Инглаб

Из зала доносился чей то очень знакомый голос, но я никак не мог вспомнить, кому он принадлежит.

В начале 90-х я и один мой армейский друг оказались владельцами небольшого казино в центре Баку.

Надо сказать, что в те годы в Баку существовало только два бизнеса: игорный и продажа красной ртути. Причем, красную ртуть продавали, как в килограммах, так и в литрах. Казалось, что в Баку не было человека, который хоть раз не оказался бы посредником между продавцом и покупателем красной ртути. К сожалению, или к счастью, бизнес этот так и не раскрутился, и единственным прибыльным делом остался игорный.

В город завозилось огромное количество всевозможных игровых аппаратов и "одноруких бандитов". Их устанавливали в каждом удобном помещении чуть ли ни на каждой улице, так как они, оправдав в кратчайший срок все затраты, начинали приносить сумасшедшую прибыль. Мы с моим партнером одними из первых сняли сливки с игровых автоматов, и почувствовав вкус к игорному бизнесу, решили пойти дальше - закупили для более солидных игроков "рулетку" и пять столов для игры в "Blackjack".

Мы уже открылись около недели, и у нас уже начали появляться свои первые постоянные клиенты. Надо отметить, что по сравнению с игровыми автоматами, здесь были совсем другие игроки, и совсем другие деньги. И если будучи владельцем салона игровых автоматов можно было как-то оставаться в тени, то становясь "хозяином" казино ты, как-бы, выставлялся на показ всему городу, и становился объектом повышенного внимания всех его правовых и не правовых структур. Поэтому мне стоило не малых усилий убедить моего партнера войти в этот бизнес, без финансовых возможностей которого мне одному его было не потянуть.

Я прошел в зал, чтобы увидеть, кому принадлежит голос единственного на тот час клиента. За столом в “Blackjack”, спиной ко мне, сидел клиент, а рядом с крупье стоял менеджер по залу. Я слышал только обрывки разговора, но было понятно, что клиент что-то просит.

- Извините, но в нашем казино мы не даем кредит, - вежливо объяснял менеджер.

Менеджер чётко исполнял нашу установку - категорически не давать в займы клиентам. Особенно большую сумму. Почему? Потому, что практика показала, что взяв взаймы у казино, и проиграв, клиент больше никогда не возвращался обратно. И он теперь будет просаживать свои деньги в другом казино. И поэтому, чтобы не терять клиентов, мы установили твердое правило : никому в долг.


Здесь мне бы хотелось ещё немного раскрыть ситуации с кредитом или займом денег среди жителей города Баку. Не знаю как во всем остальном СНГ, но в Баку после развала СССР большинство предприятий не работало, а которые все ещё кое-как функционировали, то месяцами не платили зарплату. Населению нужно было чем-то питаться, и они в начале стали проедать, у кого они были, свои сбережения. Потом стали выносить из дома и продавать более-менее ценные вещи. А когда и этот источник иссяк, а есть по-прежнему хотелось, люди стали занимать деньги. Занимали у всех подряд. У соседей, сослуживцев, родственников, друзей. В начале занимали с надеждой вернуть. Потом занимали и знали, что вернуть не смогут. Отчаявшиеся люди потеряли стыд и им было все равно, что о них подумают одолжившие им деньги.
В Баку тогда шутили: если тебе кто-то надоел, и ты не хочешь его больше видеть - одолжи ему немного денег.
Вот, такая, вот, печальная ситуация сложилась в городе Баку, когда одна половина города была должна денег другой половине.


- В чем дело, Рустам? - спрашиваю я менеджера.

- Клиент проиграл всю наличность и просит поиграть в кредит, а я не даю, - объясняет мне он.

- Всё правильно. По нашим правилам, мы не даём в долг, - подтверждаю я слова менеджера, и только сейчас замечаю лицо обернувшегося в мою сторону клиента.

На меня, как и двенадцать лет назад, с широкой улыбкой, смотрел Инглаб.


Семья Инглаба переехала к нам на улицу в конце 1979 года. Его отца, который заведовал пушной базой, и мать, которая была директором дома торжеств, мы практически не видели. А вот их единственного сына - Инглаба в нашем дворе все сразу заметили. Его невозможно было не заметить. Будучи новичком на нашей улице, он всячески старался втесаться в нашу компанию старожилов, и делал все, чтобы привлечь наше внимание. Надо сказать, что парнем он оказался необычным, и действовал он также необычно.

В первый день нашего знакомства, он чуть не сбил меня своей белой "шестеркой". Только чудо или мастерство Инглаба спасло меня в тот день от неминуемой смерти. Представьте, что прямо на вас, на огромной скорости мчится машина. Вы не знаете, кто за рулем, что у него на уме, и как вам быть? И когда до вас остаются считанные метры, которые вас уже не могут спасти, машина резко разворачивается на 180 градусов и с визгом колес останавливается прямо перед вами.

