Глава 1 http://www.proza.ru/2011/05/07/682
Глава 2 http://www.proza.ru/2011/05/08/48
Глава 3 http://www.proza.ru/2011/05/09/36
Глава 4 http://www.proza.ru/2011/05/11/352
Глава 5 http://www.proza.ru/2011/05/12/528
Глава 6 http://www.proza.ru/2011/05/13/316
Но есть, есть Бог на свете. Услышал Он ее молитвы, увидел слезы ее горькие,
сиротские. Долго шло расследование. Довел следователь работу свою до конца, свою работу выполнил адвокат. Суд! Его решение – счастливый конец безнадежного дела. Ее мальчику был определен срок наказания в пять лет. Пять лет… но опять условно. Значит, получилось. Значит, он будет с нею, у нее на глазах. Больше она не позволит над ним издеваться. Его надо просто отогреть, приласкать, дать хоть немного покоя. Он должен понять и запомнить – несмотря ни на что, его любят, у него есть семья.
Заласканный в том далеком детстве, он оказался выброшенным, никому не нужным подростком, когда особенно нужны родители. Во внешне благополучной семье мальчик не мог найти собеседника, советчика, как поступить, что такое хорошо и плохо. В детстве все всегда было хорошо. Его много хвалили, умилялись его способностями, а потом он вдруг стал никому не нужным, тупым, ленивым, эгоистом, лишним в семье ... И только улица с ее звериными законами (выживает сильный) приняла его, поняла (по-своему) и приласкала. И в благодарность ей подросток принял законы улицы и подчинился им. Отныне его семьей стала стая - не группа, а именно стая, и он как человек, как индивидуум потерялся в ней.
С большим трудом удалось вернуть подростка домой, помирить с матерью и сестрой. Колледж. Первый семестр. Первые радости и обиды. Непонимание между преподавателем и студентом. Преодоление. Самым сложным было преодоление тяги к улице, к приблатненной жизни, к кажущейся свободе выбора поведения и поступков.
Все было бы хорошо, но мешал матери взрослый сын. Мешал ее новому «счастью». Не получалось мира и в девятиметровой комнатушке между ним и сестрой. Чтобы выжить его из комнаты и квартиры, ему запрещалось все: приводить друзей, приходить поздно домой (могли и дверь не открыть), есть (кто не работает, тот не ест), садиться за компьютер. Его опять загоняли в угол, как зверька. И молодой человек не выдержал.
В очередном скандале он ударил мать и отшвырнул ее. Ушел с проклятьями из дому. Опять к другу, братану с улицы. Такому же заброшенному в пустой квартире, родители которого зарабатывали деньги в далекой незнакомой Москве. Поиски квартиры.
– Бабушка, я нашел квартиру, я хочу пожить один. Я не могу жить в семье. Я когда-нибудь сорвусь … – он низко опустил голову.
Слезы бессилия катились по его щекам, собирались лужицами в уголках дрожащих губ. Он проигрывал в этой жизни. Былинкой пал он перед жизнью-ветром, что гнула и ломала его, выкорчевывая из души остатки добра и порядочности.
Посоветовавшись с подружками, сняла бабушка для внучка отдельную квартиру. Потихоньку все подружки бабушкины с шуточками и доброжелательными пожеланиями помогали ему обзавестись хозяйством: ложки, плошки, кастрюльки, белье постельное, белье нательное. Одежда верхняя, да и всякая другая. Получил долгожданный подарок – компьютер. Теперь мог писать, слушать и подбирать музыку к своим стихам. Однажды, взъерошенный забежал к бабушке:
– Я встретил одноклассницу. У нее такое горе! Я написал стихотворение. Только что, за пятнадцать минут. Ты прочтешь его?
– Ну конечно, мой хороший.
– Ты только там ничего не правь. Пусть будет так, как я написал.
– Ну давай, почитаю.
Все начиналось, как в кино
Дым сигарет, друзья, вино,
Хмельной полуночный шабаш,
В руке дрожащей карандаш.
Она доверчива, а он
Был только в зеркало влюблен.
Красив, галантен, не простак,
Он тоже все хотел – за так.
За дверью ночь, приглушен свет,
Горячих губ живой ответ.
Она решила – это рай,
Нет, прошептал он, – жизни край.
Помады след исчез давно,
Безвкусным кажется вино.
Друзья нашли других подруг,
Бесцветной стала жизнь, и вдруг
Как вестник счастья – телефон.
Она молчит, в глазах туман,
В мозгу слова: – «прости обман»,
Он что-то непонятное твердит,
Он знал давно диагноз – СПИД.
Как СПИД? В ушах кошмарный звон,
Летит в окошко телефон.
В груди грохочет, как набат –
Он виноват! Он виноват!
Он знал давно, он знал в ту ночь.
Теперь, кто может мне помочь? –
Господь, родители, друзья?
Нет! Одинока в жизни я.
Он знал давно, что обречен,
Страдал и жаждал мести он.
Не знал, кто продал смерть ему,
Мстил человечеству всему.
Его отчаянье и боль
В судьбе других сыграли роль.
Потрясенная бабушка молчала и молчала. Это был крик отчаяния. Крик детей, потерявшихся в этом мире. Отзвук уличной свободы выбора и вседозволенности. Равнодушие родителей и «помощь» улицы, кажущаяся им до определенного времени бескорыстной, помощь улицы, пожирающей своих детей, как Молох.
– У тебя еще есть стихотворения?
– Много. Я давно пишу, но, в основном, песни и подбираю музыку.
– Принеси мне. Я хочу их прочитать. Ведь ты мог стать совсем другим, не проходить этот ад!
– Ты о чем, бабушка? Я здоров. Это просто стихотворение. Она была когда-то красивой, а сегодня ... Сегодня передо мной стояла дрожащая тень, и я испугался. Наверное, жить надо по-другому.
Маленький живой росточек, предвестник будущего. Надежда?! О чем умолчала Фея Судьбы. Какой она сложится в будущем.
Маленькая сага о… (...о потерянном поколении).