А скажите, уважаемый читатель, что значит для вас езда на автомобиле, пусть даже на «запорожце», в нетрезвом виде?
Если вы считаете, что это нечто криминальное и ни в коем случае не примени-мое к порядочному человеку, лучше молчите, ибо спугнёте вы ответом своим задумавшегося Степана.
Но если думаете, что ничего в этом страшного нет, если сесть за руль после чарки другой для вас так же обычно как утром прокашляться или чихнуть от крепкого табаку, тогда говорите быстрее, может Степан услышит вас, и согласиться ехать.
Главное знайте - если этого не случится, если пошлёт он своих приятелей по домам – будет у нашей истории совершенно некудышний конец. И, наверняка, скажете, что напрасно я вам голову столько времени морочил и писал всякую ерунду.
Впрочем, подождите… пока я с вами беседовал, Степан все же встал из-за стола и тяжёлым шагом направился к своему гаражу.
Хотя, какой же это гараж?
Между нами, это всего лишь средних размеров сарай с черепичной крышей.
В одной части которого уж лет двадцать находится самый обыкновенный курятник, а во второй, ровно столько же, стоит красный «запорожец» кума Степана.
Время от времени пернатые проникают сквозь подкопы к автомобилю и бродят по машинному отделению, словно у себя дома.
Мало того, вследствие своей куриной распущенности, они часто позволяют себе всякие непотребности по отношению к «Запорожцу».
Сколько раз Степан злился да кричал, что перережет глотки всем этим без-мозглым курицам и петухам, однако на этом угрозы обычно и заканчивались.
Ещё бы, ведь отправить пернатых на тот свет Степан мог исключительно с разре-шения своей жены Гали. Возможно, они чувствовали этот нюанс и по-прежнему, продолжали глумиться над его автомобилем.
- Это хорошо, что нас трое, - произнёс Степан, открывая ворота сарая, - есть кому толкать. Аккумулятор что- то слабый стал, а зарядку все никак не куплю.
Григорий кивнул в знак согласия, однако, этот жест крайне дезориентировал его в пространстве, вследствие чего он был вынужден ухватить за руку близстоящего пасечника.
- Что-то темень такая…, - только и смог он прокомментировать инцидент, обращаясь не то к пасечнику, не то к самой темени.
-Да уж… темновато будет… - поддержал его без энтузиазма Рудый Панько. - Нам, главное, лестницу не забыть.
- Что? – удивлённо переспросил у соседа Степан, открывая дверь Запорожца
- Ну лестницу, что тут удивительного?
- Вообще-то, она у меня на багажнике с прошлого года привязана, только я думал вы скажите лопаты…
- Нет, лопаты не нужны… Однако садитесь, пора уже ехать.
Степан удивлённо пожал плечами и сел за руль.
Рудой Панько и Григорий зашли в сарай и уже через минуту из него выкатился Запорожец. Громкий треск прошил насквозь густую ночь и сразу же утонул в темноте.
Но, кажется, я все-таки забыл спросить вас, уважаемый читатель, уже в кото-рый раз спросить… знаете ли вы, что такое украинская ночь?
Если помните, в первый раз вам конкретно было сказано, что ничего вы не знаете и даже понятия не имеете об этом времени суток.
Ещё бы, откуда вам знать, если вы, в большинстве своём, все по городам сидите да телевизор смотрите. А ночь, она ведь здесь, в самом сердце малороссийской деревни.
Впрочем, нет - слово деревня, совершенно не применительно для нашего контекста. Вычурное оно какое-то, рублеными избами от него веет, да пыльной дорогою. Ведёт она куда-то в неизвестном направлении, а по разным сторонам её жухлая трава, да летняя сухость. Ни капли дождя, ни дуновения ветра. И только ночью все меняется, но никому до этого уже нет дела, потому как все спят, уставшие от дневного зноя. Тяжёлое черное покрывало опускается на землю, и она сразу засыпает, изредка вздрагивая, если посещают её тревожные сны.
Одним словом - деревня, господа.
То ли дело наше село, уютно примостившееся на берегу реки, в тени плакучих ив. То тут, то там на соломенной кровле белых хат мазанок, вьют свои гнёзда черно-белые ангелы - аисты.
По весне они приносят хозяевам хат крикливых младенцев, вследствие чего жизнь под плакучими ивами продолжается вот уж сколько веков. Ни конца ей, ни края не видно.
Но выйдите из тени ив да посмотрите вверх. Видите, как по синему небу неторопливо плывут облака? Не познан их путь, однако целый день стелют они под ноги страннику прохладную тень, спасая его от жары. Только минута за минутой, час за часом… не вечен июльский день.