- Ты что, больной? - спрашиваю я его, весь вспотевший от перенесенного стресса.

- Нет. Не больной. Меня Инглаб зовут. - Я могу на быстром ходу развернуть машину на ручнике и резко остановиться, - говорит он, и широко улыбается.

- А мне какое дело до этого? - кричу я на него, осознавая, что мне сейчас дико повезло, и что я в рубашке родился.

- А ты так умеешь? - спрашивает он уже без улыбки.

Надо же, - думаю я. - И откуда этот придурок свалился на мою голову?

Я ничего ему не отвечаю и продолжаю свой путь.


Через три дня поздно вечером провожаю девушку домой после просмотра фильма в кинотеатре. Мы мило беседуем. На улице ни души. Вдруг, откуда нивозмись, скрип тормозов, и в метре от нас задом останавливается белая шестерка. Из машины выходит Инглаб:

- Может вас подвезти, с ветерком? - спрашивает он с улыбкой.

Девушка смотрит на него, потом на меня. Потом опять на него:

- Ты-ты что, ду-дурак что ли? - спрашивает она его, чуть заикаясь. - К-кто это? - поворачивает она свой взгляд не меня.

- Сосед с нашей улицы, который в детстве игрушечными машинками не наигрался, - отвечаю я ей, и взяв за руку увожу с места возможного происшествия.

В разговоре с дворовыми ребятами, я выяснил, что такие номера Инглаб проделывал почти со всеми : Визг колёс, резкий разворот машины на 180 градусов и остановка в метре от вас, с последующей широкой улыбкой.


- Позавчера он Севу так напугал, что она минут десять заикалась, - говорю я Аташу.

- Да что там Сева! Он три дня назад тётю Веру из 4-го подъезда так напугал, что она до сих пор заикается, - возмущается Аташ. - Представляешь, когда он резко возле неё оставил машину, она за сердце схватилась и чуть сознание не потеряла. Потом побежала к участковому заявление писать на него.

- И что? - интересуюсь я.

- А ничего. Ты что, нашего участкового не знаешь? - продолжает возмущаться Аташ. - Он с этим заявлением, вечером того же дня, к его родителям пошел. А оттуда счастливый вышел. Как будто в лотерею выиграл.

- Понятно, - слегка вздохнув, говорю я. - Ничего не меняется на этой улице. Помнишь, сколько денег он у наших родителей стянул за наши мелкие шалости?

- Как не помню? - чуть не взрывается Аташ. - Больше всех он у моей бабки и выудил. Богатеньким Буратиной меня называл и все грозился написать куда следует, чтобы моим родителям заграничный контракт аннулировали. - Теперь, вот, другую дойную корову нашел и будет ...

- Надо его проучить! - прерываю я Аташа.

- Участкового!? - изумлённо поднимает брови Аташ.

- Да, нет же! Не участкового! Инглаба, - удивляюсь я его непонятливости.

Аташ бьет себя ладошкой по лбу, как бы показывая, что понял свою ошибку, и тут же радостно восклицает:

- А давай ему темную сделаем!

Я смотрю на Аташа и не понимаю, каким образом у двадцатилетнего парня в голове такие идеи рождаются.

- Аташ, мы давно уже не в восьмом классе. И он тоже. Тут надо что-то другое.

- А что другое? - спрашивает Аташ.

- Пока не знаю, - говорю я в раздумье.

* * * * *

Через несколько дней, в субботу вечером, ко мне заходит Аташ. Не уверенно, как-то, заходит. Чувствую есть какая-то проблема.

- Я вызвал его на дуэль, - говорит он с порога, с серьезным видом на лице.

- Чего? Какую ещё дуэль? Кого ты вызвал? - спрашиваю я, не понимая о чем и ком он говорит.

- Ну, помнишь? Ты говорил, что Инглаба надо проучить. - Вот, я вызвал его на гонку в двенадцать ночи.

- Ты с ума сошел! Какие гонки?! Как же ты собираешься его проучить, если ты толком и водить то не умеешь? - возмущаюсь я поступку Аташа. - И ещё, каким местом ты думал? Разве твоя отцовская машина газ 21 потянет против его нового жугулёнка шестой модели?

- Это смотря как ехать. Я об этом думал. Мы будем ехать задним ходом, - хитро улыбнулся Аташ.

