Интервью с участником проекта из Сергиева Посада Владимиром Варзановым
Между акулами и крокодилами
- Владимир, Вы были одним из участников телевизионной программы «Сердце Африки». Это продолжение предыдущего проекта Первого канала «Последний герой». В чем отличие этих программ друг от друга?
- Отличие было в том, что режиссеры новой программы искали некую техническую изюминку и нашли ее в том, чтобы поставить участников проекта в необычные обстоятельства – в условия проживания вместе с дикими африканскими племенами.
- А они не каннибалы?
- Вообще в литературе написано, что это очень зверские племена, и поначалу с ними и связываться никто не хотел. С ними вообще боялись общаться. Но на самом деле оказалось, что это очень милые, миролюбивые люди.
- Какие еще отличия?
- Добывание пищи было связано не просто с тем, чтобы залезть на пальму, как в «Последнем герое», и достать кокосовый орех – а с возможностью вступить в контакт с людьми. Совершенно другими по природе, не знающими нашего языка, чтобы обменять у них или что-нибудь выпросить.
Если в предыдущем проекте была замечательная райская природа - там можно было найти какие-то фрукты, овощи, можно было поймать какое-то животное – здесь этого ничего не было. Мы жили в песках, среди которых росли одни колючки. А рядом - океан, в котором акулы, и река, в которой крокодилы. И добыча пищи у нас была связана только с одним – как мы самостоятельно сможем найти контакт с туземцами и выменять у них продукты питания.
- А на что меняться-то?
- А вот на что меняться, нам дали. Спонсор проекта МТС сбросил нам с вертолета сундучок. В нем оказались две губные гармошки, декоративные зонтики, всякие безделушки. Предполагалось, что туземцы - народ дикий, для них все это будет блестяще и красиво.
Правда, в результате мы все же остановились на природе и какое-то время пытались ловить крабов. Воровали, что можно было воровать, - тростник, зеленые, несъедобные бананы …
- Почему несъедобные?!
- Потому что был не сезон – весна. У них – весна, у нас-то была осень, октябрь. Поэтому там было не очень-то тепло…
- В какой стране все это происходило?
- В самой южной точке Южной Африки. Это район Дурбана. Между рекой Лимпопо и Индийским океаном.
Останкино
- Как Вы узнали о проведении конкурса? И как решились на участие в нем? Ведь для нашего среднестатистического гражданина – сорваться на какой-то конкурс, бросив работу и семью, - это подвиг…
- Узнали о конкурсе мы очень просто – по телевизору. Вообще эту передачу мы смотрим всей семьей. У меня дома три поколения – теща, мы с женой и дети. И у каждого свои герои. Передача нам всегда нравилась, очень переживали за ее участников. А тут в позапрошлом году мы прочитали в журнале о кастинге. Я заполнил анкету, отправил, но выяснилось, что в экспедицию поехали одни звезды. А тут, в 2005 году, по ТВ объявляют, что состоится новый отборочный конкурс будущих участников проекта «Сердце Африки». И здесь мои женщины, а у меня в семье их четверо, взяли меня на «слабо». Дочки говорят: «Пап, ну чем ты хуже? Давай, вперед!» И я взял жену и поехал. Поехали мы в выходные, чтобы не терять рабочий день. Приезжаем в Останкино. Там стоит огромная очередь народа. В основном, молодые ребята, накаченные, крутые с виду. Прически ультрафиолетовые. И я повернул назад. Я не то чтобы испугался, но, по большому счету, а на фига мне все это нужно?!
А жена мне говорит: «Стоять!» А она - моя основная моральная поддержка. Ладно, записался в очередь. И пошли гулять. Приходим часа в два, а записались мы в одиннадцать, - народу еще больше стало. В результате, мы зашли в здание телецентра в восьмом часу вечера.
Входим. Дают анкеты. Заполнил. Затем повели по разным комнатам. Какие-то люди меня рассматривали, фотографировали. После всех этих просмотров привели нас в большое помещение, рассадили. В зале, помню, стояло пять подиумов. Со всех сторон прожекторы светят, куча микрофонов. Обстановка, прямо скажу, давит. Говорят: «Каждый из вас должен выйти и за 45 секунд показать себя во всей красе». И люди пошли. Потоком. В одном углу кто-то голосит, где-то песню хэви-метал поют, кто-то танцует – сумасшедший дом!
