Будучи всего несколькими годами старше молодого царя Михаила Федоровича, Борис Иванович Морозов (1590-1662) был в 1615 году взят «на житье» во дворец. В 1634 году он был возведен в бояре и назначен дядькой к царевичу Алексею Михайловичу. Его же попеченью Михаил Федорович поручил сына при своей смерти. С тех пор Морозов, по выражению летописца, «пребывал в царском дому неотступно, оставя свой дом и пожитки и волю и покой всякий». Он стал еще ближе к молодому царю, когда женился на Милославской, сестре царицы. Современники указывают, что самый брак Алексея Михайловича с Марией Ильиничной Милославской состоялся по замыслу Морозова, который заранее имел в виду породниться с царем и ради этого будто бы постарался расстроить предполагаемый брак царя с первой его невестой из фамилии Всеволжских. До конца жизни Морозов оставался самым близким и влиятельным человеком при царском дворе, с успехом отстаивая свое положение против враждебной ему партии бояр. Современники и иностранцы признают за ним большой ум и опытность в государственных делах; некоторые из них (например, Олеарий) отмечают также его интерес к западному просвещению. Высказывается предположение, что этот интерес он сумел привить и своему воспитаннику. Управляя страной с той же скаредной рачительностью, что и своими многочисленными вотчинами, Морозов ввел косвенный налог на соль, сократил жалованье служилым людям, выколачивал недоимки, сажая в приказы своих родственников и сторонников.
Морозову удалось значительно поправить государственные финансы. Однако темным пятном на его памяти остаются злоупотребления в управлении, бывшие одной из причин народного бунта 1648 года. В это время Морозов являлся начальником нескольких важных приказов (Большой Казны, Стрелецкого Приказа и Новой Чети). Насколько он был лично виновен в злоупотреблениях - установить невозможно; но его покровительством пользовались заведомо недобросовестные люди, и потому именно против него направилось прежде всего народное негодование. Царь вынужден был пообещать москвичам, что удалит своего любимца, и Морозов был выслан из Москвы в Кирилло-Белозерский монастырь. Все это нисколько не изменило отношения Алексея Михайловича к своему воспитателю. В собственноручных письмах царь наказывает игумену монастыря «оберегать Бориса Ивановича от всякого дурна». Вскоре он возвратил его в Москву, воспользовавшись челобитной об этом московских стрельцов. По возвращении Морозов не занимал официального положения во внутреннем управлении вероятно потому, что царь хотел таким образом выполнить данное народу обещание; но Морозов все время был при царе, неизменно сопутствуя ему в его «ближних походах» по подмосковным селам и монастырям. По словам Мейерберга, когда расстроенное здоровье не позволяло Морозову являться ко двору, царь часто навещал его тайком и советовался с ним о важнейших делах. Во время военных походов царя Морозов всякий раз получал высшее военное назначение - дворовым воеводой правой руки. Когда он умер, в 1662 году, царь «лично отдал последний долг покойному в церкви, вместе с другими» (Мейерберг) и роздал большие суммы по монастырям для его поминовения. По свидетельству Коллинса, Морозов после московского бунта «стал к народу снисходительнее, и умер, видев успешное действие своих советов, любимый государем и оплаканный народом, кроме дворянства».
Морозов был одним из крупнейших землевладельцев своего времени. В год смерти в его владениях насчитывалось до 8 тысяч дворов или, по расчету Забелина, до 80 тысяч десятин. Сохранившиеся документы по управлению морозовскими имениями рисуют Морозова как образцового хозяина-администратора и являются драгоценным источником для изучения хозяйственного быта Московской Руси.
Конспекты по истории России
http://proza.ru/2020/07/17/522