Надо сказать, что Аташ действительно неплохо владел ездой на машине задним ходом. И вышло это так. Его родители на много лет уехали работать заграницу по контракту. В гараже стояла отцовская волга, ключи от которой хранились у бабушки в ящике комода. В девятом классе Аташ выкрал ключи и сделал дубликаты от гаража и машины. Мы стали иногда по ночам выгонять машину и кататься у нас на улице. Так вот, если каждый начинающий водитель познает азы управления автомобилем с первой скорости, и только вперед, то Аташ начал свое вождение с задней скорости. И чем чаще он выгонял отцовскую машину из гаража, тем совершеннее становилась его езда задним ходом.

- Стартуем мы от музея "Ленина", следуем до "Азнефти", разворачиваемся на круге, и обратно, - поясняет мне Атош условия гонки.

Я смотрю на Атоша и раздумываю, стоит ли его останавливать от задуманной затеи и понимаю, что это бесполезно. Единственное, что я мог сделать в данной ситуации - поддержать и находиться рядом с ним. И ещё, я настоял перенести старт с двенадцати ночи на час, чтобы иметь меньше риска нарваться на припозднившихся инспекторов ГАИ.


Начало гонки было за нами. С первых же секунд мы вырвались в перед и до самого разворота на кругу держали дистанцию с машиной Инглаба в 15-20 метров. Но на кругу случилось то, чего я больше всего боялся. Аташ не снизил скорость, как мы договаривались заранее, и в какой-то момент потерял управление. Машина завиляла из стороны в сторону, перескочив через невысокий бордюр, вылетела на прохожую часть приморского бульвара и остановилась с заглохшим двигателем. Через секунду мы увидели, как Инглаб сбавив скорость, аккуратно объехал круг и помчался к финишу.

Мы с Аташем молча переглянулись и пошли осматривать машину. Слава Богу никаких внешних повреждений не было.

- Надо поскорее загнать машину в гараж, пока гаишники не появились, - сказал Аташ, и попробовал опять завести двигатель.

Но, сколько он не крутил ключом зажигания, двигатель по-прежнему не хотел работать.

- Давай попробуем вытолкнуть машину обратно на дорогу и там завести, - предлагаю я.

На наше счастье машина, после того как оказалась снова на проезжей части, завелась. Но радость наша длилась не долго. Не успели мы тронуться с места, как перед нами вырос инспектор ГАИ и потребовал документы на проверку. Мы так были увлечены тем, чтобы завести машину, что не заметили, когда сзади подъехала машина ГАИ и остановилась. И откуда она только взялась? Ведь в это время суток не то что автоинспекторов, даже таксистов встретить трудно.

Документов у нас нет. Да и денег, чтобы откупиться на месте, также не имеется. А этот гаишник, с пузом как у беременной женщины, просто так, за красивые глаза, явно не отпустит.

- Всё, Аташ, приехали, - говорю я, понимая, что наша машина сейчас будет отправлена на штрафную, откуда нам удастся её вытащить, только заплатив кучу денег и потратив такую же кучу нервов.

- Рано или поздно это должно было случиться, - тяжело вздохнул он мне в ответ.

- Та-ак! - радостно заулыбался гаишник.- Документиков, как я понимаю, нет.

- А может рванем? - тихо, чтобы не слышно было автоинспектору, предложил мне Аташ.

- Ты что, дурак!? Одной гонки тебе было мало, - категорически отвергаю я его предложение.

Пусть лучше машину заберет, чем устраивать гонки по городу с милицией, - не успел я подумать про себя, как услышал нарастающий скрип тормозов, и через секунду звук глухого удара металла об метал.

Было видно, как машина ГАИ, которая стояла позади нас, слегка пошатнулась и сдвинулась на несколько сантиметров вперед. У гаишника, который до этого сладко улыбался, отвисла челюсть и сделались широкие круглые глаза. Он стоял без движения, молча, как-будто лишился дара речи, и смотрел на машину того наглеца, который припечатал его сзади.

Тем временем, наглец сдал свою машину назад и стал медленно проезжать мимо нас. Это была белая шестерка и за рулем сидел наш Инглаб. Поравнявшись с нами он просигналил, и резко нажав на газ, со скрипом колес помчался вперед.

- Ай сенин (1) ... - прошипел сквозь зубы гаишник в след удаляющейся машины, выйдя, наконец, из ступора.

Лицо его залилось яростью, и забыв про нас, он ринулся к своей машине догонять белую шестерку.

Оставшись одни, мы с Аташом молча переглянулись, и, запрыгнув в нашу машину, рванули домой. Загнав машину в гараж, мы вышли на улицу и стали ждать возвращения Инглаба.