Потом дошла очередь и до меня. Говорю: «Знаете, я могу, конечно, сплясать и спеть, но давайте лучше просто поговорим». И мы сели с режиссером и душевно побеседовали. Причем больше, чем 45 секунд. В конце он меня спрашивает: «Вы в анкете написали, что перед телекамерой не робеете. А раздеться перед камерой не слабо?» - «Да, нет, - говорю. - Легко». Говорю, а сам чувствую – блефую. А он говорит: «Ну, тогда давайте!»
Я за ремень взялся, а сам себе говорю: «Чего ты делаешь?!» А он стоит рядом и смотрит в упор. Ну, расстегнул я брюки и думаю: «Ну, все. Пора кончать это безобразие…» А он мне: «Хватит. Верю».
Потом еще беседовали, и он мне сказал: «Я Вам обязательно позвоню». И вот тогда я почувствовал, что у меня что-то получилось, наверное…
Через неделю – звонок. Приглашают на второй этап. А за ним третий, четвертый. Там уже со всеми работали индивидуально. Разбирали наши возможности и характеры по косточкам.
- Какие вопросы задавали?
- Вопросы были направлены на то, чтобы подобрать тебе определенную роль. Чтобы ты ей соответствовал. В принципе, как потом выяснилось, набирали группу разных типажей. Они должны были быть живыми, яркими, интересными. Но и достаточно физически выносливыми. У нас в группе, например, были Зануда, Правдолюбец, Скандалист, Лавелас и тому подобное. Персонажи должны были быть разными.
Меня, например, спросили: «Ты подходишь на роль Любовника?» - «Нет, - говорю. – Мое сердце занято». Ладно, расспрашивают дальше: «А вот расскажи, как бы ты поступил в такой пикантной ситуации?», «А почему именно тебя выбрали?» - Вот так допытывались, прощупывали, и это было бесконечно. А в конце стали просто снимать на камеру.
Затем пошли испытания на полигоне МЧС – пятый этап. Очень жесткие были испытания, и там тоже все время снимали. И интересовало режиссеров не результаты испытаний, а то, как все это выглядит в кадре. Соответствуешь ли ты той роли, которую тебе отводят. А мы бегали, прыгали, плавали. По канату над речкой ходили. А затем был Совет, где мы сами кого-то выгоняли. Все было по-настоящему. И на этих испытаниях многие отсеялись, потому что не смогли выдержать. Особенно из категории людей в возрасте.
В заключение мы прошли комиссию из врачей МЧС. И на справке, которую мне выдали, стояло, что я годен работать спасателем в странах с особым жарким климатом. Для меня это было удивительно, потому что я все-таки тоже в возрасте, и давление иногда скачет. Но, видимо, тут у меня все прошло идеально.
Правда, старше меня была еще одна участница проекта - Люба. Но к ней относились более лояльно, потому что запрограммировали включить в группу именно такого человека.
Вот так все это и состоялось…
- И сколько человек набрали?
- Из конкурса в несколько тысяч претендентов на место осталось всего восемнадцать человек. Девять мужчин и столько же женщин.
- И все-таки, спустя какое-то время, Вы задавали себе вопрос: почему выбрали именно Вас?
- Я думаю, что режиссеры программы точно просчитали, что по ту сторону экрана сидят бабушки, взрослые мужики и молодежь – а, значит, и с этой стороны экрана должны находиться такие же люди. Это очевидно. То есть, такая возрастная категория, к какой отношу себя я, тоже нужна. Правда, претендентов моего возраста в конце кастинга оставалось еще много.
Почему из них выбрали именно меня? У меня есть две версии.
Первая. Наш генеральный продюсер Александр Любимов нам как-то сказал: наша задача показать, какая большая у нас страна. Какие разные люди в ней живут. Как они проявляют себя в экстремальных ситуациях. Вот и в нашей группе среди стриптизеров, официантов, фотомоделей, студентов нужен был мужик с жизненным опытом. С двумя высшими образованиями, как у меня. Который уже что-то видел в этой жизни. (Хотя, честно говоря, ни образование, ни жизненный опыт мне не помогли…)
Вторая версия. У меня была такая внутренняя установка – я не знал до последнего момента поеду или нет. Не потому, что выберут меня или нет. А потому, что я сам еще не решил для себя: а нужно ли мне все это?! Тем более что у меня семья, свой бизнес в Сергиевом Посаде. Что, естественно, накладывало на меня определенные обязательства. И продвигаясь по этим турам, по этим кастингам, я все время думал, что скоро все это закончится. Амбиции свои потешил - и достаточно. К тому же увидел на просмотрах много интересных людей. Артисты известные стали появляться. Но я относился ко всему легко: возьмете – хорошо. А не возьмете – ну, и ладно.
