Я нарочито медленно намыливала плечи, водя по телу мягкой губкой, круговыми движениями растирая по коже гель для душа. Пенные облака скатывались по мокрому стану вниз, не прикрывая, тем не менее, самые пикантные места. Я не знала, смотрит она на меня или нет, но расчет был именно на это…
Чемпионку привезли откуда-то из области два дня назад.
«Деревенщина» - нарекли мы ее, не успев даже увидеть. Тренер так ее расписывала, что мы взревновали жестоко и беспощадно.
- Она бегает, как молодая лань. – Мечтательно с придыханием шептала пом-тренера Алёнушка.
Молодая лань была старше нас на два года, и это не могло не радовать – в профессиональном спорте год – за пять, так что для нас она была старушкой.
Мы договорились, что тот, кому удастся ее обогнать на длинной дистанции, весь сезон будет иметь привилегии олимпийского медалиста. Ходить в душ первой и в гордом одиночестве, выбирать себе место в автобусе и в лагере, сидеть в туалете не ограниченное количество времени, называть всех остальных просто «эй», и много других вещей, за которые любая другая подверглась бы незамедлительной «тёмной».
Когда «старушка» вошла в зал, все девочки инстинктивно сделали шаг назад. Ростом она была не меньше метра восьмидесяти, широкие, жёсткие плечи цвета молочного шоколада, короткий серый топ открывал рельефный живот с ровными, как у мужика кубиками пресса. Ноги ее были скрыты под серыми же спортивными штанами с мотней в районе колен, над которой красовалась надпись «What r u looking at?» (На что уставилась?!). Ее черные волосы бороздили идеальной формы голову африканскими косичками, кончики которых болтались где-то между лопаток, увенчанные крошечными белыми резиночками. На носу ее были солнцезащитные очки с ярко-желтыми линзами, на запястьях канареечные напульсники Nike, а за спиной рюкзак Adidas. От нее веяло такой уверенностью и силой, что мы тут же отбросили надежду на то, что кому-то удастся ее обогнать. Казалось, что она с легкостью опередит всех нас на десять кругов моментально.
- Это Диана… - Представила спортсменку Алена. - … Богиня охоты – добавила я про себя.
Мулаточка только кивнула, не проронив при этом ни слова.
Во время тренировки мы поняли, что не то чтобы недооценили ее, а просто-напросто и представить себе не могли, с кем имеем дело.
Бегала она не как ветер, а как хренов Супермен. Лицо ее пребывало в напряжении и спокойствии. Ни единой эмоции не появилось на нем и тогда, когда тренер хвалила ее за непревзойденные успехи. Она ясно дала понять, что основная ставка в чемпионате будет на Диану и временно вовсе забыла о том, что существуют и другие спортсмены.
Когда мы всей гурьбой завалились в душ, Диана без тени смущения скинула с себя всю одежду и даже не заметила, что это привело к небольшой пробке у входа. У меня засосало под ложечкой и сразу потеплело внизу живота. Безумно захотелось ощутить гладкость этой сияющей смуглой кожи. Казалось, она вся высечена из мрамора и тщательно отполирована до зеркального блеска, ни единого волоска не было на этом теле, за исключением тонкой вертикальной полосочки на лобке.
Я, очнувшись раньше остальных, спешно разоблачилась и встала рядом с ней, под соседний душ. Вскоре девочки тоже приступили к водным процедурам.
Диана, отвернувшись к стене, совершала губкой поступательные движения, вгонявшие меня в краску. Она не обращала внимания ни на кого вокруг и молча, приводила в порядок свое восхитительное тело.
Выйдя из душа, я решила подождать ее на улице и попытаться заговорить. Она меня пугала и завораживала. Окруженная ореолом загадочности и неизвестности, она словно выедала мой мозг изнутри.
