Глава 1-2. Сын ведьмы.
Марьяна я нашла в какой-то канаве, в крови, в полусознательном состоянии. И дыха-ние тяжелое, с хрипами, раны страшные.
– Уходи. – Едва слышное, на выдохе.
«Это он мне что ли?»
С огромным трудом перетащила его на маленькую полянку со старым костровищем и родником. Быстро развела костер. Стало чуть теплее. Вытряхнув содержимое сумки прямо на землю, ищу нужные травы, настойки, быстро и привычно обрабатываю и пере-вязываю раны. Тело у Марьяна горячее, а земля ледяная. Ночь выдалась ветряная, холод-ная. Рики прижимается к своему второму хозяину. «И почему я не оставила его с Марья-ном?»
– Встать сможешь? – «Понимаю, что нет, но здесь нам оставаться опасно. И не надо на меня так смотреть!»
– Вики! Уходи… я… приду… позже…
– Оставить тебя здесь? В таком состоянии? Нет, я не уйду! Поздно просить меня об этом, если раньше не смог меня прогнать. – «Он что, сумасшедший? Ведь не может не по-нимать, что с такими ранами он даже встать не сможет!» У меня создавалось ощущение, что Марьян сознательно ищет смерти. Сколько раз он возвращался тяжело раненный. И у Найта не остался, хотя он не один раз предлагал. Я с трудом сдерживала нарастающую истерику, подступающие к горлу рыдания. Только слез сдержать не смогла.
Я впервые в жизни влюбилась, в человека, которого абсолютно не знаю, который мне не отвечает взаимностью. И сейчас он умирает у меня на руках. Почему это случилось со мной!?
– Вики… иди ко мне…я должен тебе что-то сказать… и не надо плакать… я не стою ни одной твоей слезинки…
«Откуда ты знаешь, чего стоишь, а чего нет?»
Я оказалась совсем близко от Марьяна. Он обнял меня за плечи и притянул к себе. Почувствовала вкус его горячего поцелуя.
Не сдерживая себя, я расплакалась, в голос, навзрыд.
– Прости меня… если сможешь… за ту ночь … я не должен был… прости... за все…
Его руки нежно гладили меня по голове и спине. Тихий голос успокаивал, боль от-ступала. Я так и уснула у него на груди. Мне снился дом, Ярослав, отец, мама, которую я не помнила наяву. Во сне она была высокой, не молодой, худой женщиной в простом, длинном в пол платье, с серыми уставшими глазами, с лицом, испещренным морщинами, с волосами цвета серебра…
Проснулась я от ощущения опасности, резко вскочила и чуть не заорала от страха. На меня смотрел… нет, чувствами я, конечно, понимала что это Марьян, но то что я виде-ла… Тело у него осталось без каких либо изменений, да и раны не казались мне такими ужасными. А вот голова его была не человеческой. Конусообразной формы, вся покрыта ромбовидными чешуйками золотистого цвета с рыжими и красными окантовками, с удли-ненной челюстью, с внушительными зубами, с костяными гребнями. Шея также была по-крыта чешуйками. Он на меня смотрел желтыми, с вертикальными зрачками глазами без век, холодно и зло. Приподнялся на локтях, облизал морду длинным раздвоенным синим языком. Этого я уже не выдержала, сделала инстинктивно шаг назад, зацепилась за какой-то корень и плюхнулась на попу, продолжая смотреть на него широко распахнутыми гла-зами. Нащупала флягу. Глотнула терпкого и крепкого, с добавлением пряных трав карео-ла. Руки заметно дрожали. А потом я услышала мыслеречь, мы так с Рики разговаривали. Прислушалась. Перевела и восхитилась! Да Марьян просто ругался! Я и не думала, что он знает такие слова, и такие обороты. Некоторые надо будет взять на заметку, вдруг приго-диться? Теперь я была абсолютно уверена, что передо мной Марьян, а не потерявшее ра-зум животное и что все будет нормально.
– «Насмотрелась? Узнала все свои тайны? А теперь сделай мне огромное одолжение – уходи и никогда больше не возвращайся!»
Мне показалось, что мысль была уставшей, и горькой что ли какой-то… И еще, как мне надоели эти споры на тему Уходи-Нет-Не-Уйду! Кто бы знал!