А многие тряслись, как будто попадание в проект - это вопрос их жизни и смерти. У одного это было связано с будущей карьерой. Другой хотел расплатиться с огромными долгами – он, КСТАТИ, попал в программу. Другого просто нельзя было не взять, как, например, Конана. Он уже три года участвовал в отборах и никак не мог попасть. И, наконец, попал. Так ему это было надо.
А мне было НЕ надо. Вот эту линию моего поведения, по-видимому, и оценили. Может быть, именно поэтому я и попал в Африку…
Почему я проиграл
- А там в Африке?
- И с точностью наоборот получилось на проекте. Попал туда, понял, что обратного пути нет. Надо выигрывать. Кроме того, всем обещал, что выиграю. И вдруг засуетился, задергался. Потерял кураж. Не мог долго почувствовать себя самим собой. Все складывалось не так.
- А что негативно влияло – внешняя обстановка или коллектив?
- Понимаете, эта программа – идеальная находка. Не наших телевизионщиков, а американских – они все это выдумали. Авторы проекта поставили людей в совершенно идиотские обстоятельства. С одной стороны, мы жили в достаточно сложных условиях. Что должно было нас неминуемо сблизить. Потому что инстинкт диктует: чтобы выжить, надо быть вместе. К примеру, два заклятых врага из нашего племени пошли к туземцам в деревню, и там их поймала полиция. Что они там натворили, как они выкручивались, не знаю, но они стали после этого друзьями. То есть надо дружить, надо побеждать соседнее племя. Иначе на Совет вызовут ТЕБЯ.
А с другой стороны, изначально мы – враги. Потому что каждый хочет победить. Ты его не высадишь - он тебя высадит! И начинаются интриги, разобщение.
Поэтому мне там было абсолютно дискомфортно.
Кто-то сказал, что человек раскрывается в экстремальных условиях. А на моем примере это сработало с точностью до наоборот. В экстремальных условиях я стал совершенно другим, не похожим на себя.
В обычной жизни я живу в своем мирке. И здесь все меня знают, как облупленного. Знают, чего от меня ожидать. Знают, что я могу выкинуть на очередном юбилее. О чем меня можно попросить. И здесь я являюсь самим собой.
И вдруг я попадаю в маленький коллектив. Люди в котором подобраны максимально конфликтные. До тебя докапывается какой-то пацан Самир с его вечными детскими капризами. В обычной обстановке я давно бы послал его куда подальше. А здесь никого никуда не пошлешь, и сам уйти никуда не можешь. При этом ты все время еще чем-то занят – то соревнования, то стройка. И если ты сделал что-нибудь не так, тебя тут же начинают обсуждать. И кое кто из нас сразу стал плохим – на таких ополчилось все племя. Например, Рома. – Все племя говорило: мы его обязательно выгоним. А когда я с ним встретился после игры, то он оказался нормальным, добрым, отзывчивым человеком. Просто растерялся в той ситуации. А те, кто внешне в этой же ситуации вели себя достойно, оказались, на мой взгляд, скрытыми прохиндеями.
Только когда мы все вернулись домой, в свою привычную обстановку, все стало на свои места. И стало понятно, кто я, а кто ты. Но было, к сожалению, поздно…
Вот эта мысль меня и позабавила – в экстремальных условиях человек становится, увы, не самим собой. Вот и в Африке был не я. Поэтому и проиграл. Не хватило времени, чтобы освоиться…
Цена победы - 3000 рублей за час
- Какую цель Вы ставили перед собой, войдя в проект? Выиграть деньги, засветиться на ТВ, попасть в Африку, просто отдохнуть? Что доминировало?
- Какой отдых? – я похудел на 25 килограммов!
- Да вы что?
- А мог и больше. Как раз пошел процесс интенсивного похудения – мог бы и все 40 кг сбросить. И был бы этому несказанно рад.
Что же касается денег – здесь, в Сергиевом Посаде, я потерял гораздо больше, чем там заработал. В принципе, нам всем обещали заплатить в конце проекта по 30 тысяч рублей.
- А победителю?
- Сойдя на берег реки Лимпопо, ведущий Александр Домогаров нажал какую-то кнопочку на часах и сказал нам: с этого момента победитель игры получит по 3000 рублей за каждый час участия в проекте. А кому достанутся эти деньги, покажет время.
Это где-то около 6 миллионов рублей, по моим подсчетам.
- Как Вы добирались на место?
- Мы летели тремя самолетами почти десять часов. С начала в Париж, оттуда в Йоханнесбург, а потом до Дурбана. Затем очень долго ехали на джипах по саванне.