Девушка выпорхнула из служебного входа свежая и благоухающая каким-то потрясающим ароматом чистоты. Больше всего для меня это было похоже на любовь с первого взгляда…
Наверное, я никогда не позиционировала себя, как натуралка. Родители мои довольно свободных взглядов разошлись, когда мне было около восьми. При этом я общалась с обоими одинаково доверительно и была уверена, что для них нет никого дороже меня.
Мама очень мягкая женщина, с очень строгими убеждениями относительно здорового образа жизни и без оных относительно личной.
Отец – вольный (и, слава богу, востребованный) художник, насмотрелся в богемной среде такого, что моя склонность к однополой любви наряду с этим выглядит, как способ контрацепции.
В общем, в данную секунду одним своим видом Диана приводила меня в предоргазменное состояние и это, надо сказать, настораживало.
Девушка, даже не взглянув в мою сторону, быстро прошагала мимо. Я двинулась следом, но ослабевшие от желания ноги не слушались и, споткнувшись о кусок тротуарной плитки, я полетела на асфальт. Лицо зависло в каких-то десяти сантиметрах от бордюра, я почувствовала, как руку мою чуть выше локтя схватили железной хваткой, а подняв глаза, увидела искаженное презрением лицо Дианы.
- Спасибо. – Промямлила я, поднимаясь на ноги. – Ну, и реакция! – Она кивнула и, не сказав ни слова, пошла прочь. – Подожди. – Негромко окликнула я. Девушка обернулась.
- Не подходи ко мне. – Тихо сказала она, и это не было просьбой, скорее скрытой угрозой или предупреждением. Я непроизвольно сглотнула, и в горле встал противный комок. Совершенно по-детски я резко развернулась и побежала прочь, чувствуя, как по щекам катятся крупные крокодильи слезы.
Весь вечер, ночь и утро Диана не выходила у меня из головы. Какого хрена она о себе думает?! Я злилась и в то же время понимала, что мне нечего ей предъявить. Это она спасла мой нос от перелома, а не наоборот. Я чувствовала себя неуклюжей курицей, и это злило меня еще сильнее.
В одиннадцать тридцать я уже ехала на тренировку, понятия не имея, как буду себя с ней вести. Сначала мне пришло в голову над ней подшутить, но потом я поняла, что она как раз из тех людей, шутки над которыми ставят в смешное положение только самих шутников. Потом я задумала напакостить ей, скажем, добавив светлой тоники в шампунь или налить клея в кроссы и насыпать в них песка.… Но затем эта идея показалась мне мелкой и неумной. Следующей мыслью было вести себя вызывающе любезно, улыбаться, кокетничать и пробуждать отвращение у самой себя.… Вскоре и эта идея отпала. В конце концов, я решила сделать вид, что ничего этого не было. И послать ее в такой же глубокий игнор, как и она меня.
Красивая, как сама природа, она висела на брусьях и без видимых усилий подтягивалась, демонстрируя нехилые мускулы на зависть девочкам и на погибель моему самообладанию. Бесшумно спрыгнув на пол, Диана разлеглась на коврике, и начала качать пресс… Мне пришлось вернуться в душ. «Возьми себя в руки, тряпка! Или ты это сделаешь, или можешь сдать пропуск и идти домой, учить конспекты по методике преподавания. Просто не смотри на нее»…
Я со всех ног бросилась к тренажеру и принялась крутить педали, понимая, что лицо горит, как запрещающий знак светофора.