– Марьян! Слушай меня внимательно. Повторять больше не буду. Что-либо объяс-нять, мне тоже надоело. Я уйду тогда, когда посчитаю нужным. Буду находиться с тем, с кем пожелаю. И вообще, ты скоро избавишься от моего общества!
Вот не стоило говорить последнюю фразу. Как не вовремя проснулось моя интуиция! Мне сейчас, как никогда, необходима четкость и холодность мышления. Хорошо, Марьян не обратил на это никакого внимания. И эта до боли и физического ощущения яркая кар-тинка – дождь, алтарь, летящий клинок в сердце, моя смерь... И еще я однозначно поняла, что с этим закончатся все беды планеты Лея. Отбросив не нужные мысли и сомнения, я занялась делом – меняю повязки и обрабатываю раны. Марьяну стало намного легче, жар у него немного спал, и настроение у меня улучшилось. Сейчас найду кого-нибудь местно-го и попрошу о помощи… или заставлю.
Вики ушла, а вернее, убежала. Утро выдалось не только холодным, но и ветреным. Языки пламени прижимались к земле. Марьян лежал около костра и думал. Раньше он не позволял себе думать об этой странной девчонке.
Он договорился с Ланиэль, эльфы готовы были принять иномирянку, спрятать. Но Вики не хотелось прятаться. И впервые оказавшись «в обществе» как она выразилась, умудрилась привлечь к себе внимание всех присутствующих, нажила не одного врага.
И еще она ему так нравилась, научила его снова мечтать, но какое будущее ее ждет с изгоем? И почему она, попав на Лею, оказалась именно в Проклятом лесу, а не в каком либо другом месте? А как она восторженно относится к жизни, как малый ребенок, кото-рому все интересно и все любопытно. И так легко обучаема.
За эти несколько циклов, Марьян пережил больше, чем за всю свою предыдущую жизнь и жалел только о той ночи в корчме. И ничего нельзя переиграть, изменить. Она, его простит, конечно, уже простила, но вот сможет ли простить себя он сам? И думая, что он продал ее в рабство, не зная, что их души разлучит только смерть кого-то одного, тоже простила.
Что же она в него так вцепилась, как утопающий за соломинку? И главное, ничего нельзя было сделать, что бы она ушла, ни на какие уговоры эта упрямица не поддавалась. А Марьян еще себя считал очень упрямым. Но вот нашлась та, которая его переупрямила.
Выпавшая к утру обильная роса намочила мои сапоги и штаны, но я на это не обра-щаю никакого внимания. Жизнь продолжалась. Конечно, было бы лучше найти кого-нибудь ночью и отвезти Марьяна в безопасное место.
Я собираюсь идти в ту деревню, где мы недавно были в корчме, глупость конечно, но мне не выбирать, других-то мест я все равно не знаю. Но, к счастью, это и не потребо-валось. Мужика с лошадью и телегой я встретила на каком-то поле. Он согласился меня подвезти до нашей стоянки, что там будет еще кто-то, я благоразумно промолчала. И так на меня посматривал, многозначительно и ухмылялся нехорошо. Я вернула улыбку, отве-тив долгим и тяжелым взглядом. Попроси он меня однозначно, можно было бы рассмат-ривать его желание в качестве платы за помощь. То, что он собирался взять меня силой и без моего согласия, я в этом даже не сомневалась и «читать» его не было никакой необхо-димости.
Странная вещь происходит в последнее время, мои эмпатические способности резко возросли. Значит, та моя оговорка не была чистой случайностью, и цветок кровавика, со-рванный мной у реки.
Лошадь, почуяв зверя в Марьяне, взвилась на дыбы, но мужик ее быстро успокоил, оттянув хлыстом. А он ничего, смелым оказался, даже не испугался мне помочь положить Марьяна в телегу, на свежее пахнущее сено. В деревне нас встретили молча, с опаской по-глядывая, но не нападая. Отвращение и животный страх легко читаются на лицах. Мне это не нравиться и ничего хорошего такой прием не предвещает. Ночью нас попытаются сжечь.