Минут пять было тихо, но потом мы услышали звук ревущих моторов приближающихся автомобилей, и то, что нам пришлось наблюдать следующие десять минут, кроме как цирком назвать нельзя:

Впереди мчалась белая шестерка, а за ней, метрах в сорока, машина ГАИ. Где-то в районе нашего дома шестерка резко тормозила, разворачиваясь на 180 градусов со звуком трущихся об асфальт колёс и выбросом облака выхлопных газов, и, объехав двигающуюся уже ей на встречу машину ГАИ, мчалась в противоположную сторону. Машина ГАИ тормозила, медленно разворачивалась, скорее всего не обладая навыками водителя шестерки, и следовала опять за белой шестеркой. Это повторилось три раза, пока белую шестерку не блокировали с двух сторон ещё две, вызванные, видимо, по рации милицейские машины. Инглаб, оценив мгновенно неблагоприятную для него ситуацию, выскочил из машины и, пролетев мимо нас, стоящих с разинутыми ртами, забежал во двор. Преследовавшие его работники милиции оказались менее расторопны. Забежав во двор они уже никого не увидели. Наш двор имел ещё два входа-выхода, которые Инглаб уже знал, и которые по всей видимости не знали гаишники.

- Вы знаете того, кто забежал сюда? - спросили нас возвращающиеся обратно без добычи милиционеры.

Я и Аташ молча пожали плечами, а Аташ ещё и добавил :

- Первый раз видим.

Мы оба понимали и знали, что Инглаб нас выручил, подставив себя под удар, и были благодарны ему за это. Правда, в тот день, мы ещё не знали, что увидим его ещё не скоро. Мы не знали о нем ничего или почти ничего, пока я не встретил его через двенадцать лет у нас в казино.


- Рад видеть тебя опять! Ты куда пропал после того случая? - спросил я Инглаба, усаживая его в мягкое кресло в специально оборудованной комнате для особых гостей.

Я уселся в кресле напротив, разлил в небольшие фужеры коньяк и мы выпили за встречу.

Инглаб почти не изменился. Только появилась небольшая седина на висках и глаза не искрились уже так ярко.

- Так, все в двух словах не расскажешь. Сколько лет прошло. Где я только не был, и чего только не произошло со мной, - как-будто извиняясь сказал Инглаб.

- Так расскажи, если не торопишься, - предложил я, разливая в фужеры коньяк.

- Куда уже торопиться. Всю наличность я проиграл, а в кредит вы не даете, - улыбнулся мне в ответ на мое предложение Инглаб.

Мы опять выпили, и, прикурив сигарету, Инглаб начал свой рассказ.



* История Инглаба

После того случая с гаишниками, отец отослал меня к нашим родственникам в Батуми. Мне предстояло находиться там до тех пор, пока он не уладит ситуацию с не на шутку разгневанными ментами. Отец заявил, что машину угнали, а я, на тот момент, уже находился в Батуми. Гаишники на мировую не шли, и отец перевел мои документы из Бакинского Политехнического института в Батумский. За мои "страдания", отец купил мне новую "шестерку", правда взял с меня слово, что водить я буду исключительно по правилам. Я держал обещание две недели, но потом сильно заскучал, и решил выехать на трассу Батуми - Тбилиси и погоняться с кем-нибудь.

Проехал километров 100 в сторону Тбилиси, но ни одна машина не реагировала на мои "приглашения". Тогда я развернулся и поехал обратно. Не проехал и десяти километров, как меня обгоняет черная "шестерка". А я ехал где-то 90 км в час. Ничего себе, думаю я. Непорядок. Нажимаю на газ, и обгоняю её. Кто за рулем не вижу, так как у нее круговые тонированные стекла. Выруливаю в правый ряд и еду 120 км в час. Но, через две-три минуты черная "шестерка" меня опять обходит. Я, конечно, такого плевка снести не могу. Прибавляю газ, и, взяв в левый ряд пытаюсь её обогнать. Но черная "шестерка" тоже жмет на газ и не дает мне на скорости ее опередить. На спидометре 140 км. Я прибавляю еще газу. Скорость уже 150 км в час. Черная шестерка уверенно едет вровень с моей машиной. Меня это еще больше заводит, и я прижимаю педаль газа в пол машины. На спидометр уже не смотрю. Главное обогнать наглеца. Наши машины при каждой шероховатости дороги подбрасывает в воздух, и мне стоит труда, чтобы удерживать руль. В любую минуту мы можем вылететь в кювет или столкнуть в лобовую со встречной машиной. И, наконец, нервы у водителя черной “шестерки” не выдерживают, и она сбавляет скорость. Я вырываюсь в перед и, убедившись, что "конкурент" сильно отстал, тоже сбавляю скорость. Ура, я победил! Нет мне равных!

Подъезжаю к Батуми, заезжаю на заправку, чтобы проверить уровень масла. После такой езды всегда происходит перерасход машинного масла, и надо обязательно проверить, и долить если уровень понизился.

Выхожу из машины, чтобы открыть капот, и вижу как на заправку заезжает черная "шестерка". Заметив мою машину, она подъезжает ко мне.

