После долгих колебаний и терзаний Дима всё-таки решил идти воровать. Всю жизнь не проворуешь, он это, конечно, понимал. Чем чаще воруешь, тем больше вероятность сесть. Мечта любого вора – украсть такую сумму, чтобы больше никогда не воровать и не работать. Но для обычного вора – не банкира или чиновника-коррупционера – это редкая удача. Такие смелые и безрассудные операции как ограбление банка ему не под силу: нужны и оружие, и машина, и организационные работы, и надёжные сообщники, и большая доля безрассудства. Даже при теоретических планах на ограбление, и то чувствуешь холодок…
Утром Диму разбудила жена. В первое мгновение он не понял, зачем просил её разбудить. Возникло раздражение, не захотелось никуда идти и он решил продолжить спать. Но вспомнив, что в доме нет ни денег, ни продуктов, пересилил себя и встал, к тому же боялся показаться перед женой совсем уж слабовольным.
Помывшись, он взбодрился, и, заваривая чай, обдумывал предстоящее «дело». Выйдя на улицу из общежития, он порадовался первым лучам солнца, свежему ветерку, щебетанию птиц. Как всё-таки хорошо вствать рано! Почему он не «жаворонок», а «сова»?.. С этими мыслями Дима направился к автобусной остановке.
За несколько месяцев на свободе во время прогулок по городу он внимательно изучал расположение домов, квартир, подходя к ним, степень охраняемости. Наблюдения эти делались машинально, по старой привычке, оставшейся ещё до тюрьмы. Тогда он несколько лет воровал и изучать обстановку было его работой: в подсознании всегда оставалась мысль, что эти наблюдения пригодятся.
За пять лет его отсутствия люди не стали осторожнее: по-прежнему во многие дома и квартиры можно было легко проникнуть. Мало в каких квартирах появилась сигнализация, лишь немногие поставили железные двери, в подъездах редко встречались кодовые замки и домофоны.
По сравнению с другими городами, у нас люди очень легкомысленны в плане охраны своего жилища. Может быть, это объясняется тем, что в городе мало квартирных воров – домушников. А может быть, большинство настолько бедны, что терять им особо нечего.
Бомжи, мелкие хулиганы и алкоголики не полезут в дом, даже если он и не особенно предохранён от кражи. Такие люди слишком боязливы и крадут только при совсем уж доступной обстановке, например, могут стянуть пустую банку с забора. А более профессиональные воры не полезут, конечно, в бедные дома.
Если человека, занимающегося определённым делом и постоянно извлекающего из этого дела прибыль можно назвать профессионалом, то Дима мог называться таковым, по крайней мере, до тюрьмы. Он со своими подельниками долгие месяцы занимался именно кражами всех видов, изучал и совершенствовал это дело, готовил отмычки и другие инструменты для «дел», собирал информацию, организовывал связи, контакты со скупщиками краденого, расширял сбыт. Но если называть профессионалом человека, знающего своё дело до тонкости, в совершенстве, и практически не ошибающегося, то тогда он не подходил под статус «профи». Во-первых, у него не было настоящей профессиональной подготовки, а во-вторых, а может, и во-первых, по характеру он не слишком подходил для такой деятельности. Он был ленив, порой легкомыслен, часто безалаберен, что не давало ему подходить к делу дотошно и методично. Чтобы стать профессионалом, нужно отдать много времени для изучения какого-либо дела и, конечно, его любить. У Дмитрия же не было достаточно времени, чтобы изучить воровскую науку досконально, к тому же, он не мог признаться себе, что любит это дело и готов заниматься им всю жизнь.
Есть люди, которые всю жизнь воруют, и не у всех это бывает от жадности или нужды. Часто здесь замешана болезнь – клептомания, которой психологи и учёные не уделяют достаточного внимания. В нашей стране многие сидят в тюрьмах, вместо того чтобы находиться в психбольницах. Воровство для клептоманов – не способ наживы, а способ получения адреналина. Вероятно, и в одном человеке может уживаться клептоман и нуждающийся, а также страдающий патологической жадностью.
С этими мыслями он ходил по городу в поисках «объекта». Ему предстояло совершить «хапок», то есть проникнуть в дом, обыскать на предмет ценностей и ретироваться, и всё это сделать быстро. На воровском сленге «взять на хапок» - это кража без подготовки, наобум. Такие кражи свойственны дилетантам, тем, кто находится в крайней нужде, или просто бесшабашным.
Но Дима надеялся не просто на везение. Да, идти одному «на дело» без оружия, без маскировки, не зная, когда придёт хозяин, не зная, что есть ценного в доме, - это, прежде всего надежда на удачу. Не быть застигнутым на месте преступления – опять же надежда на удачу. Что же остаётся от логики, от расчёта? Сейчас утро рабочего дня – люди на работе, дети в школе, и у него есть время совершить «хапок». Даже если не вовремя придут хозяева, есть возможность убежать. Для этого надо подыскивать объект с местом для отступления, для манёвра. В запасе у Димы также имелось на экстренный случай знание нескольких эффективных приёмов каратэ. Так что ещё неизвестно, кто больше подвергнется опасности – он или неожиданно вернувшийся хозяин «объекта». Найти что-то ценное было также не только надеждой на удачу: он проникнет не в самый бедный дом, у него есть опыт и так называемый «нюх» на спрятанные ценности.
Конечно, возможен и такой вариант, что дом, в который он проникнет, будет небедным на вид и даже богатым, но денег, золота там не окажется, хоть всё выверни – или не держат в доме, или есть хороший недоступный тайник. Тогда придётся искать другой «объект». Во всяком случае, он решил не возвращаться сегодня домой без денег, хотя бы ему пришлось обыскать с десяток квартир.
