Когда я писал материал «Тайны Рублевского шоссе» о нравах тамошних миллионеров и чиновников, я совершенно не думал, что в Сергиевом Посаде найдется еще один человек, который знает о жизни в тех местах не понаслышке. Там до недавних пор жили ее родственники.
Кто жил на Рублевке в 70-е годы прошлого века, что происходит с коренными жителями тех мест сейчас, когда на Рублевку пришли «новые русские», - об этом я рассказываю в следующем своем материале, первая часть которого перед Вами. Повествование ведется от лица той женщины, которая мне все это поведала и которая с недавних пор живет в нашем городе…
Совминовские дачи
Мое самое яркое детское воспоминание о Рублевке: я гуляю по тропинке, а навстречу мне композитор Александра Пахмутова с двумя огромными ньюфаундлендами. Они почти одного с ней роста, и она кричит мне: «Девочка, отойди в сторонку, а то я их не удержу!..»
Это был конец 60-х – начало 70-х годов прошлого века. На Рублевке жила моя тетя, и мы приезжали к ней в гости. Чаще на лето. На школьные каникулы. У тети в деревне была половина дома, в другой его части жили родственники. Еще в саду были летние сараи, где собственно мы и проживали. А дом на летние месяцы сдавался в распоряжение дачников. Эти люди, которые приезжали из Москвы, не имея своих дач, арендовали здесь дома. Приезжали они из года в год, в одно и то же место. Со временем местные жители воспринимали их уже почти как родню.
Здесь все было создано для отдыха. Москва-река, замечательный сосновый лес, красиво, чисто, свободно. Недаром рядом с нашей деревней уже много лет находились дачи высших государственных чиновников, в том числе Совета министров СССР – их так и называли: совминовские дачи.
Они были огорожены обычным деревянным забором, безо всякой колючей проволоки. Пройти на территорию дач можно было только через проходную со шлагбаумом. Там стояла охрана.
Внутри для обитателей государственных дач работал собственный клуб, с биллиардом и кинозалом. По территории были проложены красивые дорожки. Мне почему-то помнится, что они были покрыты необычным красным асфальтом, под цвет кирпича. Дорожки эти освещались красивыми фонарями.
Сами дачи не представляли собой таких дворцов, какие строят сейчас современные нувориши. Это были ничем не примечательные деревянные дома, обычно двухэтажные, крытые шифером или крашеным листовым железом. Никакой роскоши снаружи не наблюдалось. А ведь здесь жили первые лица советского государства! Я, конечно, сама их в лицо не знала, но мне говорили, что там были дачи Молотова и Косыгина, в разные годы занимавших один из самых главных постов в советском государстве – должность председателя Совета Министров СССР. И таких дач там было с десяток…
Видела я однажды, как на дачу приехала знаменитая в те годы певица Людмила Зыкина, про которую рассказывали, что у нее, якобы, был роман с Косыгиным. Красивая женщина, улыбалась. Она вышла из машины (кажется, это была черная «Волга»), и потом ее авто пропустили на территорию…
Дети с Рублевки
А наша «задача» была отдыхать. По лесу погулять. Там был интересный овражек, который построил какой-то творческий человек. Это был своеобразный музей под открытым небом. Он смастерил и установил там множество различных деревянных фигур персонажей русских народных сказок – из коряг, из деревяшек, из мха.
Детей по этим местам гуляло много, и местных ребятишек, и московских дачников, и детей из совминовских дач. Кто откуда – нас тогда особо не интересовало. Но видно было, что это дети не из простых семей. У них в то время уже была американская жевательная резинка, которой они нас угощали, они уже знали вкус «Кока-Колы», которую остальной советский народ мог видеть только в иностранных кинофильмах. Они достаточно свободно говорили на английском. Но специально никто ничего не демонстрировал. Это было просто баловство – мы вместе гуляли, играли, дули из их жвачки пузыри. Совершенно нормальные были дети…
Мы вместе смотрели фильмы в их клубе. Нас туда пускали безо всяких проблем. Дети подходили к охраннику на проходной и спрашивали: «Можно, мы пройдем в кино?» - и нас всегда пускали. А в то время там уже показывали такие фильмы, как «Миллион лет до нашей эры». Динозавры. В общем прокате я посмотрела этот фильм только, наверное, лет через десять.
Мультиков много было, диснеевские «Том и Джерри». Много и наших фильмов показывали, всех уже не упомнишь.