Наши в «Сердце Африки»
Интервью с участником проекта В.В. Варзановым
(продолжение)
Почему я проиграл
- Владимир Валентинович, а что случилось в Африке? Почему не срослось?
- И с точностью наоборот получилось на проекте. Попал туда, понял, что обратного пути нет. Надо выигрывать. Потом всем обещал, что выиграю. И вдруг засуетился, задергался. Потерял кураж. Не мог долго почувствовать себя самим собой. Все складывалось не так.
- А что влияло – внешняя обстановка или коллектив?
- Понимаете, эта программа – идеальная находка. Не наша, наверное, а американская – они все это выдумали. Авторы проекта поставили людей в совершенно идиотские условия. С одной стороны, мы существовали в достаточно сложных условиях. Мы, по идее, должны были жить рядом и быть друзьями. Выживать ведь всегда надо вместе. Например, наши два заклятых врага пошли в племя, и там их поймала полиция. Что они там натворили, как они выкручивались, не знаю, но они стали после этого друзьями. То есть надо дружить, надо побеждать соседнее племя. Иначе на Совет вызовут ТЕБЯ.
А с другой стороны, изначально мы – враги. Ты его не высадишь - он тебя высадит! И начинаются интриги…
Поэтому мне там было абсолютно дискомфортно.
Говорят, что человек раскрывается в экстремальных условиях. А на моем примере это сработало с точностью до наоборот. В экстремальных условиях я стал совершенно другим.
В обычной жизни я живу в своем мирке. И здесь все меня знают, как облупленного. Знают, чего от меня ожидать. Знают, что я могу выкинуть на очередном юбилее. О чем меня можно попросить. И здесь я являюсь сам собой.
И вдруг попадаешь в маленький коллектив. Люди, в котором подобраны максимально конфликтные. До тебя докапывается какой-то пацан Самир – капризный ребенок. В обычной обстановке я давно бы его послал куда подальше. А там вот никуда не денешься. Причем там все время ты чем-то занят – то соревнования, то стройка. И никого никуда не пошлешь, и сам уйти никуда не можешь. И если ты сделал что-нибудь не так, тебя тут же начинают обсуждать. И кое кто из нас сразу стал плохим – на таких ополчилось все племя. Был такой Рома – все племя сказало: мы его сегодня обязательно выгоним. А когда я с ним встретился после игры, то он оказался нормальным, добрым, отзывчивым человеком. Просто растерялся в той ситуации. А те, кто внешне в этой же ситуации вели себя достойно, оказались, на мой взгляд, скрытыми прохиндеями.
И когда мы все вернулись домой, все стало на свои места. И стало понятно, кто я, а кто ты. Но, к сожалению, было поздно.
Вот эта мысль меня и позабавила – в экстремальных условиях человек становится, увы, не самим собой. Вот и в Африке был не я. Поэтому и проиграл. Не хватило времени, чтобы освоиться…
Цена победы - 3000 рублей за час
- Какую цель Вы ставили перед собой, войдя в проект? Выиграть деньги, засветиться на ТВ, попасть в Африку, просто отдохнуть? Что доминировало?
- Какой отдых? – я похудел на 25 килограммов!
- Да Вы что?
- А мог и больше. Как раз пошел процесс интенсивного похудения – мог бы и все 40 кг сбросить. И был бы этому несказанно рад.
Что же касается денег – здесь, в Сергиевом Посаде, я потерял гораздо больше, чем там заработал. В принципе, нам всем обещали заплатить в конце проекта по 30 тысяч рублей.
- А победителю?
- Сойдя на берег, ведущий Александр Домогаров нажал какую-то кнопочку на часах и сказал: с этого момента победитель игры получит по 3000 рублей за каждый час участия в проекте (Это где-то около 6 миллионов рублей, по моим подсчетам). А кому достанутся эти деньги, покажет время…
- Как Вы добирались на место?
- Мы летели тремя самолетами почти десять часов. С начала в Париж, оттуда в Йоханнесбург, а потом до Дурбана. Затем очень долго ехали на джипах по саванне.
- Там, где вы жили, телевизионщики жили отдельно?
- Да, в разных отелях, когда жили в Дурбане. А на берегу океана лагерь журналистов тоже был отдельно.
- У них было поцивильнее по условиям проживания?
- Условия были сложные, но, конечно, более комфортные, чем у нас. Хотя бы судя по еде.
- Вас было восемнадцать участников, а сколько было телевизионщиков? Человек пятьдесят?