Интересно, - думаю, - неужели будут предъявлять претензии?

Затемненное стекло со стороны водителя опускается и на меня смотрит молоденькая девушка лет восемнадцати.

- А ты здорово ездишь! - говорит она ангельским голоском.

У меня, от неожиданности, что за рулем, гоняющейся со мной машины, оказалась молодая девчушка, да ещё такая красавица, отнялась речь.

- Мне нравятся такие смелые и бесстрашные парни, - добавляет она с улыбкой, увидев, что я стою в растерянности.

- Кето, - сказала она, выйдя из машины и протянув мне руку.

- Инглаб, - говорю ей я, словно проснувшись, и слегка пожимаю ей руку.

- Я приглашаю тебя сегодня вечером в гости. Придешь? - спрашивает она, кокетливо прищурив глазки.

- Приду, - отвечаю я, будто завороженный.

- Ну, тогда до вечера, - говорит она, усаживаясь в свою машину.

- Ты не чего не хочешь спросить? - улыбается она мне из окна своего автомобиля.

- Где ты живешь? - спрашиваю я.

- Запоминай ...

* * * * *


Во-общем, Джавид, вечером, в назначенное время, подъезжаю по указанному адресу, и вижу, что это частный дом. Не дом, а целый домище. Особняк с высоким забором и металлическими воротами. Не успел я подумать, как мне пройти в дом, как ворота раскрылись, и оттуда выпорхнула мне на встречу в белом легком платье, словно ангелочек, Кето. Я, даже, почувствовал, как выпущенная ею стрела поразила меня прямо сердце.

Я молча передал Кето большой букет белых роз, который купил по дороге, а она чмокнула меня в знак благодарности в щеку.

Всё. Я влип.

Кето уселась рядом со мной и сказала, чтобы я заехал во внутрь. Мы подъехали к дому, и въехали в просторный гараж, который располагался прямо под домом. Причем ворота, гаража, как и ворота территории, открылись автоматически. До этого я такое видел только в зарубежном кино.

Впрочем, все дальше было как в зарубежном кино.

Из гаража на лифте мы попали в огромный зал на первом этаже. Пол был покрыт черным мрамором, а по углам стояли белые мраморные статуи в человеческий рост. Вдоль всех стен, в интервале в два метра, стояли огромные китайские фарфоровые вазы, над которыми, в дорогих рамах, висели небольшие, написанные маслом, картины. Но больше всего меня поразила огромная картина мужчины во весь рост, чуть ли не в три метра, в золотой раме, которая висела на стене прямо напротив центрального входа.

- И как ты думаешь, кто был изображен на этой картине? - обратился ко мне Инглаб.

Я молча пожал плечами.

- На картине был отец Кето, - объяснил Инглаб.

- Наверное, из потомственных князей, - предположил я.

- Я тоже так подумал вначале, - сказал Инглаб, - но позже я узнал, что он был обычным директором хлебзавода, и никаких князей в роду.

- Короче, Джавид, не буду тебе описывать все в деталях, но все остальные этажи соответствовали уровню увиденного мной на первом. В доме было буквально все: игральный зал, кинозал, библиотека, бар, бассейн. Ну абсолютно все! - И ..... это все было мне предложено. - Кето влюбилась в меня по уши, и через месяц мы поженились.

- Значит, ты сейчас сильно "упакованный" и транжиришь денежки своего тестя? - пошутил я.

- Куда там? - тяжело вздохнул Инглаб. - Через год после свадьбы тестя арестовали за крупные хищения, и пришлось, чуть ли не все отдать, чтобы вытащить его из под расстрельной статьи. - И все равно это не спасло его. Умер от разрыва сердца в колонии через два года.

- Да, уж, тяжело, наверное, было ему перенести потерю всего. Стресс огромный. - Да и вам, наверное, тоже пришлось не сладко, - посочувствовал я Инглабу.

- Кетошка целый год убивалась после смерти отца, - подтвердил он мои слова. - Она его так любила. Да и он её тоже обожал. Ни в чем не отказывал. Все для нее.

- Ну, и что вы сейчас делаете? Где живете? Чем ты занимаешься? - спросил я Инглаба, стараясь увести его от грустной темы.

- Ещё до развала союза, переехали с Кето в Вильнюс. Так что мы сейчас граждане Литвы. У нас две дочурки. С работой сам знаешь как сейчас. Везде одинаково. Вот, приехал в Баку, есть одна идея, но нужны деньги. Думал у отца занять, а он сейчас сам на мели. Нет, они в порядке. Не голодают. Но последнее у них брать не хочу.

- А что за дело? - проявляю я любопытство.