Вскоре пришла Анна Егоровна и пригласила всех на стадион. Я шла к дорожке, опустив голову, уперев взгляд в пол. Когда мы начали бегать, мне пришлось поднять глаза, не хотелось слететь со своей дорожки и нарезать штрафные. Прямо передо мной бессовестно маячила туго обтянутая шортами задница Дианы, с перекатывающимися под кожей мышцами, наводящая на мысли о неизбежном, вынужденном самоудовлетворении. Я смотрела на нее, стараясь не расслабляться и не сбавлять скорости, но вскоре соблазнительная «пятая точка» начала неумолимо удаляться. Я поднажала и приблизилась на прежнюю дистанцию, слишком уж приятно было наблюдать подобную картину. Мне хотелось смотреть на это бесконечно, но еще больше хотелось прикоснуться к ней, почувствовать упругость мышц, гладкость тёмной кожи… вцепиться в нее ногтями, ощущая, как ее длинные смуглые пальцы со страшной силой…
Fuck, если я буду думать о таких вещах, то могу забыть о соревнованиях.
Я зажмурилась и «втопила» по полной программе. Ноги просто горели от напряжения, руки не успевали сменять одна другую. Я чувствовала, что никогда еще не бежала быстрее, чем сейчас. Открыв глаза, я обнаружила, что Диана куда-то исчезла. И вдруг меня как обухом по голове ударило, я оглянулась и обнаружила, что каким-то невероятным чудом мне удалось обогнать эту зазнайку. Тут же раздался свисток.
- Сахарова! Два штрафных круга после тренировки, за нарушение границы дорожки!
Я посмотрела под ноги и поняла, что пока была в шоке, сошла со своей колеи и сейчас бегу по внешнему кругу.… Теперь придется отработать еще два «кольца», и я безнадежно опоздала на автобус. Девочки за моей спиной загудели.
- Тишина, всем захотелось штрафные побегать?!
Девчонки затихли, и тут я вспомнила о нашей дурацкой договоренности. Теперь они будут меня подкалывать и думать, что я тут из кожи вот лезла, чтобы вести себя на правах Ома (Олимпийского медалиста)… Что подумает обо мне Диана даже представить страшно,… хотя,… почему бы мне не наплевать на ее мнение.
Зал опустел задолго до того, как я закончила нарезать свои штрафные «кольца».
Мне нравилось быть здесь в полном одиночестве, казалось, что все пространство принадлежит только тебе. Радовало, что нет чужих глаз, что я могу побыть сама собой, кричать, плакать, ржать, как лошадь и ни одна живая душа этого не увидит.
Послеобеденное время было как затишье перед бурей. Вот-вот должна была придти на тренировку младшая группа, а это около пятидесяти детей возраста «ежесекундного мозговыноса» и пара-тройка молодых, неспособных с ними справиться по определению, тренеров.
Я поспешила ретироваться в душ. Прохладная вода немного привела в чувство. Чем же эта девица так меня зацепила?! Ну, да, красива, как сволочь, но это еще ничего не решает, особенно для меня. Я никогда не судила о людях по смазливой мордашке и модному прикиду. Но в данном случае чувствовалось, что в ней что-то есть. И даже не напускная загадочность и деловитый вид. Что-то глубоко личное привлекало меня. Что-то серьезное, определяющее суть характера и поведения. Мне хотелось понять ее, узнать…
Я села на лавочку у остановки. До моего автобуса было еще сорок минут, нужный уехал и теперь придется трудиться над конспектами до самой ночи. Если не успею сдать долги – снимут с соревнований, а снимут с этих соревнований, и можно забыть о чемпионате мира, о котором забывать как-то не хотелось. Волосы высохли не до конца, и прохладный ветер заставил покрыться мурашками.
- Если ты простудишься, мне очень повезет. – Я подняла голову и увидела Диану, стоящую прямо возле лавочки.
- Надеюсь, что повезет мне, и я не простужусь.
- Тогда советую накинуть на голову капюшон.
- С чего такая забота?
- Просто хотела сказать - удивлена тем, что ты обогнала меня.
- Это как-то мало напоминает комплимент.
- Не важно. – Она резко развернулась ко мне спиной и пошла в сторону стадиона. Я закусила губу, чтобы не окрикнуть ее. Ну, уж нет! Кем она себя возомнила?! Я обогнала ее просто потому, что тоже неплохо бегаю, а не, потому что сделала над собой титаническое усилие.