- Существенно больше. Съемки шли 24 часа в сутки. Одни операторы уходили, другие приходили. Использовались системы теленаблюдения и связи. Когда я позже увидел, какие моменты были отсняты, я был очень удивлен. Направленные телекамеры работали круглосуточно, и, скорее всего, в лагере была подслушка.
- То есть вы жили как «за стеклом»?
- Да. И это тоже сильно давило. Хотя нам обещали, что хоть в туалете нас снимать не будут. Но, наверно, снимали (смеется).
- Что в Париже?
- В Париже мы классно погуляли. Настроение было великолепное – ну, все, полетели. Потому что нам все время говорили: пока вы не сядете в самолет, вы не можете себя считать участниками проекта. Все может произойти. Может быть замена. И когда сели – ажиотаж!
А когда прилетели в Дурбан, нас поселили в отеле «Хилтон». Это оазис среди криминального города. Мы хотели вечером выйти на улицу, а нам говорят: не надо, а то сразу убьют. Ну, тогда мы стали гулять в отеле. Обычно там питейные заведения закрываются рано – в 11 вечера. А тут оно закрылось в 11 утра! Наши стриптизеры там такое выдали - мало не покажется! Местные завсегдатаи просто разбежались…
Первую ночь, таким образом, мы не поспали. Думали – во вторую отоспимся. Тем более объявили штормовое предупреждение. Высадка не возможна. Холод, шторм, дождь, гроза…
И мы только расслабились, и нас в два часа ночи: подъем! Вперед, по коням!
- Какого это было числа?
- 4 октября 2005 года мы вылетели. Значит, это было 6-го октября…
Нас подняли. Не дали ничего одеть, кроме того, что удалось нацепить на себя. Сказали: берите по пакетику и все. Платочек один положите носовой, маечку одну – и достаточно. А остальное вам на месте выдадут.
- А паспорта?
- Все это сразу мы отдали режиссерам. Взамен нам выдали какие-то ботиночки фирменные – «Черные мамбы». Ото всяких змеюк.
Но девчонки, конечно, активно одеваться стали. Сразу надели на себя по семь трусов, все куртки, какие были. Получилась настоящая капуста.
И рассадили по открытым джипам. Едем по прерии. Холодновато. Даже пар видно. Вот тебе и Южная Африка, думаем. Долго ехали.
И тут со всех сторон как взлетят вертолеты! И понеслась! А на первом вертолете Домогаров машет. Музыка орет откуда-то. Е-мое!
Гонка по Лимпопо
Вываливаемся мы из джипов, и тут на нас «навалилась» тетка. Она нам кричит: вы кто? Откуда вас сюда занесло?! У нас проект миллионы долларов стоит! Ваша высадка бешеных бабок стоит, а вы тут нарядились, как в деревне!! Доставайте и одевайте самые яркие майки, какие у вас есть!!!
Ну, мы и поснимали все с себя. Положили в кулечки. Тут Домогаров запустил часы, от которых пошел отсчет времени для победителя программы. И говорит: «Ребята, сейчас быстро бежим к реке. Там каноэ, сядете и поплывете по речке Лимпопо до океана. Кто последний проплывет – тому хана! Выбирайте себе по паре, потому что каноэ двухместные».
Я выбрал Любу. Она интересная женщина. Закончила школу КГБ СССР, служила в Германии, а сейчас таксует. На ложках играет, песни поет. Ей 58 лет. Вижу, она на меня с надеждой смотрит – вроде как и я постарше остальных. Ну, я ее беру: «Люба, поехали!»
Все понятно без особых объяснений. Началось – надо работать!
Прибегаем на берег. А там лодка – чуть задницей не так пошевелишь – она и опрокинется.
Дикий вариант плавательного средства, обросший к тому же слоем ракушек.
И мы рванули.
-Долго плыли?
- Плыли, казалось, бесконечно. Гребли не переставая – последним приходить никому неохота. А тут отлив начался, и лодки сели на мель. Нам с вертолетов кричат: «Вылезайте, тащите лодки! Крокодилов разогнали…»
То пугали до этого, что крокодилов в Лимпопо не десяток и не сотня, а очень много. Не заходите, не подходите. А тут выскакивай по пояс в воду и тащи лодки. Жуть берет! И пришлось тащить мне нашу лодку очень долго и к тому же - вместе с Любой. Она так устала, что и не стала вылизать из этой лодки. Хотя, конечно, она молодец, очень сильно старалась. Мы, в конечном итоге, пришли пятыми из девяти экипажей. Это для нас было огромным достижением…
- А проигравших в этой гонке отправили домой?
- Попугали, а затем простили. Первым дали приз, а последних попугали.
- Понятно.
