Нечаянные ошибки умножают мудрость,
за умышленные приходится расплачиваться.
Тело противника лежало перед Василием в неестественной позе. Удивительное свойство бесчувственного туловища проявилось и в этот раз. Рука неловко подвернулась под корпус, голова вывернулась на бок и частично зарылась в кучу мусора, а ноги раскинулись в стороны как у брошенной кукловодом марионетки. Коля был мертв. Прошла всего секунда четверо остальных бойцов кинулись на помощь пострадавшему, но еще не добежали. Даже пыль поднятая падающим телом еще не осела. Для Васи время остановилось. Ему не нужно было подбегать, переворачивать Колю, щупать пульс - колено попало в висок, а не в скулу, все было ясно уже в момент удара.
Василий мало что знал про соперника, так намного безопаснее. Бойцовские клубы не созданы для близких знакомств. Про них узнают от знакомых, в них попадают по приглашению, из них уходят в любой момент не прощаясь. Коля был женат и растил годовалую дочь, они показывали друг другу фотографии перед боем. Хвастались. Это все.
Первый Васин бой запомнился дождем. Сообщение на телефон пришло утром когда еще светило солнце. Только место и время, ни приветствий, ни имен, ни прощаний. К вечеру начался дождь. Василий вернулся домой грязный, побитый, но счастливый - первый бой стал первой победой. Пришлось врать жене что-то про драку с грабителями, но эта ложь быстро растворилась в десятках других.
Следующие полгода он, как начинающий наркоман, метался между страстью к боям и опасением попасть в неприятности, а потом страх исчез. Три года прошли в мучительном ожидании следующего сообщения на телефон. Затем: тайное место, бой, победа или проигрыш - не важно, главное бой. Очередной вызов, очередная схватка сначала с собой, а потом с соперником. И в конце внутренняя победа над собой, не зависимо от исхода сражения. В Клубе не делают ставок, там нет зрителей только ты, страх и соперник. Василий сформулировал для себя целую идеологию клубного боя и мог часами делиться ею с друзьями за кружкой пива.
Во время одного из таких разговоров его друг, Сергей, возразил, что такое "развлечение" просто признак недостатка адреналина или срытая попытка покончить с собой. Василий насмешливо посмотрел на друга, ну что Серега может в этом понимать, он даже от сморчка наркомана скорее убежит, чем станет защищаться. Другое дело настоящий мужик, который много лет тренировался, и теперь продолжает укреплять тело и дух в бойцовском Клубе. В старые времена мужчины проводили всю жизнь в сражениях закаляя генофонд для будущих поколений, а сейчас куда ни глянь, сплошной офисный планктон.
Под действием выпитого пива Василий без обиняков изложил присутствующим свою точку зрения. Сергей некоторое время молчал, а потом заговорил ровно и без запинок, будто готовился к этому разговору:
- Генофонд говоришь, у тебя ведь дочь? - Вася кивнул, хотя вопрос был риторическим. Сергей не смотрел в его сторону. - Представь на секунду, что случится несчастный случай и тебя покалечат или, не дай Бог, убьют. Что тогда скажешь про генофонд. Вас там, кого все достало и жить не хочется, а кому море по колено. Кому жить надоело, те трусят себе признаться, почему, и не могут покончить с собой, вот и убедили себя кто в чем. Вот у тебя например генофонд.
- Ты че несешь?! - попытался возмутиться Василий, но компанию интересовало продолжение мысли и его усадили на место. Сергей не обратил на это внимания и продолжал.
- Другим нужны острые ощущения, но для чего, чтобы чувствовать вкус жизни, а почему, да потому что все опостылело. Искать счастье в простых жизненных ситуациях лень, да и призваться в своих проблемах не хочется. Есть решения по проще: экстрим, вот бойцовский Клуб, например. Но до какой степени нужно быть эгоистом... Вот ты говоришь в Клубе нет ставок?
Теперь Сергей смотрел прямо на друга и ошарашенный Василий кивнул.
- Черта с два! Вы каждый раз ставите на кон своих родных, и в этом тотализаторе выиграть значит - в этот раз не проиграть!
Несколько секунд за столом повисла тишина. Потом Василий засмеялся и толкнул друга в бок:
- Ну ты, профессор, налечил - без поллитры не разгребемся. - Он потрепал друга по голове, дурачась как в школьные годы. Сергей в ответ грустно улыбнулся, но этого никто не заметил. Официант поставил на стол запотевшую от холода бутылку.
Воспоминания пронеслись в Васиной голове за одно мгновение, пока к телу соперника бежали другие бойцы. Организатор боев, по имени Олег, проверил пульс и на секунду замер с опущенной головой, собираясь с мыслями. Затем он подбежал к Василию и начал трясти его за плечи:
- Чего встал! Как мы договаривались?! Действуй и сматываемся!
Время вдруг сорвалось с места как снятый с тормозов болид. Вася словно во сне нащупал в сумке Колин бумажник, цепочку и кольцо, больше ничего ценного не было. Чертыхаясь вытащил из его рта капу. Покойник как на зло стиснул зубы и пришлось повозиться. Перчатки без пальцев он выбросит в мусор возле другого дома. Остальные бойцы молча следили за его действиями, не вмешиваясь - если останутся отпечатки, то только его, таковы правила. Когда Василий закончил засыпать тело мусором, все выбежали из недостроенного здания и растворились в темноте.
Василий Степанович Востриков проснулся рано, старая привычка бегать по утрам осталась, хотя он давно серьезно не занимался спортом. Он во всем любил порядок, но этот день был особенным, и раз в год нарушить режим даже приятно. После обеда предстоит большое торжество, день рождения дочки. Но перед празднованием предстоит еще одно важное дело. Василий Степанович открыл сейф и извлек из него большую сумму денег крупными купюрами, скопленную за прошедший год. Сложив деньги в конверт, он вывел на обратной стороне аккуратным квадратным подчерком: "Чумак Наталье Николаевне...".
На видном месте, на стене, уже много лет висели его старые боксерские перчатки. Василий Степанович потянулся и снял их со стены. За год они изрядно покрылись пылью. Из правой перчатки он извлек потертое фото: молодая хорошенькая женщина держит на руках годовалого ребенка, демонстрируя личико фотографу. Несколько минут Востриков смотрел на фото, потом пробормотал: "Я не хотел... простите меня ради Бога..." и поспешно спрятал его в перчатку. Спустя минуту Василий Степанович торопливо нес на почту пухлый конверт. Тридцатый по счету.