доверчивый парень поскакал и с превеликим трудом и большим количеством советов от Горыча палку изловил.
-Давай сюда, - нетерпеливо потребовал художник.
-Где мой дворец? – спрятал будущую трость за спину Домир. Горыч сделал усилие и подавил недостойное и невыполнимое желание тут же запустить в него хотя мольбертом.
-Я же сказал «будет», значит будет!
Но потомок офлей уперся рогом и палку (а она была такая, какая надо, узловатая, перевитая, - это Горыч сразу просек) не отдавал! Стоял над душой и ныл, пока не получил четыре рисунка, подписанные «Вид главный», «Вид слева», «Вид справа» и «Зад». На следующий день разобиженный художник на пленер не пошел. Засел в комнате и при помощи набора резцов, ножа и стамески делал трость. Она была чудо, как хороша. До того хороша, что довольный Зеленый внутри Горыча благодушно пристыдил акцептора за обиду на крылатого. Ведь, действительно, обещал.
Так что по утру отправился снова Горыч с Домиром к озеру, но без всяких там художественных причиндал. Только трость и шкурка для её полировки.
Не успели расположиться, как Домир занудел:
-Тут, где слева, смотри, есть башенка, а вот тут, где зад, её нет, - первым делом сообщил дотошный потомок офлей, - И мост подъемный…
И ведь не поленился, слетал за бумагой, карандашами и краской (два раза, потому что в первый притащил не то), а потом старательно полировал до вечера трость, так как это было главное и единственное условие Горыча. Комиксиста же по определению «торкнуло», и сделал он совершенно новые эскизы, подписанные, впрочем, как и первоначальный вариант.
Марш, марш и демарш.
Они отпросились на пять минут попить кофе и уже полчаса сидели в кафе и жарко спорили. Их гениальный проект, как сказал Треник, «трещал по швам»:
-Мы изначально поставили вопрос неверно. Надо было предложить или-или, а мы и-и, - мрачно вещал Треник пустой чашке кофе.
-В смысле?
-Надо было, что бы он выбирал или пани Найчинка, или работа. Мол, поможем в любви, но прочь от работы, или устроим на работу, но тогда никаких шур-мур… шурей-мурей. И если ему нравиться клара, сначала немножко помочь, самим присмотреться, а потом уже притаскивать к нам.
Матилулу заметила, что нечего теперь думать о том, что могло бы быть, а надо решать, как из этого выкарабкиваться. Треник жалобным голосом попросил повторить фразу или хотя бы перевести:
-Сплошные глаголы, ничего не понял.
-Да что же тут непонятного? Что сделано, то сделано. Теперь надо нейтрализовать двоих.
Шустрого курьера, после некоторой изящной комбинации с подменой документов, удалось притащить в группу в качестве курьера, приписав ему к названию должности приставку «спец».
Марш (весьма удачное имечко для курьера) пришел к ним со своей табуреткой и старой подшивкой журналов «Займи ум». Начало было обнадеживающим. Однако в первый же день выяснилось, что характер у него беспокойный, память никакая, а желание выслужиться огромное. И при этом он действительно был неравнодушен к Найчике, но представление об ухаживании имел смутные и сомнительные. Каждое утро притаскивал букеты, сорванные, судя по ножкам разной длины и полному отсутствию гармонии, в чьих-то палисадниках или в чужих садиках, или с городских клумб. Вешал бесформенный вонючий кожаный макинтош на вешалку и громко шел заварить чай себе и пани Найчике потому, что чай - полезно. Об этом удивительном свойстве чая Марш не уставал назидательно повторять каждое утро Матилулу, отчего та перешла исключительно на кофе. Однако эдакий демарш Марша не смутил. Он подавал чай и усаживался между дверью и вешалкой почитать подшивку. Тишина длилась не больше минуты, так как нетерпеливый характер сдергивал его с насиженного места в поисках занятия, требующего меньшей сосредоточенности, чем детские загадки, подростковые шарады и кроссворды для тех, кого склероз с маразмом не подкосили окончательно. И вот он уже крадется за стеллажами, замирая и прислушиваясь. Но если его звали, то он откликался. И этому феномену Треник не мог дать объяснения:
-Почему? Зачем? Он же вроде как бы в засаде?