Задача усложнялась тем, что он не имел машины и не мог вынести крупных ценных вещей, таких как дорогую аппаратуру или мебель – эти-то предметы точно во многих домах имеются и стоят на самых видных местах.
К его разочарованию, в нескольких ранее подмеченных местах как удобных для «хапка» сегодня ничего нельзя было сделать: или хозяева были почему-то дома, или дети не пошли в школу. Возле других «объектов» находились люди – потенциальные свидетели. Его бывший подельник называл таких людей, мешающих своим присутствием, «глазами». Из-за этих «глаз» он проходил мимо удобных «объектов».
Поиски он вёл на периферийных участках города, в частном секторе. В многоквартирных зданиях было больше «глаз» возле подъездов и много «глазков» на дверях. К тому же было непонятно, есть ли кто в квартире из-за внутренних замков на дверях. В домах с внутренними замками приходилось стучать или звонить, а хозяев, вышедших на звонок, расспрашивать о выдуманных людях или якобы узнавать о том, кто может сдать комнату.
Наконец он нашёл удобнейший дом! Подходя к воротам, постарался незаметно обозреть по сторонам: не смотрит ли кто случайно? В такие моменты он вспоминал прочитанные романы о разведчиках, их приёмы для проверки слежки. Дмитрий имел вид добропорядочный: чисто выбрит, аккуратная причёска, неторопливая походка, открытый взгляд, он совсем не вызывал подозрений, так что если бы со стороны кто-то и увидел, как и он вошёл в чей-то двор, не подумал бы, что это воришка.
Зайдя во двор, Дима немного постоял и огляделся. Теперь его окружал забор, и никто не видел, что он делает. В щель забора оглядел улицу, по которой пришёл: вроде всё спокойно. Он прислушался, стараясь уловить не только внешние шумы, но и голос своей интуиции. Не услышав ничего подозрительного, подошёл к двери, закрытой на большой висячий замок, и стал его обрабатывать. Люди построили высокий забор в надежде себя обезопасить, а получается наоборот: вор работал над замком, а высокий забор прикрывал его от чужих глаз. Он сам-то случайно увидел этот замок, когда проходил по улице, и то благодаря тому, что переулок был узким, а он шёл близко к забору и разглядел замок в одну из щелей.
Открыв замок, он вошёл в сени. Вторая дверь была не на замке. Это облегчало задачу и экономило время. Но радость от успешного проникновения улетучилась, когда, распахнув дверь в комнату, он увидел за столом, заставленным продуктами и посудой, мальчика лет десяти, который увлечённо ел, болтая ногами. Дмитрий замер на пороге, внешне не выдавая ни удивления, ни разочарования.
- Здравствуй! Приятного аппетита! – бодрым голосом сказал он. – А где отец?
Мальчик спокойно ел, повернувшись вполоборота к Диме – видимо, он не знал, что был закрыт на замок.
- На работе, - кратко ответил он, прожевав кусок, и обратил всё своё внимание к столу.
Дима повернулся к выходу:
- Ну ладно, передашь отцу, что приходил Вася, - бросил он, лишь бы что-то сказать, и вышел.
«Да уж!» - только и мог сказать он про себя.
И вот он вновь ходит по переулкам, высматривая новый «объект». Неужели сегодня день невезучий? Дима был суеверным, как и все, занимающиеся рискованными делами. В начале 90-х он сильно интересовался астрологией, верил прогнозам. Одно время на телевидении каждый вечер выступал астролог с прогнозами на завтрашний день для всех знаков Зодиака, и Дима с подельниками взяли за привычку перед очередным «делом» прослушивать гороскоп и не шли на «дело», если астролог сообщал о предстоящем неудачном дне. Интересно, что прогноз за тот день, в который он тогда «спалился» и был пойман и арестован, он прогноз не слушал.
Случай с мальчиком в закрытом доме разочаровал его, но не слишком удивил: такого рода встречи уже были в его воровской практике. В течение часа Дима проник ещё в два дома, где не нашёл ни денег, ни чего-либо ценного. Вернувшиеся хозяева будут удивлены: кто это к ним заходил? Если вор, то почему ничего не взял?
Только в третьем доме, уже перед самым обедом ему повезло - кроме денег, добычей стали золотая цепочка – она была порвана и лежала на трюмо, - и золотое колечко, обнаруженное в одной из хрустальных стопочек среди посуды в шкафу.
Эйфория от переполнявшего адреналина отпустила его только через несколько часов после кражи: к удовлетворению от удачи примешивался страх быть пойманным, разоблачённым.
Дима накупил всяких продуктов и, придя в общежитие, попытался успокоить себя мыслями о том, что раз его сразу не поймали на месте преступления, то больше и нечего бояться – улик и отпечатков он не оставил, свидетелей не было. Мальчик его видел, но в этом районе он ничего не сделал, и там его искать не будут.
Золото он быстро продал на базаре тем, кто умеет прятать и молчать, так что вроде беспокоиться нечего… Но какое-то дискомфортное чувство не покидало его, какое-то душевное угрызение держалось несколько дней. Дима знал причину: после освобождения и своего решения покончить с криминалом, он впервые совершил уголовно наказуемое деяние, и у него появился очень реальный шанс снова сесть в тюрьму, и надолго…
Освободившись после многолетней отсидки, он чувствовал себя чистым перед законом –как говорится, искупившим свою вину. А тут он как бы нарушил некую девственность. Подобное чувство, наверное, испытывает ребёнок, первый раз обманувший или совершивший непослушание. Если его вовремя не изобличить и не провести правильную воспитательную работу, то он может вырасти лгуном, а где вранье, там недалеко и до других, более серьёзных проступков…
Окончание: http://www.proza.ru/2011/05/16/1023