- Есть у меня в Вильнюсе заказ к Новому Году на большую партию апельсинов. Есть человечек в Батуми, который мне все загрузит в фуры. Нужны только деньги. Шестьдесят тысяч, зеленых. После реализации прибыль 30-40%. Если все удачно выйдет, то можно до нового года два-три рейса сделать. Неплохие деньги вырисовываются. - Кстати, ты не хочешь поучаствовать? - спросил меня Инглаб с загоревшимися глазами.

Предложение Инглаба застало меня врасплох. Я никак не ожидал, что после стольких лет, как мы не видели друг-друга, мне предложат поучаствовать в совместном бизнесе. Я, даже, пожалел, что проявил любопытство. Не хотелось быть грубым, но в тоже время, зная уже по опыту, мягкость показывать ещё хуже.

- Инглаб, у меня правило - никогда не влезать в дела, в которых ничего не смыслишь, - сказал я спокойным голосом.

- Да чего там смыслить! - Здесь взял подешевле, а там продал подороже. А разницу в карман, - не терял надежду уговорить меня Инглаб.

- На словах действительно выглядит просто, но в реальной жизни совсем не так. - Не люблю я алвер(2). Да и не везет мне в этом деле, - отказал я Инглабу более решительно, вспомнив печальный опыт с продажей джинсовых костюмов в студенческие годы.

- А тебе ничего и делать не придется, - не унимался Инглаб. - Вложишь деньги, и через два-три месяца получишь прибыль. А всю работу я беру на себя.

Настойчивость Инглаба начинала меня раздражать, чего мне совсем не хотелось, так как хотелось сохранить теплые юношеские воспоминания.

- Не обижайся, но я буду с тобой откровенен, - обратился я к нему.- Не хочу тебе морочить голову, но у меня нет таких больших дененг. Все свободные деньги вложены в небольшие объекты по городу. - Могу одолжить тебе две, ну три тысячи. Отдашь когда сможешь.

- Я что, просил у тебя денег в долг? - приподнимаясь со своего места, обиделся Инглаб.

- Извини, - сказал я, усаживая его обратно в кресло. - Столько лет не виделись ... Не стоит нам обижаться друг на друга.

Мы выпили с ним ещё по одной, а затем Инглаб распрощался и ушел. Я очень переживал, что Инглаб все же обиделся на меня и больше ко мне не зайдет. Но я ошибся. Через неделю он появился опять. Теперь уже в компании Маила - сидящего на игле блатного лет под сорок, который жил в доме напротив нашего казино.

Маила я знал уже несколько лет, с тех пор как мы поставили на этой улице наши первые игровые аппараты. Он появился в первый же день, возмущаясь, кто и как посмел открыть "объект" на "его улице" без его ведома. То есть, как говорится "брал на понт". Можно было, конечно, его послать сразу, тем более, что у нас была небольшая команда телохранителей из бывших спортсменов ККФ. Но мы поступили более мудро. Через участкового, которому мы платили ежемесячную "зарплату", я узнал, что сам Маил не сидел, но являлся представителем уголовного мира на этой улице. Раз в месяц он собирал со всех небольших бизнесов в округе небольшую мзду, якобы взнос в "общак" для дальнейшей покупки продуктов для осужденных “товарищей”. Какое наше дело, куда идут эти небольшие деньги. Главное - "смотрящий" улицы доволен, и значит всякая мелюзга не будет портить нам настроение. Я ежемесячно "грел" Маила, а он, при виде меня из далека, бежал в мою сторону и с размаху как близкому дружбану бил мне "пять" в качестве рукопожатия. Да уж, в кого только не приходилось играть ради сохранения бизнеса.

Появление в казино Инглаба в компании Маила меня немного встревожило. Первое, что пришло мне в голову, что Инглаб тоже подсел на иглу. Ведь наркоманы чуют дуг-друга за версту и быстро находят общий язык. По тому, как они бодро вели беседу у стойки бара, было видно, что там имеется обоюдный интерес. Но какой?

- Что общего у тебя с ним? - спросил я Инглаба отозвав его в сторону. - Уж не пристрастился ли ты к наркотикам?

- Да что ты, Джавид! - обиделся на меня Инглаб.- Разве я похож на наркомана?

- Вроде не похож. Но что тогда у тебя с ним общего? Откуда ты вообще его знаешь?

- Мне его рекомендовали как человека, у которого я могу взять денег под проценты, - объяснил мне свою связь с Маилом Инглаб. - Ты же знаешь, что я ищу крупную сумму для своей сделки.

Не знаю, что было бы хуже, если бы Инглаб пристрастился к наркотикам или взял деньги под проценты у криминалов.

- Ты с ума сошел! - накричал я на него. - Разве у них можно деньги брать? Да ещё под проценты! - Они же, если что, с тебя потом не слезут.