Пару дней оперативники развлекались новой игрой «Угадай, где Марш». Но игра вскоре надоела и начала раздражать. Особенно, когда после доклада ябеды – Марша «они опять ничего не делают», Найчика устраивала выволочку и устраивала проверку выполненной работы. В перерывах между охотами, курьер прохаживал перед кларой, вытянувшись во весь свой небольшой росточек, выпятив животик, который он гордо именовал прессом, заложив большие пальцы рук в жилетные карманы, отсвечивал плешкой и бубнил в усы некий мотивчик из трех нот.
-Даже не знаю, что меня достает больше: плешь, наушничество или пение, - сказала Матилулу.
-А давай попросим пани Найчику, что б он так не делал, - предложил Треник, - Я не могу спокойно думать, когда каждую минуту чувствую себя вальдшнепом, за которым охотиться безголосый лысый шансонье в жилетке.
-А почему вальдшнепом?
-Не знаю, навеяло. Может, потому что мы его сейчас едим?
-И как ты себе это представляешь? Приходишь к Найчике и говоришь, так, мол и так, мы тут притащили в группу недоумка, что бы он вас от нас отвлек, но так как он оказался тупоголовой занозой, то запретите ему доносить, петь и заставьте отрастить шевелюру? Бред.
-Вытанцовывается следующая картина: сначала нам присылают головную боль в виде начальника, а потом мы собственными руками навешиваем себе геморрой в виде переходной модели грымзла к хомо. И никакого просвета. Ни капли надежды. Мы обречены любоваться этой усатой рожей вечность, - сник Треник окончательно.
Матилулу тактично перевела стрелки:
-Усы – это единственное, что у него есть хорошего. И вообще, пора переходить к активной фазе - работать в поле.
- В поле, так в поле… - пробормотал Треник и оживился, - А почему «в поле», если правильней говорить «в полу»?
Матилулу открыла рот, что бы сообщить, что между полями и полами существует некая разница и «правильней» говорить «правильно», но отчего-то примирительно сказала:
-Это значит, что пора проверять собранную информацию…..Ма-арш!
-Я тут, - вынырнул из-за гардеробной вешалки курьер.
-Я его убью, - пробормотал Треник.
-Это навряд ли, - засомневалась Ашур.
- Пани Найчика волнуется, - приветливо улыбаясь, засеменил к ним Марш, ловко лавируя между столиками - Ушли полдня назад и ни слуху, ни духу.
-Мы сейчас вернемся, - медленно, что б дошло с первого раза, произнесла Матилулу, - А твоего слуху и духу что бы не было через секунду. Или даже ещё быстрей. Понял?
Так как она начала грозно вырастать из-за стола, Марш затормозил, попятился и, пообещав, ВСЁ передать Найчике, сгинул.
-Хорошо у тебя получилось, - уныло поблагодарил Треник, - Да что ж такое! Иду на работу, как на казнь! Может, сначала помыться и чистое одеть…. А что? Лет пятьсот назад так полагалось делать перед публичной поркой.
Шеф, босс, а теперь ещё с легкой руки Треника и патронесса – пани Найчика, встретила их стоя. Марш примостился сзади и продолжал что-то нашептывать ей, даже когда она построила оперативников во фронт.
-Плохая примета, - шепнула Ашур.
-Я же говорил! – так же шепотом ответил Треник, - Надо было помыться.
-Кто-нибудь мне объяснит, что происходит? Чтоза дела творятся за моей спиной?
-Марш. Это он там стоит, - подобострастно, чуть ли не с поклоном, бросился объяснять Треник, - Осторожней с ним. Он ядовит! Плюется кислотой и желчью. Вы же не хотите повредить бабушкин свитер в районе лопаток?
Хотя Найчика прекрасно знала, кто стоит за спиной, сработали инстинкты, и крылья тревожно распахнулись. Впрочем, тут же сложились вновь.
- В наш обеденный перерыв составлялся план проверки собранного материала, - вытянувшись в струнку, четко отрапортовала Матилулу. Уж кто-кто, а она знала, как правильно отвечать на вопросы, заданные подобным тоном, - Предполагалось предоставить его вам к завтрашнему вечеру.
-Обеду, - поправилаа Найчика. Она чувствовала себя ужасно неловко. Все-таки ребята старались, а она их вроде как отругала.
-Я могу вам чем-нибудь помочь? Может, вместе обсудим?