Приютил нас наш вынужденный помощник, выделив маленькую, но чистую и свет-лую комнату. Из мебели – широкая кровать да большой сундук. На окнах – льняные зана-вески. Пол из не крашеных досок, стены естественного цвета дерева. Не богатый, но ухо-женный дом. Хозяину будет трудно подняться, если дом сгорит. Мне сразу понравилось это место, веяло от него спокойствием и безопасностью. И как-то это не очень вязалось с моим предчувствием беды. Может я ошиблась и возможно все обойдется?
Тихий шорох за дверью отвлек меня от тяжелых мыслей. На пороге появилась чер-новолосая и кареглазая худенькая девочка лет пяти – младшая дочка хозяев. В глазах чи-тались детская непосредственность и любопытство.
– Я принесла вам немного еды. Не бойся, она не отравлена.
– А ты сама не боишься? – Я кивнула на Марьяна.
– Дядя дракон не опасен, он добрый, хороший и красивый. Ему самому страшно и больно. Вот здесь. – Девчушка дотронулась до своей груди.
День и последовавшая за ним ночь прошли спокойно. Другой день тоже не принес ничего плохого. А вечером Марьяну стало хуже. Пришла Мирра, принесла поесть. Бес-страшно положила обе свои ручонки на грудь Марьяну, что-то зашептала. Он дернулся вначале, но успокоился, когда я крепко взяла его за руку.
В нашей комнате уже сидели оба хозяйских ребенка – Мирра и Диего. «И не боятся ведь ничего!» И с интересом и восторгом слушали земные сказки.
– Дети, вам спать не пора уже?
– Неа, нам лучше остаться. На деревенском совете было принято решение вас сжечь, а пока мы здесь, этого не произойдет. – Я впервые услышала голос Диего. До этого он молчал.
– Тетя Вика, а хочешь я песенку тебе спою? – И не дожидаясь моего ответа, Мирра начала петь, на удивление сильным и уверенным голосом. Глаза ее были закрыты. Мои тоже вскоре закрылись. Кажется, я уснула, потому что мелкая меня звала по имени и не-щадно трясла за плечи.
– Вика, ну проснись же! Вам нужно уходить. Пока все уснули. Диего отвезет вас.
Разбудить Марьяна она не решилась или не смогла. Да я его сама с трудом добуди-лась. Он проснулся только после моего поцелуя.
Ночь была безлунная и тихая. Вся деревня будто вымерла, или уснула. Даже собаки молчали.
Раннее утро. И опять идет дождь. Скоро он закончиться, и вообще все закончиться. На деревенской площади, около алтаря собралась огромная толпа народа, кажется, все жители деревни. Жертвоприношения – одно из немногих доступных развлечений для низших. Еще одно из развлечений – это пойти в корчму, напиться и устроить драку. Но это опасно, за такое можно самому оказаться на алтаре в качестве жертвы.
Хорошо, Марьяна нет. И мне легче, если он это не увидит. После того, как Диего нас отвез, Проклятый лес его впустил, Марьяну стало не намного лучше. Он много времени проводил без сознания. Я отправилась искать Канареечник, а запасов этой редкой и нуж-ной травки у Марьяна не оказалось. И повстречалась с группой местных, похоже, они ме-ня или Марьяна искали. Я пыталась отбиться, но силы были слишком не равны. И оказа-лась здесь, на алтаре.
Почему-то не страшно. Возможно, из-за того, что я давно знала – любой день может стать последним. А может быть это просто особенность моего характера – в смерти вижу не трагедию, но решение проблемы. На Земле, вероятней всего я попыталась бы изменить положение вещей, да и оказаться там в такой ситуации было весьма проблематично.
Жертву перед закланием опаивают каким-то эликсиром – чтобы снять боль и пода-вить волю. На меня никакие эликсиры не действуют, кроме тех, которые готовит Марьян. Сижу на алтаре, обхватив колени руками и рассеянно глядя в толпу. В какой-то момент мне показалось, что я увидела ту женщину, из своего сна. Мы встретились глазами. Она что-то выкрикнула, я ее не услышала, она попыталась вырваться из крепкой хватки своего спутника. Главный жрец что-то заунывно вещает под звук дождя и свист ветра, я даже не вслушиваюсь в его бормотание – и так ясно – просит хорошей погоды, хорошего урожая, хорошего приплода…
Когда я попала сюда, тоже шел дождь. Напрасно я здесь расслабилась, перестала бо-яться, потеряла бдительность, привыкла, что рядом с Марьяном мне ничего не грозит. А вот оказавшись одна, сразу попала в беду. Я ведь знала, что чужаков здесь не любят, но не думала, что настолько.