- Джавид, я не могу тебе все сказать, но мне необходимо провернуть эту операцию с апельсинами. Для этого мне нужны деньги, и я готов их сейчас взять даже у черта. - Ты же не хочешь в этом участвовать, - добавил он, как-бы упрекая меня, что ему приходится обращаться к таким людям как Маил.

- Так у меня и в правду нет в наличии таких денег! - чуть ли не закричал я.

- А у него есть, - спокойно сказал Инглаб.

- Так это не его деньги! Пойми! - схватил я его за локоть и сильно сжал. - Это криминальные деньги, хозяева которых просто так денег не дают, - все ещё не терял надежды я разубедить Инглаба связываться с Маилом.

- А мне все равно чьи это деньги. Деньги не пахнут. Не мешай мне, - сказал он высвободившись.

Я разозлился на Инглаба за то, что он проигнорировал мой совет, и решил не вмешиваться более в его дела своими советами. Но, как только Инглаб ушел из казино, я позвал в наш офис Маила.

- Какие у тебя дела с Инглабом?

- Махалла ушагы(3), какие у меня могут быть с ним дела? - попытался хитрить со мной Маил. - Ну выпили немного пива, поговорили о том, о сем. И все.

- Гёпа басма(4), Маил, - я тебя наизусть знаю, и по глазам вижу, что мутите что-то. - Да и Инглаб сказал мне, что ты обещал ему достать денег под проценты.

- Ну и что? - неожиданно расхрабрился Маил. - Тебе какое дело?

- Он мой бывший сосед, друг юности. Не хочу, чтобы у него были неприятности. - Скажи ему завтра, что не можешь одолжить ему денег.

- Ещё чего! - скривил своё лицо Маил. - Чего ты в мои дела вмешиваешься? Я же в твои не лезу.

- На, - сказал я ему, протягивая пятьсот долларов, - бери эти деньги, и откажи Инглабу.

Предлагать деньги Маилу было не правильно, но я, почему-то, чувствовал ответственность за Инглаба, и мне хотелось его защитить от беды.

- Да я на одних процентах в двадцать раз больше заработаю,  - ухмыльнулся Маил.

- Сколько ты хочешь?

- Пять тысяч, и Инглаб не получит ни копейки.

Мне было жалко платить этому уроду такие деньги.

- Тысячу могу дать, и ни доллара больше,- сказал я, показывая всем видом, что это мое последнее слово.

- Значит не договорились, - сказал Маил и вышел из офиса.

Ну что ещё я мог сделать? - успокаивал я себя, оставшись один. - Ну не платить же в самом деле этому мерзавцу пять тысяч баксов!
Тем более, что ещё не известно дадут ли вообще они Инглабу деньги. Будем надеяться что нет. Постараюсь в следующий раз, когда Инглаб зайдет, отговорить его от этой затеи.


Но, прошла неделя, вторая, третья, а Инглаб так и не появлялся. Что интересно, что и Маил, любитель дармового пива, так же в казино не заходил. Хотя, до нашего последнего разговора с ним, заглядывал чуть ли не каждый день. Я стал думать, что Инглаб, наверное, отказался от своей авантюрной затеи, и вернулся обратно в Литву. Я успокоился, и через неделю-другую, занятый решением текущих проблем, совсем забыл эту историю.

Но история, очень скоро, напомнила о себе.

В конце месяца, в казино снова объявился Маил. Он был под сильным "кайфом" и еле контролировал свое тело.

Я сделал вид, что не замечаю его, но он уличил момент и сам подошел ко мне:

- Махалла ушагы(3), ты, я вижу, не рад мне, - обратился он, с чуть заплетающимся языком.

- Маил, если я скажу, что счастлив тебя видеть, ты мне поверишь? - ответил я ему с издевкой.

- Ха ... ха ... ха, - выдавил он из себя идиотский смех.

- Если ты зашел за деньгами в "общак", то подойди к Рустаму, он тебе их уже подготовил.

- Меня сегодня больше интересует Инглаб, - сделал Маил насколько мог грозное выражение лица. - Ты не знаешь где сейчас твой друг?

Неужели Инглаб, все таки, взял у них деньги?

- Вчера истек срок, когда твой друг должен был вернуть деньги с процентом, - продолжил он, - а от него ни слуху ни духу. Ты же понимаешь, Джавид, что с нами такие игры лучше не играть. У нас его долговая расписка на шестьдесят тысяч долларов, которые мы ему выделили под залог квартиры его родителей. Если он не появится в течении трех дней, то включат счетчик. И тогда, даже продав квартиру родителей, ему с нами не рассчитаться. Так и передай ему. Он же не хочет, чтобы пострадали его "старики".