-Пока ещё обсуждать нечего. Это только идея, - отвел глаза в сторону Треник. Родители его воспитали хорошо, так что врать толком он так и не научился.
Халливар.
Валора несколько пообтухла, когда обратила внимание на Бабишу. Красноликая ведьма так активно выговаривала бледнолицему Домиру, помогая себе руками, что это было некрасиво. Валора остановила свой поток претензий и призадумалась. Загорать уже надоело, утренняя пробежка занимает слишком мало времени, а целый день разговаривать с Лушем… В принципе, можно, но для разнообразия почему бы не попробовать…Что там потомок офлей предлагал? Найти площадку и вырастить дворец. Это, наверно, будет любопытно.
-Чего вы все разорались, - сказала почти спокойно, - Ничего ведь такого сверхъестественного парень не предложил!
-Да! – тут же развернулась к ней Бабиша, - Тебе-то хорошо рассуждать. От тебя-то ничего и не требуется! – вывалила ведьма на голубую голову красотки свою ревность, - Тебе в лачуге отсиживаться, пока другие пупок надрывают.
«Ну, да, - согласился Голубой, - Это для нас удачно строительство повернулось». Губы Валоры растянулись в улыбку, но при этом она не без злорадства отметила, что в свое время просила научить её колдовскому ремеслу, но некоторые не согласились.
-А как тебя учить, ты же никакая?
-А я говорю, что если Контрос вспомнит свои корни, то у нас будут четыре опорные точки. А резонером, я правильно сказал? Смогут стать все остальные, - Шайту были безразличны все опорные точки и резонеры вместе взятые. Никаких дворцов он строить не собирался, но повод для побудки в Контросе орка был хороший.
-Мне как-то пить ничего не хочется, - снова и снова объяснял Контрос. Он бы выпил, но Валора категорически запретила. Ей проснувшийся орк был совершенно ни к чему.
-Сомнительное зелье, сваренное ученицей. Это опасно. Ещё неизвестно, какими будут побочные эффекты, - поддержал Луш, тоже сообразивший, что если в Контросе проснется орк, то шезлонги придется таскать ему, Лушу.
- Нормальными, - раздраженно огрызнулась Бабиша.
-Да какие последствия могут быть от гипнотического напитка? - поддержал Шайта Горыч, уж очень ему хотелось посмотреть на свой дворец в натуре.
-Катастрофическими, - тут же ответил Луш.
-Вот. Это вам кот говорит. Специалист, - похватил Дрон. Он пока не решил окончательно к кому крылу примкнуть, но склонялся к нестроительству, потому что выращивание может помешать рытью.
-Какой он на хрен специалист?
-По котам. И строфам. Это такие строчки в песнях, - пояснил на всякий случай грымзл.
-И откуда ты знаешь, что напиток - гипнотический? Ты его пробовал? Ещё неизвестно, чего ведьма намешала, - нашла новый аргумент «против» Валора.
Если бы Бабиша могла покраснеть больше, она бы покраснела. В зелье она действительно добавила парочку любовных ингредиентов и заклинаний. Шайт, как только взглянул на ведьму, сразу прочухал в чем дело. Но не сдавать же подельницу?
-Конечно, пробовал!
Но и Луш был неплохим психологом:
-Врешь. Да и зачем тебе надо любовное зелье.
Вот тут разобиделась Валора и самым хамским образом заклеймила позором весь ведьминский род. Бабиша встала горой за предков и сказала, что хуже хомо мир ещё не создал существа, что они хуже грымзл, хотя хуже, вроде, не бывает.
-Бывает! – подскочил Дрон, - Огры! Эти вообще хуже всех.
-Что ты, мразь, про благородных огров сказал?
-На счет благородных ничего не говорил. Не встречал. А вот остальные - …. – и дальше пошли такие эпитеты и красочные сравнения, что Домир, заныкавшися в уголок между метлой и передником, начал конспектировать.
Луш попытался объявить перемирие, но получил от Контроса, который извелся беспочвенной ревностью и оправданной завитью, короткое замечание о том, что бесполым тварям слово не давали. К этому времени Шайт и Дрон начали кружение вокруг стола. У Бабиши и Валоры так же нашлось, что сказать друг другу. Луш прижал уши и встал в боевую стойку, Контрос разминал кулаки. Но тут очнулся прикемаривший после утреннего диспута Харон. Он немного пригубил своего пойла и несколько выпал из общего разговора. А теперь с залихватским «Халливар», выскочил из закута и как-то кособоко проскакал в центр столовой.
