Последний роман Владимира Богомолова «Жизнь моя или ты приснилась мне…» это, прежде всего, нежность к русским солдатам и офицерам. Это нежность к главному герою, геройскому мальчику, прошедшему войну и не знавшему женщин, старшему лейтенанту Федотову. Нежность к бывшему зеку Лисенкову, лучшему разведчику в роте Федотова, его третий орден Славы обмывает с восторгом вся рота. Нежность к бывшему гусарскому офицеру Арнаутову, у которого немцы убили сына, и он пошел воевать, и у советских дослужился в 59 лет до капитана.
Нежность к командиру дивизии Астапычу. Действие романа происходит в мае 1945 года. Командир дивизии, которого подчиненные ласково зовут по отчеству Астапыч, принимает американскую делегацию во главе с генералом. Астапычу написали речь, которую он зачитывает по бумажке, а переводчик переводит, и вот Астапыч доходит до такого текста: « Гарантией и залогом успеха нашей Победы явилась руководящая роль партии Ленина- Сталина, воспитавшая в наших командирах, коммунистах, комсомольцах высокое сознание ответственности перед своей совестью за честь Родины. Мы завоевали нашу победу благодаря той воли, которую имеет человек, воспитанный в героической школе Октября, чей разум просвещен передовыми идеями. Вот настоящий и неистощимый источник духа нашей армии!
Произнося это, он вдруг запнулся.
«Нехорошо!- Вполголоса сказал он. – Про партию им не понять, беспартийные они. Кто это написал?»
- Майор Дышельман!
- Мудак, - выругался Астапыч. – Думать надо головой, а не жопой…»
Я, честно сказать, не знаю, почему после смерти Богомолова, после публикации глав его романа, которые он назвал строкой стихотворения Есенина «Жизнь моя иль ты приснилась мне…» « киллерша» из «Комсомольской правды» Кучкина начала атаку на Богомолова. По ее разысканиями в армии он не служил вообще, боевых наград не имеет, в госпитале не лежал. Оба его родителя евреи, сам он Войтинский, Богомолец, но ни как уже не Богомолов.
И это притом, что Кучкина дружила с Богомоловым, бывала у него дома. А журналист Минкин, насколько я помню, перед появлением романа «Жизнь моя…» хвастливо писал, что скоро появится, типа, наш роман о войне, и это будет такой роман, всем романам роман. Думаю, что имел в виду роман Богомолова.
Т.е. они связывали с Богомоловым какие-то надежды, а он написал русский роман, воспевающий великую русскую армию и русское офицерство?
И брошенная Кучикиной фраза: «Хоронила Богомолова ФСБ». Но ведь он и был с 1944 года до демобилизации из-за контузии в 1949 году смершевцем, офицером МГБ». Чего тут удивительного?
Типа того, нате подавитесь русские патриоты, ваш Богомолов был евреем и на войне не был, а был непонятно кем у чекистов. И все это практически без доказательств.
Если так, то круто. Тем более что в своем престарелом возрасте Кучкина прекрасно знает простое журналистское правило – ты сначала все расследуй, а потом публикуй. Ей ведь пришел ответ из архива, что Богомолов воевал. Пока ты не доказала обратное, писать не имеешь права. А вариации в ее статье, что это информация от одной одноклассницы Богомолова, которой об этом рассказала другая одноклассница, это уже за пределами элементарной журналисткой этики.
Кто-то через Кучкину свел с мертвым писателем счеты, ведь дождались, когда он умрет, и тут же обмазали грязью. Почему не писали это, пока он был жив?
Я не верю, что для людей с психологией Кучкиной важно воевал или не воевал человек, и важно работал он на МГБ и КГБ или не работал, для них важны совсем другие вещи, как я понимаю.
Роман, как эпопея послевоенной жизни у Богомолова не удался, но он вполне удался, как правдивая история честных русских людей, рассказ о трагической участи многих победителей. И ведь он здесь обходится деталями. Старший лейтенант, который любит своего геройского солдата-зека, любит гусара Арнаутова, думает с тоской – куда они пойдут после демобилизации? Бывший зэк, кавалер трех орденов Славы опять в зеки, а Арнаутову вообще ехать некуда после демобилизации, все убиты у него и все сожжено.
Или сцена приема американцев. Астапыч отложил речь Дышельмана, и сказал все своими словами, они выпили с американским генералом, американец рассказал, что у него погиб сын-лейтенант. И скоро они плакали, обнявшись, два генерала, а русский гармонист наяривает « А молодого коногона несут с разбитой головой…»
В этом романе нет жалоб, но очень много иронии, она тут для того, чтобы скрыть слезы.
Рассказывает Богомолов и настоящие любовные истории лейтенантов, ибо в «лейтенантской прозе» всегда у лейтенанта есть какая-то любовь с красивой медсестрой, но красивые медсестры доставались старшим командирам, а Федотову по пьяне досталась некрасивая и толстая прачка.
А до этого до его юного тела дорывалась медсестра в возрасте, бывшая чемпионка по метанию ядра. При этом более старшие офицеры стараются помочь мальчишке, но и иронизируют при этом, один говорит: «Надо смотреть правде в глаза, такие как ты не пользуются успехом у женщин. Таких, как ты, бабы бросают на ржавые гвозди. Самым чувствительным местом».
Или «благословение» полковника: «…или вдуй тете Моте, -несомненно имея в виду Матрену Павловну. Влупи ей по-офицерски! Намек ясен?
- Так точно.
И вот это случилось с прачкой: « Грех мой тяжкий, - пишет Богомолов, - но Полинины ляжки я не забуду никогда».
Всплывает в романе и «национальная тема», после речи Сталина о «великом русском народе» Поддавший водки русский подполковник говорит офицеру грузину: « А у тебя земляк, почему рожа такая кислая? Тебя что, не радует наша победа? (наша, в том смысле, что русская). Или ты недоволен выступлением товарища Сталина?»
И точно как сегодня влезает медработник Наталия и говорит: «Я тоже нацменка, у меня отец белорус»
- Это не имеет значения. Национальность определяется по матери, - уточнил Тихон Петрович. – За нас, за наиболее выдающуюся нацию!
И тут подполковник объясняется: « Я Отечку с первого дня тяну…Я весь седой, и поседел не за себя, а за Россию…»
Русские воевали за Россию, и не стеснялись тогда это говорить.
И еще лейтенант Федотов читает роман Куприна «Поединок». И он потрясен тем, что до революции старшие офицеры называли младших по имени отечеству, что полковой командир приглашает прапорщика Ромашова к себе на обед…» Т.е. антиармейский и антиофицерский роман Куприна воспринимается им с изумлением, что между офицерами могли быть такие отношения в армии!
Ну и много чего есть в этом неконченом романе, пафоса там нет, а сила русских там есть, а это главное.