– … смерть ведьме! – я расслышала, задумавшись о своем, только конец фразы.
– Смерть! – поддержала толпа.
Я надеялась, что пророчество все-таки существует, и что с моей смертью оно испол-нится, и Марьяна оставят наконец-то в покое. Я хотела забрать его с собой на Землю, но он не согласился, а настаивать я не стала.
Толпа расступалась – кто-то медленно шел в сторону алтаря – я надеялась, что это не тот, о ком я думала. Резко опустила глаза, но было поздно, жрец успел проследить за моим взглядом. Мне стало не выносимо больно, я знала, чем это закончиться. Как будто меня уже убили, и я чувствовала холодный клинок в сердце. Хорошо, что дождь, и никто не ви-дит моих слез, Марьян поднял голову и посмотрел мне в глаза.
– Не надо! – Выдохнула я и не услышала своего голоса.
– Меняю свою жизнь на жизнь ведьмы! Ведь вам нужен я!
Крики толпы затихли. Кажется, все даже дышать перестали.
«Марьян! Нет! Зачем ты? Зачем? Они ведь не обойдутся одной смертью!»
Жрец одним резким движением ритуального ножа разрезал веревки у меня на щико-лотках, вторым движением – на запястьях и буквально столкнул меня с алтаря. Не удер-жавшись на затекших ногах, я упала в грязь, но мне было все равно. Сердце пропустило удар – Марьян уже стоял на алтаре – мокрая одежда прилипла к телу, белая рубашка по-крыта алыми пятнами. Зря я понадеялась, что он не попадет на мое жертвоприношение, что он даже встать не сможет. Смог. Пришел. А ведь он едва держится на ногах, если бы не это...
На этот раз жрец ничего не говорит, ведь он уже все сказал.
Время как будто замедлило бег. Вот жрец медленно поднимает руку с ножом. Выве-ренное и точное движение.
Один вдох, один рывок – и я буквально падаю на Марьяна – ритуальный нож достиг своей цели.
– Я люблю тебя. Прости. – Почти шепот, но Марьян услышал. Машинально сжал ру-ки у меня за спиной, не давая упасть.
Кровь Марьяна и Вики смешалась. Тяжелые и тягучие, светящиеся на первых лучах солнца капли медленно упали на алтарь. Ветер стих. Дождь прекратился.
Откуда-то появилась Ланиэль. Забрала тело Вики из рук Марьяна. А он смотрел не-видящим взглядом на толпу, на жреца, снял с перевязи один из ножей: «Почему я прино-шу только смерть тем, кому я дорог? Зачем все это? А может быть правы жрецы, убить чудище, и все проблемы решатся? Ведь так просто – всадить клинок по самую рукоятку в сердце». Кажется, Марьян это сказал вслух.
– Нет! Довольно смертей и крови! – около алтаря стоял незнакомый Марьяну высо-кий жилистый старик с холодным взглядом и волосами цвета золы, который, похоже, очень хорошо знал его самого.
Но остановило Марьяна не это.
– Марьян, пообещай мне, что если я умру, ты отправишь мое тело на Землю. Я со-ставила программу, тебе необходимо будет только включить автопилот… И еще… Береги себя…
Настал новый рассвет, дождь давно закончился, ветер тоже успокоился. Через поля-ну шли несколько человек – черноволосый, зеленоглазый парень, светлая эльфийка и ста-рик с волосами цвета пепла. Шли молча, не глядя друг на друга. Парень держал на руках девушку, и было похоже, что она просто спит. Он так и нес ее всю дорогу до гор, не от-пуская ни на минуту, даже во время недолгих привалов. Да еще огромный черный волк сопровождал этих людей. Только один раз девушка пришла в сознание и сказала несколь-ко слов. После этих слов из глаз молодого человека покатились слезы.
То, что превращение запаздывает, Марьян так и не понял.