Конспекты просто убивали. Скука смертная, а мысли только об этой высокомерной дылде и ее железной заднице. Ладно, стоит признать - я потеряла голову от этой выскочки, и не мучить себя вопросами, как и почему это произошло. Так же стоит отметить, что этот орешек мне не по зубам да и вообще, вряд ли думает о чем-то кроме финишной ленточки. Вывод напрашивался сам собой – мечтай, сколько хочешь, но забудь о перспективах. Анализ собственных чувств помог хоть как-то отвлечься.
К полуночи я переписала целую тетрадь и сделала необходимые таблицы. Если завтра у меня примут эту работу, то путь на соревнования открыт. Со спокойной душой я забралась под одеяло и тут мысли о Диане нахлынули с новой силой. Прогнать намертво врезавшиеся в память зрительные образы не представлялось возможным. В полусне перед глазами мелькали части ее тела, как будто в свете луны и блики на коже были голубовато-кремовыми…
Проснулась с ощущением, что меня били всей командой и скорее всего ногами. Помчалась в универ. Баталов придирчиво полистал конспекты, тщательно изучил таблицы и, оставшись довольным, отпустил меня восвояси, милостиво подписав разрешение на участие в соревнованиях. На выходе из здания я почувствовала на себе чей-то взгляд, оглянувшись, заметила, как Диана поспешно отворачивается от меня. Что ей надо?! Ну, обогнала, что теперь? Переживет.
Тренировка началась так, как я и подозревала. Девочки встретили меня дружными аплодисментами и радостными криками-визгами. Кто-то припер золотую медаль образца шестьдесят четвертого года, которую торжественно повесили в мой шкафчик до конца сезона. Затем они почтительно пропустили меня в душ первой. В общем, мы неплохо повеселились. А потом пришла Диана и все как-то затихли. Девушка бросила взгляд на медаль, висящую в моем шкафчике, и усмехнулась, покачав головой. Я почувствовала, как щеки заливает румянец и поспешила слинять в зал. Вскоре за мной подтянулись и остальные.
- Так, Диана Мейдсон, номер один. – Начала зачитывать Анна Егоровна номера, под которыми нам предстояло сегодня тренироваться. – Светлана Сахарова, номер два. Карина Алютина, номер три…
Мы с Дианой встретились глазами. Она смотрела откровенно враждебно, не давая возможности усомниться в том, что презирает меня. Я выпятила вперед подбородок и еле сдержалась, чтобы не высунуть язык.
Сегодня я намеренно бежала что есть сил, но не смогла обогнать нашу фаворитку, зато другие девочки остались в десятке метров позади. Нельзя сказать, что я расстроилась, ведь Диана приехала не просто так, эта спортсменка была заведомо сильнее всех нас, иначе так и бегала бы на областных соревнованиях от своего Бабулинска.
- Сахарова, штрафной круг за сбой дыхания, Мейдсон, два штрафных за опоздание на пять минут. Остальные свободны.
Зал опустел. Я отчетливо слышала, как мои кроссовки отбивают ритм по дорожке, а впереди чуть тише отстукивала Диана. Мое наказание закончилось раньше, и я поспешила в душ, чтобы успеть выйти прежде, чем придет моя соперница.
Краем глаза я заметила какое-то движение и поняла, что не успела,… Диана вернулась очень рано.
Почему она так плохо ко мне относится?! К такому, надо признать, я не привыкла. Будучи дружелюбной и позитивной особой я воспринимала всех людей, как потенциальных друзей и они подсознательно относились ко мне хорошо.… Но на сей раз, я наткнулась на откровенную враждебность, что удручало меня еще сильнее, учитывая мои к этой девушке чувства.