- Мы-то сначала спрашивали: сколько плыть-то? Километра два? Три? А на самом деле было больше, потому что в темпе мы плыли почти три с половиной часа. Не останавливаясь ни на секунду. Потому что нагоняют, обгоняют.
- И приплыли куда?
- Приплыли туда, где река впадает в океан. Вылезаем. Выясняется, что я утопил все свои запасные очки. Весь мокрый до нитки. Вылезли. Одежку мокрую сбросили. Хотели окунуться в океанские волны. А нам: «Не подходите глубже, чем по колено – акулы!»
Но мы все равно полезли.
А тут на берегу подходит к нам один из сопровождающих и говорит нам: «Ну-ка, гляньте, ребята, вон туда» и показывает рукой в сторону от океана. Смотрим, а к нам приближается огромная толпа зулусов, вооруженная до зубов. Человек сто, наверно. Как из-под земли вылезли. И тут понеслось! Не дали передохнуть ни секунды. Несутся на нас – и не поймешь – то ли серьезно, то ли нет?! Навалились, бьют копьями по бокам. Дубинками дубасят. И орут что-то непонятное на своем языке.
Ко мне один гад подошел и последние очки сорвал и бросил на песок. Растоптать хотел! Я его так отпихнул, что он мигом отлетел. Они все худенькие. И вроде как драка уже завязалась. А сопровождающие наши в тот же миг исчезли – разбирайтесь сами!
А с вертолетов все это снимают.
Мы-то сначала: хи-хи, ха-ха. А потом видим: дело-то не шуточное! Озлобленно нас как-то встречают.
- На их родную землю пришли…
- Мы, конечно, догадываемся – это сюжет такой. Но в глубине души даже страшновато было…
А потом они нас окружили - типа взяли в плен. И повели куда-то. Идут, орут. Чуть шаг в сторону – нападают. Вели очень долго. Одежду, кто мокрую снял с себя, ту сперли. А кто оставил ее на себе – тому повезло. Ходили потом в шортах хипповых.
А у меня ничего не осталось. Только плавки…
Наши в «Сердце Африки»
Интервью с участником проекта В.В. Варзановым
(окончание)
Привели нас в свою деревню.
Все началось как-то неожиданно. Грубо. Но там вообще все было без предупреждения. Ни одного конкурса, ни одного соревнования не было, чтобы мы о чем-то знали заранее. Придешь – и сразу вперед! И в этом тоже был, видимо, определенный секрет. Мы ничего не знали. Не знали, когда к тебе подойдут и о чем спросят. Не знали, что тебе завтра делать, что сейчас. Все происходило неожиданно – и поэтому достаточно естественно выглядело со стороны.
Привели нас и разделили на два племени. И Домогаров, который там нас ожидал, говорит: «Зулусы решили вас не убивать. Вас расселят на два племени – идите и живите. Если выживите. Зулусы приготовили для вас подарок – два соломенных домика. Одному племени – домик, и второму». Короче, вот туда и дуйте, ребята. Ну, мы и пошли.
Опять мы долго-долго шли. Пришли к океану. Кругом огромные дюны. Колючки, песок, лагерь. Стоит соломенный домик – он на двух человек.
- А вас по девять человек…
- Да плюс нам дали в каждое племя по три зулуса. Сказали, на первых порах они вам немного помогут. А потом сами будете. Вот.
Вместо огня дали палочку, которую надо крутить в куске бревна. А мы пока дошли, уже стемнело, и пошел ливень. Температура упала – пар изо рта видно. Молнии сверкают. Жуть! Домик не сразу, но промок. Набились в него всей дюжиной и тут же начали ругаться: «убери лапы!!!», «ты что – женщину не уважаешь?!!» и тому подобное. И понеслось! Двое вообще плюнули и вышли на улицу. Сели и сидели под дождем всю ночь.
Утром встаем – и что же делать?
А зулусы утром куда-то сбегали и принесли три большие тыквы. И говорят: разводите огонь, ешьте тыквы и живите.
Мы уснули в первый раз дня через два. Когда построили свою деревню. Из соломы. Зулусы, КСТАТИ, нам помогали. Мы построили свои дома, которые часто сносило ветром, но мы утром их снова восстанавливали.
Единственной едой эти дни была тыква. Помните раньше, в советское время, был рыбный день? – Вот и у нас был сплошной тыквенный день. Суп варили из тыквы. А женщины наши оказались молодцом – взяли специи, когда нам разрешили взять с собой по одной самой нужной вещи. С этими специями даже воду обычную можно было есть. На второе – вареная тыква. На третье – компот из тыквенных корок.
