Набруски

Александр Фред
В том граничащем безрассудстве. Рассудок, память, мои
чувства всё не то. Как-то вычернены лица и холст бел, утекает время, и престол
опрокинут, всё давно случилось, оборвалось.

Черта всё ближе и зримее, и понятия истерты, закручены в
спираль.

Однообразие, скучность картин, а мне хочется больше,
хочется, понимать каждый звук, и, окунаясь в тишину слышать ихний зов, но нет,
это только скорбь соскребает с куполов позолоту и темнит просветляемый лик, а
вокруг безрадостная толпа превозносит всевозможных царей, но царь так, же глух
и безроден, и остаётся ничего, только может надежда.

Но ожидание томит своей неосознанностью, а может это только
так, кажется, что душа одинока и что стоит только позвать, то кто-то
непременно откликнется, на твой прорывающий
завесу минут и течений призыв.

Кто-то такой же, как ты обнимет тебя и прижмет к своей
груди, и потекут слёзы, их смоет дождь, и они будут глядеть сквозь зеркало луж
на небо, где тебя уже много веков ждёт
отец, как блудного сына, чтобы простить...
 Но так бывает всегда,стоит осознать,что это всё неверно,что ни это красит человека,как вновь демоны,которые сидят в твоем подсознании,погружают, в более ужасающую действительность. И всё начинается сначала и подлунный мир,уже содрогается в более зловещем, не весть откуда пришедшем очертенении...
Теряется связь и вновь, как и сотни лет, перед тобой,тобой же созданная дилемма и тишина.