Пепельноволосый как-то странно посматривал на Марьяна, но юноше не было ника-кого дела до чьих-то косых взглядов. А Ланиэль была не в курсе проклятия. Она была уве-рена, что пророчество придумали сами жрецы, несмотря на то, что сказка про Чудовище и Красавицу была ее самой любимой. Она никогда даже не задумывалась, почему Марьяна она видела только ночью, у каждого свои причуды, и свои тайны.
Позже к ним присоединился Найт. Он догнал небольшой отряд на следующий вос-ход уже в горах. И смотрел на Марьяна так, будто увидел привидение или кого-нибудь пострашнее.
Без Найта отыскать корабль было бы очень сложно. Найт родился в горах, знал и чувствовал их как себя. И очень любил горы.
– Что ты уставился на меня, как будто чудовище увидел в первый раз, что, не привык еще? – Вызверился Марьян, за последние пару восходов это были его первые слова, и по-трясенно замолчал.
– Да. Такое я увидел действительно в первый раз. Если не считать твоего раннего детства.
С трудом справившись с потрясением, проговорил Найт.
– Дай мне Вики, ты ведь устал, наверное. У меня на руках она будет тоже в безопас-ности.
Найт в свое время, заменил Марьяну отца, много чему его научил, хоть и жил далеко – в горах.
Освободив руки, Марьян убрал с лица мешавшуюся прядку волос. Рука так и застыла в воздухе.
– Что? Как такое возможно? – Спросил охрипшим голосом. – Так вот почему Вики решила, что я теперь буду счастлив. В отличае от меня, она еще не разучилась верить в сказки. Но какой ценой? Зачем? Почему я сказал ей, что мое сердце занято? Сейчас бы этого ничего не произошло!
– Марьян, хватит истерить, достаточно на эту многострадальную планету одного обезумевшего мага из-за смерти любимой. – Это уже сказал Пепельноволосый.
«И почему никто не знал и никогда не спрашивал его имени? А он не такой уж и ста-рый. Просто все лицо покрыто сеткой морщин, и волосы серебристые, как будто присы-паны золой».
– Гром. – Как будто читая мысли, ответил старик.
«И почему как будто, может действительно читает. И его холодный взгляд кажется смутно знакомым…»
И Марьян оказался в том далеком дне.
Дикая, нестерпимая боль сдавила сердце. Также были слышны крики толпы – Ведь-ма! На алтарь ее! – Бледный молодой маг стоял около алтаря, бессильно сжимая и раз-жимая кулаки.
Точный удар в сердце. Последний вдох. Кровь заливает алтарь.
Маг стоит на коленях, перед ним лежит та самая девушка.
– Мама! – Марьян это выкрикивает вслух.
А молодой маг, запрокинув лицо к небу и подняв руки, выкрикивает проклятие небе-сам. Солнце исчезло за тучами, поднялся ураганный ветер, дождь полил стеной, непогода буйствовала шесть циклов, вместо привычного одного. Началась Катастрофа.
Марьян сидел на коленях перед кораблем, закрыв глаза и не желая отпускать тело Вики. Рядом всхлипывала Ланиэль.
– Ну же, Марьян, давай прощайся. – Гром уже начинал нервничать, ведь никто не мог заставить Марьяна отпустить Вики.
– Может быть, тебе не стоит здесь оставаться? Сам доставишь Вики домой. – Найт, как всегда, был прогматичен и просчитывал ситуацию на несколько ходов вперед.
Черный вихрь налетел на Марьяна – это оказался Рики, облизал лицо, руки и заско-чил в открытый люк корабля.
Последний взгляд, тихий шепот «прости»…
* * *
Незаживающая рана, ночи, ставшие кошмаром. В полусне, в полузабытьи он видит ее образ, грустная улыбка, печальные глаза, и голос, едва слышный «зачем ты так со мной?»
О ней напоминало абсолютно все – ее любимые кровавики, которые расцвели неда-леко от пещеры. И вкус ее поцелуя был похож на запах этих цветов.
«Может, стоило отправиться на эту неведомую и загадочную Землю? И Вики не по-гибла бы так глупо. И не было так больно, тоскливо и одиноко. Прости, если сможешь, я опять все испортил, я приношу только смерть. Из-за меня погибают все, кто мне дорог».