Мало помалу, перевалившееся через зенит солнце, начинает клониться к закату и вот тут-то начинается самое интересное.
Присмотритесь внимательно, пришедшая ночь соткана из прозрачной тишины. Кажется, если кто сейчас в Миргороде чихнёт, непременно случится движение воздуха, и громкое эхо донесется прямо до вас. Все это, право, неудивительно, по-скольку такой чистоты пространства, найти в иных краях вряд ли возможно.
Но что это за огонек в темной ночи, кажется светлячок потерялся и никак не поймет, куда ему лететь. Однако, если присмотреться... да-да, это и есть «Запорожец» кума Степана, который выехал из села и уверенно движется к дубовому лесу.
За рулём, как вы понимаете, сидит пасечник Рудый Панько, справа от него, с техпаспортом в руке, его сосед Степан, а сзади,собственной персоной кум Григорий. Сажая его на заднее сидение, друзья понимали что рискуют не вытащить его оттуда до утра, однако, лучше пусть так, решили они, чем он выпадет из двери на повороте.
- Что-то я только сейчас сообразил, сосед, что ничего толком у вас и не рас-спросил, – обеспокоено произнёс Степан и повернулся к пасечнику.
- А что именно..? - Рудый Панько глянул на товарища.
- Ну вот, допустим, вы совершенно не сказали, где же зарыт клад? Почему его столько лет не могли найти, и на кой ляд вам нужна лестница?
- Да, в том то и дело, что клад вовсе не зарыт!
- Пасечник, вы нам тут голову не морочьте! – плаксиво вскрикнул с заднего сидения Григорий, - говорите как есть.
- Хорошо-хорошо, поверьте, спор выеденного яйца не стоит. Вся закавыка в том, что клад действительно не зарыт, сундучок находится в дупле большого дуба, что стоит недалеко от развилки.
- Ты смотри…, - Степан удивлённо покачал головой.
Внезапно через дорогу перебежали несколько молодых хлопцев и девчат, они что-то весело прокричали вслед нашим друзьям и помахали руками.
- И не спиться оглашенным, - недовольно проворчал Григорий, оглядываясь вслед исчезающим в темноте молодым людям.
- Да какой там… сегодня наверняка только под утро разойдутся, - произнёс пасечник, - а разодеты как, вы обратили внимание? На девчатах все ленты разноцветные, парубки в вышиванках.
- Ну, касаемо лен, тут я согласен, красиво, - Степан заулыбался, - А вот вышиванки, дело тонкое, сосед. Вот ежели, к примеру, надеть эту рубаху вместе с шароварами, это одно. А если нахлобучить поверх этой вышиванки пиджак да ещё надеть брюки какого-нибудь модного фасону, то это уже какая-то галиматья получится, я бы сказал, самая, что ни наесть, клоунада. Да вы, небось, сами тысячу раз видели, как наш новый голова таким манером ходит на работу. Как по мне – мало того, что сам человек недалёкий так ещё всем своим видом подчеркивает свою тупость. Вобщем, дурак дураком.
- И чего вы на него так взъелись, кумэ? – отреагировал на разговор Григорий. Из-за простой сорочки? Он ведь вам столько помогал, даже тополь ваш сухой спилил.
- Кто? Голова?! – Степан повернулся и удивлённо посмотрел на кума. – Вы даже представить себе не можете, сколько раз я ему об этом тополе говорил, и только когда были прошлые выборы, вдруг приехали рабочие из зелёного хозяйст-ва и его спилили. Так что я считаю, что наш голова тут вовсе не при чем.
Григорий не стал продолжать дискуссию, а только пожал в темноте плечами, впрочем, этот жест не заметил никто.
- А что это у вас, сосед, с мотором? - пасечник повернулся к Степану, - какие-то странные звуки, такое впечатление, что там что-то живое.
- Вы в следующий раз делайте медовуху слабее, у меня мотор сзади, - Степан засмеялся и хлопнул соседа по плечу.
- Все одно странно…- пробурчал себе под нос Рудой Панько
- Да бросьте вы, ничего там странного, торохтит как всегда, лучше скажите, помните, как мы в молодости через костры прыгали?
- Как же, - заулыбался пасечник, - но что-то не очень помню, как вы лично прыгали.
- Я- то?! Да я, чтобы вы знали, мог перепрыгнуть через самый большой костер, - гордо заметил Степан, – даже соревнование устраивали меж самыми ловкими хлопцами и я всегда прыгал лучше всех
- Ага, лучше…, - прогнусавил сзади Григорий, - раз чуть без штанов не остался.