Хотелось, чтобы и она потеряла от меня голову, чтобы и ее мысли вертелись только вокруг меня.… Хочу, чтобы засыпая, она представляла мое лицо и чтобы мечтала обо мне больше, чем о медалях…
Я нарочито медленно намыливала плечи, водя по телу мягкой губкой, круговыми движениями растирая по коже гель для душа. Пенные облака скатывались по мокрому стану вниз, не прикрывая, тем не менее, самые пикантные места. Я не знала, смотрит она на меня или нет, но расчет был именно на это…
Я отвернулась к стене всем корпусом, подставив лицо под жесткие струи и вдруг почувствовала на затылке горячее дыхание. Мне показалось, что в один момент я поседела на всю голову. Грудь словно сдавило клещами, я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, перестала чувствовать свои ноги. От волнения защекотало внутри, и это было так сильно, будто там миксер включили, до боли…
Раскаленным железом на мои мокрые плечи опустились тёмные ладони. Затем они резко крутанули корпус на сто восемьдесят градусов, а потом меня словно локомотивом прижало к стене.
Ее черные глаза просверлили мои до самого мозга. Полные губы моментально подчинили меня себе. Руки, словно давным-давно знавшие мое тело вдоль и поперек, скользнули вниз и с силой сжали бедра. Через какую-то секунду она была во мне, и я уже, не в силах сдержать эмоции, стонала на всю раздевалку, не веря в то, что это происходит на самом деле. Ногами я обхватила ее торс, а спиной шлёпалась о кафельную плитку позади меня. Естественно, надолго меня не хватило, и спустя две-три минуты я уже дёргалась в умопомрачительном оргазме, зажатая холодной белой стеной с одной стороны и жарким темнокожим телом с другой… Мысль об этом распалила меня, и я еще крепче прижала Диану к себе. Казалось, она не знает усталости, ее руки были одновременно мягкими и жесткими, а губы вытворяли на моей шее такое, что глаза закатывались до затылка…
Через двадцать минут мы стояли на крыльце стадиона и смотрели в разные стороны.
- Проводишь меня? – Спросила я, не надеясь на ответ.
- Ладно.
Мы, молча сели на лавочку у остановки, молча, залезли в автобус, молча, доехали до моего района, молча, вышли и дошли до дома, молча, поднялись на лифте в квартиру и молча, прошли в спальню, где так же молча, разделись и очень громко не давали друг другу спать всю ночь…
Утром, сидя на кухне и поглощая салат и кофе, мы держались за руки, и мне казалось, что никогда еще в жизни мне не было так хорошо и уютно. И ей ничего не надо было говорить, достаточно было просто того, что мы рядом, и ее большой палец чертит на моей ладони невидимые кружочки…
На тренировку мы договорились прийти в разное время. Если бы о нас кто-то узнал, то исключили бы из команды обеих.
Бегая в этот день, я не старалась обогнать Диану, просто шла за ней в паре метров и любовалась «пятой точкой», в которую уже успела запустить свои ноготки прошлой ночью. Эти мысли делали ноги слабыми и словно ватными. Мне хотелось, чтобы тренировка поскорее закончилась, и мы снова поехали ко мне…
Дома мы опять не вылезали из спальни до самого завтрака, и я благодарила судьбу за то, что предки когда-то решили, что я должна быть более самостоятельной и сняли мне это небольшое, но крайне уютное жильё, неподалеку от универа.
Мы разговаривали, и я узнала Диану с совершенно новой стороны. Она была ярой поклонницей Достоевского, Набокова и иже с ними. Вне тренировок она почти не выпускала из рук книгу и у нее были даже очки для чтения…
Вечерами мы бродили вокруг дома, рассказывая друг другу какие-то забавные истории из своей спортивной жизни.
Автобус был нагрет солнцем так, что внутри больше походил на душегубку, чем на комфортабельное средство передвижения. У меня было право выбрать себе любое место и я, конечно же, забралась в самый конец салона, где, вскоре ко мне присоединилась Ди.
Ехать было далеко, около суток, и мы периодически дремали друг у друга на плече.
