Пушинка

 




В конце июня покрылись сединою старые высокие тополя. Белый пух плавал, медленно кружась, на крыльях ветра невесомо опускался на землю, запутываясь мягкими, будто из ваты, клочками в траве, перекатывался, валялся в дорожной пыли, нежными волоконцами забивался во все щели.
Одна пушинка, словно юла, завертелась в потоке воздуха из окна дома, начала подниматься все выше и выше, к самому карнизу крыши, где лепились гнезда ласточек.
Из крайнего гнезда вдруг выскочил воробей, на лету хотел поймать пушинку, да не успел. И прозевал... Черный острокрылый стриж - откуда ни возьмись! - прилепился к глиняному домику и, не долго кошелясь, юркнул в леток.
Какой тут шум поднял зазевавшийся воробей! С отчаянным чириканьем славный малый бросился в атаку. Из летка полетели перья и пух, вырвался перепуганно пищащий стриж и - дай бог крылья!
А пушинка тем временем сделалась предметом внимания молодой ласточки. Нежным черным клювиком она вцепилась в пушинку, но не пролетала с ней далеко. Две других ласточки отобрали у подружки забаву, тоже захотелось им поиграть. Ласточка не обиделась, бросилась следом.
Не выдержала пушинка стремительной воздушной игры, рассыпалась на мелкие кусочки. Долго метались еще озорницы-ласточки, искали свою пропавшую игрушку, да так и не нашли.