-Как эта скотина умудряется надраться с утра пораньше? – скривила рот Валора.
-Мадам, вы неправы. Утро давно кончилось, так что не хрен путать боевой задор с похмельным синдромом.
Пегас неожиданно мощно оттолкнулся и ловко вскочил на стол. Ноги тут же раъехались, но сила инерции была такова, что тело проскользило через всю столешницу и приземлилось с обратной стороны. Как он разминулся со светильником так никто и не понял. Очнулись, когда он, распластав крылья в аккурат у ног Домира, учительским тоном заявил:
-Вот что сынок я называю, вбросом навоза в вентилятор, - посмотрел на мир одним прищуренным глазом, звонко рыгнул, икнул и уронил голову на копыта.
-У нас тут собрание, между прочим, - выкрикнул Луш, контролируя Контроса.
-И посторонним нечего суваться, - пискнул Дрон. Воспользовался замешательством Шайта и по старой доброй традиции цапнул его за ляжку. А Контрос в этот момент постарался под шумок достать Луша. Но Ашур был начеку и отвесил хлесткую оплеуху, отчего Контрос улетел в руки Валоры.
Тут уж Бабиша не удержалась. Валора, скинув гандикап, перехватила её в полете, продублировав с разворота затрещину ашура. Шайт дернулся защищать ведьму, но Дрон снова повторил маневр с укусом. Огр отмахнулся от грымзла, и тот улетел к Харону, оттолкнулся от крутого бока и, группируясь в воздухе, нацелилися ногой в пах. Шайт сначала хотел схватить табурет, но тот был словно приколоченный, потому просто поставил блок. Верно, Дрон ожидал чего-то похожего, потому что тут же изменил угол атаки и достал огра головой под дых. По звуку, грымзл словно стену таранил, но брови Шайта удивленно вскинулись. Значит, достал. Бабиша тем временем трепыхалась в руках Контроса. Это могли быть самые сладостные секунды её пребывания в крокусовой елани! Но блаженства ведьма не испытывала, так как изворачивалась и махала нескоординировано конечностями, надеясь, что хоть один взмах достанет Валору. Голубоволосую держал Луш. Никто и не подозревал, что у него, с его аристократическими замашками, найдется столько силы!
Даже у Горыча адреналин зашкаливал. Он размахивал тростью и не выбирал противника. Лупил всех подряд, дубасил по любой подвернувшейся спине. Попало и огру, и грымзлу, и Контросу, и, под конец, Валоре. В итоге от её апперкота художник отвалил под окно, где на время притих.
Отряхиваясь в очередной раз от Дрона, Шайт инстинктивно запустил файербол. Слабенький огонек соскочил с ладони в ворох использованных салфеток и полотенец, брошенных в корзину Они тут же весело вспыхнули.
-Тушите, идиоты, - первой отреагировала Валора.
Мадам Пай, до этого с интересом наблюдавшая потасовку, щелкнула пальцами. Люстра над столом поднялась к потолку, расплылась и разразилась дождем.
Через три минуты все сидели мокрые и злые. Дверь в спальные комнаты отсутствовала, поэтому оставалось только смотреть друг на друга и обвинять. Запал борьбы вода смыла, но раздражение осталось.
-Как неинтеллигентно,… Что за неуместный душ? - прошипел Луш, ни к кому конкретно не обращаясь, хотя все понимали, кому фраза предназначена, - И чем прикажете вытираться?
-Носками, - вякнул Дрон.
-Точно, - поддержал Харон. Он единственный почти не промок, так как сообразил сразу заскочить под стол:
- В армии первым делом после бани, вытирались носками.
-И ты захватил чистые? – зло спросила Валора.
-Может у кого-нибудь скотч есть, - жалобно попросил Домир.
Шайт пробубнил, что скотчем вытираться это уже последнее дело. Домир предьявил рисунки дворца, которые он мужественно защищал во время потасовки, однако не уберег от воздействия воды. Харон рисунки в целом одобрил:
-Но скажи, сынок. Чего ты над ними так трясешься. Чего ты с ними носишься, как курица с яйцами?