А потом начались перемены…
Эти дачи остались, они существуют и поныне, только я не знаю, какие люди сегодня в них живут…
Как был тот деревянный забор, отгораживающий закрытую зону, так он и есть. Но если вокруг стоял великолепный сосновый бор, то теперь его уже вырубили. А на том месте появились новые заборы, красивые, кованые, с вензелями, с инкрустацией. И высотой - от двух метров до шести.
И ходить там стало не безопасно...
В нашей деревне осталось всего несколько стареньких домишек, а вокруг выросло множество дворцов, замков, особняков. Жить на Рублевке стало модно, престижно. Земля здесь чрезвычайно подорожала, и местных жителей отсюда постепенно выживают. Кому-то предлагают выкупить землю, у кого-то сгорает дом, у кого-то пропадают или гибнут родственники… но, так или иначе, люди уезжают с родных мест…
Почему не какое-нибудь южное направление, а именно Рублевка стала таким престижным местом, догадаться не сложно. Представьте, здесь много лет стоят совминовские дачи, здесь живут министры, а потом кто-то ниже рангом, ниже уровнем, говорит: «А вот и у меня дача рядом с министром». Престижно? – для их круга, конечно, престижно. И с этого все началось. А дальше как снежный ком. За чиновниками потянулись бизнесмены, бандиты, артисты, богема, политики… Свободных мест все меньше, земля все дороже, а желающих попасть туда жить – все больше.
К тому же места там красивые. К сожалению, заселившиеся туда правдами и неправдами «новые русские» не очень-то заботятся о природе. Лес вырублен. На своих латифундиях, украшенных ландшафтным дизайном, они поддерживают чистоту и порядок, а что творится за их шестиметровым забором, их интересует мало. Куда с этих участков сливается канализация, загрязняет ли она Москву-реку, им по барабану. Как по барабану и тем, кто должен заботиться о природе, следить за экологией. Там все куплено, продано и снова куплено. А ведь я помню свое детство – в те годы воду из реки брали, она была питьевой! И за рекой следили, кому было положено. Мы в реку даже ничего бросить не смели…
А что с ней стало сейчас!..
* Рублевка – шоссе не широкое, но очень забитое автотранспортом. Езда без правил. Обычное дело, когда навороченные джипы вылетают на встречную полосу. Хотя камеры слежения стоят повсюду.
Запретная зона
Вячеслав Суханов
Тайны Рублевки-2
В прошлом номере журнала «КСТАТИ» я рассказал о детских годах одной женщины из Сергиева Посада, родственники которой жили на Рублевском шоссе, рядом с дачами Молотова и Косыгина…
На Рублевке я была совсем недавно. Искала нужный адрес в Усове и никак не могла найти. Хотя знала, что дом где-то здесь, где-то рядом. Вижу: забор огромный, шестиметровый. Я и знать не знала, что там за забор. И вдруг открываются ворота, и выезжает кавалькада черных иномарок. Ну, я и подхожу к охраннику: «Ой, а вы не подскажите, где вот этот адрес найти?» - «Нет, не знаю. А какая улица?». «Улица Огарева» - «Так это же в Москве улица Огарева» - «Нет, сказали, что где-то здесь…»
Любезно поговорили, и никто ко мне не подбежал, не отогнал меня от этих ворот. А оказалось, что за забором территория правительственной дачи Президента России Владимира Владимировича Путина. Это мне местные жители потом рассказали. А дом, который искала, я, конечно, нашла. Позже…
Война за рублевскую землю…
Кроме дачи Президента Путина, там неподалеку располагается усадьба Ходорковского, хотя, я слышала, семья его уехала в Лондон, правда управляющий и штат слуг остались. Видела я тут и первого вице-премьера правительства Дмитрия Медведева, которого прочат в преемники Пунина. Там появилось много чужих людей. Всем им захотелось жить здесь, рядом с первыми лицами государства. И это не могло не отразиться на жизни коренного населения.
Ситуация для разных людей складывалась в последние годы по-разному. Благодаря тому, что в советские годы многие местные жители сдавали комнаты приезжим московским дачникам, у них возникали связи, знакомства. Кто-то у кого-то служил, кто-то с кем-то сотрудничал, вот и нашлись способы, как раньше говорили: блат (да и сейчас это не умерло), чтобы часть населения как-то выросла до определенного финансового уровня. До финансовой самостоятельности, которая позволила бы им самим на своих участках строить хорошие добротные дома. У моей тети есть несколько таких соседей, которые выстроили такие дома и до сих пор в них живут. Может, сдают по-прежнему комнаты дачникам, а, может, нет. Скорее всего, что потребность в этом уже отпала. Наступили другие времена.