- Да хватит вам брехать, кумэ, ну когда это такое было?! Может вы меня с Дмитром-цыганом спутали, так думайте, прежде чем говорить.
- Сами думайте, в тот год Дмитро утонул в мае, а вы прыгали через костёр в июле, как раз на Ивана Купала.
-Да ладно вам, какая разница…- примирительно произнёс пасечник, - когда это было-то?
-Может и никакой, - произнёс разговорившийся Григорий, - может, и давно было, только вот я одного не пойму, кумэ. Как это у вас зеркало заднего вида выставлено? Я вот вас вижу, а пасечника - нет.
На какое-то мгновенье пасечник, замер, если это слово можно было применить к водителю «Запорожца», что едет по грунтовой дороге. Однако, Степан не придал этому совершенно никакого значения, и, повернувшись к Григорию, засмеялся.
- Мне удивительно, кумэ, что вы вообще, что-то видите…- Григорий махнул рукой на своего приятеля и уставился в окно.
Между тем, дорога миновала тёмное море пшеничного поля. Затем пробежала по берегу черной реки и, наконец, остановилась у самой кромки дубового леса. Пространство, сколько ни гляди вокруг, было залито голубым светом. Луна безмятежно висела над ночью Ивана Купала, казалось, что вся земля тихо покоится в волшебном сиянии.
Однако, власть лунного света простиралась не бесконечно. Едва Запорожец въехал в лес, как все это небесное освещение вмиг прекратилось, пасечник перешёл на дальний свет.
В ту же секунду сотни кривых веток, словно руки, потянулись навстречу друзьям. Ночь шумной птицей ворвалась в открытое окно Степана и невидимыми крыльями захлопала над головами приятелей.
- До чего же ночью в лесу неприятно, - произнёс Григорий.
- Да что вам до этого леса? - Степан повернулся к товарищу, - нам-то ехать всего ничего. Сейчас пасечник покажет дерево, пять минут, и мы уже едем назад.
- Кстати, кумэ, а вот скажите, куда вы потратите свои деньги?
- Куда? Если бы я заранее знал… Однако, как по мне, деньги это ужасная штука.
- Что вы говорите, - усмехнулся Степан, - это почему же?
- Уж сколько я своей Фроське приносил, но ни копейки никогда у неё не оставалось. Ну да вы знаете, кумэ, этих баб.
- Стойте, - вдруг произнёс Григорий, - мне до ветру надо.
- Может потерпите? – возразил пасечник, - мы вас еле усадили туда.
- Ага…потЕрпите…не тот случай…
- Да нам осталось минут пять.
- Нет уж, машина, знаете ли, не казённая, нужно его выпустить… мне кур с петухами хватает, – Степан повернулся к куму и оценивающе посмотрел на него.
- Давайте, давайте останавливайтесь уже, - недовольно ответил Григорий на взгляд Степана, -… сравнили… петухи с курами…
- Остановитесь, сосед, - произнес Степан, - я вижу, дело действительно не терпит отлагательств.
Запорожец съехал на обочину и уткнулся фарами в терновый куст. Степан сразу же вышел из автомобиля и откинул свое сидение. Вопреки переживаниям товарищей, Григория практически не развезло. Он без особого труда вылез из автомобиля и сразу побежал за куст.
- Ну слава Богу, - произнёс Степан, наклонившись в салон к соседу и в это же самое время увидел , что Григорий подошёл к водительской двери и тихо произнёс, обращаясь к Рудому Паньку
- Заглушите машину.
- Зачем? – удивился пасечник
- Говорю же, заглушите.
Рудый Панько повиновался и ночь снова проглотила друзей.
- Смотрите, - Григорий ткнул пальцем в темень, - видите, там впереди, справа от дороги кто-то стоит.
Пасечник и Степан уставились в направлении пальца Григория. Сначала они ровным счетом ничего не поняли, но уже через минуту, когда их глаза начали раз-личать в темноте предметы, стало ясно, что одна из теней свободно перемещается вдоль дороги.
- Да и пусть себе ходит… чего нам бояться, - произнёс пасечник.
- А если это гаишник…? – Григорий посмотрел на Степана.
- Какой гаишник? – раздражённо оборвал его Рудый Панько. – Он бы с машиной стоял.
- Ладно, будь по-вашему, произнёс Григорий, - поехали, сейчас узнаем.
Пасечник снова повернул ключ в замке зажигания.
(Продолжение Следует)
Часть третья
http://www.proza.ru/2011/08/16/654