- А вода была из реки?
- Воду нам давали. Потому что от реки мы были далеко, а в океане вода очень соленая. Это не Черное море. Так что воду нам давали, но в очень ограниченных количествах.
Днем жара, ночью холодрыга и дождь.
- Болели?
- Переболели все. Кто прямо в Африке, а кто домой увез. Малярийный клещ. Все его подхватили – и мы, и гости.
Но все переносилось – на адреналине, наверно. Там не было ни сигарет, ни пива – но переносилось без проблем.
Мы попросили: дайте нам, пожалуйста, туалетную бумагу. Нам говорят: ребята, вы что – офигели что ли?! Это не формат.
Появлялись изредка спасатели. Проверяли, чтобы змей не было, инструктировали нас и уходили. Мы и у них туалетную бумагу просили. Потому что вокруг листа зеленого не найти. Нету! Растут одни колючки. Они отвечают: а чего вы мучаетесь? – в океан вон сбегайте. И в таком духе.
К счастью, она и не понадобилась. Потому что ничего не ели… Долго очень…
- Вы сами продержались там сколько?
- Двадцать дней.
- Считаете это героическим подвигом?
- Нет. Надо было держаться до конца. По крайней мере, до финала. И я имел на это все шансы…
Кто есть who
- Вы с кем-нибудь подружились в Африке?
- А с кем там было дружить?! Вот посмотрите, я перечислю вам наше племя.
Рома. Который сразу обозначил себя начальником, потому что конкурс первый – на байдарках – выиграл.
- А кто он? Откуда?
- Рома – это бывший следователь Отдела по борьбе с организованной преступностью, с Питера. Сейчас он перешел на адвокатскую работу.
Следующий – Леша. Несколько лет служил во французском Иностранном легионе. Легионер. Такой крутой мужик, сильный, - но только физически. А духом – нет. Сейчас работает официантом в Москве. Он еще в самолете подходил – работы какой-нибудь не найдется? Мне кажется, он, как был официантом, так им и останется. По психологии своей…
Следующая – Аня. Боец питерского СОБРа. Это уже не секрет, что она много лет работала под прикрытием (надо думать, внедренная в преступную группировку – прим. ред.). КСТАТИ, в очень тяжелых условиях. И только вышла из этого дела – прямо перед началом нашего телепроекта. Уникальная женщина.
Четвертая – Люба. Закончила школу КГБ, работала в Германии. Хорошая женщина, душевная… Но очень-очень не простая.
Наташа – мисс Ростов-на-Дону и финалистка конкурса красоты «Мисс-Вселенная». Очень красивая девушка. Но слабенькая, конечно. Сейчас – фотомодель.
Линда – бывшая американка. Сейчас она чем только ни занимается – тусуется во всевозможных пиар-кампаниях, где-то еще. Чистая американка – колоритная, остроумная. Конфетка, одним словом…
Виталий – он с речного флота. Сейчас он – прогоревший коммерсант, который никак не может рассчитаться с долгами. Этот из Москвы, по-моему…
И еще Самир. Студент Плешки…
С кем тут дружить?! Отсюда и весь мой дискомфорт.
Молодой, капризный Самир и набычившийся Леша наехали на Рому: Рома, ты – крыса!
А что Рома сделал? На шикарный фирменный зонтик, подаренный нам МТС, выменяли у туземцев стакан риса, две картошки и половинку маленькой капусточки. Поставили рис в сундук, и из него немножко высыпалось. Ночью Рома дежурил, поддерживал костер и собрал этот высыпавшийся рис, замочил его в воде и схавал.
И Леша на него попер: Ты что – крыса?! Ну, чего с крысами делают? За ним Виталий: Вообще, у нас на речфлоте топили таких сразу!.. И, блин, началось!.
Я говорю: Так, ребята, короче. Ничего в этом не вижу дурного. Чтобы можно было человека так называть. Короче, я встал на его сторону. Вот.
Но все обиделись на Рому. На меня вроде бы нет…
И тут, думаю, я разочаровал немножко наших режиссеров. Им надо было усиливать конфликт, а я его сглаживал… Действуя по своему характеру. Мне казалось, что я делал все справедливо. Позже на одной из тусовок один журналист мне сказал, что на тот момент я был слишком хорошим парнем. Но оставить нужно было по замыслу Рому. Не знаю, как уж там получилось, но вытурили меня, а не Рому. Для меня это было неожиданно.
Для устроителей проекта было важно не то, что ты - ловкий или сильный. Результат им был не важен. Главное, чтобы все передрались. Чтобы проявили все свои скрытые качества.