Стадион хозяев оказался гораздо меньше, чем наш родной, но туда набилось столько участников, что он был больше похож на кишащий обитателями муравейник. Нам с Ди пришлось разлучиться, ходить вместе было небезопасно.
Нашей команде выделили небольшую, но уютную раздевалку, а вскоре Анна Егоровна принесла всем по новому комплекту формы.
Диане безумно шла наша желто-розовая расцветка и черно-рыжая цифра один, словно горела на ее спине.
В отборочном забеге остальные девчонки отсеялись и на финал прошли только мы с Дианой.
Тренер, как и следовало ожидать, очень «предусмотрительно» поселила нас в одном номере на двоих. Ночь, надо сказать, была жаркой…
На финальном забеге все волновались. Девочки сидели на трибунах и прямо подпрыгивали на месте от переживания. Мы разминались на дорожках. Бежать предстояло бок о бок, и кто победит, тот поедет на чемпионат мира.
Я знала, что для Дианы эти соревнования самый большой шанс в жизни, что проиграй она их, и рискует вернуться в свой Богом забытый городок навсегда. Где будет вынуждена до конца дней работать учителем физкультуры или библиотекарем, если повезет.
Сегодня решалась ее судьба…
Я была готова помочь судьбе принять правильное решение.
Выстрел бабахнул, казалось, прямо в голову, и все стартанули, как борзые на лисьей охоте. Диана сразу же вырвалась вперед, ей в затылок дышала девочка из Екатеринбурга, на которую тоже возлагались большие надежды, следом за ней, отставая буквально на корпус, шла спортсменка из Самары, а уж за ней, выбиваясь из сил, спешила я…
Они бежали хорошо, красиво, казалось, без усилий, но я знала, что каждый их шаг, это шаг, направленный на поражение впереди бегущего. Я поднажала, мне хотелось быть поближе к Диане, подержать ее.
К третьему кругу мне удалось обогнать Самарскую спортсменку и поравняться с Екатеринбурженкой. Диана не замечала ничего и никого вокруг, и я прекрасно ее понимала, она бежит не за медалью, а за своим будущим…
Девушка, бегущая следом была напряжена, уже чувствовалось, что очередной круг дается ей не так легко, как предыдущие. Я заметила, что лицо ее приняло решительное выражение и заглотив побольше воздуха, девица «втопила». Диана не заметила, как соперница неуклонно сокращает расстояние между ними и продолжала жать в оптимальном темпе, но я-то понимала, что на финишной прямой эта девочка может вырвать победу.
Так и вышло. Когда до ленточки оставалось каких-то триста метров, девица просто обезумела, она скрипнула зубами и замолотила ногами, как бешенная. Я поспешила напрячь все оставшиеся на тот момент силы, чтобы не отстать от них. Диана не заметила, что соперница поравнялась с ней, а я видела, что к моменту финиша девушка ухватит ленточку первой. Нельзя этого допустить – пищало в моей голове, но как это сделать я понятия не имела. И тут меня осенило…
За пятьдесят метров до финиша я, неровно выставила ногу, «споткнулась» и, «совершенно случайно», полетела прямо под ноги своей Екатеринбургской сопернице, которая никак не смогла так резко перейти на бег с препятствиями. А через секунду Диана упорхнула вперед, прижимая к груди финишную ленточку!
Она победила! Мы победили! Я была так счастлива, что никакими словами не смогла бы описать это. Девочки на трибунах тоже ликовали. Ди повалилась на дорожку и поцеловала прорезиненное покрытие хозяйского стадиона. К ней тут же ринулась толпа, а вокруг засверкали вспышки камер.
Я выползла из-под этой кучи народа и быстро пошла к раздевалке. По ноге стекала тоненькая струйка крови, но больно не было. В моем сознании это была небольшая цена за такую блестящую победу.