- Маил, но я понятия не имею где он. Я, даже, был не в курсе, что он взял у вас деньги. Но если он их взял, то обязательно вернет. Не торопитесь со "счетчиком". Наверно задержался в дороге. Ведь расстояние не маленькое. Мало ли что могло случиться в пути. Зайди завтра, я постараюсь что-нибудь узнать у его родителей, - попытался я успокоить его.

На следующий день, с утра, я зашел к родителям Инглаба. Они, по-видимому, уже были напуганы кем-то и долго не открывали мне дверь. Только после долгих объяснений, кто я, и чей сын, Инглаба отец, наконец, впустил меня в дом. Боже, какой у них был удручающий вид. Мать была вся в слезах и держалась за сердце, а у отца от страха тряслись руки. Посланцы Маила, после того как Инглаб не появился в назначенное время, нанесли им вчера первый визит. Но родители не знали, где их сын. И, тем более, не знали о том, что он должен бандитам большие деньги.

Я попросил их, чтобы они немедленно позвонили мне, если Инглаб позвонит или появится у них.

Маил стал наведываться к нам в казино каждый вечер и интересоваться, не объявился ли Инглаб. От Инглаба, как и от его родителей, новостей не было, и мне нечего было сообщить ему.

- Ну, если объявится, передай ему, что мы позаботились о его стариках, - сообщил он мне, с ехидной усмешкой. - И если он хочет их увидеть живыми, пусть поскорее решает вопрос с продажей родительской квартиры, пока его долг не превышает её цену.Счетчик, ведь, тикает.

Я знал, что Маил не блефует. За последние сутки я несколько раз заходил к ним домой, но в квартире было тихо. На мои телефонные звонки родители Инглаба также не отвечали.

Что делать? Где Инглаб? Как им помочь?

С каждым следующим днем визиты Маила стали более частыми и наглыми. Теперь он уже приходил в сопровождении своих уголовных друзей, которые своим вызывающим видом и поведением пугали наших немногочисленных посетителей. Мне пришлось дать указание нашей охране не пускать более Маила в казино. Я знал, что это его взбесит, но другого выхода у меня не было, так как начал страдать наш бизнес. Однако, эта мера, возможно, была уже запоздалая и не решала проблемы: дружки Маила круглосуточно вертелись у входа, и наше казино пустовало. Назревала "война", но я не знал как действовать. С одной стороны, я считал Инглаба другом юности, а с другой - не хотел брать его вину на себя, тем более, что я предупреждал его не связываться с Маилом. Он не прислушался к моему совету. И в добавок, подставил под удар наш бизнес.


- Джавид, я выхожу из дела, - не выдержали нервы у моего компаньона. - Закрываем казино. Не нравится мне все это. И "это" - плохо кончится.

- Так мы же только открылись! Неужели мы спасуем перед этими шакалами?

- Мне наплевать, кто перед кем спасует. Не нравится мне этот бизнес. Слишком все на виду, и как ты правильно заметил, много шакалов крутится вокруг. А я хочу спокойной жизни. Понимаешь? Хочу вечером спокойно гулять по городу и чтобы меня никто не знал, и пальцем не указывал.


Пройдет несколько лет, прежде я пойму, что мой компаньон поступил мудро. Возможно, даже, спас наши жизни. Ведь в начале девяностых в Баку было очень не спокойно, и так же, как и во всем СНГ, шел "большой передел". В дележе этого пирога хотели поучаствовать все. Но не всем это удавалось. И не все выжили.


* * * * *

О дальнейшей судьбе Инглаба и его родителей рассказал мне осевший в США Аташ, когда приезжал погостить ко мне в Торонто. Аташ столкнулся с Инглабом в Нью Йорке, в ресторане "Баку Палас", что в Бруклине. Вот что ему рассказал Инглаб:

Он все таки не послушал меня и взял под большой процент деньги у Маила. В начале все было нормально. Он загрузил в Батуми апельсинами пять фур и выехал спокойно из Грузии. Но в Чечне, через которую лежал его маршрут, человек гарантировавший безопасный проезд, подставил его бандитам. Те, естественно, груз “конфисковали”, а самого посадили в яму, для последующего получения выкупа. Просидел там Инглаб целый год, пока его жена собирала деньги за его освобождение. Разорил он тогда и своих родителей, которые после продажи их квартиры, переехали к родне в Грузию, и родню его жены. Но теперь, с его слов, у него, вроде, все нормально, и налажен бизнес по отправке подержанных машин из США в Калининград. Скоро должны переехать в США его жена и дочери, и тогда он обещал нас всех пригласить в ресторан. Да, интересно будет его снова увидеть через двадцать лет после нашей последней встречи в Баку.





1. Ай сенин - Ах твою.

2. Ал-вер - Купля-продажа.

3. Махалла ушагы – обращение: парень с нашей улицы, квартала.

4. Гёпа басма - жаргон, не ври.