Так уж получилось, что обнаружился у меня старый долг. Вернее даже не у меня, а у прадеда моего – злодей ещё тот был. Вот и пришла мне однажды повестка в суд. Пришлось платить, да ещё с процентами.
Спорить было бесполезно. Пришлось продавать квартиру и машину. Слава Богу хоть на дом в пригороде осталось.
Старые обиды забылись, как только я вдохнул свежий, не загаженный выхлопами воздух. Здоровье у меня в последнее время было не очень. Вот я и решил, что буду считать факт своего переселения своеобразной волей судьбы для оздоровления моего хилого организма.
Вот только машины очень не хватало. Работа то осталась прежней – я же не дурак такую хорошую должность оставлять. В час массовой безработицы где ещё такую найдёшь? Пришлось сменить свою любимую машинку на общественный транспорт.
Остановка автобусная находилась в ста метрах от дома. Люд, что ездил со мной в нём, был либо молчалив, по причине утренней сонливости. Либо дружелюбен до приторно-сладкой оскомины. Контингент особо не менялся – мало кому надо было в будний день караулить автобус, если у тебя работы никакой в городе нет.
Но вот однажды сижу я тихо на заднем сиденье, никому не мешаю. Глянь в окно – а в кабину цыганка лезет. Старенькая такая, полненькая. В платки закутанная, бусами обвешанная. Все никак преодолеть ступени в автобус не может – филейная часть назад тянет. Нашлись добрые люди, втянули её внутрь. Автобус тяжело пыхнул и поплёлся по дороге, мимо домов да деревьев.
- Спасибо тебе добрый человек,- залебезила цыганка к лысоватому мужчине, что помог ей в автобус забраться.- Счастья тебе, здоровья. Да будет процветать хозяйство твоё. Дай ка я тебе погадаю. Всю правду расскажу. Бесплатно, помощнику такому.
Мужичок скуксился, бросил что-то нечленораздельное и поспешил занять свободное место. Вскоре бабка переключилась на другого пассажира. А я мысленно воздал хвалу Богу, что предпочёл заднее сиденье.
- Знаете,- внезапно обратилась ко мне моя соседка.- А я знаю эту циганку. Она на рынке промышляет.
- И что?
- Да хорошо о ней отзываются. Но подойти мне к ней как-то страшно.
Я скептически хмыкнул, но ничего не ответил.
А цыганка то повадилась ездить в этом автобусе каждый божий день. Говорили, что раньше она садилась на более поздний маршрут. Но тут её что-то переклинило. Возможно, она решила на старости лет в жаворонки податься?
Водитель её, мягко скажем, недолюбливал. Мало того, что она пару раз «забывала» платить за проезд. Но ещё и учиняла в автобусе такой гвалт, что даже я со своего заднего сиденья слышал, как водитель от злости скрежещет зубами.
А однажды, как-то так получилось, что толпа во время погрузки отпихнула цыганку в сторону. Та страшно возмущалась, кричала. Даже матерные слова применяла.
А водитель ухмыльнулся, лукаво взблеснув глазами, и закрыл прямо перед её носом двери. Увидел, значиться, в данной ситуации хорошую возможность отомстить.
Дал газу. Многие ухмыльнулись.
- Да чтоб тебе шина лопла!!!- замахала кулаком цыганка. Лицо её перекосила злоба.- Я всё равно первой доеду!!!
Толпа только хихикнула. Пока этот автобус не сделает круг - другого ей не видать.
Вот едем мы. За окном проносятся поля и молодые подлески. Ляпота! Лето в полном разгаре. Люди или переговариваются, или тихонько себе куняют, склонив головы. Тишина. Никто не кричит, не тормошит тебя. Что ещё для счастья нужно?
И вдруг все услышали странный звук, как взрыв какой-то. Пронзительный и короткий. Автобус внезапно затрясло. Он стал вилять в разные стороны, пока не остановился на обочине. Из салона тут же выскочил бледный водитель. Пронёсся под окнами. Встревоженные пассажиры проводили его взглядом.
- Вот паскуда!- запричитал тот.- Сглазила таки! Чтоб её…!
Далее понёсся такой отборный мат, что я и половину слов таких не слыхал. Тяжелая, видно, у водителя работа, раз такой обширный словарный запас.
А люди уже выходили из салона. Злились. Причитали. До города было ещё с полчаса езды. Трасса практически пустынна. А на работу всем надо.
- Гляньте!- закричала какая-то женщина.
Все повернули головы. Мимо пронёсся микроавтобус, из окна которого на нас весело скалилась та самая цыганка.
С тех пор к ней стали относиться более настороженно. Старались не оскорблять, не притеснять её прав. Учтиво обращались, в общем. А то мало ли что?
От такой перемены настроения и цыганка сама стала немного добрее. А кто ей особо нравился, тех она предсказаниями одаривала. Правда, никто не признавался – сбываются они, али нет. Вот однажды подошла она к моей соседке, что спереди сидела. Та беременная как раз была. Да и говорит в своей обычной манере.
- Золотинушка моя. Дай тебе погадаю. Вижу – человек ты золотой. Никого словом злым не обидела. Дела дурного не сделала. Будет у тебя сынок. Здоровый. В папу весь пойдёт,- глаголила та, активно жестикулируя.- Такие же руки золотые. А сердцем добрым – в тебя. Да и муж твой повышение по службе вскоре получит.
- Спасибо,- кивала женщина, криво улыбаясь. Не комфортно она себя чувствовала в компании цыганки. Но та вскоре отошла от неё к другому пассажиру.
- Вы верьте ей,- громким шепотом обратился к той девушке сосед.- Её предсказания всегда сбываются.
Вот верят же люди во всякую чушь. Ну и что, что тогда шина лопнула. Возможно, это просто стечение обстоятельств такое было. И то, что она умудрилась попутку поймать – тоже всяко бывает. А они уже сразу всё на веру принимают. Глупые.
Не знаю, может, услышала тогда мои мысли цыганка. Но на следующий день только влезла она в автобус – аккурат ко мне направилась. Вперила в меня свой взгляд и серьёзно так, с нажимом говорит.
- Вам, молодой человек, скоро будет весть.
У меня глаза округлились. Не по себе как-то было от этого взгляда.
- Вижу, что денег много она с собой принесёт. Очень много.
Сказала она так, да и отвернулась. Пошла к другим пассажирам, будто и не было этого разговора. А я чуть по сиденью своему на пол не сполз.
Вышел я из транспорта-то. Иду. В землю гляжу. И что-то в душе такое непонятное. Ну не верю я во всякие там предсказания. Ну, хоть убейте. Скольких моих друзей вот так облапошили. Да и цыганка ведь - что с неё взять? Она привыкла обманывать. Привыкла людей за нос водить.
А в голове всё равно вертелась навязчивая до ужаса мысль:
«А вдруг сбудется»…