А где-то оставались старые люди, без особой поддержки, им не на что было не то чтобы строиться, а даже просто существовать. Вот таких людей с Рублевки начали потихоньку вытеснять. Новые хозяева жизни. Сначала уговаривали: «Продай участок». – «Нет, я продавать не буду». Потому что есть, кому оставить по наследству или просто здесь жить привыкла: мне здесь нравится, на этой земле похоронены мои предки, я здесь хочу жить – и тогда просто-напросто внезапно возникал пожар. А строиться заново денег не было. И, так или иначе, приходилось искать место, где жить. Тут им и предлагались разные «социальные» программы по переезду на другое место жительство – где-нибудь подальше от Рублевки. Вот такая криминальная обстановка существовала на рынке недвижимости, когда земля здесь стала внезапно дорожать. Она существует и до сих пор…
…Это гражданская война
Я могу ошибаться в причинах и в следствиях, так как дело не раскрыто и ничего не доказано, но был такой случай, когда одним из моих хороших знакомых тоже предложили выкупить их участок на Рублевском шоссе. Всего-то полдома и шесть соток. Хозяева отказались продавать, потому что у них были взрослые дети, и всем им надо было где-то жить. Они хотели со временем снести свой старый деревянный дом и на его месте построить новый, кирпичный. Деньги на это, в общем-то, были. Получили все разрешительные документы и начали строить…
Тогда им пришло предупреждение: «Не стройтесь, вы будете мне свет загораживать!» Не понравилось новому наголо бритому соседу из «новейших русских», что семья моих знакомых затеяла строительство рядом с его роскошным особняком. Но продолжают строить – мало ли, что кому не нравится! Наша земля, что хотим, то и строим…
И тут случается несчастье: один из сыновей, достаточно часто выпивающий, умирает. Умирает неожиданно – врачи ставят диагноз: острая сердечная недостаточность, хотя на сердце он никогда не жаловался. Меня вызвали телеграммой на похороны – похоронили. Особых подозрений по поводу его смерти ни у кого не было: пил человек много, ну, выпил лишку – умер. Семья, можно сказать, отмучилась от такой беды.
В связи с трауром строительство временно приостановили. Прошло какое-то время – стройка возобновилась. Вдруг приходит повестка в суд. Там объявляют, что на них подан иск: якобы, они строят новый дом без разрешения. Суд постановляет: до выяснения обстоятельств дела строительство приостановить. Ну что тут делать – приостановили. Ждут…
Тут, прямо на следующей неделе, случается другое несчастье. Пропадает второй сын, никогда не пьющий и не курящий. Ищем. Человек никогда никуда далеко не уезжал от дома. Никаких связей за пределами семьи не поддерживал. Куда он мог пропасть?! И тут приходит соседка и говорит: я видела в лесу машину вашего сына. Прибегаем, а там… труп. И явные следы насильственной смерти…
Ну что… Тут уже точно не до строительства – оба сына мертвы. Мама их – еще не очень пожилая женщина, полная энергии, сил, оптимистка – но такие беды ни для кого бесследно не проходят – через полгода и она умирает…
Вот и все. Вопрос снят. Дом строить некому. И не для кого. Да и страшно…
В живых осталась только жена младшего брата с маленьким ребенком. И когда ей сделали очередное предложение, она предпочла согласиться и переехала в маленькую однокомнатную квартирку возле станции метро «Белорусская». А земля, на которой жили все ее ныне покойные родные… А земля досталась тем, кому ее так не хватало…
И все это случилось (и случается) не в бандитские 90-е, а уже после 2000-го года. Сейчас. Сегодня…
После всего, что там случилось, не слышать о Рублевке, ни ездить туда не хочу. Неприятно. Хочется просто жить от этого мира подальше…
Если раньше там жили советские министры – и мы жили там же, бегали в их поселок – и нас никто не унижал и не обижал, то теперь это все очень жестко разделено – где жить им, новым хозяевам, а где позволено жить нам. И дети уже не играют вместе. Мы уже не единая страна. Мы чужие. Идет ползучая гражданская война…
Но лично я не чувствую к этим людям классовой ненависти. Только сожаление. Мне их жалко. Потому что существуют и другие законы. Жить надо по совести. Потому что… ну, хапнул ты сегодня, ну, завтра кого-то отравил или ударил, ну, обманул, ну, задавил и прочее… но это все выльется рано или поздно на кого-то – пусть не на тебя, так на твоих детей. На твоих близких. Ведь богатые тоже плачут…