- А в чем цель проекта, по-вашему? Показать эту разобщенность, интриги? Вроде каждый друг другу волк.
- Наверное, да. На финише проекта все начали в открытую интриговать и сговариваться. Прямо перед камерами говорят: мы должны вот этого выгнать. Пока мы его не выгоним, мы не уйдем. Давай против того сговоримся. Нас трое – их двое. И все такое…
Я долго думал: в чем тут дело. Наверно, это просто правила игры. И надо было их принять и использовать для своей победы. Сидя дома, в уютной спокойной обстановке, я уже четко видел, с кем конкретно мне нужно было переговорить, и я бы избежал неприятностей для себя. Это сто процентов! А я на тот момент избегал всяких разговоров о союзах против кого бы то ни было.
- Сражались по-честному.
- Наверно. И я потом мучительно думал: ну, что же правильно? Кто Последний Герой? Нет, в нашем проекте таких не было. Герой, получается, - это тот, кто использовал все возможности, какие у него были, и победил. Главное же – победа!
Вот мы играем с вами в шахматы. Мне должно быть стыдно, что я вам шах поставил? – Это игра. У нее свои правила. В проекте правила не запрещали сговор. Только не рукоприкладство. Остальное – ради бога. Ругайтесь, обзывайтесь!
А кто я-то такой, получается? Где-то по середине завис и не могу понять. Я вроде бы морально готов был вступить в эту игру психологическую - и даже знал, как это сделать. Но то ли не смог, то ли не успел, то ли не хотел.
- А, может быть, тот Герой – кто выступил достойно. И с моральной точки зрения, и физически оказался бы на высоте.
- Была альтернатива – остаться самим собой или интриговать. Если бы я начал игру по-новому, честно скажу: я бы повел себя по-другому. Хоть я не интриган по натуре, но мне сказали: вот правила, и ты должен выиграть! Ничего в этом зазорного нет.
Но, на самом деле, для меня вопрос так и остался. Я первый месяц после выхода не спал и все думал. К тому же у меня были хорошие шансы вернуться. Там одних возвращали зулусы, других – артисты. Я пару дней провел в отстойнике…
- Там-то хоть кормили?
- Мне дали журналистский паек. Я три дня его ел и так и не доел.
- Хороший паек?
- Невозможно какой, две большие корзины. Разные виды мяса, язык, сыры, колбасы всевозможные. Это, как я понял, дневной паек. Его выдавали каждый день.
КСТАТИ говоря, мой друган из другого племени Володя (говорят, он потом стал «мистер «Плэйбой» - 2005») откопал каким-то образом журналистскую помойку и питался.
А возвращаясь к интригам, я все же хочу сказать: хорошо, что я во всем этом не замарался. Бог отвел. Ведь если бы я стал использовать подобные вещи, потом все равно было бы стыдно. Ведь сколько мы семьей не смотрели предыдущих проектов, так всегда мы злились на этих интриганов: Вот заразы! Вот сволочи! Я бы так никогда не поступил.
И вот ставят тебя в такие условия. Да еще телекамеры кругом. Вдруг подсмотрят и покажут – голого на весь бывший Советский Союз! И, слава Богу, что это сдерживало…
- То есть, главное - не выигрыш, а остаться после всего с уважением к самому себе. Так?
- Ребята пишут: молодец, красиво ушел. Плюнь ты на всех!
- За кого переживали в конце проекта?
- Пожелание о выигрыше, уходя, я передал Алексею, легионеру. Но его после объединения племен выгнали. Правда, потом вернули.
- А как он голосовал на Совете, на котором Вас выгнали?
- После объявления результатов голосования он первым подошел и пожал мне руку. И я тогда не думал, что он кривит душой. И только после узнал, что он голосовал против меня…
А из оставшихся в конце передачи больше всех тянет на героя Конан, стриптизер. Он компромиссная фигура. Человек не злобный, всегда открыто говорит, что будет делать. Например, я высаживаю Лешу, потому что он мой самый главный конкурент.
- Угроза жизни присутствовала, кроме малярийных клещей?
- Скалапендры кусались – это сороконожка африканская. Несколько раз видели мамбу – черную змею. Говорят, одна из самых ядовитых в мире змей. Там они и водятся.
Ночью ложишься в нашем домике, там такое шуршание начинается, что не заснешь. Сначала жутко было, а потом привыкли.
- А что это было?
- А кто его знает. Африка…
- Но никто никого не кусал, никаких трагедий не было?
- Ромку кусала скалапендра, нога раздулась, а так ничего серьезного не было…