005.
Я – дух, я летаю, где хочу, в пространстве и времени.
Я попадаю в разных людей, в мужчин и женщин. Мне нравится действие, и поэтому я предпочитаю мужчин. Женщины, по сути, просто ждут, когда с ними что-то такое случится. Мужчины активны, но когда дело доходит до секса, они удивительно глупы и однообразны.
Поэтому я не наблюдаю непосредственно за половым актом, хотя ещё совсем недавно хотел этого. Я – дух, но и я изменяюсь во времени. И я сам себе удивляюсь.
Как оказалось, в людях мне больше нравится прелюдия, подготовка к сексу. А если брать половой акт, то тогда лучше брать зверей. Тигров, например. Там, где человек ничем не отличается от животного, у него нет преимуществ.
Но я отвлёкся.
Недавно я наблюдал за Клеопатрой, царицей Египта. Она любила восхищение мужчин, но не хотела ощущать над собой их власти. Мне кажется, что это противоречивая позиция. Можно сказать, что Клеопатра была первой феминисткой в истории.
Так вот, Клеопатра хотела секса, но люди со временем научились бояться её. Тогда она брала на ночь молодых и сильных рабов. Царица намного выше раба, раб здесь – орудие, как вибратор у современных женщин, а не человек. Но раб этого не понимал. Да и какой мужчина устоит перед искушением? Он лежит с царицей, делает с ней всё, что хочет; она стонет, кричит и любит его! А вдруг это любовь? Вдруг он будет царём? Тем более, если раб раньше был вождём или князем какого-то мелкого племени, то возврат к власти казался ему естественным. А если даже и нет? Какой мужчина не ощущает себя победителем в такой ситуации?
К сожалению, Клеопатра была эмпатом и все мужские переживания о господстве над ней, даже случайные и мимолётные, были перед ней как раскрытая книга.
Клеопатра казнила всех, кто ночью мечтал о более высоком положении. Она просто знала это. И она этого боялась.
И никакая Шехерезада в мужском облике её не смогла бы обмануть.
И именно поэтому она плохо кончила. Она не помогла любимому в решающий момент битвы своим флотом и враг, силы которого были меньше, разбил их по очереди.
«Да прилепится жена к мужу своему, и да будут они едина суть».