Пока все возились на стадионе с победителями и проигравшими, я приняла душ и отправилась в номер. Наложив на коленку бактерицидный пластырь, я решила приготовить всё для встречи моей чемпионки.
Шампанское нашлось в магазине напротив отеля. Там же я купила конфет и фруктов. В хозяйственном рядом приобрела свечи и спички. А в лотке за углом - шикарный букет алых роз. Вскоре, все было готово, включая меня.
Она вошла тихо, не стучась, и сразу прошла в спальню. На шее ее болталась массивная золотая штуковина, отдаленно напоминающая медаль.
Диана, молча, подошла к шкафу и выгребла оттуда все свои вещи.
- Эй… - Я попыталась привлечь ее внимание. Девушка обернулась и пробежала слегка удивленным взглядом по накрытому столику, с зажженными свечами, а затем по мне в полупрозрачном черном белье…
- Мило. – Выдавила она. – Но я ухожу.
- Как это? А когда вернешься? – Я не понимала, о чем она говорит, и мне показалось, что это какая-то глупая шутка.
- Я не вернусь. У меня теперь другой номер.
- Не понимаю…
- Не понимаешь? – Она зло усмехнулась. – Так я тебе объясню. Ты мне не нужна, ясно?! Я просто хотела победить. Я тебя использовала. Теперь я ухожу. Всё. – Она спихнула всю одежду в огромную спортивную сумку и вышла, громко хлопнув фанерной дверью.
Мне казалось, что я задохнусь. Теперь я понимаю, как чувствуют себя вампиры, когда им втыкают кол в сердце. Это было не просто больно, а убийственно больно.
Ад показался мне южным курортом в тот момент.
На крики прибежала горничная, куда-то звонила, я даже не разобрала, что она там говорила, но за ней пришла тетка в белом халате. Я отбивалась от них, мне не хотелось, чтобы кто-то прикасался ко мне. Но потом появились двое огромных мужиков и заломили мне руки. Я кричала до тех пор, пока горло не отказалось издавать любые звуки, кроме сухого хрипа.
Проснувшись в серой палате наркологички, я вспомнила все и подумала, что лучше бы мне было не просыпаться.… Я лежала на спине, словно прижатая к постели огромным валуном, весом в сотни и тысячи килограмм, а под этим валуном меня ранили изнутри обломки сердца.
Я не могла встать на ноги. Девочки уехали домой без меня, а через час прилетела мама. Она была похожа на привидение, а ее руки тряслись мелкой дрожью. От этого было еще больнее, когда она пыталась улыбаться. Мама что-то тихо говорила, но я не понимала, ни слова.
- За что?.. – Спросила я, но она не смогла мне ответить.
Через пару часов прилетел папа. Он был серо-желтого цвета и с седыми висками. С ним приехал какой-то пожилой врач. Медсестры сказали, что в моей крови нет ничего лишнего, и родители разволновались еще сильнее…
Дома все показалось чужим и враждебным. Я не смогла заставить себя вернуться в свою квартиру и мама с папой расторгли договор аренды.
На стадион я тоже не смогла пойти, меня убивала одна мысль о том, чтобы увидеть Диану.
Мне казалось, что я умерла, и, наверное, так и было.
Вскоре начался чемпионат мира, и из новостей я узнала о том, что Диана добилась того, к чему так яро стремилась. Новая звезда взошла на небосклоне Российского спорта. Чего и следовало ожидать.
Смс пришло поздно ночью: «Прости меня, я разрушила твою жизнь, думая, что это поможет мне построить свою. Но сейчас я знаю, что ты – это все, что мне нужно. Прости. Если у меня есть шанс хотя бы увидеть тебя, то я буду счастлива».
Утром пришло другое смс, от мамы: «Не включай телевизор».
Я тут же включила, в новостях была только одна важная новость – над Русской границей разбился самолет, везущий из Европы Российских спортсменов.
Не выжил никто.